Запоздалый проектъ безболѣзненной ликвидаціи абсолютизма.
правитьОпубликованный Витте проектъ постепенной ликвидаціи гражданской обособленности крестьянства, которая до сихъ поръ считалась неприкосновеннымъ догматомъ русской внутренней политики, является характернымъ признакомъ полнаго разложенія священныхъ устоевъ россійскаго абсолютизма.
Сословная обособленность крестьянства создана, разумѣется, не самодержавіемъ; она выросла исторически на почвѣ крѣпостной организаціи сельско-хозяйственнаго производства. Но съ паденіемъ крѣпостного права въ Россіи эта обособленность утратила свои экономическіе корни и превратилась въ политическій институтъ, заботливо поддерживаемый самодержавнымъ правительствомъ.
Коснѣющая во мракѣ безпримѣрнаго невѣжества, подавленная варварскою нищетою, проникнутая первобытною вѣрою въ божеское всемогущество абсолютизма, крестьянская масса дѣйствительно обезпечивала правящимъ сферамъ увѣренность въ завтрашнемъ днѣ, и всѣхъ ранговъ хищники имѣли основаніе цѣлымъ рядомъ спеціальныхъ законовъ и учрежденій огораживать крестьянство отъ смѣшенія съ остальнымъ населеніемъ.
Подавленіе самыхъ элементарныхъ культурныхъ потребностей, лишеніе общегражданскихъ правъ, унизительное закрѣпощеніе личности, грубая регламентація семейныхъ отношеній и хозяйственной дѣятельности, тяжелая эксплоатація денежными и натуральными повинностями, — всѣ средства были пущены въ ходъ, чтобы сохранить въ неприкосновенности обособленность крестьянскаго сословія. Правительство создало изъ крестьянства своего рода гетто, члены котораго искусственно подгонялись подъ извѣстный низкій духовный уровень Всякій, кто, по тѣмъ или инымъ причинамъ, поднимался надъ нормальною чертою, выбрасывался изъ крестьянскаго сословія. Тщательно не допуская и выбрасывая всѣ инородные элементы, крестьянское гетто, однако, цѣпко держало въ роковыхъ границахъ рядовыхъ своихъ членовъ земельнымъ надѣломъ и паспортною системою. Выходъ изъ крестьянскаго общества и даже отлучка были поставлены въ зависимость отъ согласія и разрѣшенія міра, сельскихъ властей, домохозяевъ и родителей.
Несмотря на всестороннее и полное развитіе, современная изоляція крестьянства казалась ненасытнымъ самодержавщикамъ еще недостаточной, и Плеве готовился увѣнчать зданіе реформой, которая окончательно обратила бы крестьянъ въ государственное рабство. Проектъ Плеве не имѣлъ никакого экономическаго оправданія. Онъ былъ лишенъ даже фискальнаго значенія. Въ своей новой запискѣ Витте обстоятельно доказываетъ, что съ повышеніемъ цѣнности земли и съ отмѣною круговой поруки обособленность крестьянства потеряла всякій смыслъ съ точки зрѣнія фиска. Послѣдній идеологъ самодержавія, Плеве руководился только политическими мотивами.
«Воспитанные въ неустанномъ упорномъ трудѣ, — писалъ онъ, — привыкшіе къ исконной однообразной обстановкѣ жизни, пріученные измѣнчивымъ успѣхомъ земледѣльческихъ работъ въ сознанію своей зависимости отъ внѣшнихъ силъ природы и, слѣдовательно, отъ началъ высшаго порядка, — крестьяне болѣе, чѣмъ представители какой другой части населенія, всегда стояли и стоятъ на сторонѣ созидающихъ и положительныхъ основъ общественности и государственности и, такимъ образомъ, силою вещей являются оплотомъ исторической преемственности въ народной жизни противъ всякихъ разлагающихъ силъ и безпочвенныхъ теченій».
