Читая объясненія двухъ граматъ Новгородскихъ, найденныхъ вами и представленныхъ ученому свѣту въ подлинномъ ихъ видѣ съ превосходными вашими примѣчаніями[1], я былъ весьма обрадованъ открытіемъ сихъ драгоцѣнностей тѣмъ болѣе, что до сего времени не было извѣстно ни объ одномъ подлинникѣ, касающемся до связи Новагрода съ Ганзою, и что о самомъ Союзѣ очень мало разсѣяно извѣстій въ нашихъ лѣтописяхъ.
Открытіе древнѣйшихъ граматъ и искусное объясненіе оныхъ составляютъ весьма значительный даръ для любителя отечественныхъ рѣдкостей. Каждый благомыслящей Россіянинъ понимающій важность онаго, неперестанетъ отдавать должнаго уваженія къ трудамъ Издателя, которой, слѣдуя примѣру почтеннѣйшаго родителя своего, столь же ревностно занимается изслѣдованіемъ Русскихъ древностей и съ толикимъ же успѣхомъ прокладываетъ сію многотрудную дорогу.
Прочитавъ съ вниманіемъ наши объясненія у помянутыхъ достопамятныхъ подлинниковъ на Славянскомъ языкѣ писанныхъ, я осмѣлился сдѣлать нѣкоторыя замѣчанія, которыя, не ручаясь за успѣхъ оныхъ, препровождаю къ вамъ, и ласкаю себя надеждою, что мое намѣреніе будетъ принято вами благосклонно.
Чтобы сохранить порядокъ дѣла, я долженъ повторить первую грамату:
ωт великого князя анъдрѣя ωт посадника смена. ωт тысячкого машка. ωт всего новагорода. Се пріеха иванъ бѣлыи. изъ любка. адамъ съ гочкаго берега; инчя олчятъ. из ригы ωт своіей братии ωт своихъ коупѣчь. латиньского языка. и дахомъ имъ. г. поути горьнии по своіеи волости, а чѣтвѣртый в рѣчкахъ, гости іехати бесъ пакости. на божии роучѣ. и на княжи. и на вьсего новагорода; оже боудеть. нечистъ поуть в рѣчкахъ. князь велитъ своимъ моужемъ проводити сии гость. а вѣсть имъ подати.
При самомъ чтеніи открывается намѣреніе граматы. Ето есть пропускной видъ, данный тремъ иностранцамъ, но кто они таковы, и за чемъ приѣзжали въ Новгородъ? — объяснить трудно; — ни въ граматѣ, ни въ лѣтописяхъ о томъ не говорится. — Остроумное замѣчаніе ваше, что грамата, у васъ теперь хранящаяся, не есть ли тотъ пропускной видъ, съ коимъ прибыли въ Новгородѣ и привезли, по словамъ Сарторія, предварительное начертаніе трактата, которой долженствовалъ быть заключенъ съ одной стороны между Сѣверо-Нѣмецкими торговыми городами и жителями города Висби (Готланда), а съ другой между Русскимъ Княземъ имѣетъ свое достоинство; но къ сожалѣнію опровергается главнымъ именемъ, въ томѣ трактатѣ упоминаемомъ. Вы замѣчаете, что трактатъ сей, на Латинскомъ языкѣ писананый, по свидѣтельству Дрейера и Сарторія, хранится въ архивѣ города Любека, и что подъ нерусскимъ именемъ Борхрама, въ немъ упоминаемомъ, должно, слѣдуя нѣкоторымъ, разумѣть Князя Бориса Андреевича, сына упомянутаго въ вашемъ подлинникѣ Андрея, которой точно въ сіе время, въ концѣ XII вѣка, княжилъ въ Новѣгородѣ. Хотя сіе предположеніе имѣетъ нарочитую важность; но имя Борхрама, столь несходное съ Борисомъ, недозволяетъ послѣдовать сему мнѣнію. Посадникъ Варфоломей Юрьевичъ, упоминаемый въ Лѣтописи Новгородской подъ 1331 годомъ и умершій въ 1342 году, близокъ ко временамъ симъ и имѣетъ болѣе сходства въ имени съ Княземъ Борхрамомъ[2]. Теперь сдѣлаютъ мнѣ два вопроса. Отъ чего Посадникъ названъ въ упомянутомъ трактатѣ Княземъ, и какимъ образомъ извѣстное иностранцамъ имя Варфоломея превратилось въ такое странное и непонятное? Я отвѣчаю: извѣстно, что во внутреннее Правленіе Новагорода рѣдко дозволяли сіи республиканцы вмѣшиваться Князьямъ своимъ, и что дѣла, касающіяся до распорядковъ внутреннихъ, вѣдали избранные граждане, называвшіеся Посадниками, Ганзейскіе Послы весьма легко могли принять Посадника Варфоломея за Князя, тѣмъ болѣе что во время его посадничества тогдашній Князь Новгородскій Иванѣ Даниловичь однажды только былъ въ Новѣгородѣ, а двое Князей Лишовскихъ Наримундъ и сынъ его Александрѣ призваны были въ то же время на княженіе, съ условіемъ подѣ присягою, чтобы имъ совсѣмъ не вмѣшиваться въ управленіе города, а довольствоваться данными имъ удѣлами. Всякой изъ Русскихъ, кто только знаетъ, что Варфоломея въ просторѣчіи называютъ Вахромѣемъ; какъ вѣроятно называли его Новгородцы, и что и теперь Малороссіяне вмѣсто Ерофей, Ефремѣ и Парфеній горятъ: Ероха, Охрѣмъ, Пархомъ, всякой, говорю, неусумнится, что Посадникъ Вахромей есть тоже самое лицо, которое въ упомянутомъ трактатѣ названо Княземъ Борхрамомъ, страннымъ и неизвѣстнымъ для насъ именемъ.
