Задача земства (Шелгунов)/Дело 1869 (ДО)

Задача земства
авторъ Николай Васильевич Шелгунов

Опубл.: 1869. Источникъ: az.lib.ru

Это произведение было опубликовано до 7 ноября 1917 года (по новому стилю) на территории Российской империи (Российской республики), за исключением территорий Великого княжества Финляндского и Царства Польского, и не было опубликовано на территории Советской России или других государств в течение 30 дней после даты первого опубликования.

Поскольку Российская Федерация (Советская Россия, РСФСР), несмотря на историческую преемственность, юридически не является полным правопреемником Российской империи, а сама Российская империя не являлась страной-участницей Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, то согласно статье 5 конвенции это произведение не имеет страны происхождения.

Исключительное право на это произведение не действует на территории Российской Федерации, поскольку это произведение не удовлетворяет положениям статьи 1256 Гражданского кодекса Российской Федерации о территории обнародования, о гражданстве автора и об обязательствах по международным договорам.

Это произведение находится также в общественном достоянии в США (public domain), поскольку оно было опубликовано до 1 января 1929 года.

ЗАДАЧА ЗЕМСТВА.

I.

Изъ Кологрива, костромской губерніи, пишутъ въ «Русскія Вѣдомости», что небольшое, но очень хорошее зданіе для ремесленнаго училища почти совсѣмъ окончено и въ октябрѣ предполагается его открытіе. Пока въ программу ученія будутъ введены два ремесла: столярное и рѣзное, съ платою каждому изъ мастеровъ по 100 руб. въ годъ. Всѣ расходы на сформированіе этого училища принялъ почетный смотритель уѣзднаго училища А. И. Пановъ. Кологривцевъ безпокоитъ только дальнѣйшая судьба этого вполнѣ полезнаго учрежденія. Въ матеріальномъ отношеніи оно положительно не заручилось ничѣмъ, кромѣ одной надежды на благотворительность г. Панова, потому что, какъ мѣстные горожане, такъ и земство, на предложеніе принять участіе въ дальнѣйшей судьбѣ ремесленной школы наотрѣзъ отказались, какъ лица неимѣющія въ этомъ надобности. Нѣсколько номеровъ дальше «Сѣверная Почта» сообщаетъ, что изъ Костромы дали знать «Голосу», что 22-го октября костромская депутація выѣхала въ Петербургъ ходатайствовать о разрѣшеніи провести дорогу отъ села Иванова до Костромы.

Факты эти, повидимому, мелочные, имѣютъ пророческое значеніе. Въ нихъ наше земство должно прочитать свой приговоръ, должно увидѣть ошибочный путь, на которой оно вступаетъ. Земство говоритъ, что ремесленныя школы ему не нужны, а нужны желѣзныя дороги. Неужели въ желѣзныхъ дорогахъ задача земства? Неужели для него нѣтъ другого дѣла, какъ испрашивать концессіи и строить дороги?

Мнѣ возразятъ, что я слишкомъ обобщаю фактъ. Нѣтъ, ибо за желѣзныя дороги принялось не одно костромское земство, но и рязанское; и смоленское, и харьковское, и курское, и тульское, и саратовское. Почти всѣ русскія земства ходатайствуютъ о желѣзныхъ дорогахъ и обѣщаютъ даже гарантіи строителямъ. А на кого падетъ платежъ?…

Земство, существовавшее въ Россіи почти съ ея основанія, видоизмѣнялось, смотря по политическимъ обстоятельствамъ, и потеряло всякое значеніе въ царствованіе Петра I.

Въ послѣдующія царствованія, и особенно со времени Екатерины II, на мѣсто земства выступаютъ сословія — дворянство, духовенство, торговое сословіе, крестьяне. Крестьянскій міръ распался на отдѣльные міры и явились крестьяне государственные, удѣльные, дворцовые, помѣщичьи, горнозаводскіе и т. д. Сословный индивидуализмъ смѣнилъ невыработавшіеся зачатки народной коллективности. Привилегія стала на мѣсто равноправности и каждое сословіе потянуло въ свою сторону. Въ этой погонѣ за сословными выгодами и привиллегіями только одинъ народъ не тянулъ никуда. Онъ терпѣлъ и отмалчивался. Торговля, промышленность — все приняло сословный, привиллегированный характеръ. Въ этомъ всеобщемъ сепаратизмѣ громадный механизмъ Россіи скрипѣлъ и шелъ туго. Наконецъ крымская война показала, что нужно встать на новый путь.

И вотъ наступило 19 февраля, а за нимъ явилось положеніе о земскихъ учрежденіяхъ.

Этимъ положеніемъ кладется начало русской коллективности, кладется начало сліянія всѣхъ сословій въ одно цѣлое; кладется предѣлъ антагонизму, раздѣлившему было русскій міръ на отдѣльные міры, преслѣдующіе свои сословные интересы.

Положеніе о земскихъ учрежденіяхъ есть фактъ, можетъ быть, болѣе громадной важности, чѣмъ освобожденіе крестьянъ.

Въ освобожденіи крестьянъ однимъ изъ дѣйствующихъ факторовъ могло быть честное чувство, возмущенное скотоподобнымъ положеніемъ крѣпостныхъ людей, освобожденіе крестьянъ съ своею юридическою дшоготрудностью могло заслонять экономическія послѣдствія новыхъ общественныхъ комбинацій, которыхъ и невозможно было предвидѣть въ первый моментъ.

Но земство не то. Земскія учрежденія есть прямой продуктъ русскаго государственнаго интеллекта. Права земства есть результатъ спокойной мысли, ясно сознанный во всѣхъ ея отдаленныхъ послѣдствіяхъ. Земство нашего времени есть историческое примиреніе съ прошлымъ. Оно начало нашего будущаго самоуправленія; оно школа нашей, общественной дѣятельности.

Если свобода крестьянъ создала равноправность, то земскія учрежденія должны воспитать насъ въ умѣньи пользоваться своею свободою и правами. Одно — гражданское рожденіе; другое — начало гражданскаго воспитанія.

Правительство, давъ земскія учрежденія, придало имъ исключительно хозяйственно-экономическое значеніе.

Что же это значитъ? Это значитъ, что правительство нашло выгоднѣе для государства, чтобы хозяйственно-экономическіе вопросы внутренняго быта сосредоточивались въ рукахъ самихъ гражданъ.

Если это такъ, то очевидно, что земство признается лучшимъ хозяиномъ не только теоретически, но оно должно быть такимъ и на практикѣ. Если это такъ, то очевидно, что земство, какъ представитель всеобщихъ интересовъ, должно вести земское хозяйство въ интересѣ всѣхъ, а не отдѣльныхъ сословій. Высшія сословія: дворянство и купечество у насъ довольно сильны, чтобы хлопотать и дѣйствовать въ своихъ личныхъ интересахъ. Кто строитъ фабрики, желѣзныя дороги и т. д.? Кто поднимаетъ шумъ о возможно-выгодномъ для нишахъ капиталистовъ тарифѣ? Они же. Но мужикъ нашъ, неочнувшійся отъ 19 февраля и находящійся еще до сихъ поръ въ переходномъ экономическомъ положеніи, не строитъ ни желѣзныхъ дорогъ, ни фабрикъ и но прежнему экономически безпомощенъ. А между тѣмъ главный плательщикъ есть народъ. Въ немъ вся наша экономическая сила, на немъ покоится общее благополучіе и благосостояніе. Слѣдовательно ясно, что земство въ своей экономической дѣятельности должно явиться представителемъ и пособникомъ въ развитіи народныхъ экономическихъ силъ. Оно должно найти пути для этого развитія и облегчить народу возможность достигнуть скорѣе и легче экономической самостоятельности и обезпеченности. Если земство утратитъ свой земскій всеобщій характеръ; если оно станетъ дѣйствовать въ интересахъ купцовъ и капиталистовъ; если, однимъ словомъ, оно изъ земскаго сдѣлается бюрократическимъ или буржуазнымъ, то такое земство перестанетъ быть земствомъ и сдѣлается не тою общенародною силой, какую предполагало въ немъ Положеніе.

Посмотримъ же, что сдѣлало земство? Оно существуетъ правда недавно, но у него есть своя исторія.

