Іезуитъ. Характеристическая картина изъ первой четверти восьмнадцатаго столѣтія. Соч. К. Шпиндлера. Въ трехъ частяхъ. Переводъ съ нѣмецкаго. Изданіе П. П. Мартынова. Санктпетербургъ. 1847. Въ тип. Карла Крайя. Въ 8-ю д. л. 414 стр.
Читатели переводныхъ романовъ вѣроятно помнятъ романъ Шпиндлера «Еврей», какъ удачную попытку изобразить частную жизнь въ Германіи въ средніе вѣка. Это пріятное воспоминаніе, вѣроятно, расположитъ ихъ къ благосклонному пріему «Іезуита». По самой задачѣ своей, изображеніе восьмнадцатаго столѣтія но уступитъ занимательностью изображенію четырнадцатаго столѣтія. Къ-тому жь и герой романа взятъ изъ такихъ людей, которыми интересуется весь читающій міръ. Принявъ въ соображеніе всѣ эти весело-улыбающіяся обстоятельства, г. Мартыновъ напечаталъ довольно-опрятно весьма-посредственный переводъ «характеристической картины изъ первой четверти восьмнадцатаго столѣтія», и за два рубля серебромъ почитатели Шпиндлера могутъ украсить свою библіотеку тремя томиками новаго издѣлія бельлетристической промышлености. Чтобъ ознакомить ихъ напередъ съ этимъ пріобрѣтеніемъ, мы принимаемъ на себя обязанность разсказать содержаніе романа.
Въ германскомъ имперскомъ и вольномъ городѣ, который подразумѣваетъ, но не называетъ разскащикъ, въ первой четверти восьмнадцатаго столѣтія жидъ сенаторъ Мюссингеръ съ глупой и сварливой женой, ФрауЯкобиной, и съ прекрасной дочерью, Фрейлейнъ Юстиной. Сенаторъ занимается торговыми спекуляціями, сенаторша ѣстъ за четверыхъ, спитъ за столькихъ же и въ остальное время ворчитъ на мужа; сенаторская дочь ждетъ изъ Нью-Йорка жениха, сына богатаго купца Биршера, и обучается англійскому языку у одного изгнаннаго изъ отечества моло даго баронета Джемса, который имѣетъ непростительную слабость говорить высокимъ слогомъ. Этимъ слогомъ разсказываетъ онъ своей ученицѣ о прелестяхъ американской природы, и въ разсказѣ его попадаются между прочимъ слѣдующія прекрасныя вещи, выхваченныя изъ хрестоматій:
«… Тогда лѣсъ уже не безмолвенъ: онъ говоритъ милліонами языковъ, и этотъ шумъ, колыханіе, скрипъ и трескъ вѣтвей и вершинъ заставляютъ нѣмѣть человѣка. Медвѣди и волки перебѣгаютъ дорогу, бѣгутъ рядомъ съ путешественниками, и ни тѣ ни другіе въ бурю не помышляютъ о враждѣ и борьбѣ. Раскаты грома, блескъ молніи, довершаютъ изящные ужасы, которые насъ потрясаютъ и возвышаютъ, но тѣже небесные свѣточи озаряютъ намъ и хижину, которая насъ гостепріимно укрываетъ и на мховомъ ложѣ которой мы покойно проводимъ во снѣ время непогоды.» (Ч. I, стр. 23).