Три лица, упоминаемыя въ пропускной граматѣ, Князь Андрей, Посадникъ Симеонъ и Тысяцкой Матвѣй точно относятся къ концу XIII столѣтія, какъ вы замѣтили въ своихъ розысканіяхъ. Что посадникъ Семенъ Климовичь былъ знатнаго происхожденія, въ томъ не льзя сомнѣваться, ибо на степень сію возводили: всегда Бояръ, отличившихся полезными дѣлами; но имя Климовичъ, упоминаемое на печати, привѣшенной къ вашему подлиннику и въ Лѣтописи Новгородской, не есть его родовое, а прозваніе отечественное, что можно примѣтить изъ многихъ именъ Посадниковъ Новгородскихъ. Имя его въ первой разъ упоминается подъ 1293 годомъ, когда, по жалобамъ Новгородскаго Князя Андрея на брата его Димитрія, послалъ Ханъ Татарскій подъ предводительствомъ брата своего Дуденя сильное войско, которое вмѣсто усмиренія Димитрія опустошало, многіе города Русскіе, и когда огорченные Новгородцы, желая укротить его, послали къ Дуденю на Волокъ дары съ Семеномъ Климовичемъ[3]. удивительно, что имя Тысяцкаго Машка, сокращенное, по мнѣнію вашему, изъ Матвѣя или Матѳея, совсѣмъ не упоминается въ Лѣтописи Новгородской. Напротивъ того въ договорной граматѣ, заключенной В. Княземъ Михаиломъ Ярославичемъ Тверскимъ съ Новгородомъ въ 1312 году, именно говорится о семъ Машкѣ.
Когда по случаю вражды между Новгородцами и Княземъ Михаиломъ послѣдній отнялъ у нихъ многіе города и захватилъ въ аманаты (въ таль) нѣкоторыхъ Бояръ Новгородскихъ, въ числѣ коихъ упомянутъ и Машко съ дѣтьми, то Новгородцы помирились на томъ, чтобы Великій Князь уступилъ всѣ города имъ отнятые, а съ Новагорода взялъ 12 тысячъ серебра, которую сумму положено уплатить по времени, послѣ чего отпуститъ всѣхъ аманатовъ. «А за все то взяти Князю у Новагорода двѣнатцать тысячи серебра: буди Андрееве дѣти, буди съ дѣтьми, или Юрій Калева и вси тальщики и что взялъ Ѳедоръ Юрьевичъ и Елеферій жидѣ Слаличь у Тальщиковъ и Машка съ дѣтьми, а то пойде въ туже двѣнатчать тысяцы серебра[4]». Машко, упоминаемый въ сей договорной граматѣ, не препятствуетъ думать, что, онѣ есть тотъ самой, чье имя означено въ нашемъ подлинникѣ.
Иностранцы, приѣхавщіе на границу, должны были дожидаться, какъ вы замѣтили весьма справедливо, пропускной граматы, которая теперь хранится у васъ, и съ коею они могли безпрепятственно предпринять путь къ Новгороду по сушѣ или водою; и ежели они, избравъ водяной путь, встрѣтятъ препятствія, въ такомъ случаѣ должны увѣдомить Князя, которой прикажетъ своимъ людямъ проводить ихъ. Такъ я перевожу послѣднія строки въ граматѣ: оже боудеть нечистъ поуть врѣчкахъ, Князь велитъ своимъ моужемъ проводити сии гость, а вѣсть имъ подати. — Не чистъ поуть въ переводѣ и въ примѣчаніяхъ вашихъ объясненъ неглубокимъ; но слово нечистъ не означаеть ли здѣсь затрудненія и препятствія, вразсужденіи разбоевъ? Въ Лѣтописи Новгородской встрѣчается извѣстія, что нерѣдко жители сего вольнаго города безпокоили гостей, отнимая у нихъ товары. — Не будетъ, ли и сіе доказательствомъ, что и теперь еще простой народъ, мѣсто опасное называетъ нечистымъ? да и выше слова: гости іехати бесъ пакости безъ сомнѣнія относятся къ жителямъ, подвластнымъ Новугороду, чрезъ земли которыхъ иностранцы будутъ проѣзжать, а слово яркость въ семъ случаѣ не что иное значитъ, какъ препятствіе, оскорбленіе, разореніе. На пр. «рать Нѣмецкая… много пакости подѣявніи и пакы прочь отиде[5].»