II.

Въ 1865 году земскія собранія заявила повсюду много горячаго, честнаго стремленія къ предпріятіямъ въ направленіи общаго блага.

Общество оживилось, повсюду заговорили о земствѣ. Много было надеждъ и даже розовыхъ увлеченій. Общество одушевляло земство, земство одушевляло общество. То была нора земской дѣятельности съ характеромъ восторженности.

Я не хочу сказать этимъ, чтобы восторженность принимала какое нибудь мелочное направленіе и вела къ иллюзіямъ вмѣсто дѣла. Напротивъ. Трудъ былъ тягостный и суровый; механизмъ подавлялъ силы дѣятелей; но прогрессивная восторженность поддерживала общую энергію и выдвигала вопросы, просившіе разработки.

Дѣятельность всѣхъ земскихъ собраніи за этотъ періодъ имѣетъ одинъ почти общій характеръ. Поэтому достаточно прослѣдить дѣятельность одного земства, чтобы имѣть безошибочное понятіе о дѣятельности всѣхъ другихъ, ибо каждое земство повторяло другъ друга и обязанности всѣхъ и механизмъ занятій были одинаковы. За основаніе для своего обзора я возьму новгородское земство, принадлежащее къ одному изъ болѣе передовыхъ и лучше понимающихъ потребности своей губерніи.

Заботы новгородской губернской управы начались съ пріисканія квартиры для помѣщенія канцеляріи управы. Дѣло началось такимъ образомъ съ самаго начала. Квартиры не было и губернскій предводитель дворянства предложилъ домъ дворянства и даже своего письмоводителя и чиновниковъ депутатскаго собранія.

Уѣздныя управы начали свои дѣйствія въ февралѣ и мартѣ мѣсяцахъ; а губернская, открытая 27-го апрѣля, въ день открытія своего нашла цѣлую кучу пакетовъ съ вопросами, требующими скораго разрѣшенія. Вопросы эти были вовсе не незначительны, и разрѣшеніе ихъ для вновь устроивающейся и не вполнѣ еще организованной управы являлось задачей довольно крупной. Заваленная въ первый день своего открытія вопросами, требующими разрѣшенія, губернская управа въ то же время должна была принимать дѣла отъ комитета земскихъ повинностей, строительной и дорожной комиссіи и т. д.

О передачѣ суммъ и счетовъ изъ казенной палаты въ земство, министерство финансовъ распоряженія еще не сдѣлало, я потому казенная палата могла отпускалъ но требованію губернской управы только суммы губернскаго сбора на предметы, стоящіе въ смѣтѣ 1800 года. И продолженные на 1865 годъ. На содержаніе же управъ и другіе расходы деньги вовсе не отпускались, и опять за неполученіемъ распоряженія отъ министерства финансовъ.

При такой-то денежной обстановкѣ губернская управа принуждена была принимать дѣла, изучать незнакомый ей хозяйственный механизмъ губерніи, вмѣстѣ съ тѣмъ вести значительную текущую переписку, разсматривать торговыя производства и разрѣшать отцуски смѣтныхъ суммъ.

Въ то же время было необходимо устроитъ возможно скорѣе, почти мгновенно, порядокъ дѣлопроизводства, внимательно обсудилъ, чего слѣдовало избѣжать, какъ излишней формальности установившейся канцелярской рутины, и что сохранить, какъ дѣйствительно необходимое и полезное. Затрудненіе увеличивалось еще тѣмъ, что. принимая и разсматривая дѣла, губернская управа видѣла, какъ она мало знакома съ подробностями дѣлопроизводства, и счетоводства, принятаго казенной палатой, комитетомъ земскихъ повинностей, комиссіей народнаго продовольствія, строительной и дорожной комиссіей, приказомъ общественнаго призрѣнія и многими комитетами, дѣятельность которыхъ должна была поглотиться земствомъ.

Понятно, что при такихъ обстоятельствахъ губернская управа не могла дѣйствовать съ быстротой, особенно въ денежныхъ дѣлахъ. По каждому вопросу приходилось копаться въ принимаемыхъ и еще неразобранныхъ дѣлахъ, справляться съ узаконеніями или же обращаться съ вопросами лично въ присутственныя мѣста.

