Николай Яковлевичъ Гротъ
въ очеркахъ, воспоминаніяхъ и письмахъ
товарищей и учениковъ, друзей и почитателей.
править
1911.
правитьИзъ воспоминаній слушателя.
править1) Въ газетѣ «Россія» (ред.-изд. Г. П. Сазонова) 10 августа 1901 г. (№ 822) была напечатана статья «Сближеніе», за подписью А. Ф. (по поводу статьи проф. Романовича-Славатинскаго по вопросу о сближеніи профессоровъ со студентами). Заимствуемъ изъ нея слѣдующее воспоминаніе о Н. Я. Гротѣ. Ред.
…."Правда, и при теперешнихъ условіяхъ бываютъ единичные случаи удивительной энергіи и вѣры въ возможность большей одухотворенности въ научной работѣ, но какой страшной траты нравственныхъ силъ стоитъ эта вѣра, къ какому печальному концу нерѣдко приводитъ она.
Передъ моими глазами яркій примѣръ: умершій два года тому назадъ талантливый и энергичный философъ-психологъ проф. Н. Я. Гротъ, — онъ не жилъ, а горѣлъ лучшими завѣтами университета. Всѣ его слушатели хорошо помнятъ, какъ рвался навстрѣчу молодымъ запросамъ въ области мысли этотъ прекрасный человѣкъ, помнятъ его лекціи, такъ непохожія на обычныя чтенія по довольно знакомой тетрадкѣ, — лекціи, которыя онъ импровизировалъ иногда переутомленный постоянной работой, почти больной, но всегда воодушевленный вѣрой въ свою аудиторію, которая нетерпѣливо ждала этихъ лекцій, потому что онъ умѣлъ такъ искренно и просто увлечь ее и ввести въ кругъ своихъ задушевныхъ философскихъ интересовъ.
Но особенно памятны «бесѣды», которыя завелъ Николай Яковлевичъ подъ офиціальнымъ ярлыкомъ «практическихъ занятій», — бесѣды, на которыя незабвенный профессоръ выносилъ открыто свои собственныя работы, искалъ на нихъ возраженій со стороны студентовъ и тѣмъ вводилъ слушателей въ самый процессъ научно-философскаго творчества. Въ эти «бесѣды» съ необязательными рефератами, но всегда заваленныя ими (что такъ рѣдко бываетъ на офиціальныхъ «практическихъ занятіяхъ»), въ бесѣды, ограниченныя «правилами» (такъ, напр., «этика», насколько намъ извѣстно, находилась подъ опалой), Николаю Яковлевичу удавалось внести такъ много искренняго интереса къ знанію, струю «исканія», чуждаго всякому «искательству», что мы, студенты, воспитанники толстовской школы, сразу выросли и нравственно, и научно: у насъ явилась «святая святыхъ» нашей студенческой жизни, которую мы горячо любили, берегли, для которой съ наслажденіемъ работали. Если къ этому еще добавить, что Н. Я. былъ для многихъ слушателей «старшимъ братомъ», къ которому шли — и съ факультетскимъ и со своимъ личнымъ горемъ, то вотъ передъ нами образецъ отношенія къ аудиторіи, — и все это было такъ недавно!
И со своей стороны аудиторія, потомъ распавшаяся и уныло дотянувшая (или отчасти еще дотягивающая) «курсъ ученія» послѣ смерти Н. Я., горячо цѣнила такое сближеніе; мнѣ, напримѣръ, извѣстно, что нѣкоторые изъ студентовъ, серьёзно работавшихъ при условіяхъ, созданныхъ Николаемъ Яковлевичемъ, впослѣдствіи бросили факультетъ, не будучи въ состояніи продолжать занятія въ новыхъ, болѣе офиціальныхъ рамкахъ.
Мнѣ скажутъ: значитъ, желанное сближеніе возможно и при уставѣ 84-го года. На это я отвѣчу: нѣтъ, но случай, избранный мною, доказываетъ, что даже уставъ этотъ не въ у силахъ совершенно убить того идеализма, которымъ проникнуты, многіе современные преподаватели и студенты; но этотъ же уставъ дѣлаетъ случаи, подобные указанному, исключеніемъ, возможнымъ только тогда, когда профессоръ надѣленъ гакои рѣдкой энергіей, какъ Н. Я. Гротъ, а главное, когда онъ поставленъ въ сравнительно болѣе независимое положеніе, которое при современномъ уставѣ дается изрѣдка, но отнюдь не университетомъ, а исключительными внѣшними условіями. Къ счастью Н. Я. и насъ, его недавнихъ слушателей, въ данномъ случаѣ было это «исключительное» условіе, — но и при немъ — сколько силъ, сколько огорченій стоило для дорогого учителя считаться съ массой мелочей, мѣшающихъ дѣлу, но неизбѣжныхъ при уставѣ 84 г. И если бы это только были мелочи!…
….Вотъ цѣлый рядъ подобныхъ мелочей и «оглядокъ» (современная университетская жизнь полна ими) давали себя чувствовать и Николаю Яковлевичу даже при его, повторяю, сравнительно исключительномъ положеніи, и едва-ли я ошибусь. если скажу, что въ неудовлетворенности его своею, искаженной и урѣзанной уставомъ, дѣятельностью — лежитъ одна изъ причинъ преждевременной смерти Н. Я. Грота. Я отлично помню, что творилось съ нимъ, когда въ печальную весну 1899 г. онъ не имѣлъ легальной возможности ближе стать къ горю молодежи и помочь ей такъ необходимымъ тогда совѣтомъ"…