Слово гость, упоминаемое въ граматѣ вашей и извѣстное по Лѣтописямъ, какъ въ самой древности такъ и въ тѣ времена, къ моимъ относится вашъ подлинникъ, кромѣ извѣстнаго нынѣ значенія, имѣло три знаменованія. Русскіе купцы, торгующіе въ иностраннымъ земляхъ, назывались гостями, отъ чего слова купля и гостьба такоеже имѣли различіе; подъ словомъ гости нерѣдко разумѣлись собственно, купцы, приходящіе изъ другихъ городовъ: такъ Новгородцы Псковитянъ, и Новоторжцовъ называли Псковскими Новоторжскими гостями; а наконецъ слово сіе означало всякаго иностранца, имѣющаго какое нибудь участіе въ торговлѣ. По сему самому гостей, извѣстныхъ въ вашей граматѣ, неиначе можно принять какъ за обыкновенныхъ иностранныхъ купцовъ, которые какое либо препорученіе, отъ Союза, или же и за собственными торговыми дѣлами приѣхали въ Новгородъ, о чемъ рѣшительно ничего, сказать неможно; ибо о томъ не упоминается ни въ вашемъ подлинникѣ, ни въ Новгородскихъ Лѣтописяхъ. Весьма можетъ статься, что гости отправляли иногда посольскую должность; но чтобъ именемъ первыхъ назывались тѣ и другіе, какъ вы думаете, сіе невольно подвержено сомнѣнію, но и въ приведенномъ вами мѣстѣ, въ договорахъ Игоря съ Греческими Императорами совершенно они различаются тѣмъ, что послы носили печати золотыя, а гости серебряныя; первые получали отъ Грековъ посольское,[6] а вторые мѣсячину.
Слово рѣчька взято здѣсь за обыкновенную рѣку; въ Малороссіи и Днѣпръ называютъ рѣчкою.
Мужъ, значущее просто человѣка, хотя, какъ извѣстно, встарину бралось иногда за Боярина; но сомнительно чтобы здѣсь было употреблено въ такомъ же значеніи, а и того болѣе чтобы употреблено было вмѣсто лоцмана,
Одного изъ гостей сихъ вы называете Бѣлымъ, думая, что ето испорченное Славянское имя, но въ подлинникѣ онъ точно названъ Бѣлый, и вѣроятно есть переводъ Нѣмецкаго Weiss. Послѣдняя буква въ его прозваніи во всѣхъ древнихъ Славянскихъ рукописяхъ, подобно Греческому, пишется какъ нынѣшнее Н, а сія буква изображеніемъ своимъ совершенно сходствуетъ съ Греческимъ приписнымъ N.
Въ словѣ инчя олчать не два ли заключаются имени?
Вотъ замѣчанія, родившіяся во мнѣ при чтеніи объясненій вашихъ на первую грамату, которая при семъ пособіи довольно для меня понятна; но что касается до второй, гораздо важнѣйшей, то смыслъ, показанный вами, не совсѣмъ удовлетворителенъ для любителя отечественной Исторіи. Я охотнѣе соглашусь вникнуть въ знаменованіе каждаго слова, нежели мѣста темныя и съ перваго взгляда, непонятныя слагать на писца. Онъ не есть обыкновенный, уединяющійся переписчикъ Лѣтописей; онѣ человѣкѣ служащій. Сочиненіе имъ переписанное есть дѣло государственное.
Вторая грамата слово отъ слова гласитъ слѣдующее:
ωт архиепископа новуородьского. владыкы олексѣя, ωт посадника юргя. ωт тысячкого матфѣя. ωт всего новагорогда. о той жалобѣ, что оу насъ былъ. на любцинъ, и на годьцкѣ бережанѣ. что взялѣ оу насъ товаръ. передъ невою. розбойникы тои товаръ творилѣ іесмя. въ ихъ городѣхъ. тако и тыи товаръ, что оу стеколмѣ. взялѣ. такоже іесмя творилѣ, во ихъ городахъ, и любкѣ. да оу гочкого берега-то іесмя с ними. доконцялѣ с ними правдою, какъ ми. и наши, с тыхъ іесмя спустилѣ на зень что. ни в котороіе веремя напоминать, то доконцялѣ с посломъ. съ яковомъ. и съ иваномъ. из любка. да съ григорьіею. да съ иваномъ. из гоцкого берега, на томь. яковъ. да иванъ из любка. да григорѣи. да иванъ. из гоцкого берега. хрестъ цѣловалѣ про тыи товаръ безъ хытрости.
Замѣчанія на грамату. Отъ Архіепископа, Новгородскаго Владыки Алексѣя. Онъ въ 1359 году возведенъ Новгородцами: на сѣни[7], изъ монаховъ Соборной Софійской церкви того же года поставленъ діакономъ и вскорѣ священникомъ, а въ 1360 году рукоположенъ въ Володимірѣ отъ Мигтополита Алексѣя Архіепископомъ Новугороду; въ 1375 году, сошедъ съ престола, удалился на покой въ Деревянитскій Воскресенскій монастырь. Новгородцы едва могли упросить его вторично принять Архіепископство; въ 1383 Алексѣй навсегда удалился въ упомянутый монастырь, гдѣ въ слѣдующемъ году и скончался[8]. Имя Новгородскаго Архіепископа Алексѣя отъ того упомянуто въ граматѣ, что во время его правленія не было ни одного Князя, жившаго въ самомъ городѣ; а какъ мы изъ россійской Исторіи видимъ, что духовныя особы нерѣдко вступались въ дѣла гражданскія, и что съ названіемъ Владыки соединялась дѣйствительная власть Архіерея, то не будетъ казаться страннымъ, что и въ вашемъ подлинникѣ вмѣсто имени Княжескаго находится названіе тогдашняго Архіепископа, которому отличное уваженіе отдавала Новгородцы.