Разрѣшая отпуска суммъ губернскаго сбора, губернская управа была обязана съ первого же дня своихъ дѣйствій озаботиться устройствомъ порядка счетоводства и отчетности. Для руководства земскихъ, управъ, земскому собранію слѣдовало составить инструкцію, примѣняясь къ образцамъ, какіе будутъ для того установлены; но образцовъ никакихъ губернскому собранію не было ни откуда доставлено. Далѣе, на управу возложена обязанность вести по дѣйствующей смѣтѣ ту отчетность, которую вело особое о земскихъ повинностяхъ присутствіе; но это присутствіе никакихъ отчетовъ не вело, формъ для комитета земскихъ повинностей въ законѣ не указано. Такимъ образомъ земству приходилось создать вновь проэкты формы земской отчетности ясной, несложной и удобопонятной для лицъ, незнакомыхъ съ бухгалтеріей.

Первое губернское собраніе, основываясь на отношеніи начальника губерніи, считало, что остатковъ губернскаго земскаго сбора отъ прежнихъ лѣтъ имѣется около 100,000 руб. На этомъ основаніи губернское земское собраніе отнесло на капиталъ, который долженъ былъ поступить въ его распоряженіе, содержаніе какъ губернской, такъ и уѣздныхъ управъ и ассигновало 5,000 руб. на предупредительныя мѣры противъ сибирской язвы и 10,000 на предупредительныя мѣры и леченіе возвратной горячки.

Какъ только открылась губернская управа, уѣздныя управы начали требовать настоятельно высылку ассигнованныхъ суммъ для принятія предупредительныхъ мѣръ противъ возвратной горячки и на содержаніе управъ. Деньги же имѣлись только въ проэктѣ, а въ наличности ихъ не было. Послѣ усиленнаго ходатайства управы послѣдовало распоряженіе высшей власти о передачѣ въ губернскую управу суммъ земства, но при этомъ предписывалось казенной палатѣ всѣ остатки земскаго собра отъ прежнихъ лѣтъ обратить на уплату долга, состоящаго на мировыхъ учрежденіяхъ. Такимъ образомъ новгородское земство осталось безъ денегъ и не только принятіе предварительныхъ мѣръ противъ возвратной горячки и сибирской язвы, но и содержаніе управъ встрѣтило затрудненіе. Въ такомъ критическомъ положеніи пришлось прибѣгнуть къ крайней мѣрѣ, и новгородскому земству, взамѣнъ отобранныхъ отъ земства остатковъ, ассигновано заимообразно изъ государственнаго земскаго сбора 106,000 руб. Въ какой степени безденежье должно было подѣйствовать неблагопріятно и даже въ подрывъ кредиту земства, читатель можетъ судитъ изъ того, что послѣ распоряженія губернской управы о принятіи предупредительныхъ мѣръ противъ сибирской язвы и возвратной горячки, уѣздныя управы договорились съ медиками, фельдшерами, надзирателями, заготовили медикаменты и наняли помѣщенія. А денегъ нѣтъ. Пришлось членамъ управъ изворачиваться собственными деньгами или просить о кредитѣ.

Но вотъ порядокъ въ дѣлопроизводствѣ и счетоводствѣ началъ по немногу устанавливаться; деньги явились, а вмѣстѣ съ ними явилась возможность что нибудь дѣлать. Тогда губернская и уѣздныя управы приступили къ изслѣдованію источниковъ земскихъ средствъ. Средства, эти заключались въ остаткахъ отъ прежнихъ лѣтъ въ текущемъ губернскомъ сборѣ, въ сборѣ на мировыя учрежденія и въ недоимкахъ обоихъ сборовъ.

Но сличенію суммы смѣшнаго исчисленія съ наличными денежными средствами и ожидаемыми отъ текущаго сбора поступленіями по раскладкѣ оказалось, что на покрытіе текущихъ потребностей этихъ суммъ недостаточно. Для покрытія текущихъ расходовъ являлась крайняя необходимость получить весь текущій сборъ и затѣмъ оставался единственный резервный капиталъ — недоимки прежнихъ лѣтъ.

