ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.
правитьВъ мартѣ новый президентъ Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ торжественно вступилъ въ Бѣлый домъ. Немедленно съ переходомъ власти въ руки Гарриссона начались значительныя перемѣны въ личномъ составѣ лицъ, управляющихъ великою республикой. Въ новый кабинетъ вошелъ, какъ министръ иностранныхъ дѣлъ, знаменитый Еленъ. Многіе изъ прежнихъ представителей Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ при иностранныхъ державахъ замѣнены другими дипломатами.
Намъ приходилось говорить, по поводу избранія Гарриссона президентомъ республики, что съ предполагавшимся тогда вступленіемъ Елена въ министерство можетъ послѣдовать измѣненіе международной политики Соединенныхъ Штатовъ. Еленъ не принадлежитъ къ числу друзей Великобританіи и считается сторонникомъ болѣе или менѣе дѣятельнаго участія республики въ вопросахъ міровой важности. Въ виду опасности, которая возникаетъ для Англіи съ этой стороны, консервативный кабинетъ Солисбюри готовъ пойти на уступки Германіи и на болѣе тѣсное, чѣмъ до настоящаго времени, сближеніе съ нею. И для гогенцоллериской имперіи это сближеніе очень выгодно, такъ какъ оно, представляя нѣкоторую гарантію для Великобританіи, заключаетъ въ себѣ залогъ того, что Франція и Россія встрѣтятъ при случаѣ новаго недруга въ лицѣ Англіи. Поѣздка графа Герберта Бисмарка въ Лондонъ и предполагаемое посѣщеніе британскаго двора германскимъ императоромъ свидѣтельствуютъ, повидимому, что между правительствами этихъ государствъ устанавливается довольно тѣсное соглашеніе. Ему можетъ нанести смертельный ударъ только паденіе торійскаго кабинета; но, несмотря на побѣды гладстоніанскихъ кандидатовъ на нѣсколькихъ частныхъ выборахъ въ парламентѣ, несмотря на позорныя для консервативнаго министерства разоблаченія въ парнеллевскомъ процессѣ, до выхода въ отставку лорда Солисбюри и его товарищей еще далеко, если дѣло не приметъ какихъ-либо новыхъ усложненій. Нынѣшнее англійское правительство владѣетъ въ обѣихъ палатахъ парламента прочнымъ большинствомъ и не имѣетъ ни малѣйшаго желанія распустить до срока нижнюю палату. Давленіе общественнаго мнѣнія еще не настолько сильно, чтобы вынудить у кабинета Солисбюри эту мѣру, которая могла бы повеси и немедленному переходу власти отъ консерваторовъ къ либеральной партіи.
Если Англія присоединится къ тройственному союзу (Германіи, Австро-Венгріи и Италіи), то Сѣверо-Американскіе Соединенныя Штаты естественно сблизятся съ Франціей и нашимъ отечествомъ. Не вдаваясь въ гаданія относительно той роли, которую будетъ играть въ ближайшемъ будущемъ Сѣверная Америка, мы считаемъ полезнымъ сказать нѣсколько словъ о положеніи политическихъ партій въ этой странѣ, міровая роль которой растетъ такъ быстро и постоянно. Интересныя въ этомъ отношеніи данные заключаются въ книгѣ г. Острогорскаго, которая печаталась первоначально въ Annales de VEcole libre des Sciences politiques.
Г. Острогорскій говоритъ[1], что съ побѣдою демократіи надъ сословнымъ западно-европейскимъ строемъ наступила эпоха методической организаціи политическихъ партій, необходимая для правильнаго и яснаго выраженія народной воли въ ея разнообразныхъ теченіяхъ. Особенно важны и поучительны развитіе и современное устройство политическихъ партій въ Англіи и Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатахъ.