Посадника Юргя, котораго имя пишется иногда Юрья и Гюргя, правильнѣе Георгія (Ивановича), часто встрѣчаемъ въ Лѣтописи Новгородской С. П. Бургскаго изданія. Въ 1350 году будучи Воеводою ходилъ онъ вмѣстѣ съ другими воевать Нѣмецкія волости и возвратился съ успѣхомъ въ Новгородъ; 1360 года съ прочили Боярами Новгородскими сопутствовалъ Алексѣю, когда сей ѣздилъ во Владиміръ на поставленіе; въ 1371 году, будучи уже Посадникомъ, утвердилъ, мирѣ съ Нѣмцами подѣ Новымъ-городомъ, когда Архіепископъ Алексѣй сошелъ въ 1375 году съ престола, то Нозгородцы послали Посадника Юрья вмѣстѣ съ другими Боярами молить Алексѣя о принятьи вновь паствы, и наконецъ въ 1380 году въ послѣдній разъ о немъ упоминается, когда вмѣстѣ съ Архіепископомъ, Алексѣемъ и Боярами Новгородскими пошелъ онъ къ Димитрію Іоанновичу не задолго до сраженія съ Татарами. Князь Димитрій принялъ ихъ съ большою честію, цѣловавъ къ Новугороду крестъ на старыхъ грамотахъ,
О Тысяцкомъ Матвѣѣ въ Лѣтописи Новгородской я не нашелъ никакого извѣстія, исключая только, что его имя вмѣстѣ съ Посадникомъ Юрьемъ вырѣзано на свинцовой печати, привѣшенной въ одной граматѣ, помѣщенной въ I Части древней Россійской Вивліоѳики подъ № 6, и, въ другой, напечатанной тамъ-же подѣ № 13, гдѣ также имена обоихъ въ текстѣ и на печати упомянуты.
Той товаръ творилѣ іесмя. Слово творилѣ, дважды здѣсь упомянутое и взятое вмѣсто покупали, въ такомъ знаменованіи въ первой разъ мнѣ встрѣчается, и вѣроятно имѣетъ общее происхожденіе съ словомъ товаръ (товарили). Можетъ быть симъ словомъ означалась у Новгородцевъ обоюдная мѣна.
Стеноямъ для облегченія въ выговорѣ. Простой народъ и теперь городъ сей Стекольнымъ, а Ораніенбаумъ Рамбовымъ называетъ. Слово есмя часто встрѣчающееся въ вашемъ подлинникѣ, иногда пишемое весмы и есмо, ничего важнаго въ себѣ не заключаетъ и есть прошедшее время вспомогательнаго глагола быти, прикладываемое къ другимъ глаголамъ: творилѣ есмя, доконцялѣ есмя, вмѣсто мы творили, мы докончали. Поляки и теперь говорить: musilismo, postanowilismo.
Доконцалѣ съ нимъ правдою какъ мы и наши — весьма важное мѣсто, затмѣвающее смыслъ граматы. Слово доконцялѣ или докончали, весьма часто попадается въ лѣтописяхъ и граматахъ Новгородскихъ; оно значитъ не что иное, какъ постановить, утвердить, рѣшить[9]; а слово правда, часто означающее истину, законъ, и здѣсь употреблено въ той же силѣ, рѣшили дѣло сіе по истинѣ. — Какъ мы и наши; послѣднее слово по всей вѣроятности взято за союзниковъ Новгородски[ъ, Псковитянъ или Новоторжцевъ, которыхъ вы разумѣли подъ словомъ есмя.
— То іесмя спустилѣ на зень что ни въ которое веремя не поминать — самое темное мѣсто въ подлинникѣ. Не будучи въ состояніи буквально объяснить оное, я представлю одну только догадку: ежели значитъ что нибудь слово которое нигдѣ мнѣ невстрѣчалось, то по смыслу можно будетъ объяснить слѣдующимъ образомъ: то мы оставили совсѣмъ. Послѣ слова, что въ подлинникѣ стоитъ титло, которое принявъ за литеру 6, откроется слѣдующій смыслъ: то мы оставили вовсе съ тѣмъ, чтобъ ни въ которое время о томъ напоминать.
Различіе между веремъ и время точно такое же, какое и между беремя и бремя, беревно и бревно, мороморяный, и мраморный. Писецъ слѣдовалъ выговору.
Про тыи значитъ про тотъ, вразсужденіи того (товара).
