ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРѢНІЕ.
правитьСтарая племенная вражда, принесшая такъ много зла Европѣ, къ концу текущаго столѣтія не смягчается, а, наоборотъ, усиливается. Съ развитіемъ народнаго сознанія выступаютъ ярче историческіе грѣхи, очевиднѣе сказываются результаты долгаго господства насилія и династическихъ разсчетовъ и пренебреженія законнѣйшими интересами народныхъ массъ. Въ этомъ отношеніи особенно поучительны явленія государственной жизни въ Австро-Венгріи.
Въ скоромъ времени должны произойти выборы въ богемскій ландтагъ. Готовится къ избирательной кампаніи я нѣмецкое меньшинство ландтага, демонстративно выступившее изъ него вслѣдствіе угнетенія будто бы чехами богемскихъ нѣмцевъ. Одинъ изъ вождей этого меньшинства, Плейеръ, держалъ недавно рѣчь на собраніи нѣмецкихъ избирателей, и рѣчь эта вызвала ожесточенную полемику между чешскими и нѣмецкими газетами Цислейтаніи. Пленеръ настаивалъ на томъ, чтобы въ ландтагъ посланы были прежніе депутаты. Эти депутаты появятся въ ландтагѣ только при полученіи обезпеченія не отъ одной противной стороны (то-есть чешскаго большинства), но и отъ правительства. Гарантіи эти должны заключаться, по Плейеру, въ отмѣнѣ распоряженія Пражака, установившаго въ судахъ Богеміи равноправность чешскаго и нѣмецкаго языковъ, въ раздвоеніи Богеміи въ судебномъ, учебномъ и церковномъ отношеніяхъ, — иными словами, въ полномъ отказѣ чеховъ отъ ихъ основныхъ и завѣтныхъ стремленій. Противъ высокомѣрныхъ требованій нѣмецкаго меньшинства рѣзво выступила чешская печать. Politik, въ статьѣ, озаглавленной Пронунсіаменто Плейера, говоритъ, что рѣчью этото, депутата отрѣзано соглашеніе, отвергнуты всѣ примирительныя предложенія чеховъ. Меньшинство, — гнѣвно прибавляетъ органъ Ригера, — съ оскорбительнымъ высокомѣріемъ требуетъ отъ большинства склонить голову подъ кавдинскимъ ярмомъ, подчинить интересамъ нѣмецкой централиваторской партіи существенные интересы чешскаго народа. Politik рѣзко осуждаетъ обращенное депутатами ландтага воззваніе къ богемскимъ нѣмецкимъ избирателямъ, въ которомъ звучитъ ожесточенная расовая ненависть, и выражаетъ твердую увѣренность въ томъ, что восторжествуетъ стремленіе чеховъ къ національному самоуправленію. Отдѣльные умѣренные голоса, которые раздаются изъ рядовъ нѣмецкаго меньшинства, заглушаются озлобленнымъ враждебнымъ хоромъ. Рѣчь другаго нѣмецкаго депутата въ богемскомъ ландтагѣ, Русса, была подвергнута осмѣянію въ Deutsche Zeitung и другихъ органахъ цислейтанскихъ централистовъ, желающихъ во что бы то ни стало обезпечить за нѣмцами господствующее положеніе и слиться съ могущественною Гогенцоллернскою имперіей.
Далеко неудовлетворительны и отношенія чеховъ къ цислейтанскону правительству. Кабинетъ Таафе, съ назначеніемъ министромъ народнаго образованія Гауча, замѣтно подался въ сторону бюрократическаго государственнаго единства. Одно изъ распоряженій нынѣшняго министра народнаго образованія, лишающее многія чешскія учебныя заведенія правительственной субсидіи, вызвало особенное негодованіе со стороны чеховъ. Профессоръ Дукеръ, старо-чешскій депутатъ, сильно нападалъ недавно (16 авг.) на кабинетъ Гауча, называемый кабинетомъ Таафе.
Въ свою очередь, полуоффиціальные органы австрійскаго правительства, какъ Presse, въ рѣзкихъ выраженіяхъ выступаютъ противъ чеховъ, обвиняя ихъ въ томъ, что они желаютъ будто бы исключительно опредѣлять внутреннюю и внѣшнюю политику Австро-Венгріи.