Система организаціи партій извѣстна въ этихъ государствахъ подъ не немъ caucus, caucus system. Подлинное происхожденіе этого страннаго слова неизвѣстно. Явилось оно, во всякомъ случаѣ, въ Америкѣ. Уже въ серединѣ XVIII вѣка мы встрѣчаемъ въ Бостонѣ caucus-club, въ которою намѣчались политическая программа, кандидаты на выборныя должности и т. п. Митинги, на которые сходились по разнымъ вопросамъ избиратели получили также названіе caucuses. Съ завоеваніемъ великою американской республикой независимости явилась необходимость въ совѣщаніяхъ к судахъ представителей отъ большихъ и удаленныхъ другъ отъ друга избирательныхъ округовъ въ отдѣльныхъ штатахъ и во всемъ Союзѣ. Возникли и укрѣпились, такимъ образомъ, представительные caucuses, во главѣ которыхъ стояли члены конгресса. Они покрыли всю страну и ввели въ партіи строгую дисциплину. Мало-по-малу система выборовъ по округамъ снялась выборами по единственному списку (general ticket), вслѣдствіе чего меньшинство было фактически лишено представительства: одного голоса большинства было достаточно, чтобы прошли всѣ кандидаты той партіи, за которую этотъ лишній голосъ былъ поданъ. Такой порядокъ вещей возбудилъ противъ себя общественное мнѣніе, и въ 1813 году вопросъ этотъ былъ поднятъ на конгрессѣ. Нѣсколько лѣтъ онъ подвергался горячему обсужденію. Никакого окончательнаго рѣшенія не было принято, но сама политическая жизнь выдвинула иную организацію. Въ нѣкоторыхъ штатахъ избиратели стали прямо совѣщаться о кандидатахъ, назначать ихъ. Послѣ такихъ совѣщаній оставались комитеты сношеній. Добровольныя собранія гражданъ все учащались и приняли названіе конвентовъ (conventions). Съ 1825 года новая система торжествуетъ во всемъ Союзѣ. Ея первою крупною побѣдой было избраніе президентомъ Джексона. Но къ добрымъ сторонамъ дѣла примѣшалась и вредная: руководители избирательной борьбы и многіе изъ ея участниковъ стали требовать награды, административныхъ должностей и т. п. Возникло практическое ученіе: побѣдителямъ — добыча (То the victors belong the spoils). Оно нашло выразителя даже въ сенатѣ, гдѣ одинъ изъ ораторовъ провозгласилъ смѣну администраціи при побѣдѣ другой партіи, какъ великій американскій принципъ.
Въ 1831 году вожди партій опять прибѣгли къ общему съѣзду представителей отъ мѣстныхъ конвентовъ для того, чтобы назначить канидатовъ на должность президента и вице-президента великой федераціи. Съ этого времени въ Сѣверной Америкѣ установилась такая система.
Въ графствахъ въ основѣ избирательной системы лежитъ деревня (town-ship), въ городѣ — участокъ (ward). Передъ избирательнымъ періодомъ здѣсь собираются первоначальные митинги. Представители отъ этихъ собраній отправляются на митингъ графства; представители графствъ собираются на совѣщаніе, которое имѣетъ руководящее значеніе для партіи во всемъ штатѣ. Всѣ эти собранія выбираютъ постоянные комитеты. Наконецъ, для президентскаго избранія делегаты штатовъ являются на общій для всего Сѣверо-Американскаго Союза съѣздъ той или другой партіи. Естественно, что при такой организаціи, если большинство голосовъ, пропорціональное числу избирателей, выпадетъ на опредѣленное лицо, то это же лицо, несомнѣнно, будетъ избрано и народнымъ голосованіемъ.