И Плеве считалъ своимъ священнымъ долгомъ, въ эпоху всеобщей смуты, охранить послѣдній оплотъ самодержавія путемъ законодательнаго закрѣпленія общины, неотчуждаемости надѣльныхъ земель и особаго строя крестьянскаго управленія и суда.
Мечты Плеве не осуществились. Буржуазное общество рукою мужественнаго революціонера смело съ дороги своего развитія человѣка, въ полицейскомъ фанатизмѣ пытавшагося насильственно создать издыхающему е строю" ту классовую опору, которую онъ потерялъ въ процессѣ экономической эволюціи Россіи. Дальше Плеве идти было некуда.
Изоляція деревни не могла, конечно, остановить народно-хозяйственное развитіе, но она могла задержать ростъ производительныхъ силъ страны. Крестьянство, сдавленное тисками азіатскаго политическаго режима, на три четверти превратилось въ вѣчно голодную, доведенную до отчаянія массу, стихійное недовольство которой является постоянной угрозой существующему строю. Аграрный терроръ и кровавыя расправы съ агентами правительственной власти стали обычными проявленіями дѣйствительнаго настроенія деревни.
Болѣе счастливая экономически крестьянская буржуазія, озлобленная одинаковымъ политическимъ гнетомъ, скованная одною полицейскою цѣпью съ крестьянскимъ пролетаріатомъ, поневолѣ сливается съ обидимъ крестьянскимъ потокомъ и занимаетъ въ немъ первое мѣсто. Сословная обособленность сплачиваетъ разнородные элементы современной деревни и присоединяетъ ихъ въ великому освободительному движенію, въ которомъ созрѣвшее буржуазное общество завоевываетъ новыя формы политической жизни.
Это движеніе становится съ каждымъ дномъ все глубже и шире. Историческая могила уже раскрывается передъ абсолютизмомъ. И послѣдній человѣкъ съ планомъ, оставшійся у него, спѣшитъ предотвратить катастрофу, предлагая безболѣзненно и мирно ликвидировать старый порядокъ и, прежде всего, сословную обособленность крестьянства.
Поддерживать долѣе систему крестьянскаго гетто значитъ, по мнѣнію Витте, закрывать глаза на современныя нужды и потребности и жить воспоминаніями патріархальнаго прошлаго. Крестьяне — «живые люди, которымъ, какъ и всѣмъ намъ, дороги начала личной независимости, семейной самостоятельности домашняго очага». Поэтому, Витте готовъ снять съ крестьянъ всѣ спеціальныя путы, которыми ихъ такъ долго связывали. По проекту, общинное землевладѣніе остается только въ качествѣ добровольнаго товарищескаго владѣнія землей и превращается въ частно-правовой союзъ, лишенный государственнаго значенія. Особые сословные суды съ ихъ обычнымъ правомъ уничтожаются, какъ и особое крестьянское управленіе. Семейные раздѣлы, выходъ изъ общины, отлучки изъ деревня, вообще вся личная жизнь крестьянина освобождается отъ правительственной регламентаціи. Крестьянинъ долженъ стать такимъ же гражданиномъ своей страны, какъ и всѣ остальные.
Витте не доводитъ до конца своего проекта; онъ оставляетъ нѣкоторыя сословныя особенности крестьянства, связанныя преимущественно съ владѣніемъ надѣльной землей; но эти исключенія не измѣняютъ основной идеи его плана: ввести крестьянство въ общія правовыя условія буржуазнаго общества.
