ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.
правитьОтреченіе короля Милана, явившееся почти для іеѣхъ совершенною неожиданностью, вызвало, конечно, и радость, и сожалѣніе, и догадки, и опасенія. Для управленія дѣлами, вслѣдствіе малолѣтства новаго короля, Александра, учреждено регентство съ Ристичемъ во главѣ; министромъ-президентомъ назначенъ Груичъ.
Нельзя не признать, что король Миланъ удаляется съ исторической сцены довольно эффектно и не безъ достоинства. Недавно преобразованная конституція, выработанная по почину самого короля, расширила и укрѣпила въ Сербіи основанія для политической свободы. Есть данныя въ пользу предположенія, что Миланомъ въ этомъ дѣлѣ руководили соображенія эгоистическаго свойства, — никто бывшаго сербскаго короля за рыцаря-идеалиста и не считаетъ; но имъ были удовлетворены весьма важныя народныя потребности, созданы новыя условія для свободнаго развитія сербскаго народа. Заслуга не малая. Вѣроятно, что и отреченіе вызвано затрудненіями политическаго свойства, невозможностью, при всей изворотливости бывшаго короля, управлять Сербіей въ интересахъ народа, въ которомъ быстро ростетъ политическое самосознаніе, и, въ то же время, въ интересахъ собственныхъ, связанныхъ съ австро-мадьярскими. Миланъ торжественно заявилъ, что его личныя силы исчерпаны, что онъ не считаетъ поэтому возможнымъ руководить все болѣе и болѣе усложняющимися дѣлами государства. Нѣтъ сомнѣнія, что удаленіе короля Милана не можетъ вызвать въ русскомъ обществѣ никакого сожалѣнія, потому что онъ всегда относился къ Россіи болѣе или менѣе недружелюбно; нѣтъ сомнѣнія и въ томъ, что возлагать особыя надежды на Ристича и Груича но меньшей мѣрѣ преждевременно. Необходимо, чтобы наша дипломатія съумѣла подержать и укрѣпитъ то стремленіе къ сближенію съ Россіей, которое вновь пробудилось въ сербскомъ народѣ и, на наше счастье, тѣсно связано съ развивающимся у родственнаго намъ народа политическимъ самосознаніемъ. Въ Австріи, въ особенности въ Венгріи, отреченіе короля Милана вызвало неудовольствіе и опасеніе. Мадьяры склонны видѣть въ этомъ актѣ пораженіе графа Кальноки и побѣду русскаго вліянія. Къ сожалѣнію, стремленіе къ національной свободѣ уживается у мадьяръ съ настойчивыми усиліями подчинить себѣ и обезличить другія національности, главнымъ образомъ, славянскія. Немногочисленное венгерское племя играетъ въ настоящее время "очень важную политическую роль, является крупнымъ дѣятелемъ въ международныхъ отношеніяхъ. Такое положеніе создано долгими и благородными усиліями, опасною и героическою борьбой. Венгры съумѣли достигнуть высокаго политическаго развитія и завоевать себѣ прочныя учрежденія, обезпечивающія политическую свободу. Въ этомъ историческомъ подъемѣ мадьяръ относительно немногочисленныя также славянскія народности Австріи могли бы видѣть одно изъ условій и собственнаго развитія, еслибъ мадьяры не гнули славянъ, не употребляли всѣхъ усилій, чтобы мадьяризировать ихъ. Одинъ изъ главныхъ вождей венгерскаго народа, Кошутъ, указывая на все подымающіяся славянскія волны, настойчиво совѣтовалъ своимъ соотечественникамъ, чтобы они какъ можно скорѣе мадьяризировали славянъ, румынъ, кого и какъ возможно, чтобы не потерять господствующаго положенія.
