Иванъ Дементьевічъ Черскій.
(Некрологъ).
Въ сентябрѣ мѣсяцѣ подучена была въ Петербургѣ грустная вѣсть о кончинѣ въ далекой Якутской тундрѣ, между Средне- и Нижне-Колымскомъ, въ 140 верстахъ отъ перваго, извѣстнаго изслѣдователя Сибири Ивана Дементьевича Черскаго. Вся жизнь этого достойнаго труженика науки настолько своеобразна и полна такого глубокаго драматизма, что описаніе ея, безъ сомнѣнія, выходитъ изъ обычныхъ рамокъ краткаго некролога. Пишущимъ эти строки пришлось познакомиться съ Иваномъ Дементьевичемъ уже въ послѣдніе годы его жизни, по возвращеніи его изъ Сибири на постоянное жительство въ Петербургъ.
О молодыхъ годахъ жизни покойнаго мы можемъ сообщить на основаніи того, что удалось намъ слышать изъ его личныхъ разсказовъ, а также изъ воспоминаній лицъ, близко знавшихъ И. Д. Черскаго въ первые годы его пребыванія въ Сибири[1]).
По происхожденію литвинъ, И. Д. Черскій родился 3-го мая 1845 года въ зажиточной дворянской семьѣ, въ родовомъ имѣніи «Сволна», Дриссенскаго уѣзда Виленской губерніи. Въ 1860 году, по окончаніи третьяго класса Виленской гимназіи, И. Д. былъ переведенъ въ Виленскій Дворянскій институтъ. Послѣдній годъ пребыванія И. Д. въ этомъ учебномъ заведеніи совпалъ со временемъ польскаго мятежа (1863 г.), и восемнадцатилѣтній юноша, схваченный среди повстанцевъ, былъ сосланъ въ Сибирь и зачисленъ рядовымъ въ 1-й Западно-Сибирскій линейный батальонъ, стоявшій въ городѣ Омскѣ. Шесть лѣтъ тяжелой казарменной жизни рядового, которую Черскому пришлось начать почти въ дѣтскомъ возрастѣ, тяжело сказались на всей дальнѣйшей его жизни и положили основаніе тѣмъ физическимъ и нравственнымъ страданіямъ, которыя привели даровитаго ученаго къ преждевременной могилѣ. Къ счастью для науки, суровая военная служба рядоваго не убили въ юношѣ жажды знаній, и, безъ сомнѣнія, уже въ омскихъ казармахъ были пріобрѣтены зачатки тѣхъ свѣдѣній, которыя впослѣдствіи поставили Ивана Дементьевича въ ряду самыхъ выдающихся изслѣдователей Сибири. Еще въ Омскѣ онъ нашелъ энергичную поддержку въ одномъ изъ своихъ земляковъ, В. И. Квятковскомъ, снабжавшемъ его книгами, а также въ извѣстномъ путешественникѣ Г. Н. Потанинѣ, бесѣды съ которымъ имѣли огромное вліяніе на направленіе всей дальнѣйшей ученой дѣятельности почившаго.
О тѣхъ условіяхъ, при которыхъ приходилось работать въ Омскѣ Ивану Дементьевичу, лучше всего свидѣтельствуютъ слова Н. Ядринцева[2]), имѣвшаго случай съ нимъ столкнуться въ Омскѣ:
«Онъ работалъ неутомимо, страстно, отдавшись наукѣ. Положеніе его, однако, было въ высшей степени шатко и неблагопріятно для научныхъ занятій. Неся ежедневную службу, ходя въ караулы, стоя на часахъ, онъ испытывалъ ужасное томленіе и угнетенное состояніе духа; притомъ же онъ обладалъ деликатнымъ и слабымъ сложеніемъ. Исключительное положеніе должно было отразиться на его здоровьѣ. Онъ сталъ хилѣть, хворать и, наконецъ, поступилъ въ военный госпиталь. По несчастью, окружающіе Черскаго въ это время относились къ нему очень подозрительно и не довѣряли его заявленіямъ о болѣзни. Болѣзнь была нервная, сопровождавшаяся внутренними страданіями и не бросавшаяся въ глаза; И. Д. состоялъ на испытаніи нѣсколько мѣсяцевъ, и въ это время пережилъ много внутреннихъ мученій и тревоги. Научныхъ занятій онъ, однако, по мѣрѣ возможности, не оставлялъ и въ нихъ находилъ единственное утѣшеніе. Такимъ я его оставилъ въ 1868 г.».
