ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ. править
На нашихъ глазахъ въ Западной Европѣ разыгрываются два разнородныхъ, но, насколько въ сложныхъ историческихъ вопросахъ можно прибѣгать къ подобной количественной оцѣнкѣ, въ равной степени знаменательныхъ кризиса. Одинъ изъ нихъ переживаетъ Франція, другой — Германія. Отъ того или иного исхода этихъ кризисовъ зависитъ ближайшая судьба нашей части свѣта, и поэтому, при всемъ нерасположеніи къ гаданіямъ и предположеніямъ, намъ приходится именно съ этой точки зрѣнія разсмотрѣть современное положеніе вещей и высказать нѣсколько догадокъ о вѣроятномъ будущемъ. Начнемъ съ Франціи.
Министерство Тирара уволило въ отставку генерала Буланже за неоднократныя нарушенія военной дисциплины вообще и особыхъ предписаній военнаго министра въ частности. Вслѣдъ затѣмъ этотъ кабинетъ падаетъ, потому что радикалы въ союзѣ съ бонапартистами и орлеанистами потребовали пересмотра конституціи. Министерскій кризисъ разрѣшился образованіемъ кабинета Флоке-Фрейсине-Гобле, но съ этого момента начался болѣе глубокій, соціально-политическій кризисъ. Крайняя лѣвая давно уже настаивала на неотложной необходимости существеннымъ реформъ, какъ экономическихъ, въ системѣ налоговъ, напримѣръ, въ рабочемъ законодательствѣ, такъ и политическихъ (обѣленіе церкви отъ государства, упразреніе сената и т. д.). Противъ такихъ реформъ вооружались постоянно умѣренные республиканцы лѣваго центра, перешедшіе изъ орлеанистскаго лагеря, и оппортюнисты, главнымъ руководителемъ которыхъ является Жюль Ферри. Что же будетъ теперь? Новый министръ-президентъ, Шарль Флоке, самъ принадлежитъ къ крайней лѣвой. Смыслъ его кабинета и заключается именно въ томъ, что преобразованія, когда-то обѣщанныя Фрейсине и Гобле, перейдутъ, наконецъ, въ область исполненія, что остановившееся было въ своемъ развитіи законодательство освободится отъ буржуазныхъ страховъ и пойдетъ по пути удовлетворенія насущныхъ нуждъ трудовыхъ народныхъ массъ, освобождаясь, въ то же время, отъ остатковъ зависимости отъ воинствующей римско-католической церкви. Прочитанная въ палатахъ министерская декларація, взывающая ко всѣмъ республиканскимъ партіямъ, возвѣщаетъ, что кабинетъ Флоке приступитъ къ реформамъ. Свобода, говорится въ деклараціи, не вступающая на путь диктаторства, не можетъ обѣщать внезапныхъ переворотовъ, но правительство имѣетъ въ виду представитъ рядъ проектовъ, касающихся важнѣйшихъ вопросовъ народной жизни. Министерство заявляетъ, что оно признаетъ необходимость пересмотра конституціи, но проситъ предоставить ему выборъ времени для представленія законопроекта. Декларація прибавляетъ, что слѣдуетъ подготовитъ по этому пункту соглашеніе между сенатомъ и палатою депутатовъ, затѣмъ въ довольно неопредѣленныхъ выраженіяхъ сообщаетъ о томъ, что будутъ представлены законопроекты объ ассоціаціяхъ, податной системѣ и т. д.