Многія неудобства связаны съ такою организаціей партіи, и главнѣйшее изъ нихъ было уже упомянуто нами: оно состоитъ въ томъ, что побѣдившая партія смотритъ на административныя должности, какъ на свою добычу, что она ставитъ въ слишкомъ большую отъ себя зависимость исполнительную власть, съ самимъ президентомъ республики во главѣ. Эта организація, кромѣ того, противодѣйствуетъ преобразованію партіи, своевременному вступленію въ нее новыхъ элементовъ или выдѣленію изъ нея новой партіи, — иными словами, препятствуетъ правильному и свободному отраженію въ политической жизни наростающихъ интересовъ и потребностей разноообразныхъ группъ населенія. Въ этомъ отношеніи болѣе свободное устройство, меньшая іерархическая замкнутость англійскихъ политическихъ партій имѣетъ несомнѣнное преимущество передъ сѣверо-американскою системой. Просвѣщенная часть американскаго общества ведетъ противъ caucus-system борьбу все болѣе и болѣе энергическую. Выставляются, между прочимъ, требованія, чтобъ меньшинство, достигающее извѣстнаго количества, имѣло представительство, и нѣкоторые штаты (Пенсильванія, Иллинойсъ) ввели у себя представительство меньшинства, хотя и въ не вполнѣ удовлетворительной формѣ. Существуютъ и проекты законодательнаго регулированія caucuses. Защитники этихъ проектовъ ссылаются на то, что сама жизнь требуетъ съѣздовъ представителей отъ избирателей, постоянныхъ комитетовъ, іерархической зависимости, дисциплины партіи и т. п. Бѣда, по ихъ мнѣнію, заключается лишь въ томъ, что меньшинство, — богатое и энергичное, — овладѣваетъ большинствомъ, ведетъ его за собою. Необходимо просвѣтить народныя массы и высвободить ихъ изъ экономической зависимости отъ крупныхъ промышленниковъ. Надо принять во вниманіе, что въ 38 штатахъ великой республики считалось нѣсколько лѣтъ тому нагадь 1.871,217 неграмотныхъ избирателей. На президентскихъ выборахъ 1876 года такіе избиратели составляли большинство въ четырнадцати штатахъ. Такимъ образомъ, истинное лѣкарство отъ зла заключается въ борьбѣ съ невѣжествомъ и эгоизмомъ. Въ самой демократіи, въ принципахъ самоуправленія и всеобщей подачи голосовъ, заключаются единственно вѣрныя средства для того, чтобъ устранить указанныя нами печальныя явленія. Созданіе общественныхъ условій для свободнаго самоопредѣленія личности отнюдь не равносильно съ предоставленіемъ на произволъ судьбы, на конкурренцію, этой освобожденной личности. Вся трудность задачи, выпавшей современному человѣчеству, именно и заключается въ томъ, чтобы сдержать тѣ силы, разнузданная борьба которыхъ ведетъ къ подчиненію и даже къ порабощенію однихъ классовъ другими, а, съ другой стороны, предохранить общество отъ чрезмѣрнаго скопленія власти въ рукахъ государства. На нашихъ глазахъ во Франціи происходитъ борьба, одна изъ главныхъ причинъ которой заключается именно въ разъединеніи и противупоставленіи упомянутыхъ двухъ началъ. Въ этомъ сказывается особенность французскаго духа: либо крайній индивидуализмъ, либо чрезмѣрная централизація характеризуетъ смѣняющіяся во Франціи теченія общественной жизни. До сихъ поръ, несмотря на довольно продолжительное уже существованіе республики, французы, пользуясь всеобщимъ голосованіемъ и весьма широкою политическою свободой, не съумѣли создать у себя прочнаго мѣстнаго самоуправленія. Гизо говорилъ, что