Я подвигъ совершилъ военный и кровавый
И ухо напиталъ немолчнымъ гуломъ славы,
И пріобщенъ къ Руну, и крѣпостные рвы
Надъ входомъ стерегутъ изваянные львы;
Въ весеннемъ воздухѣ серебрянныя трубы
Звучатъ безъ устали. Пажей пестры раструбы.
Другъ Императора, великій Тиціанъ,
Мнѣ посовѣтовалъ сооружить фонтанъ,
Я окружилъ его стеблями тучныхъ лилій,
Ростущихъ сладостно въ прохладѣ влажной пыли.
Дождливой осенью рѣзвящіеся псы
Отыскиваютъ слѣдъ уклончивой лисы,
Рычатъ и прядаютъ оскаленные доги,
Въ потокъ бросается олень широкорогій…
Собачьимъ холодомъ пронизанный январь
Съ собою принесетъ дымящуюся гарь
И жаритъ кабана язвительное пламя,
А въ небѣ плещется прославленное знамя
И съ вѣтромъ говоритъ. И тихо шьетъ жена,
И шея нѣжная ея обнажена.
Мадонна! потуши припоминанья сердца:
Я, звонкимъ молотомъ дробившій иновѣрца,
Фріульскихъ береговъ надежда и оплотъ,
У Кефалоніи испепелившій флотъ,
Въ болотахъ Павіи настигнувшій Франциска,
Я въ нѣдрахъ совѣсти ищу поступокъ низкій…
Въ тѣлесной бѣлизнѣ коралловыхъ цвЪтовъ
Мнѣ плоть мерещится изрубленныхъ бойцовъ,
Въ кудрявой зелени мелькаютъ чьи-то лица.
Моя жена молчитъ и спрашивать боится.
Въ огнѣ играющемъ и красномъ видитъ вглядъ
Кощунственные сны и воспаленный адъ.
См. также одноимённые страницы.
