Званый обѣдъ. править
Horatus.
Возвращаясь съ обѣда, который давалъ одинъ почтенный Литераторъ для своихъ пріятелей, товарищъ мои началъ пенять мнѣ за упрямство, съ какимъ я сперва отказывался отъ приглашенія. «Не правда ли, что мы провели время самымъ пріятнѣйшимъ образомъ?» — «Лучше, нежели ожидалъ;» отвѣчалъ я: "дружеская бесѣда, непринужденность, общій разговоръ, полная откровенность возбуждаютъ веселость, которая бываетъ живѣе, если поддерживается хорошимъ виномъ и вкуснымъ столомъ: мы имѣли сегодня вполнѣ всѣ матеріалы для веселости, и пользовались ими также въ полной мѣрѣ. " — «Зачѣмъ же ты не хотѣлъ ѣхать, когда тебя звали?» — спросилъ взыскательный пріятель. — «Потому, что званый обѣдъ производитъ во мнѣ такое непріятное впечатлѣніе, какъ воспоминаніе о болѣзни, процесѣ или безденежьѣ. Послушай, я тебѣ раскажу причину.»
"Нѣсколько лѣтъ тому назадъ, въ восемь часовъ утра, карета въ четыре лошади остановилась у подъѣзда моей квартиры; лакей въ галунахъ отыскалъ мои двери, и узнавъ отъ моего слуги, что я дома, извѣстилъ объ этомъ своего господина, который потащился на четвертый этажъ, по крутой лѣстницѣ, опираясь на широкія плеча двухъ своихъ лакеевъ, и громко шаркая по ступенямъ. Наконецъ дверь съ шумомъ отворилась, и я, къ удивленію моему, увидѣлъ человѣка, съ которымъ никогда не думалъ встрѣтиться въ жизни. Я отъ дѣтства моего зналъ его но имени, но богатству и но странностямъ, но всегда избѣгалъ его знакомства, потому, что у него болѣе тщеславія, нежели денегъ, болѣй притязаніи на умъ, нежели самой глупости, и болѣе гордости, нежели нравъ на самомалѣйшее вниманіе. Мучимый демономъ самолюбія, онъ пробовалъ счастіи на всѣхъ путяхъ, ведущихъ къ извѣстности: былъ плохимъ воиномъ, безграматнымъ писателемъ, безполезнымъ гражданскимъ чиновникомъ, и наконецъ съ отчаянія сдѣлался агрономомъ и политическимъ экономомъ. Время, деньги и обѣды привели его наконецъ къ тому, что онъ помѣстился въ кругѣ людей извѣстныхъ въ городѣ. Безпокойное его самолюбіе, не будучи въ состояніи возвыситься болѣе, успокоилось нѣсколько, и ори помощи воображенія, увѣрило наконецъ богача, что онъ важный человѣкъ. Эта мысль привела его къ обязанности (не взирая на отвратительную скупость), давать обѣды и сзывать на нихъ людей заслуженыхъ и значащихъ. Но позволь мнѣ при этомъ случаѣ сдѣлать небольшое отступленіе отъ моего расказа, и сообщить тебѣ мои философическія замѣчанія на счетъ ложнаго направленія врожденныхъ склонностей въ людяхъ, увлекаемыхъ въ противную сторону страстями и обстоятельствами.