Несмотря на сдержанный и умѣренный тонъ деклараціи новаго министерства, она вызвала неудовольствіе оппортюнистовъ, возстающихъ противъ пересмотра конституціи, да и вообще противъ всѣхъ дѣйствительно крупныхъ преобразованій, каково, напримѣръ, отдѣленіе церкви отъ государства и введеніе подоходнаго налога. Реакціонеры-монархисты относятся къ кабинету Флоке, разумѣется, враждебно. Не будетъ за него и та фракція республиканцевъ, которая способна приходить въ демагогическій восторгъ передъ цезарями или пародіями на нихъ, какъ генералъ Буланже. Кабинетъ Флоке, слѣдовательно, не имѣетъ въ палатѣ депутатовъ большинства, не ихѣетъ его и въ сенатѣ. Что же остается ему дѣлать? Распустить палату и произвести новые выборы представляется дѣломъ опаснымъ. Въ минуты омраченія, которыя постигаютъ даже высоко развитые въ политическомъ отношеніи народы, наглая цезаріанская ложь и лесть передъ владыкою-народомъ нерѣдко сбивали послѣдняго съ толку и отдавали его во власть проходимцамъ, освободиться отъ которыхъ было потомъ дѣломъ труднымъ. Немудрено, что при нынѣшнихъ условіяхъ выборы усилили бы ряды бонапартистовъ, буланжистовъ и орлеанистовъ. Но слѣдуетъ помнить, что выборы эти кончились бы, по всей вѣроятности, и разгромомъ оппортюнистовъ. Надо полагать, что отъ ихъ вождей не ускользнетъ это предположеніе и что они предпочтутъ серьезныя уступки кабинету Флоке риску пораженія на всеобщихъ выборахъ. Твердый и ясный образъ дѣйствія новаго министерства, думается намъ, можетъ избавить республику отъ катастрофы, которую всячески стараются произвести цезаріанцы старой и новой формаціи, то-есть бонапартисты и буланжисты. Когда рѣчь заходить о судьбѣ великаго народа, съ участью котораго связаны высокіе интересы человѣчества, хочется быть оптимистомъ, вѣрится въ то, что горькіе опыты не прошли безплодно для французской демократіи, что она не поддастся льстивымъ и безумнымъ обѣщаніямъ, которыя расточаютъ ей нынѣшнія ея слуги, а завтра деспоты. Эта вѣра подкрѣпляется заявленіями, которыя раздаются со стороны городскихъ французскихъ рабочихъ; они протестуютъ противъ военной диктатуры и говорятъ, что готовы пролить свою кровь, чтобъ отразить всѣ цезаріанскія попытки. Недалекое будущее рѣшитъ этотъ глубоко тревожный вопросъ, а покуда опасные симптомы умножаются. Генералъ Буланже вобранъ депутатомъ, монархическая печать предсказываетъ союзъ реакціонеровъ съ республиканцами-оппортюцистами, а органы буржуазно-республиканской партіи, какъ Journal des Débats, яростно нападаютъ на Фдоке, Фрейсине и Гобде. Кажется, что въ случаѣ паденія этого министерства для Франція останется только одинъ опытъ — кабинетъ Клемансо, а дальше начнутся уже реакція и анархія. Непримиримые раздоры обезсилятъ страну, не давши народу тѣхъ благъ, на обѣщаніе которыхъ такъ богаты программы бонапартистовъ и буланжистовъ. Но, покуда не опровергнутъ насъ событія, мы продолжаемъ вѣрить, что вожди французской демократіи съумѣютъ вывести ее изъ грознаго кризиса, что демократія эта не даромъ пережила многочисленныя и горькія историческія испытанія и что она сохранитъ достаточно самообладанія, чтобы не отдать своей ближайшей судьбы въ руки различныхъ искателей
Прежде чѣмъ перейти къ Германіи, укажемъ на одно знаменательное явленіе во французской жизни. Въ началѣ марта въ Парижѣ талантливымъ публицистомъ и знатокомъ сельскаго хозяйства, Фернандонъ Морисомъ, учреждена Земельная лига (La ligue agraire). Ея основатель отправляется отъ той мысли, что современный міръ стремится все болѣе и болѣе къ возсоединенію труда и собственности. Между тѣмъ, изъ 8 милліоновъ семействъ французскаго земледѣльческаго населенія только 240,000 существуютъ, обрабатывая собственную землю, продуктами своего на ней труда. Земельная лига обращается за содѣйствіемъ, указаніями и за помощью ко всѣмъ фракціямъ, но твердо намѣчаетъ свой республиканскій характеръ. Лига имѣетъ преимущественною цѣлью: изученіе способовъ, которые скорѣе всего могутъ прекратить оставленіе крестьянами деревень и гибельное увеличеніе ими городскаго пролетаріата; изысканіе средствъ для пріобрѣтенія всѣми земледѣльцами въ собственность такихъ участковъ земли, которые обезпечатъ существованіе трудовой семьи; распространеніе въ народныхъ массахъ агрономическихъ свѣдѣній, путемъ обученія и практическихъ указаній; изученіе необходимыхъ преобразованій въ податномъ законодательствѣ и подготовленіе законопроектовъ для парламента, направленныхъ къ достиженію поставленныхъ лигою задачъ.
Эти задачи не новы для Франціи, — замѣчаетъ Justice (8 марта, Научное обозрѣніе).-- Еще Бенжаменъ Констанъ, одинъ изъ главныхъ представителей французскаго либерализма и конституціонализма, высказалъ ту мысль, что крупная собственность составляетъ послѣднее звено въ той цѣпи, которую человѣчество разбивало изъ столѣтія въ столѣтіе, стремясь къ человѣчески-достойному существованію. Бенжаменъ Констанъ предсказывалъ, что мелкая крестьянская собственность, ставшая основаніемъ французскихъ общественныхъ порядковъ, ляжетъ во главу угла всего европейскаго аграрнаго устройства и что черезъ сотню лѣтъ повсюду въ Европѣ земля будетъ въ рукахъ самого земледѣльческаго населенія.
Лига хочетъ употребить всѣ усилія, чтобы вернуть во Франціи любовь къ землѣ, чтобы положить предѣлъ бѣшеной погонѣ за наживой, болѣзненному стремленію къ городамъ, куда тянутъ корысть и тщеславіе, куда идутъ изъ деревень люди неподготовленные и неспособные быть дѣйствительно полезными работниками въ дѣйствительно полезныхъ, общественно-необходимыхъ городскихъ профессіяхъ. Тѣ вредныя послѣдствія, которыя являются или могутъ обнаружиться вслѣдствіе образованія мелкихъ земельныхъ собственниковъ, погруженныхъ въ свои мелкія хозяйственныя заботы, чуждыхъ и даже враждебныхъ всякимъ улучшеніямъ общественнаго строя и всякимъ широкимъ общественнымъ идеаламъ, — учредители лиги надѣются устранить великою силой образованія и болѣе или менѣе обширныхъ земельныхъ ассоціацій. Будетъ ли когда-нибудь провозглашенъ принципъ государственной земельной собственности, — говорить г. Заборовскій въ упомянутой статьѣ въ Justice, — этимъ покуда нѣтъ надобности заниматься, ибо, прежде всего, надо создать мелкую поземельную собственность. Протестуя противъ коммунистическихъ теорій, г. Заборовскій сочувственно приводитъ слова Детурно, который говоритъ, что въ хорошо организованномъ обществѣ необходимо согласовать общую солидарность съ личною независимостью. Эта задача весьма трудна, но отсюда не слѣдуетъ, чтобъ она была неразрѣшима.
Демагогическая агитація, которая раздираетъ теперь Францію, можетъ затормазить благородныя усилія людей, которые стремятся къ изученію и разрѣшенію соціальныхъ вопросовъ при свѣтѣ знанія, которые не льстятъ толпѣ и не спекулируютъ, въ собственныхъ интересахъ, на ея довѣрчівость, на ея дурные инстинкты.
Милитаризмъ, стоящій поперекъ дороги всѣмъ значительнымъ улучшеніямъ народнаго благосостоянія въ Западной Европѣ, обусловливаетъ возможность и тѣхъ предательскихъ переворотовъ, которыми богата была Испанія, отъ которыхъ не избавлена и современная Франція. Милитаризмъ, какъ грубая и реакціонная сила, даетъ себя чувствовать даже въ Германской имперіи, основанной кровью и желѣзомъ, спаянной солдатчиною. Съ воцареніемъ императора Фридриха III обнаруживается, судя по неяснымъ намекамъ и отрывочнымъ извѣстіямъ нѣмецкихъ газетъ, глухая, но упорная оппозиція военно-реакціонныхъ сферъ царствующему императору. Наслѣдникъ гогенцоллернскаго престола произносить за столомъ у князя Бисмарка рѣчь, въ которой заявляетъ, что военачальникъ (императоръ Вильгельмъ) умеръ, старшій офицеръ (императоръ Фридрихъ) тяжело раненъ, — надо держаться знаменоносца — великаго канцлера. Съ другой стороны, сообщаютъ, что князь Бисмаркъ угрожалъ отставкою, если состоится бракосочетаніе бывшаго князя болгарскаго, Александра Баттенбергскаго, съ дочерью императора Фридриха III.