Между-тѣмъ, какъ Юстина восхищается реторическими выходками Джемса, сенаторъ Мюссингеръ запутываетъ свои торговыя дѣла мечтательными спекуляціями и приближается къ банкротству. Главный кредиторъ его, Фан-ден-Гёкенъ, пріѣзжаетъ къ нему изъ Амстердама за полученіемъ долга. Когда наступила минута рѣшительнаго объясненія заимодавца съ должникомъ, сенаторъ вынулъ изъ стола заряженный пистолетъ съ намѣреніемъ лишить себя жизни, если фэндеи-Гскенъ не согласится на отсрочку платежа. Амстердамскій купецъ такъ испугался пистолета, что упалъ безъ чувствъ на подъ и умеръ. Мюссингеръ бросился къ нему на помощь, хотѣлъ развязать ему галстухъ, но въ торопяхъ затянулъ его еще крѣпче. Въ это время въ кабинетъ, въ которомъ разъигралась страшная сцена, входитъ прикащикъ Мюссингера, Нотгэфтъ, влюбленный въ Юстину и ищущій ея руки; онъ видитъ трупъ Фан-ден-Гёкена, замѣчаетъ, что галстухъ затянутъ на шеѣ покойника, видитъ и пистолетъ, валяющійся на полу, — все это очень-плохо для сенатора, потому-что конторщикъ можетъ обвинить его въ убійствѣ Фан-ден-Гёкена. Къ довершенію страшнаго сюрприза, Мюссингеръ узнаётъ по векселямъ покойника, что это былъ не Фан-ден-Гёкенъ изъ Амстердама, а Биршеръ изъ Нью-Йорка, отецъ жениха Юстины. Сенаторъ въ отчаяніи рѣшается бѣжать изъ дома и утопиться; но какой-то неизвѣстный ему господинъ кроткой наружности останавливаетъ и уговариваетъ его во-время. Мюссингеръ возвращается домой; тамъ встрѣчаетъ его неожиданное счастье: ему достается самый большой выигрышъ гамбургской лоттереи, и всѣ должники соглашаются на отсрочку долговъ. Человѣкъ, удержавшій его отъ самоубійства, также приноситъ ему денегъ отъ лица одного общества, которое называетъ онъ человѣколюбивымъ. Это человѣколюбивое общество — не что иное, какъ іезуитскій орденъ, а господинъ кроткой наружности — одинъ изъ его членовъ, называющій себя докторомъ Лейпольдомъ. Докторъ Лейпольдъ и есть герой романа.
Изъ разговоровъ съ іезуитомъ, Мюссингеръ узнаётъ, что нѣкогда онъ учился вмѣстѣ съ нимъ въ какомъ-то іезуитскомъ коллегіумѣ, что онъ, Мюссингеръ, влюбился въ то время въ сестру доктора, Клару, которую и обманулъ подлѣйшимъ образомъ. Докторъ пользуется этимъ деликатнымъ обстоятельствомъ, пробуждаетъ въ сенаторѣ совѣсть цѣлыми страницами чрезвычайно скучныхъ увѣщаній и уговариваетъ пристать къ іезуитамъ.
Между-тѣмъ, Джемсъ, который, сказать мимоходомъ, есть ученикъ Лейпольда, готовящійся въ іезуиты, — Джемсъ дѣйствуетъ для пользы ордена на Юстину, питая къ ней въ то же время отчаянную страсть. Чтобъ услужить іезуитамъ, онъ знакомитъ Фрейлейнъ Мюссингеръ съ ловкой Француженкой Лене, находящейся въ службъ ордена, и обманомъ заставляетъ ее любоваться великолѣпіемъ католическаго богослуженія; а чтобъ привести къ благополучному концу свою страстную любовь, продолжаетъ говорить съ Юстиной высокимъ слогомъ. Однакожь ни то, ни другое средство не удается Джемсу: Юстина продолжаетъ ревностно посѣщать протестантскую церковь и ждетъ жениха изъ Нью-Йорка. Наконецъ Биршеръ является. Онъ рѣшительно не владѣетъ искусствомъ изобрѣтенія, расположенія и украшенія мыслей; рѣчь его отличается краткостью, простотой и самымъ скучнымъ пуританскимъ характеромъ. Зато онъ очень-хорошъ собой, высокъ ростомъ, а, главное, безмѣрно богатъ: великолѣпные подарки дѣйствуютъ на сердце разсудительной дѣвицы сильнѣе троповъ и фигуръ нищаго баронета. 11окрайней-мѣрѣ, такъ выставляетъ дѣло Шпиндлеръ въ первой половинѣ романа. Далѣе оказывается, что Юстина любила Георга Биршера не за одно золото, но и за прямоту характера. Однакожь эти противорѣчія остаются на вѣкъ загадками для любопытныхъ читателей.