По отношенію къ предшествующей политикѣ правительства въ крестьянскомъ вопросѣ, планъ Витте несомнѣнно представляетъ крупный шагъ впередъ, но онъ страдаетъ однимъ недостаткомъ, который отнимаетъ у него всякое значеніе: онъ неосуществимъ на почвѣ полицейскаго самодержавія. Все зданіе русскаго государственнаго строя, отъ верховъ и до урядника, покоится на безправіи и темнотѣ милліоновъ населенія, насильственно замкнутыхъ въ сословныя рамки. Освобожденіе крестьянъ отъ гнета спеціальной опеки, сліяніе ихъ съ остальными сословіями неизбѣжно влечетъ за собою преобразованіе всего государственнаго механизма. Витте понимаетъ послѣдствія предлагаемой имъ реформы. Онъ видитъ, что граждански полноправный крестьянинъ потребуетъ своей доли въ мѣстномъ управленьи, и предлагаетъ образовать мелкую земскую единицу для удовлетворенія хозяйственныхъ и культурныхъ нуждъ сельскаго населенія. Дѣятельность этой мелкой единицы должна быть подчинена надзору земскихъ начальниковъ, но, какъ органъ управленія, новыя земскія учрежденія непосредственно примыкаютъ къ уѣздному земству. Укрѣпленное, такимъ образомъ, земство получаетъ новое право «извѣстнаго контроля» за дѣятельностью низшихъ агентовъ полицейской и податной службы, которая съ уничтоженіемъ такъ называемаго крестьянскаго самоуправленія переходитъ въ исключительное вѣдѣніе правительства. Если бы проектъ Витте могъ осуществиться, онъ далъ бы новыя силы либерально-демократическому движенію, издавна пріютившемуся въ земскомъ самоуправленіи. Равноправное крестьянство, объединенное мелкими земскими организаціями, составило бы прочную опору буржуазной оппозиціи, лишенной въ настоящее время легальныхъ формъ политическаго общенія съ народомъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, подчиненіе общественному самоуправленію низшихъ органовъ администраціи нарушило бы стройную систему бюрократическаго всевластія и правительственной безотвѣтственности, являющихся основными чертами абсолютизма. Борьба народа съ деспотическимъ произволомъ правленія и управленія получила бы новые поводы и даже легальную опору въ контролѣ выборныхъ властей надъ дѣйствіями низшей администраціи.
Конечный результатъ освобожденія крестьянства и укрѣпленія земской организаціи, при такихъ условіяхъ, неизбѣжно долженъ быть формулированъ словами самого Витте въ его извѣстной запискѣ о «Самодержавіи и земствѣ»; «правильное и послѣдовательное развитіе всесословнаго представительства въ дѣлахъ мѣстнаго управленія неизбѣжно приведетъ въ народному представительству въ сферѣ управленія центральнаго, а затѣмъ и къ властному участію народа въ законодательствѣ и управленіи верховномъ». Такой результатъ естественно не можетъ входить въ разсчеты русской самодержавной власти. По газетнымъ извѣстіямъ, проектъ Витте встрѣтилъ упорное сопротивленіе въ высшихъ сферахъ, не смотря на всю его жалкую умѣренность. Но не имѣя никакого практическаго значенія, онъ остается знаменательнымъ свидѣтельствомъ колебаній и растерянности правительства, свойственныхъ предреволюціоннымъ періодамъ въ жмени народовъ, когда власть пытается спасти себя усвоеніемъ политическихъ программъ своихъ противниковъ. Такъ на варѣ великой французской революціи, когда въ душной атмосферѣ деспотическаго королевства уже повѣяло благодѣтельной грозой, наиболѣе догадливые министры Людовика XVI сдѣлали отчаянную попытку мирно и безболѣзненно вмѣстить буржуазное общество въ тѣсныя рамки стараго режима. Но безпорядочная и нерѣшительная политика запоздалыхъ реформаторовъ только обострила назрѣвшія противорѣчія, и бурный революціонный потокъ однимъ порывомъ смелъ, какъ упорное сопротивленіе королевскаго двора, такъ и хитроумныя комбинаціи неудачливыхъ чиновниковъ, ликвидировавъ запутанныя дѣда обанкротившагося государственнаго строя. Однако исторія ничему не научаетъ тѣхъ, это обреченъ на гибель. На зарѣ великой русской революціи Неккеръ русскаго двора повторяетъ безплодный опытъ французскихъ министровъ и тщетно пытается отдалить послѣдній часъ, предлагая постепенную ликвидацію священныхъ исконныхъ устоевъ русскаго «строя». Выступленіе петербургскаго пролетаріата является достойнымъ отвѣтомъ на эти жалкія усилія.