За этотъ бракъ усердно хлопотала, по газетнымъ извѣстіямъ, королева Викторія, на застарѣлую вражду которой къ Россіи мы имѣли случай указывать на страницахъ Русской Мысли. Князь Бисмаркъ будто бы противится этому браку изъ любви къ нашему отечеству. Весьма сомнительно, чтобы такія нѣжныя чувства посѣщали окаменѣвшее въ международныхъ побоищахъ и дипломатическихъ интригахъ сердце германскаго имперскаго канцлера. Для Россійской имперіи, разъ принцъ Баттенбергъ князь болгарскій, рѣшительно все равно, на комъ онъ женится, и не русская дипломатія станетъ препятствовать семейному счастію баттенберговской фамиліи. Князь Бисмаркъ, быть можетъ, и имѣлъ въ виду нѣкоторыя щепетильныя соображенія, но едва ли не играло при этомъ главной роли опасеніе усиленія на императора Фридриха англійскаго вліянія, и безъ того значительнаго, благодаря дарованіямъ, характеру и образу мыслей императрицы Викторіи.
Какъ бы то ни было, а Германская имперія переживаетъ опасный кризисъ, причины котораго гнѣзртся и въ общественныхъ, и въ династическихъ отношеніяхъ. Сомнительно, чтобы «тяжело раненый старшій офицеръ» рѣшился при такихъ условіяхъ выступить съ сколько-нибудь серьезными либеральными преобразованіями. Оппозиція въ семьѣ, оппозиція въ арміи, въ реакціонномъ лютеранскомъ духовенствѣ, — этого достаточно, чтобы сломить волю и крѣпкаго духомъ и тѣломъ человѣка. Здѣсь кстати будетъ упомянуть, до чего доходятъ вожди прусской военно-лютеранской реакціи. Въ Берлинѣ, передъ собраніемъ въ полторы тысячи человѣкъ (на половину студентовъ Берлинскаго университета), придворный проповѣдникъ Штекеръ произнесъ яростную рѣчь противъ сооруженія въ Дюссельдорфѣ памятника знаменитому Генриху Гейне. Въ циническихъ выраженіяхъ, при громогласныхъ выраженіяхъ сочувствія со стороны слушателей, Штекеръ осмѣивалъ великаго поэта и одного изъ благороднѣйшихъ бойцовъ за свободу и гуманность. Рѣшено было обратиться съ петиціей къ прусскому министру внутреннихъ дѣлъ, Путкаммеру, — петиціей о запрещеніи открытія памятника творцу Книги пѣсенъ, И замѣчательно, что эта дышащая слѣпою ненавистью къ просвѣщенію и человѣческому достоинству рѣчь природнаго проповѣдника была произнесена въ собраніи «христіанско-соціальнаго общества».
Германскій народъ начинаетъ, однако, утомляться милитаризмомъ и реакціей. Значеніе добраго признака имѣетъ въ этомъ отношеніи исходъ выборовъ въ рейхстагъ въ округѣ Грейфенбергъ-Бамминъ. До послѣдняго времени въ этомъ округѣ выбирались, и весьма значительнымъ большинствомъ, консервативные депутаты, теперь въ названномъ померанскомъ захолустьѣ побѣдилъ кондидатъ свободомыслящихъ. Повидимому, реакція достигла въ Германіи крайняго предѣла, и князь Бисмаркъ, если онъ не пожелаетъ разстаться съ Путкаммеромъ и ему подобными, вынужденъ будетъ и самъ уйти въ отставку. Но при этомъ предположеніи надо принять во вниманіе большое значеніе такой неопредѣленной величины, какъ здоровье императора Фридриха III.