Провѣдавъ о предстоящей свадьбѣ въ домѣ Мюссингера, отцы-іезуиты возъимѣли похвальное намѣреніе разстроить бракъ Биршера съ Юстиной и уговорить сенатора отдать приданое дочери іезуитскому ордену для спасенія души. Вздумано, сдѣлано: на это мастера отцы-іезуиты! Люди, преданные ордену, увѣряютъ Биршера, что Юстина влюблена въ Джемса, и онъ самъ отказывается отъ руки ея. Да и судьба на сторонѣ почтенныхъ патеровъ. Нотгафтъ, не получивъ руки Юстины, мститъ ея отцу доноситъ сенату вольнаго города, что Мюссингеръ умертвилъ старика Биршера и игралъ въ лоттерею вопреки сенатскимъ постановленіямъ. Но іезуиты спасаютъ своего приверженца, доставивъ ему средство бѣжать. Георга Бартера, также по распоряженію ордена, схтатываютъ мерзавцы, промышлявшіе продажею людей въ колоніи Новаго-Свѣта. Приданое Юстины поступаетъ въ кассу іезуитской миссіи для спасенія души экс-сенатора. Однакожь и съ отцами іезуитами случилось несчастіе: миссія, которую они тайно содержали въ вольномъ городѣ, открыта сенатомъ. Это происшествіе даетъ крутой поворотъ всей исторіи, и всѣ дѣйствующія лица романа, кромѣ сенаторши, бѣгутъ въ Южную-Америку, оказавъ предварительно другъ другу тысячи услугъ, едва-ли понятныхъ даже и самому г. Шпиндлеру. И доктора спасаютъ, и сенатора спасаютъ, и Юстину спасаютъ, и Лене спасаютъ; особенно отличается въ этомъ Джемсъ, какъ и слѣдуетъ отличаться человѣку, играющему роль jeune premier.
Третья часть романа должна доставить много удовольствія читателю, соскучившему старымъ свѣтомъ: Шпиндлеръ вооружается путевыми записками разныхъ авторовъ и ведетъ его въ мирные колоніи іезуитовъ въ Парагваѣ, оттуда въ дѣвственные лѣса, населенные дикарями, изъ дѣвственныхъ лѣсовъ въ необозримыя саванны, занимая его воображеніе то идиллической картиной счастія народовъ, пасущихся подъ отеческимъ правленіемъ почтенныхъ патеровъ, то кровавыми сценами набѣговъ дикихъ племенъ на осѣдлыя, то описаніемъ трехъ царствъ природы благословеннаго Богомъ материка. А событія идутъ-себѣ своимъ порядкомъ.
Докторъ Лейпольдъ и Мюссингеръ живутъ въ колоніи Санта-Доминика, находящейся подъ благодѣтельнымъ управленіемъ старца Леонса и населенной осѣдлымъ племенемъ Квараніевъ. Здоровье Мюссингера такъ разстроено, что онъ рѣшается идти во внутрь страны, гдѣ, по туземному преданію, растетъ какое-то цѣлебное дерево: больной долженъ самъ отъискать его и лечиться имъ на мѣстѣ его произрастанія. Во время отсутствія экс-сенатора, въ Санта-Доминику сбираются съ разныхъ концовъ земнаго шара Джемсъ, Юстина и Лене. Всѣ очень-счастливы кромѣ Юстины, которая безпокоится за отца. Вдругъ на колонію Квараніевъ нападаютъ дикіе Абипонцы — Санта-Доминика разорена; жители ея уведены въ плѣнъ въ саванны. Но старикъ Леонсъ дѣлаетъ чудеса: въ нѣсколько часовъ обращаетъ онъ въ христіанскую вѣру всю орду Абипонцевъ. Дикари признаютъ надъ собою его власть и идутъ на осѣдлую жизнь въ Санту-Доминику. Герои наши, спасаясь отъ іезуитовъ, которые и въ старомъ свѣтѣ не перестаютъ преслѣдовать ихъ своими претензіями, попадаютъ въ другую колонію. Во время странствованія встрѣчаютъ они Мюссингера и Биршера. Биршеръ въ португальской службѣ; ему слѣдуетъ возвратиться въ полкъ Но, узнавъ, что Юстина никогда не обманывала, онъ думаетъ только о томъ, какъ бы ему пробраться съ невѣстой въ Нью-Йоркъ, гдѣ у него такъ много денегъ и всего хорошаго. Великодушный Джемсъ идетъ за него въ солдаты. Биршеръ, Юстина и Мюссингеръ въ совершенномъ удовольствіи достигаютъ наконецъ Сѣверной Америки. Джемсъ, обманутый любовью, вознаграждается успѣхами по службѣ: онъ умеръ въ чинѣ подполковника.
Кто не ищетъ въ романѣ ни картины общества, ни живыхъ характеровъ, ни даже правдоподобнаго хода происшествій, тотъ, вѣроятно, останется очень-доволенъ «Іезуитомъ». Мудрая терпимость такого читателя распространится и на переводъ этого романа.