И мадьяры, дѣйствительно, не стѣсняются въ этомъ отношеніи въ средствахъ. Манія государственнаго величія, измѣряемаго числомъ штыкомъ и пушекъ, заглушаетъ чувство справедливости даже у народа, который собственнымъ горькимъ опытомъ знаетъ, что такое національное порабощеніе. Г. Папковъ въ брошюрѣ Невольничество у мадьяръ приводитъ вопіющіе факты насильственной мадьяризаціи славянскихъ дѣтей. Словаки, небольшое славянское племя (два съ половиною милліона), живутъ въ восточной Моравіи и сѣверной Венгріи. Въ другихъ частяхъ Венгріи словаки не занимаютъ сплошныхъ областей. Пользуясь различными предлогами (напримѣръ, опустошеніями холерою въ 1874 году), мадьярскія власти забирали словакскихъ дѣтей и увозили ихъ на воспитаніе въ мѣстности, населенныя исключительно венграми, въ разсчетѣ, разумѣется, совершенно омадьярить этихъ дѣтей. Случаи такого рода стали все умножаться. Во многихъ мѣстностяхъ приказано было переписывать сиротъ-славянъ, которыхъ потомъ и увозили изъ родины, отрывая ихъ отъ роднаго языка, превращая въ матеріалъ для усиленія государственнаго могущества Венгріи.
Въ названной брошюрѣ приведено много фактовъ, съ точнымъ обозначеніемъ времени и мѣста совершавшихся насилій. Мадьярскія газеты стали открыто сообщать о случаяхъ такого рода, причемъ нѣкоторыя изъ нихъ прикрываютъ истинную суть дѣла лицемѣрными филантропическими фразами, а другія говорятъ на-чистоту. Органъ министра-президента Тиссы Nemzet заявлялъ слѣдующее: «Переселеніе дѣтей производится на основаніи § 112 опекунскаго закона о сиротахъ, не имѣющихъ никакихъ средствъ жъ жизни. Уже на Первый взглядъ видѣнъ гуманный характеръ этого переселенія, но въ Этомъ мѣропріятіи нельзя не видѣть также и большой важности съ точки зрѣнія мадьярскихъ культурныхъ стремленій». На это австро-славянская печать возражала, что сироты-славяне имѣютъ полную возможность найти кровъ и воспитаніе у себя на родинѣ. Кромѣ того, благотворительность и сердоболіе венгерскаго правительства страннымъ образомъ сосредоточились на словакскихъ дѣтяхъ. Nemzet не затруднился прямымъ отвѣтомъ: славянскихъ дѣтей, — говоритъ газета, — переселяютъ, чтобы ихъ помадьярить. Слѣдуетъ при этомъ отмѣтить, что оффиціальная газета говоритъ не о сиротахъ, а о дѣтяхъ вообще.
Захватъ дѣтей происходитъ съ постыдною жестокостью, съ почти невѣроятною наглостью. «Жандармы, въ сопровожденіи чиновниковъ и членовъ Kultur-Verein’а, обходитъ славянскіе дома и уводятъ дѣтей, предназначенныхъ на культуру. Дѣтей вырываютъ изъ рукъ матерей, отбивая послѣднихъ палками и кулаками, и забираютъ дѣтскіе пожитки. Главнымъ образомъ, забирали дѣтей въ то время, когда рортелей не было дома, такъ что многіе изъ нихъ долго не знали, что сталось съ ихъ дѣтьми, и послѣ уже протестовали противъ этого насилія». Безчеловѣчный способъ умноженія мадьярскаго населенія практикуется широко и систематично. Перевозятъ несчастныхъ дѣтей крайне небрежно, а вотъ что происходитъ по доставленіи транспорта: «Едва пароходъ (это сообщаетъ мадьярская газета) со славянскими дѣтьми приплылъ въ городъ Сентешъ, какъ уже для двадцати изъ нихъ нашлись родители; было роздано по одному маленькому словаку, по большей части, разнымъ ремесленникамъ. Одна женщина, узнавъ про дѣтскій базаръ въ Сентешѣ, пришла изъ города Вашархеля, чтобы выбрать себѣ ребенка. Мѣстный предсѣдатель сиротскаго управленія привелъ ее въ комнату, гдѣ сидѣли дѣти. „Мнѣ надо дѣвочку“, — сказала мадьярка. — „Тутъ семь дѣвочекъ, можете выбрать“, — предложилъ ей предсѣдатель»[1].