Разыгрывающійся въ Германіи кризисъ отравится, конечно, к на внутренней жизни Австро-Венгріи. Борьба нѣмцевъ и мадьяръ противъ славянъ не ослабѣваетъ. Поощряя и поддерживая стремленія болгаръ къ полной политической независимости, мадьяры и австрійскіе нѣмцы отнюдь не желаютъ допустить автономіи для хорватовъ или чеховъ. Враждебная славянамъ печать подняла большой шумъ вслѣдствіе поздравительнаго адреса, отправленнаго извѣстному архіепископу Шроссмайеру по случаю пятидесятилѣтія его церковной дѣятельности. Адресъ этотъ былъ подписанъ 33-мя депутатами цислейтанскаго парламента (поляками, чехами, словенцами). Посыпались яростныя обвиненія въ панславизмѣ, въ измѣнѣ государству, потому что Шроссмайеръ считается однимъ изъ вліятельнѣйшихъ вождей славянскаго единенія (на почвѣ римско-католическихъ вожделѣній) и однимъ изъ наиболѣе рѣшительныхъ враговъ дуализма, осуждающаго славянъ подчиняться въ Цислейтаніи — нѣмцамъ, въ Транслейтаніи — мадьярамъ. Особеннымъ ожесточеніемъ отличались нападки мадьярской печати, такъ какъ для венгровъ Шроссмайеръ дѣйствительно опасный противникъ. Nemzet видитъ, напримѣръ, въ этой манифестаціи прямое поощреніе стремленій южно-австрійскихъ славянъ къ образованію самостоятельнаго (въ томъ же смыслѣ, какъ Цислейтанія и Транслейтанія) государства подъ скипетромъ Габсбургскаго дома. Нечего и говорить, что съ точки зрѣнія славянскихъ и русскихъ интересовъ ничего не можетъ быть лучше достиженія этой цѣли, давно уже намѣченной нѣкоторыми вождями хорватовъ. Freie Fresse называетъ Шроссмайера душою движенія, направленнаго въ превращенію двойственной монархіи въ тріединую, и мечетъ громы противъ славянскихъ федералистическихъ стремленій.
Нельзя безъ тревоги и горькаго чувства глядѣть на эту національную вражду, на эти стремленія однихъ народовъ господствовать надъ другими. Имѣющая въ принципѣ вполнѣ разумное основаніе національная идея сплошь и кряду является представительницею насилія, выразительницею горя побѣжденнымъ. А, между тѣмъ, у австрійскихъ славянъ и нѣмцевъ есть общія воспоминанія, которыя должны были бы крѣпко связывать обѣ народности. Вмѣстѣ переживали они и тяжелый гнетъ реакціи, и борьбу за политическое освобожденіе. Въ нынѣшнемъ году исполнится сорокъ лѣтъ царствованія императора Франца-Іосифа, съ котораго началась въ Австріи конституціонная эпоха, перерожденіе разрушавшагося военно-бюрократическаго государства въ государство, удовлетворяющее современнымъ запросамъ. Любопытно сопоставить по этому поводу сужденія двухъ газетъ, — очень вліятельныхъ и представительницъ двухъ враждующихъ партій и народностей, — австро-нѣмецкую либеральную Neue Freie Fresse и старо-чешскую Folitik.
Въ мартѣ 1848 года въ Вѣнѣ произошло, какъ извѣстно, возстаніе противъ ненавистной меттерниховской системы. Сорокъ лѣтъ исполнилось съ этого знаменательнаго событія. Neue Freie Fresse говоритъ, что мартовское возстаніе было и нравственнымъ возстаніемъ Вѣны изъ долгой духовной спячки. Въ живомъ разсказѣ современника, газета сообщаетъ подробности о движеніи, совпавшемъ съ весеннимъ пробужденіемъ природы. Привѣтствуя наступающее сорокалѣтіе управленія Франца-Іосифа, Politik замѣчаетъ, что старый режимъ былъ подточенъ задолго до 1848 года. Вѣсть о февральской революціи во Франціи быстро разнеслась по Европѣ. Уже третьяго марта Кошутъ произнесъ въ ландтагѣ (въ Пресбургѣ) громовую рѣчь противъ меттерниховской системы управленія народами. Изъ Богеміи раздались требованія свободы печати, свободы совѣсти. Въ Вѣнѣ Фишгофъ провозглашалъ свободу и братство населяющихъ Австрію народовъ, и бюрократическая твердыня, на созданіе которой пошло столько силъ и интригъ, почти мгновенно разрушилась. Меттернихъ, руководившій многіе годы не только Австріей, но и почти всею Европой, всемогущій Меттернихъ сразу, сталъ ненуженъ и невозможенъ, вопреки его горделивому заявленію, что его отставка немыслима, что его удаленіе отъ дѣлъ произведетъ пустоту въ Европѣ. Всѣ преданные слуги и покорные доброжелатели канцлера поспѣшили, конечно, удалиться отъ павшаго министра, на что горько жалуется въ своихъ воспоминаніяхъ княгиня Меланія Меттернихъ. Народы Австрія, говоритъ Politik, вздохнули свободно.