Въ 1869 году И. Д. былъ уволенъ отъ военной службы, но въ Омскѣ прожилъ еще два года, перебиваясь уроками и посѣщая городскую больницу, въ которой занимался практической анатоміей. Въ концѣ 18 71 г. Черскій получилъ разрѣшеніе переселиться въ Ирку тскъ и, почти со дня пріѣзда, сталъ работать при Восточно- Сибирскомъ отдѣлѣ ИМПЕРАТОРСКАГО Русскаго Географическаго Общества. Встрѣча въ Иркутскѣ съ двумя выдающимися естествоиспытателями — зоологомъ Ды- бовскимъи геологомъ Чекановскимъ, — по словамъ самого Черскаго, имѣла самое благопріятное вліяніе на его научныя занятія. Благодаря неутомимому трудолюбію и энергіи И. Д., пятнадцать лѣтъ, проведенныхъ имъ въ Иркутскѣ, несмотря на крайне скудную матеріальную обстановку, доставили ему почетное имя одного изъ лучшихъ остеологовъ, работы котораго, главнѣйше о вымершихъ млекопитающихъ, нашли себѣ мѣсто въ такихъ изданіяхъ, какъ Записки и Мемуары ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ.
Ко времени пребыванія И. Д. въ Иркутскѣ относится рядъ его статей зоологическаго, палеонтологическаго и геологическаго содержанія, приводимыхъ ниже въ спискѣ. О послѣднихъ годахъ своего пребыванія въ въ Иркутскѣ деликатный до щепетильности И. Д. не любилъ разсказывать; но по свидѣтельству Ядринцева, обстановка его жизни была далеко не изъ радостныхъ. Несмотря на всю кротость и прямоту характера, И. Д. не избѣжалъ интригъ, ставшихъ препоной къ продолженію его научныхъ занятій. Матеріальная нужда и невозможность отдаться на свободѣ любимымъ занятіямъ довели И. Д. до сильнаго упадка силъ, который могъ бы имѣть для него роковыя послѣдствія. Къ счастью, въ это критическое время (1885 г.) онъ получилъ отъ ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ порученіе произвести геологическія изслѣдованія по линіи Сибирскаго почтоваго тракта, отъ озера Байкала до восточнаго склона Уральскаго хребта, и, по окончаніи этого порученія, переселился на постоянное жительство въ Петербургъ.
Переѣздъ этотъ, какъ неоднократно заявлялъ И. Д., повліялъ на него крайне благотворно и въ нравственномъ и въ физическомъ отношеніи. Съ юношеской энергіей онъ принялся вновь за работу, и ко времени его пребыванія въ Петербургѣ, безспорно, относится рядъ самыхъ капитальныхъ изслѣдованій и печатныхъ трудовъ И. Д. Въ Петербургѣ ему удалось, при содѣйствіи ИМПЕРАТОРСКАГО Минералогическаго и Географическаго Обществъ, осуществить печатаніе детальной геологической карты береговой полосы оз. Байкала, составляющей прекрасную иллюстрацію къ обширному тексту, напечатанному въ Запискахъ Восточно-Сибирскаго Отдѣла Геогр. Общества (Т. XII. 1886 г.). Изданное ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ сочиненіе Черскаго аГеологиче- ское изслѣдованіе Сибирскаго почтоваго тракта» представляетъ единственный въ своемъ родѣ трудъ, суммировавшій много отрывочныхъ фактовъ по геологіи Сибири, и, безъ сомнѣнія, надолго будетъ служить настольной книгой для лицъ, интересующихся этой страной. Работая усердно въ музеѣ ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ, И. Д. въ тоже время успѣлъ закончить, по порученію ИМПЕРАТОРСКАГО Русскаго Географическаго Общества, обширный трудъ, долженствующій составить дополнительный томъ къ землевѣдѣнію Риттеровой Азіи и включающій свѣдѣнія о Сибири. Нельзя не пожалѣть, что эта прекрасная работа, законченная уже нѣсколько лѣтъ тому назадъ, до сихъ поръ еще не опубликована Географическимъ Обществомъ.