Безпристрастіе требуетъ указать, что независимая мадьярская печать протестуетъ противъ правительственныхъ насилій въ этомъ отношеніи, но такіе голоса звучатъ слабо, потому что упомянутая нами великогосударственная манія крѣпко овладѣла венгерскимъ общественнымъ мнѣніемъ. Народныя Новины въ такихъ выраженіяхъ говорятъ объ этомъ вопіющемъ дѣлѣ: «Нѣмцы въ Познани страшно тѣснятъ поляковъ, но, все-таки, они не дошли до такой крайности. Они угнетаютъ польскую національность въ административномъ, судебномъ, финансовомъ, — въ какомъ хотите, — отношеніяхъ, но, все-таки, не антропологически, не такъ ужъ грубо-матеріалистически. Вѣдь, то, что творятъ со словакскими дѣтьми, уже прямо звѣрство; это искусственно примѣняемый къ славянскому народу дарвиновскій подборъ — Zuchtwahl. Въ Познани попираются всякаго рода человѣческія учрежденія, установленія, законы, у насъ же прекращается самый, природный порядокъ вещей — leges natura».
Противъ насильственнаго переселенія и омадьяриванія славянскихъ дѣтей мы возстаемъ во имя справедливости и гуманности, который въ современномъ мірѣ являются не пустыми словами, а живыми силами. Національныя стремленія хороши и благотворны, когда они не вступаютъ въ противорѣчіе съ общими основами человѣческаго развитія, съ достоинствомъ и свободою человѣческой личности. Если государственное могущество покупается цѣною нарушенія этихъ требованій, то оно — позорное и непрочное величіе. Въ виду приведенныхъ фактовъ, въ виду усиленія нѣмецкихъ притязаній, теперь настоятельно необходимы усилія для сближенія всѣхъ славянскихъ племенъ между собой для общаго дружнаго отпора. Мы съ особеннымъ удовольствіемъ поэтому отмѣчаемъ слова, произнесенныя, передъ началомъ работъ редакціи Славянскихъ Извѣстій, редакторомъ издающейся въ Петербургѣ польской газеты Край, г. Пильцемъ. «Есть двѣ истины, — сказалъ г. Пильцъ, — которыя всѣмъ извѣстны и всѣмъ понятны: одна, — что въ ближайшемъ или болѣе отдаленномъ будущемъ настанетъ моментъ, когда два міровые великана, славянскій и германскій міръ, станутъ другъ противъ друга лицомъ къ лицу; вторая же истина, — что, въ ожиданіи этого грядущаго историческаго событія, всѣ славянскіе народы, безъ исключенія, имѣютъ громаднѣйшій интересъ сплотиться и дѣйствовать солидарно. Повѣрьте, господа, что среди нашего польскаго общества не хуже другихъ понимаютъ эти обѣ истины, именно потому, что наша народность раньше и тяжелѣе другихъ страдала отъ нѣмецкаго Drang nach Osten. И вотъ почему, — прибавилъ г. Пильцъ, — я поднимаю мой бокалъ за устраненіе вражды и недоразумѣній, разъединяющихъ и ослабляющихъ нынѣ славянскій міръ».
Къ этимъ словамъ мы можемъ прибавить, что устраненіе славянской розни и вражды могло бы устранить и опасность того ужаснаго столкновенія между міромъ славянскимъ и міромъ германскимъ, о которомъ говорилъ редакторъ польской газеты: славянство представило бы тогда такую силу, нападать на которую было бы неразумно, а само славянство ни на кого нападать не стало бы.