французами управляетъ въ политикѣ та же furia, какая отличаетъ ихъ на войнѣ. «Когда насъ занимаетъ, — писалъ знаменитый мыслитель, — какой-нибудь принципъ, интересъ, чувство, они царствуютъ въ насъ вполнѣ и исключительно: мы повинуемся имъ, идемъ за ними до конца съ страстною послѣдовательностью, не взирая ни на какія постороннія соображенія и обстоятельства. Находимся ли мы въ припадкѣ свободомыслія, — мы жертвуемъ ему всѣмъ: самыми необходимыми условіями порядка, самыми очевидными потребности» власти, спокойствіемъ настоящаго, обезпеченіями будущаго. Но пусть только обнаружатся впослѣдствіи ошибки, пусть появится анархія, пусть будетъ признана безспорно необходимою сильная власть — и мы бросимся въ ея руки, сдадимъ ей всѣ наши крѣпости, предупредимъ и преувеличимъ ея требованія. Если мы прежде не знали мѣры въ своемъ стремленіи къ свободѣ, то теперь позабудемъ, что хотѣли быть свободными"[2]. Гизо выражалъ увѣренность, что историческій опытъ научитъ французовъ, какъ надо бороться съ недостатка" ихъ политическаго характера. Тяжелыя испытанія, изъ которыхъ благополучно выходила Франція, даютъ основаніе предполагать, что и на нынѣшній разъ она счастливо перенесетъ болѣзнь, которая получила названіе буланжизма, хотя близорукость нѣкоторыхъ республиканскихъ группъ поистинѣ удивительна. Такъ, противъ фабричнаго законодательства, во имя личной свободы, продолжаютъ раздаваться во Франціи голоса искренно убѣжденныхъ людей, преданныхъ демократіи. Опытъ Англіи, Швейцаріи, Германіи и отчасти Австро-Венгріи не убѣждаетъ этихъ людей въ необходимости правильно обставленнаго государственнаго вмѣшательства именно въ интересахъ дѣйствительнаго обезпеченія личной свободы, которую такъ часто раздавливаетъ свободная конкурренція. Въ этомъ отношеніи приходится повторить, что князь Бисмаркъ обнаруживаетъ несравненно болѣе политической дальновидности, чѣмъ нынѣшніе французскіе правители. Новый законопроектъ о страхованіи рабочихъ, внесенный въ рейхстагъ, указываетъ, что германское правительство не останавливается въ своемъ стремленіи къ обезпеченію рабочихъ классовъ. Какими бы недостатками ни страдалъ законопроектъ, за который и на этотъ разъ горячо выступаетъ князь Бисмаркъ, — законодательная мѣра, имъ предложенная, заключаетъ въ себѣ несомнѣнно справедливую мысль, мудрый государственный разсчетъ.
На ряду съ этими мѣрами имперскій канцлеръ стремится проводить и часто осуществляетъ такія мѣры, которыми только искажается правильный ходъ политическаго развитія германскаго народа. Такъ, въ союзный совѣтъ внесенъ законопроектъ, имѣющій цѣлью нѣкоторыя боевыя статьи исключительнаго закона противъ соціалистовъ превратить въ тяжелое и постоянное достояніе нѣмецкаго уголовнаго кодекса. Этотъ кодексъ имѣютъ въ виду обогатить покушеніями противъ основъ государства, монархіи, церкви, брака и собственности. Германская печать, кромѣ, разумѣется, рептилій и органовъ реакціонной партіи, забила тревогу, когда въ общество проникли извѣстія объ этомъ законопроектѣ. Даже самыя умѣренныя и покорныя князю Бисмарку газета націоналъ-либеральнаго лагеря выступили съ горячимъ осужденіемъ новой правительственной затѣи, которая, по всей вѣроятности, и не пройдетъ въ парламентѣ, несмотря на всю уступчивость его нынѣшняго большинства передъ волею имперскаго канцлера.