По разсмотрѣніи частныхъ обстоятельствъ, ходъ всего дѣла представляется мнѣ весьма понятнымъ; я не наложу ни двусмыслія въ граматѣ, ни ошибокъ писца; и цѣлое сочиненіе объясняю такимъ образомъ!
Когда Новгородцы съ товарами, купленными въ городахъ Любкѣ и Висби возвращались въ свою землю, то морскіе разбойники захватили у Невы и близь Стокгольма ихъ товары. Новгородцы, почитая разбойниковъ сихъ за покровительствуемыхъ Ганзою, или даже и за принадлежащихъ ей, и требуя удовлетворенія въ своей обидѣ, вѣроятно отправили пословъ въ упомянутые города, откуда прибыли четыре особы, коихъ имена извѣстны по вашему подлиннику: они-то думать должно, увѣрили республиканцевъ, что въ упомянутомъ грабительствѣ Ганза не имѣла никакого участія; съ сими Послами Новгородцы и ихъ союзники, коихъ вѣроятно товары были разграблены морскими разбойниками, рѣшили дѣло по истинѣ (докончали правдою) тѣмъ, чтобы прежнюю ссору совершенно предать забвенію, на чемъ по утвержденіи вышеписаннаго Яковъ и Иванъ изъ Любека, Григорій и Иванъ изъ Готланда (Висби) крестъ цѣловали вразсужденіи того товара безъ всякаго коварства, т. е. что ихъ оправданіе въ неучаствованіи въ помянутомъ грабительствѣ справедливо. — Новгородцы, помирившись и утвердивши пословъ крестнымъ цѣлованіемъ, дали имъ грамату у васъ теперь хранящуюся, коея подлинной смыслъ еще болѣе объяснился бы, когдабъ намъ извѣстна была другая предварительная грамата, которая по всей вѣроятности должна быть послана къ союзнымъ городамъ, ибо во второй обѣ отнятіи товара разбойниками весьма коротко сказано, и Новгородцы не считали за нужное въ другой разъ упоминать о томъ, когда дѣло клонилось уже къ мирному окончанію.
Мнѣніе ваше что упоминаемые въ граматахъ разбойники должны быть изъ числа тѣхъ славныхъ удальцовъ, которые въ 1393 году появившись подъ именемъ Братства съѣстныхъ припасовъ, наводили страхъ по морю Балтійскому; столь правдоподобно, что нѣтъ, кажется, причины сомнѣваться; но весьма ощутительное несходство въ хронологіи, примѣтное изъ двухъ лицъ, упоминаемыхъ въ граматѣ — Архіепископа Алексѣя, умершаго въ 1389 году, и посадника Юрія, о коемъ въ послѣдній разъ говорится подъ 1380 годомъ — сіе предположеніе дѣлаютъ только вѣроятнымъ, но совсѣмъ не утвержденнымъ. Скорѣе можно согласиться съ другимъ вашимъ мнѣніемъ, приведеннымъ изъ Сарторія, что еще до вражды Шведовъ съ Албрехтомъ (къ которому времени относится Братство съѣстныхъ припасовъ) около 1382 года были сіи разбойники, безпокоившіе корабли не Балтійскомъ морѣ, и конечно столь же мало щадившіе Новгородцевъ какъ и всѣхъ прочихъ. Но ежели принять сіе третіе мнѣніе, что извѣстные по вашему подлиннику морскіе разбойники суть то же, о коихъ выше упомянуто; то вы опровергаете сіе слѣдующимъ сильнымъ доводомъ. Извѣстно, что Ганза въ поступкахъ сихъ хищниковъ нетолько не имѣла совсѣмъ никакого участія, но даже сама дѣйствовала противъ ихъ неприятельски, и такъ совсѣмъ не видно, по какому праву Новгородцы могли почитать Ганзейцовъ виноватыми, какъ то явно можно усмотрѣть изъ граматы; напротивъ, они имѣли бы на то справедливыя причины тогда только, когда-бы разбои производились по намѣренію всего общества или Союза, какъ то дѣлали Братья съѣстныхъ припасовъ. Я сіе изъясняю такимъ образомъ и повторяю выше мною сказанное: Товары купцовъ Новгородскихъ были захвачены морскими разбойниками. Новгородцы, почитая разбойниковъ сихъ принадлежащими Ганзейцамъ, отправили посла своего въ Любекъ и въ Городъ Висби съ жалобою; четыре посла, приѣхавшіе изъ упомянутыхъ городовъ, увѣрили Новгородцевъ, что Ганза въ семъ хищничествѣ не имѣла никакого участія. Тогда республиканцы примирились съ ними по истинѣ (докончилъ правдою), и послы, лобызая крестъ, клялись въ неучастіи въ грабительствѣ купцовъ Новгородскихъ (крестѣ цѣловалъ про тый товаръ безъ хитрости). Въ заключеніе, неутверждая, кто таковы были разбойники, упоминаемыя въ вашемъ подлинникѣ (ибо сіе доказать трудно), я привожу изъ Новгородской рукописной Лѣтописи, о коей будетъ сказало ниже, одно любопытное мѣсто, относящееся къ 6900 (1393) году). «Того же лѣта вышедше изморя Нѣмци разбойници вневоу, взяша села по обѣ сторонѣ рекы за Е верстѣ до городка до Орѣшка. Князь Семенъ сгородчаны согнавъ, иныхъ избиша, а иныхъ разгониша, языкъ въ Новгородѣ приведоша.» Здѣсь подъ именемъ разбойниковъ вѣроятно уже разумѣется славное Братство съѣстныхъ припасовъ; по Лѣтописямъ Нѣмецкимъ появившееся годомъ позже; но ни въ Лѣтописи Новгородской, ни въ вашемъ подлинникѣ никакого не видно различія между сими именами; слѣдовательно, можно безъ всякихъ усилій, сообразуясь съ одними происшествіями историческими, принять