Слова г. Пильца вызвали недоразумѣніе и неправильное истолкованіе въ нѣкоторой части польской печати. Не входя въ разборъ этихъ недоразумѣній, мы замѣтимъ только, что великій русскій народъ хочетъ жить самъ и давать жить другимъ, что. широкая терпимость и глубокое чувство справедливости лежатъ въ основѣ нашего народнаго самосознанія. Самосознаніе это въ вопросахъ политическихъ не достигло еще достаточной ясно* ста, и содѣйствовать его развитію есть, конечно, дѣло публицистики; но посмотрите, какъ относится русское общество къ болгарскимъ, напримѣръ, дѣламъ, и названныя свойства нашего народа выступятъ съ очевидностью. Россія имѣетъ основаніе быть недовольной нынѣшнимъ болгарскимъ правительствомъ и нѣмецкимъ принцемъ, который помѣщается, — безъ особеннаго, впрочемъ, удобства, — на тронѣ болгарскаго княжества. Но симпатіи къ болгарскому народу цѣлы и прочны въ русскомъ обществѣ, и при первомъ благопріятномъ моментѣ можетъ наступить полное примиреніе, искреннее сближеніе на почвѣ общихъ, а не исключительно нашихъ интересовъ. Русскій народъ не даромъ сложилъ пословицу для подобныхъ случаевъ: «кто старое помянетъ, тому глазъ вонъ». Надо только пожелать, чтобы славянская рознь поскорѣе сдѣлалась этимъ старымъ. Этого требуетъ благоразуміе, это необходимо въ жизненныхъ интересахъ всѣхъ и каждаго изъ славянскихъ народовъ, великъ ли онъ, или малъ числомъ, — все равно. Положеніе вещей на Балканскомъ полуостровѣ, положеніе польскихъ земель, входящихъ въ составъ Германской имперіи, положеніе австрійскихъ славянъ, — все приводитъ къ сознанію, что разъединеніе славянскаго міра грозитъ ему большою и близкою опасностью. Между Австро-Венгріей и нашимъ отечествомъ могли бы установиться дружескія отношенія, еслибъ габсбургская имперія неуклонно стремилась стать монархическою Швейцаріей. Но ни мадьяры, ни нѣмцы не желаютъ отказаться отъ господствующаго положенія. Вражда между чехами и нѣмцами получила недавно новую пищу въ-полемикѣ по поводу манифеста императора Франца-Іосифа, послѣ кончины эрцгерцога Рудольфа. Чешскія газеты видѣли въ словахъ манифеста доказательство того, что примирительная политика графа Таафе будетъ продолжаться; нѣмецкія газеты видятъ въ этой политикѣ угнетеніе германской національности въ Австріи. Neue Freie Presse въ рѣзкой статьѣ говоритъ, что толкованіе, даваемое старо-чешскими органами печати императорскому манифесту, свидѣтельствуетъ скорѣе объ опасеніяхъ чеховъ, чѣмъ объ ихъ увѣренности даже въ ближайшемъ будущемъ. Естественно, что эта вражда національностей ослабляетъ Австро-Венгрію, какъ государство, и, — что особенно важно, — вредно отражается на развитіи просвѣщенія и благосостоянія всѣхъ ея національностей. Въ этомъ отношеніи одна только Великобританія переживаетъ въ настоящее время не менѣе тяжелый кризисъ. Процессъ Парнелля противъ Times, въ которомъ обнаружилось, что нападенія стоящей за консерватиное правительство газеты на знаменитаго вождя ирландскаго народа основывались на подложныхъ письмахъ, произвелъ въ Англіи громадное впечатлѣніе. Благородныя усилія Гладстона и другихъ руководителей либеральной партіи въ пользу обезпеченія земледѣльческаго населенія Ирландіи и дарованія этой странѣ самоуправленія получатъ теперь новую поддержку въ общественномъ мнѣніи. «Истина, — справедливо замѣчаютъ по этому поводу Новости, — торжествуетъ не сразу. Побольшей части она весьма медленно осуществляется въ жизни; но ея успѣхи одни прочны. Если идеи Гладстона восторжествуютъ въ ирландскомъ вопросѣ, то это будетъ весьма отраднымъ фактомъ еще и въ другомъ отношеніи: крушеніе кабинета маркиза Солисбери увеличитъ вліяніе той части англійскаго общества, которая, подобно Гладстону, готова энергически противиться системѣ вооруженнаго мира, подтачивающей благосостояніе всѣхъ европейскихъ народовъ. И тутъ мечта англійскаго государственнаго человѣка при-* знается непрактичною, но, на самомъ дѣлѣ, уже близко то время, когда народы поймутъ, какъ опасны для нихъ практическія международныя комбинаціи, сочиняемыя берлинскимъ политическимъ геніемъ»[2].