Въ страстную борьбу, которая все разгорается между славянами и нѣмцами въ цислейтанской половинѣ Габсбургской имперіи, вмѣшались и мадьяры, которые обыкновенно смотрѣли совершенно равнодушно на то, что происходило по сю сторону Лейты. Венгерская печать ожесточенно напала на панславистскія стремленія чеховъ. Мы много разъ указывали уже на то, что громадное большинство чешскаго народа, стремясь къ политическому самоуправленію и признавая eo ipso законность такого же стремленія со стороны другихъ славянскихъ племенъ, рѣшительно высказывается противъ механическаго единства славянскихъ народностей, противъ поглощенія однимъ народомъ одного или нѣсколько другихъ. Нападенія венгерскихъ газетъ вызваны собственно тѣмъ, что чехи не относятся враждебно къ Россіи, что они признаютъ въ нѣкоторыхъ важныхъ вопросахъ свою солидарность съ русскимъ народомъ. Pester, получающій внушенія отъ мадьярскаго министра-президента Тиссы, возстаетъ противъ стремленія чеховъ вліять на иностранную политику. Мадьяры настойчиво требуютъ, чтобъ эта политика опредѣлялась, прежде и больше всего, если не исключительно, интересами венгерскаго народа.
Католическая церковь, какъ извѣстно, до сихъ поръ благосклонно относилась къ національнымъ стремленіямъ чеховъ, потому что извлекала изъ этой благосклонности большія для себя выгоды въ странѣ, нѣкогда всколебленной Яномъ Гусомъ и его послѣдователями. Такой небезкорыстный союзъ, какъ приходилось намъ уже говорить, приноситъ чехамъ, на ряду съ несомнѣнною пользой, и немаловажный вредъ. Повидимому, главнѣйшія операціи римско-католическаго духовенства сосредоточиваются теперь въ славянскихъ земляхъ, и папскій престолъ не теряетъ надежды укрѣпить свое вліяніе и расширить его область. Въ концѣ іюля, въ Лайбахѣ, въ архіепископскомъ дворцѣ, состоялось открытіе католическаго союза печати въ Крайнѣ (katolischer Pressverein für Krain). Высшіе прелаты и все подчиненное имъ епархіальное духовенство оказываютъ союзу самую дѣятельную поддержку. Союзъ задается цѣлью распространять политическія книги, брошюры и газеты, въ которыхъ единовременно проводятся идеи національной словенской самостоятельности и неизреченныхъ достоинствъ католической церкви, которая проклинаетъ современную науку. Союзъ надѣется распространить свою дѣятельность среди словенцевъ, живущихъ и за предѣлами Крайни. Доходятъ извѣстія о проискахъ папскаго престола и въ Болгаріи. Въ неславянскихъ странахъ Европы католическая церковь цѣпко удерживаетъ свои позиціи. Миръ, заключенный съ нею княземъ Бисмаркомъ, послужилъ, во всякомъ случаѣ, не ко вреду этой церкви. Поднятая было имперскимъ канцлеромъ культурная борьба прекратилась только оффиціально. Протестантская и католическая церковь, попрежнему, относятся другъ къ другу непріязненно. Протестантское духовенство съ неудовольствіемъ встрѣтило отмѣну законовъ, стѣснительныхъ для духовенства католическаго. Особенно опаснымъ противникомъ для папскаго престола является въ Германіи та протестантская партія, руководимая профессоромъ Бейшлагомъ, которая стоитъ за тѣсный союзъ съ государствомъ въ цѣляхъ взаимной поддержки. «Мысль о наступательной войнѣ противъ католицизма, — пишетъ берлинскій корреспондентъ Русскихъ Вѣдомостей (№ 230), — получаетъ все болѣе и болѣе широкое распространеніе, благодаря агитаціи Бейшлага и его сторонниковъ, составляющихъ такъ называемый евангельскій союзъ. Мысль эта проглядываетъ во всѣхъ докладахъ, обсуждавшихся на августовскомъ годичномъ собраніи союза; она сказывается въ каждой резолюціи послѣдняго. Вся программа, выработанная союзомъ во Франкфуртѣ, есть ничто иное, какъ планъ систематической борьбы противъ распространенія въ Германіи католическаго вліянія и борьбы при помощи такихъ средствъ, которыя не имѣютъ ничего евангельскаго». Евангельскій союзъ требуетъ отъ государства и денежнаго содѣйствія протестантской церкви, и вмѣшательства правительственной власти для защиты Лютера и его послѣдователей отъ нападеній со стороны католиковъ. Союзъ желаетъ, кромѣ того, стѣсненія римско-католическихъ духовныхъ процессій и т. п. Съ другой стороны, не отличаются примирительностью и рѣчи, которыя держались на недавнемъ собраніи нѣмецкихъ католиковъ въ Трирѣ. Предсѣдательствовавшій въ этомъ собраніи графъ Бадлештремъ заявилъ, что между римско-католическою церковью въ лицѣ представляющей ее партіи центра въ германскомъ парламентѣ и Гогенцоллернскою имперіей наступило лишь перемиріе и что необходимо возстановить ультрамонтанскою армію. Виндгорсть, восторженно встрѣченный многочисленнымъ собраніемъ (въ заключительномъ засѣданіи присутствовало около 5,000 человѣкъ), сказалъ, что этотъ пріемъ служитъ лучшимъ отвѣтомъ на вопросъ, живъ ли центръ, не побѣжденъ ли старый Вандгорстъ. Вождь германскихъ католиковъ также требуетъ наступательныхъ дѣйствій. По его мнѣнію, необходимо добиться отмѣны государственнаго надзора надъ школами, которыя учреждаются римско-католическимъ духовенствомъ. «Я не успокоюсь, — говорилъ Виндгорсть, — до тѣхъ поръ, пока прежнее положеніе дѣлъ не будетъ возстановлено».
Германскому правительству будетъ еще много хлопотъ съ притязаніями папскаго престола, который возбуждаетъ не мало затрудненій и для правительства Французской республики. Министерство Рувье, доведя оппортюнизмъ до соглашенія съ группами правой противъ радикальныхъ республиканскихъ группъ, вынуждено поэтому осторожно относиться и къ требованіямъ французскаго духовенства. Въ рядахъ монархистовъ начинаютъ даже раздаваться голоса недовольныхъ уступками кабинета, но главные представители реакціонныхъ партій взываютъ къ терпѣнію. Бассаньякъ пишетъ въ Autorité: «Нынѣшній кабинетъ много сдѣлалъ (для монархистовъ) при настроеніи, господствующемъ среди республиканцевъ, настроеніи злобы и нетерпимости. Нашъ долгъ и наша выгода не придавать особеннаго значенія случайностямъ, которыя могутъ иногда вызвать наше законное неудовольствіе. Еще нѣтъ трехъ мѣсяцевъ, какъ мы начали наше дѣло. Терпѣніе, терпѣніе! Въ политикѣ терпѣніе величайшая сила». Бассаньякъ и ему подобные надѣются, конечно, этимъ путемъ подготовитъ монархическую реставрацію, а республиканцы буржуазнаго оттѣнка хвалятъ Рувье за то, что онъ выступилъ противъ крайнихъ демократическихъ теченій и отказывается приступить къ введенію подоходнаго налога, который внесъ бы уравнительность въ платежѣ податей. Конечно, въ примирительныхъ попыткахъ Рувье не все заслуживаетъ осужденія. Journal des Débats правъ, привѣтствуя заявленіе нынѣшняго министра-президента о томъ, что три милліона избирателей, подавшихъ голоса за бонапартистскихъ и орлеанистскихъ депутатовъ, — такіе же полноправные французы, какъ и республиканскіе избиратели, что съ ними нельзя правительству обращаться какъ съ какими-то паріями. Рувье сказалъ, что надо завоевать путемъ политики соглашенія тѣхъ избирателей, которые на выборахъ 1885 года подавали голоса не противъ республики, а противъ извѣстныхъ республиканскихъ кандидатовъ. Эта мысль вызвала сочувствіе со стороны я такихъ республиканскихъ газетъ, которыя не особенно благоволятъ къ министерству Рувье. Однако, однимъ этимъ стремленіемъ да сбереженіями по второстепеннымъ расходамъ нельзя пріобрѣсти поддержку республиканскихъ группъ палаты, дѣйствительно имѣющихъ въ виду благосостояніе и просвѣщеніе народныхъ массъ. Сокращеніе, хотя я незначительное, расходовъ на начальное народное образованіе и нѣкоторое возвышеніе платы за учащихся въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, предложенныя въ бюджетѣ Рувье, вызвали въ этихъ группахъ справедливое неудовольствіе. Можно выступать съ серьезными возраженіями противъ легкомысленныхъ проектовъ мгновеннаго пересозданія всего общественнаго строя, но нельзя безъ существеннаго вреда для государственной жизни отвергать преобразованій, имѣющихъ цѣлью удовлетворять насущнымъ потребностямъ рабочихъ классовъ. Введеніе подоходнаго налога принадлежитъ именно къ числу подобныхъ, практически выполнимыхъ преобразованій. Это не то, что законопроектъ, внесенный во французскую палату депутатовъ Бароде и его пятьюдесятью товарищами (къ удивленію, въ ихъ числѣ былъ и такой опытный политическій дѣятель, какъ Клемансо). Бароде предлагаетъ палатѣ совершенно перераспредѣлить собственность, погасить государственные долги, уменьшить, вмѣстѣ съ тѣмъ, налоги и уничтожить пауперизмъ. Только всего. Немудрено, что органъ Клеменсо, Justise, восхваляя великодушныя намѣренія Бароде, совѣтуетъ, однако, палатѣ заняться пересмотромъ законовъ о наслѣдованіи имущества. Но, повторяемъ, воздавая должное проектамъ Бароде, нельзя закрывать глазъ передъ народными нуждами и отказываться отъ экономическихъ реформъ, чтобы не потревожить сладкой дремоты могущественной буржуазіи.
Объ умиротвореніи говорилъ нѣсколько разъ и министръ народнаго образованія въ кабинетѣ Рувье, старый товарищъ Гаибетты, Спюллеръ. Въ рѣчи, произнесенной при раздачѣ наградъ воспитанникамъ парижскихъ лицеевъ и коллегій, Спюллеръ привелъ знаменитое изреченіе Монтескьё, что опасности, которыя приноситъ съ собою свобода, составляютъ цѣну, платимую богамъ. Спюллеръ говорилъ молодежи, — надеждѣ Франціи, — что эта свобода налагаетъ на гражданъ строгія обязанности, что она для народа безъ постоянства и безъ силы долга можетъ явиться тяжелымъ бременемъ. «Передъ вами, — говорилъ министръ молодымъ людямъ, — открываются всѣ профессіи: промышленныя занятія, литературный трудъ, общественная дѣятельность, государственная служба. Помните, что у васъ нѣтъ иныхъ правъ на успѣхъ во всѣхъ этихъ профессіяхъ, кромѣ вашихъ личныхъ достоинствъ. Наука и свобода сдѣлали изъ управленія современными народами одну изъ труднѣйшихъ задачъ, которая можетъ быть разрѣшена лишь благодаря приложенію къ дѣлу высшихъ духовныхъ способностей». Все это прекрасно, и въ рѣчахъ Спюлдера и другихъ министровъ кабинета Рувье найдется не мало хорошихъ словъ и здравыхъ мыслей. Однако, вопросъ, предложенный въ Matin Ранкомъ, бывшимъ при Гамбеттѣ въ рядахъ тогдашнихъ оппортюнистовъ, ставитъ нынѣшній кабинетъ въ затруднительное положеніе: хорошо ли, полезно ли, дозволительно ли, чтобы республиканское министерство управляю при помощи и при содѣйствіи правой, т.-е. парламентскаго меньшинства, составленнаго изъ противниковъ республики, изъ которыхъ ни одинъ не отказался отъ монархическихъ стремленій и ни одинъ не скрываетъ, что его завѣтная мечта заключается въ томъ, чтобы ниспровергнуть республику?