Князю Бисмарку приходится терпѣть неудачи и наталкиваться на новыя затрудненія и въ между народной политикѣ. Настойчиво отыскивая себѣ друзей и враговъ для своихъ враговъ, германскій канцлеръ завязалъ, повидимому, довольно интимные переговоры и съ Швеціей. Газета сообщали, что вторая палата шведскаго риксдага отклонила обсужденіе запроса депутата Бекеля о томъ, заключило ли шведское правительство союзный договоръ съ Германіей и какой именно. Министерству стоило большихъ усилій добиться того, чтобы запросъ депутата Бекеля не повелъ къ публичному обсужденію этого щекотливаго обстоятельства. Общественное мнѣніе въ Швеціи, а въ особенности въ Норвегіи, высказывается противъ союза съ гогенцолернскою военною монархіей, который пользы Скандинавскому полуострову не принесетъ, но можетъ втянуть шведскій и норвежскій народи въ очень рискованныя предпріятія и разорить ихъ милитаризмомъ, отъ котораго такъ тяжко страдаютъ уже политическіе спутники Германіи, Австро-Венгрія и Италія. О кризисѣ въ послѣдней странѣ, вызванномъ въ зрительной мѣрѣ именно участіемъ въ пресловутой лигѣ мира, интересныя данныя сообщаетъ Джіакометти въ Revue bleue[3]. Онъ говоритъ, что угнетающее Италію экономическое разстройство имѣетъ своимъ источникомъ ложную международную политику, союзъ съ Германіей и раздуваемую этою послѣдней вражду къ Франціи. Начало такой политики идетъ съ Седана. Разгромъ Франціи вызвалъ у итальянскихъ государственныхъ людей трусливое и, въ то же время, корыстное сближеніе съ Германіей. Идея этого сниженія принадлежитъ консервативной партіи и ее стремился осуществить еще въ 1873 г. одинъ изъ знаменитѣйшихъ вождей этой партіи, Мингети, тогда министръ-президентъ. Но то, что было совершенно естественно со стороны государственнаго человѣка такого направленія, является вопіющимъ диссонансомъ въ дѣятельности нынѣшняго министра-президента, Кріспи, бывшаго всю жизнь въ оппозиціи, стараго и испытаннаго демократа. Въ 1876 г., когда во главѣ кабинета стоялъ Кайроли, а министромъ иностранныхъ дѣлъ былъ Корти, предложенія о союзѣ со стороны вѣнскаго и берлинскаго кабинетовъ были отклонены. Германскій посолъ Бюловъ усердно раздувалъ соперничество Италіи съ Франціей въ Тунисѣ, но вызвать этимъ отъ Корти такой вопросъ: «Для васъ, стало быть, представляетъ большую выгоду поссорить насъ съ Франціей?» Потомъ занятіе французами Туниса и мнимая опасность ихъ нашествія на Италію вызвали гнѣвъ и раздраженіе итальянскаго общественнаго мнѣнія. Депретисъ и Манчини, бывшіе тогда во главѣ правительства, не оказались, говорить Джіакометти, на высотѣ трудной международной проблемы и бросились въ объятія князя Бисмарка. Съ тѣхъ поръ сотни милліоновъ пошли на вооруженіи, на то, чтобъ Италія сдѣлалась достаточно сильнымъ товарищемъ носителицы европейскаго милитаризма — Германіи. Такая политика привела къ току, что Италія, нѣсколько лѣтъ тому назадъ счастливо перешедшая отъ печальной необходимости бумажно-денежной системы къ правильному, т.-е. металлическому денежному обращенію, причемъ бюджеты заканчивались безъ дефицита, въ настоящее время дошла до дефицита въ 461 милліонъ франковъ (считая обыкновенные и чрезвычайные расходы).
Не лучше состояніе финансовъ въ Австро-Венгріи, и, опять-таки, главного причиной финансоваго разстройства являются непомѣрные военные расходы. Докладчикъ парламентской коммиссіи, разсматривавшей представленную правительствомъ смѣту на 1889 годъ, Маттушъ, старо-чехъ, сторонникъ, слѣдовательно, кабинета графа Таафе, не могъ не высказать, тѣмъ не менѣе, опасеній по поводу все возростающихъ военныхъ издержекъ. Не отрицая прискорбной необходимости въ чрезвычайныхъ кредитахъ на усиленныя вооруженія, Маттушъ выражаетъ въ своемъ докладѣ желаніе, чтобы"правительство принимало въ соображеніе податную способность населенія. Докладчикъ указываетъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, на настоятельную потребность преобразованія налоговой системы въ смыслѣ расширенія и правильной постановки промысловаго и подоходнаго налоговъ.