вѣроятнѣйшее мнѣніе, что они суть тѣ же, кои прославились своими грабежами около 1382 года. Сіе будетъ сообразно съ хронологіею обоихъ народовъ. Но вотъ еще другое, весьма важное мѣсто, доставленное мнѣ почтеннымъ издателемъ Нестора, Профессоромъ Тимковскимъ, изъ вышеупомянутой Новгородской Лѣтописи, употребляемой имъ для сличенія при изданіи Нестора по Списку Мниха Лаврентія и принадлежащей Предсѣдателю Общества Исторіи и Древностей Россійскихъ Платону Петровичу Бекетову. Въ ней подъ 6899 (1391) годомъ сказано: «Тои же осени Послаша Новгородцы на съѣздъ с Немци вызборескъ Посадника Василія Федоровича, Посадника Богдана Обакумовича, Тысяцкого Есифа Ѳалелѣевича, Василья Борисовича и купцевъ, а Нѣмецкія Послы пріѣхаша изаморіа; из Любка, городцкого берега, из Ригй, изъ Юрьева, Колывана, и смиришася, и приѣхавше в Новгородъ тыжъ Послы Немецкіи, и товаръ свои поймали, и крестъ цѣловали и начата дворы ставити изнова, зане (въ подл. пропущено: не) бяше по З лѣтъ мира.» — Съ перваго взгляда столь сіе мѣсто сходно съ происшествіемъ, упомянутымъ въ нашемъ подлинникъ, что можно принять его заодно и тоже; но вникая обстоятельнѣе, увидите совершенную разность. Въ Лѣтописи упомянуты такія лица и города, о коихъ совсѣмъ не говорится въ вашей граматѣ; здѣсь пркдставляются обиженными Ганзейцы, а въ вашемъ подлинникъ Новгородцы. Но несмотря на все ето, сіе происшестыіе весьма важно для историка, и я не излишнимъ почелъ сохранить его тѣмъ болѣе, что-оно находится въ одной вышеупомянутой рукописи, Городскій берегъ, извѣстный по сей Лѣтописи, вѣроятно есть одно и тоже мѣсто, которое въ обоихъ вашихъ подлинникахъ называется Готскимъ берегомъ. Почему островѣ Готландъ, если точно принимать его за мѣсто, упомянутое въ обѣихъ рукописяхъ, называется берегомъ? Не менѣе того сіе примѣчательное, мѣсто важно для насъ по сему же отношенію. Здѣсь сказано, что въ 1391 году, по примиреніи Нѣмцовъ съ Новгородцами, первые прибывъ въ Новгородъ, снова построили свой гостинной дворъ, потому что первой былъ разоренъ, ибо въ теченіи семи лѣтъ не было между ними мира. Семилѣтняя вражда, неизвѣстно почему возникшая между двумя народами, уничтажаетъ всякое сомнѣніе, ежели бы кто сталъ доказывать, что вашъ подлинникъ относится въ сему времени. — Но сіе происшествіе не имѣетъ ли еще какой нибудь связи съ вашею граматою? Начала упомянутой вражды, окончившейся въ 1391 году, должно отыскивать за семь лѣтѣ до сего, слѣдовательно около 1284 года[10], близко къ тому времени, къ которому я отношу вашъ подлинникъ. Теперь предложимъ вопросѣ; какимъ образомъ можно относить начало вражды Новгородцевъ съ Ганзейцами ко времени сему? Въ вашей граматѣ говорится о совершенномъ примиреніи между ими. Ежели къ обстоятельствамъ историческимъ можно присовокуплять вѣроятныя и на точности основанныя догадки, то да позволено мнѣ будетъ предложить одну изъ нихъ. Когда Новгородцы примирились съ послами Ганзейскими вразсужденіи товара, захваченнаго морскими разбойниками; то первые, по перемѣнчивому образу своихъ мыслей, или можетъ быть неудовольствуясь вышеприведеннымъ оправданіемъ купцовъ Ганзейскихъ, разграбивъ ихъ товары, въ неистовствѣ разорила до основанія Нѣмецкой дворъ. Черезъ семъ лѣтъ Ганзейцы, привлекаемые корыстію, снова нашли способъ примириться съ ними на съѣздѣ, бывшемъ въ Изборскѣ въ присутствіи Нѣмецкихъ пословъ и гражданъ Новгородскихъ. Тогда Нѣмцы приѣхали въ Новгородъ, получили обратно свои товары, у нихъ отнятые, и построили вновь свою контору (дворъ), разоренную Новгородцами. Сходство хронологіи въ появленіи около 1382 года разбойниковъ на морѣ Балтійскомъ, и начала второй ссоры у Новгородцевъ съ Ганзейцами, относящейся къ 1384 году, дѣлаютъ сію догадку вѣроятнѣйшею. Утверждаясь на вышеприведенныхъ замѣчаніяхъ, въ точности которыхъ совершенно полагаюсь на васъ, какъ особу, искусившуюся въ историческихъ изслѣдованіяхъ сего рода, я такимъ образомъ перевожу достопамятный подлинникъ, у васъ хранящійся:
Отъ Архіепископа Новгородскаго Владыки Алексѣя, отъ посадника Юрія, отъ тысяцкаго Матфѣя и отъ всего Новагорода, въ разсужденіи жалобы, бывшей у насъ на Любчанъ и на жителей Готскаго берега, коихъ разбойники у Невы и близъ Стокгольма отняли наши товары, купленные нами въ ихъ городахъ въ Любкѣ и у Готскаго берега; въ томъ какъ мы, такъ и наши рѣшились съ ними (Ганзейцами) по истинѣ съ тѣмъ, чтобъ все прошедшее предати забвенію. Сіе мы утвердили съ послами ихъ съ Яковомъ и Иваномъ изъ Любка, съ Григоріемъ и Иваномъ съ Готскаго берега; на чемъ по утвержденіи всѣ вышеозначенные послы цѣловали крестъ безъ всякаго коварства, относительно упомянутаго товара.