Благодаря поддержкѣ ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ, горькая нужда, преслѣдовавшая И. Д. за все время его предшествовавшей научной дѣятельности, была устранена, и онъ могъ приняться за выполненіе капитальнѣйшей изъ всѣхъ его работъ но изслѣдованію вымершей фауны млекопитающихъ Сибири. Исходнымъ матеріаломъ для этой работы должны были послужить коллекціи, собранныя въ 1885 и 1886 годахъ Ново-сибирской экспедиціей; пользуясь не только академическими коллекціями, но и собраніями Геологическаго Комитета, Горнаго Института, С.-Петербургскаго и Московскаго Университетовъ и другихъ научныхъ учрежденій, а также собраніями частныхъ лицъ, И. Д. значительно разширилъ рамки своей работы и далъ полную монографію всей извѣстной до сихъ поръ маммалогической фауны Сибири. Конечно, въ этомъ краткомъ некрологѣ не приходится останавливаться на передачѣ всего богатаго и разнообразнаго геологическаго и палеонтологическаго матеріала, собраннаго въ трудѣ Черскаго, оцѣнка котораго можетъ быть сдѣлана въ спеціально ему посвященной статьѣ. Отмѣтимъ лишь, что, въ заключеніе своего сочиненія, авторъ указываетъ на задачи будущихъ изслѣдователей Сибири и развиваетъ цѣлый рядъ вопросовъ, связанныхъ съ дальнѣйшимъ изученіемъ вымершихъ млекопитающихъ Сибири. ИМПЕРАТОРСКАЯ Академія Наукъ, соглашаясь съ доводами Черскаго, рѣшилась организовать четырех- лѣтнюю экспедицію въ область Яны, Индигирки и Колымы, ввѣривъ начальство надъ этой экспедиціей И. Д. Не можемъ умолчать, что всѣхъ насъ, близко знавшихъ здоровье И Д , смутило его согласіе на эту далекую, полную лишеній поѣздку; но самъ Черскій говорилъ объ ней съ такимъ увлеченіемъ, съ такимъ юношескимъ пыломъ рвался опять на изслѣдованія окраинъ Сибири, что, вопреки холодному разсудку, ни у кого изъ насъ не хватало духу высказать свои опасенія какъ бы помолодѣвшему Ивану Дементьевичу.
Первыя донесенія Черскаго, уже отпечатанныя въ Запискахъ Имп ЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ, проникнуты были такимъ бодрымъ духомъ, столь живо и увлекательно написаны, что у всѣхъ его друзей зародилась надежда о неосновательности первоначальныхъ опасеній за исходъ работъ И. Д. Тѣмъ неожиданнѣе для всѣхъ была внезапная и лаконичная вѣсть о смерти Черскаго, пришедшая изъ Иркутска. Вскорѣ, впрочемъ, были получены и предсмертныя письма самого Ивана Дементьевича, изъ которыхъ можно видѣть ту полную драматизма обстановку, при которой онъ скончался. Письма эги адресованы на имя Непремѣннаго Секретаря ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ А. А. Штрауха и адъюнкта той же Академіи Ѳ. Д. Іілеске, и съ содержаніемъ ихъ мы могли ознакомиться, благодаря любезности названныхъ лицъ. Изъ этихъ писемъ видно, что уже въ концѣ мая состояніе здоровья Ивана Дементьевича было настолько опасно, что рокового исхода болѣзни можно было ждать въ самомъ ближайшемъ будущемъ. Предчуствуя близкую смерть, И.Д въ упомянутыхъ двухъ бумагахъ сдѣлалъ всѣ необходимыя распоряженія, которыя дали бы возможность ввѣренной ему экспедиціи, подъ начальствомъ его женыМ. П. Черской, сдѣлать нѣчто законченное въ научномъ отношеніи. Къ глубокому сожалѣнію, предчувствія Черскаго скоро сбылись; на пути изъ Средне- въ Нижне-Колымскъ 25-го іюня угасъ этотъ честнѣйшій, благороднѣйшій труженикъ, положившій всю свою многострадальную жизнь на идеальное служеніе наукѣ.
Ѳ. Чернышевъ и С. Никитинъ.