Усиленно вооружаются и другія европейскія государства. Такъ, въ Бельгіи имѣютъ въ виду довести численность арміи до 175,000 чел., а консервативный англійскій кабинетъ желаетъ чрезвычайнаго развитія военнаго флота, на что должны пойти сотни милліоновъ руб. Какъ далеко уклонилась Великобританія въ этомъ отношеніи отъ тѣхъ идей, которыя горячо защищалъ одинъ изъ наиболѣе даровитыхъ и вліятельныхъ англійскихъ государственныхъ людей, недавно скончавшійся Брайтъ, апостолъ международнаго мира!
Необезпеченность этого мира продолжаетъ тяготѣть надъ Европою. Вражда отдѣльныхъ племенъ между собою въ государствахъ съ смѣшаннымъ составомъ національностей еще болѣе омрачаетъ картину современнаго состоянія Запарой Европы. Въ Австро-Венгріи такая вражда имѣетъ, конечно, особенно важное значеніе. Во время преній о бюджетѣ въ австрійскомъ парламентѣ лишній разъ обнаружилось, какую ненависть питаютъ нѣмцы къ чехамъ, итальянцы въ прибрежныхъ областяхъ южной Австріи къ славянамъ, и наоборотъ. И передъ этою все разгорающеюся національною ненавистью останавливаешься въ печальномъ изумленіи: вѣдь, живутъ же въ Швейцаріи спокойно и дружно французы, нѣмцы и итальянцы.
Довольно любопытную книгу о современномъ состояніи европейскихъ государствъ и о значеніи германской политики въ послѣднія два десятилѣтія издалъ извѣстный философъ Гартманнъ[4]. Въ этомъ сборникѣ политическихъ статей философа-пессимиста ярко выступаютъ крайне несимпатичныя идеи: ярое поклоненіе Бисмарку и олицетворяемой имъ грубой силѣ; требованіе такъ называемой культурной борьбы, т.-е. притѣсненій по отношенію въ католическому духовенству, и т. п. Гартманнъ утверждаетъ, что эту культурную борьбу прекратилъ не Бисмаркъ, нуждавшійся въ благосклонномъ содѣйствіи папскаго престола, а прекращенія ее добились, буро бы, соединенными усиліями клерикалы и свободномыслящіе. Авторъ рѣшительно возстаетъ противъ включенія Австріи въ гогенцоллернскую имперію, потому что этимъ нарушились бы національное германское единство, сила и прочность государства (вслѣдствіе прибавленія нѣсколькихъ милліоновъ католиковъ и славянъ). Гартманнъ довольно сурово относится къ австрійскимъ нѣмцамъ и считаетъ вполнѣ естественнымъ, что они должны потерять господствующее положеніе вслѣдствіе численнаго перевѣса славянъ, мадьяръ и румынъ (вмѣстѣ вглтыхъ). Габсбургская монархія должна, по мнѣнію Гартманна, превратиться въ западно-славянское государство. Сочинитель философіи безсознательнаго относится къ вопросамъ величайшей важности безо всякихъ церемоній. Такъ, онъ совершенно серьезно предлагаетъ отдѣлить Тироль отъ Австріи и присоединить его къ Баваріи. Естественно, что книга Гартманна вызвала сильное раздраженіе среди австрійскихъ нѣмцевъ, положеніе которыхъ съ каждымъ годомъ становится все затруднительнѣе и которые открыто или въ помыслахъ разсчитываютъ на содѣйствіе Германіи въ борьбѣ съ развивающимся стремленіемъ славянскихъ племенъ къ полному самоуправленію.