До чего истощаются милитаризмомъ политическія силы западно-европейскихъ народовъ, примѣромъ можетъ служить слѣдующая справка о состояніе итальянскихъ финансовъ, которую мы заимствуемъ изъ Politick: дефицитъ въ нынѣшнемъ году можетъ достигнуть двухсотъ милліоновъ франковъ, и на покрытіе не предвидится никакихъ правильныхъ источниковъ. Правительство предполагаетъ воспользоваться капиталомъ пенсіонной кассы, которая была устроена въ 1881 году съ величайшими усиліями. Если осуществится это намѣреніе, то ежегодная выдача пенсій будетъ включена въ ежегодную смѣту расходовъ, что явится новымъ обремененіемъ плательщиковъ податей, и безъ того подавленныхъ налогами. Естественно, что въ итальянскомъ общественномъ мнѣніи возростаетъ неудовольствіе противъ политики, угорой князю Бисмарку и требующей такихъ тягостныхъ жертвъ со стороны итальянскаго народа. Въ Берлинѣ и Вѣнѣ были встревожены нападеніями на кабинетъ Криспи. Нападенія эти повели за собою частичное преобразованіе кабинета, во главѣ котораго остался Криспи. Новые министры принадлежатъ, сур по ихъ первымъ дѣйствіямъ, къ числу сторонниковъ дружественныхъ отношеній къ Французской республикѣ. Такъ, министръ финансовъ заявила, что намѣренъ представить палатамъ проектъ временнаго соглашенія съ Франціей, которое регулировало бы торговыя сношенія между Италіей и Франціей. Какъ извѣстно, правительствамъ этихъ странъ до сихъ поръ не удалось возобновить коммерческій договоръ. Эта неудача не могла не возбуждать живѣйшаго сочувствія германскаго правительства, для котораго выгодно возбуждать соперничество между итальянскимъ и французскимъ народомъ. Проектъ новаго министра финансовъ въ кабинетѣ Криспи можетъ устранить одну изъ причинъ взаимнаго неудовольствія двухъ родственныхъ народовъ. Образъ дѣйствій французскихъ властей на берегу Краснаго моря также можетъ повести къ сближенію между Италіей и Франціей, — сближенію, выгодному и съ русской точки зрѣнія, потому что оно означало бы выступленіе Италіи изъ тройственнаго союза. Довольно печально, что въ послѣднемъ случаѣ поводомъ къ сближенію служитъ экспедиція русскихъ искателей добычи и приключеній, съ вольнымъ козакомъ Ашиновымъ во главѣ. Въ этой экспедиціи находилось нѣсколько духовныхъ лицъ, повѣрившихъ наглымъ разсказамъ Ашинова. Вольный казакъ высадился, съ вооруженными людьми, на французской территоріи, занялъ на ней оставленный фортъ и поднялъ флагъ, — русскій или собственный, — намъ неизвѣстно. Французскія власти многократно просили Ашинова удалиться изъ предѣловъ французской территоріи; но на эти просьбы не было обращено никакого вниманія. Въ станѣ вольныхъ козаковъ начались раздоры, драки, грабежи. Между тѣмъ, наше правительство рѣшительно и точно заявило, что ашиновская затѣя имъ отнюдь не поощряется и не поддерживается. Тогда съ французскаго военнаго корабля было Пущено нѣсколько ядеръ, фортъ «сдался», и участники экспедиціи переданы русскимъ властямъ. Они находятся теперь на пути возвращенія на родину. Нѣкоторыя изъ нашихъ газетъ забили было тревогу, усмотрѣвши въ дѣйствіяхъ французскаго правительства оскорбленіе достоинства Россіи. Заявленіе нашего министерства иностранныхъ дѣлъ, полное именно достоинства и такта, отняло и тѣнь основательности отъ подобныхъ патріотическихъ разглагольствованій. Дѣйствія французскихъ военныхъ властей были признаны въ этомъ заявленіи безупречными, а за попыткою Ашинова установленъ несомнѣнно разбойничій характеръ. Оффиціальный рапортъ командира нашей канонерской лодки «Манджуръ», напечатанный въ Кроншт. Вѣстникѣ, свидѣтельствуетъ, что пресловутый союзникъ главы французской Лиги патріотовъ, Поля Деруледа, совсѣмъ и не былъ въ Абиссиніи, поклонъ негуса которой онъ передавалъ нѣкоторымъ московскимъ, патріотамъ.