Das Alte stürzt, въ ändert sich die Zeit
Und neues Leben sprosst aus den Ruinen! *).
- ) Старое падаетъ, время мѣняется и новая жизнь бьетъ изъ развалинъ (Шиллеръ).
Этимъ стихомъ кончается статья Politik, которая отмѣчаетъ, что въ Австріи движеніе 1848 года началось изъ Венгріи и Богеміи. То, что достигнуто затѣмъ въ сорокалѣтній періодъ времени, составляетъ, въ главныхъ основахъ, общее достояніе народовъ Австріи, и главнѣйшимъ препятствіемъ для правильнаго развитія этого государства является, какъ намъ много разъ приходилось напоминать, глубокая вражда національностей. Ее нормальный и опасный союзъ старочеховъ съ реакціонными группами, поддержка иной разъ чехами клерикальныхъ требованій вызваны именно стремленіемъ, прежде всего, отстоять отъ германизаціи самобытное существованіе славянской Богеміи. Извѣстный экономистъ Максъ Видитъ справедливо указываетъ, что паденіе меттерниховской системы было началомъ и экономическаго обновленія Австріи[1]. Устраненіе чрезмѣрной административной опеки вмѣстѣ съ введеніемъ самоуправленія послужило могучимъ толчкомъ для возбужденія и развитія производительныхъ силъ страны. Не менѣе важенъ былъ переворотъ и въ финансовомъ отношеніи. Историкъ австрійскихъ финансовъ въ XIX столѣтіи, Адольфъ Бееръ (Adolf Beer: «Die Finanzen Oesterreichs im XIX Jahrhundert», 7. Capitel, «Die Neuordnung Oesterreichs») говорить, что до паданія Меттерниха государственные финансы были для общества книгою за семью печатями. Появлявшіеся краткіе отчеты о состояніи доходовъ и расходовъ, кромѣ краткости, отличались еще преднамѣренными умолчаніями и неточностями. Естественно, что при такихъ условіяхъ государственный кредитъ былъ въ незавидномъ положеніи. Съ тѣхъ поръ Австрію постигло много несчастій. Она выдержала двѣ тяжелыхъ войны, съ Франціей и Пруссіей, и понесла два страшныхъ пораженія. И, тѣмъ не менѣе, габсбургская монархія представляетъ въ настоящее время гораздо болѣе значительную величину въ семьѣ цивилизованныхъ народовъ, тѣмъ сорокъ лѣтъ тому назадъ. И каждый шагъ ея на пути самостоятельнаго развитія входящихъ въ составъ имперіи народностей будетъ все болѣе и болѣе устранять противуположность австрійскихъ и русскихъ національныхъ интересовъ. Само собою разумѣется, что совершенно иные результаты дало бы усиленіе вліянія мадьярскихъ и нѣмецкихъ централистовъ.
- ↑ Max Wirihi Oesterrichs Wiedergeburg aus den Nachsehen der Krisis, 5—7. Виртъ называетъ Меттерниха — Ариманомъ, а Бисмарка — Ормуздомъ, тогда какъ желѣзный канцлеръ является (помимо его заслугъ въ дѣлѣ объединенія Германіи) новымъ воплощеніемъ того же злаго духа.