Въ разсужденіи свинцовыхъ печатей, привѣшенныхъ на бѣлыхъ, пеньковыхъ шнурахъ къ вашимъ подлинникамъ, должно замѣтить, что буквы, на нихъ изображенныя, довольно хорошо можно разобрать, и что смыслъ прочтенный вами есть подлинный. На печати, привѣшенной съ правой руки на одной сторонѣ: смэнова печать; на оборотѣ: клмовича; на другой, находящейся съ правой руки на правой сторонѣ видно изображеніе, кажется святаго, а вокругъ слова, которыя прочесть невозможно, на оборотѣ надпись: тысяцкого пецят, довольно хорошо видна, но неискусство въ рѣзбѣ примѣтно, если обратить вниманіе на слогъ сме, въ которомъ послѣдняя буква поставлена извращенно, и замѣтить другія буквы; напротивъ того, въ другой позднѣйшей граматѣ примѣтно болѣе искусства: буквы довольно, красивы и ихъ безъ всякаго труда прочесть можно, на первой сторонѣ печати съ правой руки изображено: посадника новгорочко…. на оборотѣ Юріева печать іванич.; на другой печати, съ одной стороны: печате матьфея фалелѣ.вич; со другой; тысячкого нов.горочного. Слово печате здѣсь поставлено правильно, послѣдняя буква взята за ь, что нерѣдко встрѣчается въ древнихъ рукописяхъ. Всѣ надписи на печатяхъ не дѣлаютъ никакого затрудненія. Но какое изображеніе, находится на обѣихъ сторонахъ Княжеской печати, привѣшенной въ срединѣ къ первой граматѣ, рѣшить безъ соображеній съ другими на возможно; и до того можно согласиться съ вами, что здѣсь долженъ быть, изображенъ корабль, тѣмъ болѣе въ лѣтописяхъ Русскихъ упоминаются монеты корабленики, которыя, по свидѣтельству г-на Круга, суть то же что нобели (Nobłes), появившіяся въ первой разѣ въ Англіи въ половинѣ XIV столѣтія, во время Едуарда III го и имѣвшіяся съ одной стороны, изображеніе въ кораблѣ Короля въ латахъ, а на оборотѣ розы съ надписью: Jesus autem transiens per medium illorum ibat[11].
Теперь остается замѣтить о правописаніи въ обѣихъ подлинникахъ. Оно сходно съ древнѣйшими Славянскими рукописями, т. е. также не единообразно и не уставленно. Писецъ слѣдовалъ совершенно выговору; въ одномъ мѣстъ пишетъ Годьцкъ, а въ другомъ Гоцкого[12], поступая произвольно при отдѣленіи предлоговъ, склоняя и спрягая также по выговору: былѣ, любцянѣ, бержанѣ, докончалѣ, и проч. были. Любчанъ, бережанъ, докончалѣ, точно какъ съ Лѣт. Новг. церковь Святыя Богорадице, Софія и пр[13] вмѣсто Богородицы, Софіи. Замѣчательно, что въ первой граматѣ совсѣмъ не встрѣчается буквы Ц, и Ч вездѣ заступаетъ ея мѣсто; а во второй иногда первая буква взята за послѣднюю, какъ и послѣдняя за первую, подобно выговору нашихъ простолюдиновъ. Въ обѣихъ граматахъ встрѣчается совсѣмъ теперь неизвѣстная мягкая буква, связное іе, которой употребленіе въ XV вѣкѣ прекратилось. Изъ препинательныхъ знаковъ поставлены въ вашихъ граматахъ и во всѣхъ древнихъ рукописяхъ однѣ только точки не въ низу, а въ срединѣ строки стоящія, которыхъ не льзя назвать препинаніемъ, но только произвольнымъ отдѣленіемъ словѣ и реченій. Удареній, какъ во всѣхъ древнѣйшихъ рукописяхъ, такъ и въ сихъ граматахъ совсѣмъ ненаходится, а изъ надстрочныхъ знаковъ употреблены только титла, сокращающія слово, и точки, поставленныя надъ нѣкоторыми гласными буквами.