Упомянутая Лига патріотовъ, усердно служащая бравому генералу Буланже, вздумала воспользоваться этимъ случаемъ — и смѣшнымъ, и печальнымъ (печальнымъ потому, что французскія ядра убили нѣсколько человѣкъ) — для того, чтобы создать новое затрудненіе правительству Французской республики. Вожаки лиги обнародовали манифестъ, предлагая общественную подписку въ пользу семействъ убитыхъ (противъ этого ничего нельзя, конечно, возразить). Манифестъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, заключалъ крайне рѣзкія выраженія о французскомъ правительствѣ, — это не наше дѣло, — и горячія заявленія дружбы г. Деруледа и его товарищей къ Ашинову и къ Россіи, — это ужь насъ касается. Дружба между вольнымъ искателямъ грабежа и приключеній и приспѣшниками генерала Буланже, быть можетъ, и естественна въ, какой-нибудь степени; но отъ забавныхъ объятій, которыя г. Деруледъ раскрываетъ нашему правительству и нашему народу, ему слѣдовало бы воздержаться. Раскрытыя руки необходимо поскорѣе опустить, ибо Россія въ объятія эти никакъ не помѣстится.
Новый кабинетъ Тирара, смѣнившій министерство Флоке, возбудилъ противъ Лиги патріотовъ уголовное преслѣдованіе. Оказывается, что организація лиги была, между прочимъ, разсчитана и на борьбу съ правительствомъ, въ интересахъ буланжизма. Какъ далеко зашла въ этомъ отношеніи лига, справедливо и благоразумно ли поступило правительство, начавши судебное преслѣдованіе, — этого теперь съ точностью опредѣлить нельзя. Не лишено важности, что преслѣдованіе не одобряетъ газета Paix, органъ президента республики. Другая политическая мѣра, принятая нынѣшнимъ кабинетомъ, — возвращеніе изъ ссылки герцога Омальскаго, — встрѣчена сочувственно умѣренными республиканцами и возбуждаетъ протесты со стороны республиканцевъ-радикаловъ. О ней рѣзко отзывается органъ Клемансо Justice.
Въ общемъ, истекшій мѣсяцъ не принесъ ничего утѣшительнаго, ничего прочнаго для Западной Европы. Для насъ важно, однако, что спокойная, миролюбивая международная политика русскаго правительства, далекая отъ какихъ бы то ни было посягательствъ на самостоятельное развитіе какого-либо народа, увѣнчалась ужь если не прямымъ, то косвеннымъ, во всякомъ случаѣ, значительнымъ успѣхомъ: крушеніемъ непріязненной намъ политики въ Сербіи. Прокламація регентовъ говоритъ, что регентство, «согласно либеральному духу гарантированныхъ конституціею учрежденій, будетъ исполнять свои конституціонныя обязанности безъ всякаго партійнаго пристрастія. Отнынѣ ни одинъ изъ регентовъ не принадлежитъ никакой политической партіи». Ристичъ и его соправители прибавляютъ: «Съ новымъ королемъ на престолѣ и при дѣйствіи новой конституціи начнемъ новую ару серьезнаго труда и бережливости и постараемся всѣми силами открыть благотворную эпоху національнаго творчества и благополучія. Благоразумно пользуясь національными вольностями и поддерживая внутренній миръ и правовый порядокъ въ государствѣ, мы окажемъ наилучшую услугу упроченію положенія нашего отечества и пребудемъ элементомъ мира и порядка какъ у себя дома, такъ и среди другихъ балканскихъ народовъ». Русское общество можетъ только пожелать добраго исполненія всѣхъ этихъ несомнѣнно благихъ намѣреній нынѣшняго сербскаго правительства.