Сравненіе образа дѣйствій кабинета Рувье съ англійскимъ парламентскимъ строемъ не выдерживаетъ критики. Англійскіе тори не замышляютъ, какъ французскіе монархисты, измѣненія государственной формы, они дѣйствительно охраняютъ вѣками сложившійся порядокъ, общественныхъ отношеній. Нельзя сказать, чтобы они далеко ушли и въ дѣлѣ улучшенія тѣхъ пріемовъ, при помощи которыхъ происходитъ охраненіе стараго режима. Запрещенія и насиліе — дальше этого не идетъ политическая мудрость кабинета Солисбюри. Цѣлый рядъ репрессивныхъ по отношенію къ Ирландіи мѣръ не свидѣтельствуетъ о силѣ творчества и о дальновидности консервативнаго министерства. Кавуръ не безъ основанія замѣтилъ, что немного надо ума для управленія при осадномъ положеніи, а Ирландія объявлена теперь почти въ такомъ положеніи. Выраженія общественнаго негодованія противъ правительственныхъ мѣръ, въ особенности противъ закрытія національной лиги, не превращаются ни въ Ирландіи, ни въ самой Англіи. Ирландскій народъ и англійская демократія основательно видятъ въ прокламаціяхъ, запрещающихъ митинги для выраженія протеста противъ репрессивныхъ постановленій, отмѣну свободы слова, насиліе для защиты неудовлетворительной аграрной системы отъ вполнѣ основательныхъ нападеній со стороны истинныхъ друзей народа. Да одномъ изъ такихъ митинговъ, прекращенныхъ полицейскою властью, произнесъ сильную рѣчь Стенгопъ, явившійся въ Ирландіи какъ представитель англійской демократіи. «Милліоны людей говорилъ Стенгопъ при восторженныхъ рукоплесканіяхъ многочисленнаго народнаго собранія, — по ту сторону канала думаютъ теперь о васъ и молятся за васъ, надѣясь, что настоящій митингъ явится символомъ мирнаго союза, который навсегда свяжетъ прочными узами дружбы англичанъ и ирландцевъ. Это собраніе, запрещенное правительствомъ, служитъ благороднымъ протестомъ противъ насилія надъ свободой слова въ Ирландіи» (Русскія Вѣдомости, № 237).
До торжества этого союза, повидимому, еще не близко, хотя торжество это едва ли подлежитъ сомнѣнію. Практическій смыслъ англичанъ, сильно развитое у нихъ чувство личнаго достоинства и испытанная любовь къ самоуправленію преодолѣютъ узкіе и корыстные разсчеты партіи, искусно бьющей на національную гордость прославленнаго этимъ качествомъ Альбіона. Демократія неудержимо развивается, несмотря на частыя преграды, на старыя и новыя препятствія. Она замѣтно ростетъ и въ тѣхъ государствахъ Европы, въ которыхъ народныя массы были до сихъ поръ устранены отъ участія въ государственномъ управленіи. Мы упоминай уже о возростающемъ движеніи въ пользу всеобщей подачи голосовъ въ Бельгіи (теперь въ этомъ государствѣ изъ 6.000,000 приблизительно населенія избирателями являются только 115,000, т.-е. 2 %). Въ Голландіи предстоитъ пересмотръ конституціи. Собственно пересмотръ этотъ уже оконченъ прежними палатами, и вновь избранныя палаты, которыя соберутся 19 (7) сентября, должны будутъ принять или отвергнуть, большинствомъ двухъ третей, предложенное расширеніе избирательныхъ правъ. Въ настоящее время въ Голландіи существуетъ высокій имущественный цензъ для избирателей, такъ что изъ четырехъ съ половиною милліоновъ населенія едва 125,000 гражданъ имѣютъ право выбирать депутатовъ. Естественно, что такое одностороннее представительство ведетъ къ пренебреженію многими существенными интересами народнаго большинства. Исходъ выборовъ, сообщенный телеграфомъ, показываетъ, что двухъ третей большинства группы либеральной партіи опять не будутъ имѣть. Но измѣненія въ конституціи въ указанномъ смыслѣ, все-таки, вѣроятны, потому что всѣ партіи понимаютъ необходимость прочнаго порядка вещей въ странѣ, въ виду преклоннаго возраста короля, наслѣдникомъ котораго на престолъ является маленькая дѣвочка. Недреманное око князя Бисмарка давно уже созерцаетъ Люксембургъ. Замѣтимъ, впрочемъ, что проектируемое расширеніе избирательныхъ правъ не особенно значительно: пониженіе избирательнаго ценза до 10 флориновъ прямыхъ податей подыметъ число избирателей до 200,000.