Кажется мнѣ, что природа, устроивъ человѣка къ общественной жизни, прилагаетъ особенное стараніе посѣвать въ его душѣ склонности и способности къ какому нибудь особенному ремеслу или занятію. Мы видимъ примѣры, что иной человѣкъ учится цѣлую жизнь часовому мастерству, и не взирая на прилежаніе остается дурнымъ ремесленникомъ, а между тѣмъ рисуетъ прекрасно, никогда не учившись. Напротивъ того, дурной живописецъ съ перваго взгляда разбираетъ и складываетъ часы, изобрѣтаетъ машины, а пишетъ самые безобразные портреты. Изъ этого должно заключить, что если бъ каждый человѣкъ слѣдовалъ своей врожденной склонности, то всѣ Науки, Искусства и ремесла достигли бы скорѣе до совершенства, и родъ человѣческій скорѣе бы усовершенствовался въ общежитіи. Иной родился быть отличнымъ кучеромъ; онъ съ перваго раза, взявъ возжи къ руки, управляетъ четверкою ретивыхъ коней по ухабамъ и извилинамъ, но судьба произвела его на свѣтъ въ другомъ состояніи, и онъ дѣлается, напримѣръ, дурнымъ Поэтомъ, тогда, какъ его кучеръ покрикиваетъ на лошадей самымъ піитическимъ образомъ. Но какъ первой склонности побѣдить невозможно, то Поэтъ остается охотникомъ до лошадей, а его кучеръ любителемъ Поэзіи. Многіе родились были, отличными трактирщиками и буфетчиками, но какъ состояніе позволяетъ имъ кормить и поить другихъ даромъ, то они, слѣдуя врожденной склонности, дѣлаются хлѣбосолами. Вотъ, напримѣръ, нашъ общій пріятель Архипъ Ѳаддеевичъ, рожденъ быть солдатомъ, а судьба сдѣлала его Журналистомъ. Ты, любезный другъ, рожденъ быть беззаботнымъ наслѣдникомъ милліонщика: но какъ твой отецъ не умѣлъ службою благопріобрѣсть имѣнія, то ты съ лошадинымъ своимъ трудолюбіемъ, по врожденному чувству, никогда не попадешь на тотъ путь, гдѣ съ меньшимъ трудомъ благопріобрѣтаются огромныя состоянія. Такимъ образомъ человѣкъ, о которомъ я тебѣ говорю, хочетъ играть ролю хлѣбосола, а онъ родился, напротивъ того, съ склонностью морить людей съ голоду строжайшею діэтою, которую онъ самъ наблюдаетъ во всей точности, среди изобилія, какъ будто въ госпиталѣ. Отъ того на званыхъ его обѣдахъ, нѣтъ ни радушія, ни веселости: это просто кормленіе, удовлетвореніе одной физической потребности, голода. Но обратимся къ моему повѣствованію.
"Здравствуйте роденька, " — сказалъ онъ, завидѣвъ меня чрезъ двери, въ другой комнатѣ. "Не стыдно ли вамъ чуждаться своихъ, и живя столько лѣтъ въ одномъ городѣ, дожидаться, чтобы я, старикъ, сдѣлалъ первое посѣщеніе и пріѣхалъ приглашать къ себѣ родню? Я такъ смѣшался этимъ вступленіемъ, что не зналъ, какъ отвѣчать; перебиралъ въ головѣ всю мою генеалогію, и не могъ вспомнить нашего родства. "Извините, — я стражду насморкомъ, никуда не выѣзжаю… " проворчалъ я сквозь зубы. — «Неужели насморкъ вашъ продолжается восемь лѣтъ?» возразилъ онъ. — «Нѣтъ-съ, но дѣла, занятія» — «Ну полно, полно!» возразилъ онъ: «забудемъ прежнее, и станемъ впередъ жить, какъ слѣдуетъ родственникамъ. Не взирая на то, что вы пренебрегли моимъ знакомствомъ, я всегда любилъ и уважалъ васъ душевно. Сколько разъ я за васъ спорилъ, даже ссорился съ искренними друзьями, когда они хотѣли хотя нѣсколько помрачить ваше достоинство. Но это постороннее дѣло, а жаль только, что я не зналъ васъ такъ хорошо, какъ теперь, когда мои воспитанницы не были за-мужемъ.» — "Помилуйте, " возразилъ я: «вы и теперь весьма мало меня знаете, и я скажу по совѣсти, что не заслуживаю съ вашей стороны такой пламенной дружбы.» — «Какъ мнѣ васъ не знать!» — воскликнулъ онъ: «о! я знаю васъ лучше, нежели вы думаете — но все это ничего. Вамъ извѣстно что я не бѣденъ?» — «Это я знаю.» «Дочери мои подрастаютъ, и я для нихъ хочу составишь общество изъ людей порядочныхъ, степенныхъ, образованныхъ.» — Вы меня заставляете краснѣть отъ вашихъ вѣжливостей, " сказалъ я, потупивъ глаза въ землю. — "Извините, " возразилъ онъ: «мой порокъ — искренность. У меня есть дѣльцо, любезный роденька, дѣльцо важное. Мнѣ нужны ваши совѣты и ходатайство, по процесу на нѣсколько милліоновъ. Но это постороннее, а главное, ваша дружба ко мнѣ и къ моимъ дѣтямъ. Вамъ извѣстно, я не бѣденъ; дочери мои подрастаютъ; имъ нужна подпора, совѣтникъ, защитникъ, и гдѣ же мнѣ искать, какъ не между своими? Но это постороннее: обнимите меня, любезнѣйшій, и дайте мнѣ слово обѣдать у меня завтра.» — Я былъ въ такомъ смущеніи во время всей этой болтовни, объятій и нѣжныхъ поцѣлуевъ, что молчалъ, какъ стѣна, и чтобъ скорѣе отдѣлаться, обѣщалъ на другой день у него обѣдать.