Первая грамата ваша хотя имѣетъ довольно сходства съ образчикомъ, взятымъ изъ Лаврентьевскаго списка Несторовой Лѣтописи, издаваемаго теперь отъ Общества Исторіи и Древностей Россійскихъ трудами Профессора Тимковскаго; но въ первой половинѣ упомянутой Лѣтописи совсѣмъ не встрѣчается буква іе, которая попадается въ первой и второй вашей граматѣ.
Наконецъ остается мнѣ упомянуть о томѣ, что оба драгоцѣнные подлинника, относящіеся до связи Новгорода съ Ганзою, принадлежатъ къ среднему времени, извѣстнѣйшихъ нашихъ рукописей, Я самъ былъ того мнѣнія, что Славянскія рукописи до насъ дошедшія не старѣе XIII вѣка; но сочиненіе, одного почтеннѣйшаго Россіянина, обогатившаго словесность нашу прекраснымъ произведеніемъ[14], совершенно меня увѣрило о существованіи въ Отечествѣ нашемъ писменныхъ памятниковъ гораздо древнѣйшихъ. Тамъ подробно описана книга, принадлежавшая Историку Щербатову, относящаяся къ XI вѣку, и представлены образцы ея почерка. Въ Московской Сѵнодальной библіотекѣ, извѣстной подъ именемъ Патріаршей ризницы, хранится одна Евангеліе, писанное въ 1152 году. Я самъ его видѣлъ, и не сомнѣваюсь обѣ его отдаленной древности.
Теперь время окончить письмо мое которое, думаю, васъ утомило, и заключить желаніемъ, чтобъ и другіе памятники, не менѣе драгоцѣнные для Русской Исторіи, были представлены ученому свѣту съ такими же искусными объясненіями, какія заключаются въ вашемъ разсужденіи. Отличныя свѣдѣнія, извѣстное мнѣ великодушіе и наконецъ собственное желаніе ваше побудили меня отнестись къ вамъ съ сими моими замѣчаніями,,
Января 4, 1813 года.
Калайдович К. Ф. Замечания на объяснения двух грамат новгородских: (Письмо к Х. А. Шлецеру) / Константин Калайдович // Вестн. Европы. — 1812. — Ч. 61, N 3. — С. 204-232.
- ↑ См. Вѣстника Европы № 23 и 24 1811 г.
- ↑ Въ Лѣтописи Новгородской С. П. Бургскаго (1786 г.) изданія, изъ коего взято сіе извѣстіе, упомянуто, что когда Князь Іоаннъ Даниловичъ возвратился изъ Орды, то Посадникъ сей былъ посланъ къ нему 1332 г. съ поклономъ. Соч.
- ↑ Новг. Лѣт. Спб. стр. 564. Соч.
- ↑ Древняя Россійск. Вивліоѳ. Част. I. Грам. II. стр. 26. Соч.
- ↑ Новг. Лѣт. Спб, стр. 634. Соч.
- ↑ Такъ стоитъ у Нестора (слебное отъ слы), издаваемаго Профессоромъ Тимковскимъ. Въ Кенигсбергскомъ спискѣ напечатано мое. Стр. 38, 39 и 40. Соч.
- ↑ Такъ назывались Архіерейскія кельи, у Новгородцевъ было обыкновеніе, по избраніи кого либо во Епископа, торжественно, еще до посвященія, вводить въ домъ Архіерейскій. См. Исторію Россійской Іерархіи Ч. I, стран. 69. Соч.
- ↑ Новг. Лѣт. Спб. и Ист. Рос. Іерархіи. Соч.
- ↑ А докончалъ Великій Князь Михаила. Др. Рос. Вивл. Ч. I. стр. 25. Се доконча Князь Великій…. Докончаша миръ на дву тысячу серебра; послы отъ Свейскаго Короля докончаша міръ вѣчный съ Княземъ. Лѣтоп. Новг. Моск. изданія, стр. 174 и 176. Соч.
- ↑ Сарторій говоритъ о несогласіи, возникшемъ около 1386 года, когда хотѣли отправить посольство въ Новгородѣ. См. Вѣст. Евр. 1811. № 24 стр. 290. Оно можетъ быть имѣетъ связь съ нашимъ происшествіемъ.
- ↑ См. Крит. разъисканія о Др. Рус. мон. стр. 210.
- ↑ Послове Нѣмедскіи. Нов. Лѣтоп. Спб. стр. 632.
- ↑ Новг. Лѣт. Моск. стр. 2 и 3.
- ↑ См. Письмо его Превосходительства Алексѣя Николаевича Оленина къ Графу Алексѣю Ивановичу Мусину-Пушкину о камнѣ Тмутараканскомъ, въ лист. С. П. Б. 180б. стр. 38.