Въ іюльской книжкѣ Сѣвернаго Вѣстника г. Южаковъ заявилъ по поводу статей г. Слонимскаго и нѣсколькихъ строкъ, написанныхъ мною въ иностранномъ обозрѣніи апрѣльской книжки Русской Мысли, будто г. Слонимскій и я неустанно занимаемся политическими хрониками г. Южакова. Это было нѣкоторымъ преувеличеніемъ: полстраницы въ теченіе двухъ лѣтъ не составляетъ, мнѣ кажется, плода неустаннаго вниманія. Въ августовской книжкѣ названнаго журнала г. Южаковъ идетъ еще далѣе и говоритъ слѣдующее: «Мои антагонисты (т.-е. г. Слонимскій и я) сами тщательно избѣгаютъ поднимать затронутые мною вопросы по существу и ограничиваются или повтореніемъ избитыхъ истинъ, противъ которыхъ я ничего не имѣю, или занимаются искаженіемъ тѣхъ или иныхъ частныхъ моихъ мнѣній. Объ искаженіяхъ я говорилъ довольно, и мнѣ, право, уже надоѣло учить русскихъ писателей пониманію русской рѣчи и добросовѣстности въ полемикѣ».
Иностранный обозрѣватель Сѣвернаго Вѣстника, очевидно, какъ Нарциссъ, страстно влюбленъ въ самого себя. Противъ такого могущественнаго чувства доводы разсудка совершенно безсильны. Я предлагаю, однако, г. Южакову ясно и точно указать, какія это его «мысли» я подвергаю искаженію. Г. Южаковъ находилъ, что Болгарію необходимо присоединить къ Россіи, на подобіе Финляндіи, Русская Мысль и Вѣстникъ Европы рѣшительно высказались противъ этой «мысли». Теперь политическій хроникеръ Сѣвернаго Вѣстника пространно доказываетъ, какъ хорошо поступали Гарибальди и Линкольнъ, какъ почтенна активная политика, имѣющая цѣлью освободительныя цѣля. Но что же общаго между героическою борьбой итальянцевъ противъ австрійскаго ига и междоусобною войною за освобожденіе негровъ, съ одной стороны, и предложеніемъ присоединить Болгарію, завоевать Константинополь и проливы, съ другой стороны? Прежде чѣмъ учитъ писателей, г. Южакову слѣдовало бы, изъ уваженія къ истинѣ и читателямъ, поучиться самому. Что подумаетъ внимательный читатель, когда онъ познакомится въ писаніяхъ хроникера Сѣвернаго Вѣстника съ совершенно разнорѣчивыми мнѣніями? Не поколеблется ли въ его глазахъ авторитетъ публициста, притязающаго на руководительство общественнымъ мнѣніемъ? Г. Южаковъ доказывалъ, напримѣръ, что «борьба между лендлордомъ и капиталистомъ, съ одной стороны, и русскимъ мужикомъ, съ другой, предписывается всею логикой исторіи обоихъ государствъ». Черезъ нѣсколько времени мы прочли въ политической лѣтописи г. Южакова, что англо-франко-русскій союзъ покоится на отличномъ теоретическомъ основаніи. Читателю остается думать, — если онъ повѣритъ г. Южакову, — что отличное теоретическое основаніе есть то, что противорѣчитъ предписаніямъ всей логики исторіи.
Съ большою неохотой пишемъ мы эти строки и повторяемъ сказанное нами въ апрѣльской книжкѣ: мы не стали бы отмѣчать «идей» г. Южакова, еслибъ онѣ не пропагандировались въ журналѣ, въ которомъ принимаютъ участіе такіе писатели, какъ H. К. Михайловскій и Г. И. Успенскій.