Вышедъ со двора и возвратившись къ вечеру домой, я нашелъ у себя пригласительный печатный билетъ съ цвѣтными каймами, такого содержанія, которое въ полной мѣрѣ обнаруживало нравственныя качества человѣка. На немъ было напечатано и вписано слѣдующее: «Господинъ NN (чинъ, имя, отчество и прозваніе приглашателя), проситъ покорнѣйше Господина NN (вписаны чинъ, имя, отчество и прозваніе приглашаемаго), сдѣлать ему честь, пожаловать откушать къ нему, такого-то дня, числа и мѣсяца, во столько-то часовъ по полудни, въ такомъ-то домѣ и улицѣ.»
На другой день, я отправился къ нему въ три часа, по адресу. Въ сѣняхъ, лакей, заступающій мѣсто Швейцара въ торжественные дни, снимая съ меня шубу, сказалъ: «сегодня званый обѣдъ.» — "Знаю, " — отвѣчалъ я, и лакей мнѣ поклонился низко, какъ будто извиняясь и повторяя приглашеніе своего господина На лѣстницѣ такъ было накурено какимъ-то крѣпкимъ курительнымъ веществомъ, что мои головныя нервы раздражились, и я принужденъ былъ въ передней освѣжиться холодною водою. Зала и гостиная наполнены были гостьми, между которыми и увидѣлъ много почтенныхъ и заслуженыхъ особъ, украшенныхъ знаками отличія. Нѣкоторые изъ нихъ отдыхали на софахъ и на креслахъ, послѣ присутствія въ разныхъ должностяхъ; другіе играли въ вистъ, въ ожиданіи обѣда; иныя съ подобострастіемъ стояли возлѣ стѣнъ, радуясь, что пріобрѣли честь быть зваными гостями въ отличномъ кругѣ. Въ числѣ сихъ послѣднихъ находились дѣловые люди, нужные хозяину, и земляки его, которымъ онъ хотѣлъ, какъ говорится, пустить пыль въ глаза значительностью своихъ связей. Самъ хозяинъ такъ непримѣтно скользилъ на цыпочкахъ между гостями, съ потупленными глазами и смиренною физіономіею, что его можно было почесть человѣкомъ, которому изъ одной милости позволено находиться въ обществѣ. Я изъ любопытства послѣдовалъ за нимъ въ столовую: тамъ онъ самъ разставлялъ бутылки съ виномъ, и посуду съ дессертомъ; горячился съ лакеями тихимъ голосомъ, бранилъ ихъ на ухо, и болѣе пантомимами, нежели словами, выражалъ свою заботливость и нетерпѣніе. Увидѣвъ меня, онъ снова разнѣжился и благодарилъ меня за пріѣздъ къ обѣду, такими словами, какъ будто за спасеніе жизни. "Не правда ли, " сказалъ онъ: «что въ такомъ обществѣ не стыдно пообѣдать?» — "Какъ я приглашенъ не гостями, а вами, " отвѣчалъ я: «то вся честь относится къ вамъ; для меня же все равно, съ кѣмъ бы мнѣ ни пришлось ѣсть изъ одной кастрюли.» — "Вы слишкомъ по-философски разсуждаете, любезный роденька! — "Я не вижу вашего семейства въ гостиной, " сказалъ я. — «Зачѣмъ это?» возразилъ хозяина: «я не хочу обезпокоивать, женировать гостей присутствіемъ дѣвицъ, дамъ, мадамовъ. это лишнее. Поступайте, любезнѣйшій, въ гостиную; пользуйтесь случаемъ завести знакомства, связи: вступите въ разговоръ съ кѣмъ нибудь.» — Видя, что я мѣшаю ему распоряжаться, я возвратился въ гостиную, и сѣлъ въ углу.
Говорятъ, что изъ всѣхъ отраслей физическихъ Наукъ, Метеорологія, или погодословіе, т. е. наблюденіе перемѣнъ воздуха, менѣе прочихъ усовершенствовано. Удивилось: кажется, должно быть напротивъ, потому, что ничѣмъ столько не занимаются въ высшемъ классѣ людей, какъ погодою. Это неистощимый источникъ разговоровъ. Мнѣ кажется, что карточная игра и метеорологія должны быть усовершенствованы до высочайшей степени, составляя предметъ занятій всѣхъ состояній, обоихъ половъ, и всѣхъ почти возрастовъ, начиная отъ юношества. Всѣ гости шептались между собою, и изъ этой тихой гармоніи внезапно раздавались, въ родѣ соло, громкія барометрическія и термометрическія фразы и карточныя техническія выраженія. Я, не умѣя ни шептать, ни говорить краснорѣчиво о погодѣ, принужденъ былъ довольствоваться краснорѣчивымъ молчаніемъ. Наконецъ, около пяти часовъ, пріѣхалъ жданый гость, для котораго данъ былъ обѣдъ, и мы сѣли за столъ.
Столъ былъ уставленъ плодами, вареньями и бутылками: по обѣими сторонамъ возвышались двѣ серебряныя огромныя суповыя чаши: но онѣ были закрыты въ продолженіе цѣлаго обѣда, и супъ намъ разнесли лакеи на тарелкахъ, наполненныхъ въ другой комнатѣ. Неподвижныя суповыя чаши показались мнѣ мавзолеями, гдѣ погребена была веселость. На верхнемъ копнѣ стола, сидѣлъ почетныя гость, съ избраннымъ причетомъ; онъ, желая разговаривать съ хозяиномъ, тщетно отыскивалъ его взорами на другомъ концѣ стола, гдѣ нашъ Амфитріонъ спрятался за одною изъ упомянутыхъ чашъ и за ананасными кустами, чтобы ловче перемигиваться съ лакеями, дѣйствовавшими по его пантомимамъ. Характеръ скупости хозяина отражался въ самомъ изобиліи между множествомъ бутылокъ, поставлены были рюмки столь малаго размѣра, что самую большую изъ нихъ воробей опорожнялъ бы въ три глотка. Вина были разсортированы на три отдѣленія: на верхнемъ концѣ стола лучшій, въ серединѣ посредственныя, а возлѣ хозяина, гдѣ сидѣли его земляки и родственники, вина самыя обыкновенныя. Я сидѣлъ въ серединѣ и, къ удивленію моему, замѣтилъ что печатныя надписи на бутылкахъ или этикеты, разногласили самымъ страннымъ образомъ. Напримѣръ: на однѣхъ и тѣхъ же бутылкахъ по-французски напечатано было: шато-марго, а по-Русски: лучшій шато-лафитъ. Правда была, какъ обыкновенно между двумя крайностями, и бутылки заключали въ себѣ простой медокъ. Впрочемъ гостямъ нѣкогда было отвѣдывать столовыхъ винъ, потому что лакеи безпрестанно разносили бутылки съ дорогими винами, коверкая ихъ названія на Русской ладъ: шабли назывался саблей; кло-вужо, коловожой, Кипрское, Капорскимъ; сенъ-пере, сапёрскимъ; дрей-мадеру, дрянь-мадерой и т. п. и, сказать правду, гости такъ были расположены къ разгадыванію тайнъ, заключающихся въ бутылкахъ, что если бъ ихъ разносили глухо нѣмые, то конецъ былъ бы тотъ же. До половины обѣда, только звукъ тарелокъ и звонъ рюмокъ нарушали глубокую тишину столовой залы. Наконецъ соусъ изъ дичи представилъ богатый предметъ для разговора. Одинъ изъ гостей приплелъ какъ-то охоту къ соусу; это подало поводъ къ разсказамъ о звѣриной ловлѣ, и гость началъ широко повѣствовать объ заячьей травлѣ, которой онъ былъ свидѣтелемъ. Этотъ расказъ нѣсколько оживилъ единообразіе общества; начали толковать съ права и съ лѣва, разсуждать; разговоръ сдѣлался общимъ на верхнемъ концѣ стола, о зайцѣ, котораго гоняли по столу до тѣхъ поръ, пока подали шампанское. Провозглашеніе тостовъ прервало этотъ занимательный разговоръ, а дессертъ усладилъ скуку. Сердце мое встрепенулось отъ радости при первомъ шорохѣ ногъ, въ знакъ конца обѣда, за которымъ мы высидѣли ровно три часа! Кофе и игорные столики ожидали насъ въ гостиной, и бѣдный хозяинъ, который ничего не ѣлъ и суетился въ продолженіе стола, заботился теперь о составленіи партій въ вистъ, бѣгалъ съ картами и поклонами отъ одного гостя къ другому. Подбѣжавъ торопливо ко мнѣ, онъ шепнулъ мнѣ на ухо: «роденька, садись играть въ вистъ, и пользуйся случаемъ завести связи и знакомства.» — "Я не люблю строитъ карточныхъ домиковъ, « отвѣчалъ я, и онъ прошелъ мимо, изморщившись. Нѣкоторые гости сѣли за карты, другіе безъ обиняковъ взяли шляпы, и, не простившись съ хозяиномъ и не благодаривъ за хлѣбъ, за соль, отправились домой. Нѣкоторыхъ самъ хозяинъ догналъ на лѣстницѣ, чтобъ поблагодарить ихъ за сдѣланную ему честь. Я, съ смертною скукою въ сердцѣ, съ головною болью и испорченнымъ желудкомъ, пустился также домой, давъ себѣ слово избѣгать во всю жизнь званыхъ обѣденъ, которые даются не дружбою и радушіемъ, но однимъ тщеславіемъ, и на которые меня станутъ приглашать для небольшого дѣльца.»
Когда я кончилъ мой расказъ, пріятель мой согласился, что нѣтъ ничего смѣшнѣе и несноснѣе тѣхъ обѣдовъ, на которые хозяинъ собираетъ гостей, чтобы играть между ими ролю трактирщика, и быть послѣднимъ въ своемъ домѣ. "Странно, " примолвилъ пріятель; «что эти мнимые господа хлѣбосолы все свое вниманіе обращаютъ на удовлетвореніе животныхъ потребностей человѣка, не заботясь вовсе о нравственномъ наслажденіи. Конечно людямъ, занятымъ службою и дѣлами, нѣкогда сходиться вмѣстѣ, какъ развѣ во время обѣда, ибо обѣдать каждый долженъ непремѣнно. Но чтобы доставишь удовольствіе гостямъ, надобно умѣть подбирать собесѣдниковъ, по знанію, по лѣтамъ, по образу мыслей и степени просвѣщенія. Въ такомъ только случаѣ общество доставляетъ пріятность, и обѣдъ причисляется къ удовольствіямъ жизни. Такими пиршествами славились нѣкогда Аѳины, Римъ, а нынѣ славится Парижъ, и въ такомъ только случаѣ, умные хлѣбосолы пользуются всеобщимъ уваженіемъ. Таковы были нѣкогда обѣды у Графа Воронцова, у Княгини Е. Р. Дашковой, у Графа А. С. Строганова и другихъ Русскихъ просвѣщенныхъ вельможъ.» — "И точно такъ мы наслаждались сегодня, хотя въ миніатюрѣ, у нашего пріятеля, " — возразилъ я. — «Но эти званые обѣды по адресъ-календарю, на которые хозяинъ приглашаетъ собесѣдниковъ звономъ кастрюль и бутылокъ, однихъ изъ тщеславія, другихъ по нуждѣ, иныхъ изъ милости, гдѣ люди сходятся какъ въ маскарадѣ. Пресыщаются, какъ въ трактирѣ, и расходятся мрачными, какъ съ погребенія — такіе обѣды нравятся только купцамъ, торгующимъ съѣстными припасами, винопродавцамъ и аптекарямъ, и вмѣсто того, чтобы доставить хозяину уваженіе за его издержки и хлопоты, представляютъ его въ самомъ мелкомъ видѣ.» — «И уподобляютъ бутылкѣ,» примолвилъ я: «которая дорога не собою, ни вмѣщаемою въ нее жидкостью.» Ѳ. Б.