Для удовлетворительнаго поступленія сборовъ было необходимо, чтобы плательщикамъ было объявлено, что должны они внести и для этого должны быть имъ разосланы окладные листы. Въ дѣйствительности же окладныхъ листовъ на 1866 годъ казенной палатой выдано не было и никто изъ плательщиковъ не зналъ сколько съ него слѣдуетъ, сколько имъ уклонено и сколько онъ остается долженъ. Переписка съ казенной палатой не повела ни къ чему, ибо казенная палата отвѣтила, что исполнить этого дѣла она не можетъ, потому что ей недоставлены требуемыя свѣдѣнія. Пришлось но необходимости отказаться отъ дальнѣйшей переписки съ казенной палатой и обратиться съ просьбой къ уѣзднымъ управамъ, чтобы онѣ взяли на себя этотъ огромный трудъ. Уѣздныя управы горячо принялись за дѣло и въ половинѣ лѣта было изготовлено 35,000 листовъ и розданы плательщикамъ.

Не меньше затрудненій представилъ земству вопросъ о дорожной повинности, ибо подробныя свѣдѣнія о ней должны были войти въ смѣту 1866 года. Строительная и дорожная комиссія представила въ губернскую управу такія данныя, изъ которыхъ не было никакой возможности составить ясное понятіе о ввѣренныхъ земству сооруженіяхъ. Строительная и дорожная комиссія затруднилась даже доставить списокъ сооруженій, состоящихъ на губернскомъ сборѣ. Приходилось земству взяться самому за эту работу и выбрать изъ журналовъ строительной и дорожной комиссіи и комитета земскихъ повинностей всѣ необходимыя свѣдѣнія. Приходилось выбирать документы изъ архивовъ, прослѣдить исторію поступленія на губернскій сборъ каждаго сооруженія губерніи, опредѣлить, исполненъ ли законный ходъ каждаго дѣла а изъ всего этого составить списокъ тѣхъ сооруженій, содержаніе которыхъ должно лежать на губернскомъ сборѣ. И здѣсь переписка съ строительной и дорожной комиссіей не повела ни къ чему. А такъ какъ выясненіе вопроса было необходимо для составленія смѣты, то трудъ выборки изъ архивовъ за 30 лѣтъ всѣхъ нужныхъ документовъ, управа должна была взять на себя. Въ тоже время начали поступать изъ уѣздовъ заявленія о необходимости немедленныхъ исправленій во нѣкоторымъ сооруженіямъ и даже выражались опасенія, что можетъ прекратиться проѣздъ. Губернской управѣ пришлось командировать для этого своего члена, отчетъ котораго не принесъ особенной чести прошедшей дѣятельности строительной II дорожной комиссіи.

Кромѣ затрудненій чисто-механическаго характера, какъ тѣ о которыхъ говорилось выше, встрѣтились затрудненія вслѣдствіе неразграниченія отношеній и круга дѣятельности существовавшихъ управленій.

Постановленія о земскихъ учрежденіяхъ имѣютъ характеръ всеобщій, всѣ жители губерніи въ отношеніи земства составляютъ одно цѣлое и этимъ основаніемъ проникнуто все положеніе о земскихъ учрежденіяхъ. Въ этомъ смыслѣ поняло свои обязанности и новгородское губернское собраніе. Принимая за одно цѣлое все населеніе губерніи, оно сдѣлало общія распоряженія по народному здравію, народному образованію, страхованію и по другимъ предметамъ, подлежащимъ вѣденію земства; уѣздныя управы, исполняя порученія губернской управы, оказывали пособія всему населенію губерніи, не различая сословій, полагая, что всѣ сословія имѣютъ одинаковое право получать пособія и пропорціонально своему имуществу должны нести расходы на этотъ предметъ. Между тѣмъ оказалось, что дѣла комитетовъ о народномъ здравіи не могутъ подлежать передачѣ въ земскія управы, по причинѣ медико-полицейскаго спеціальнаго и не всегда мѣстнаго характера этихъ дѣлъ. Явилась двойственность. Къ этому оказалось eure, что у крестьянъ министерства государственныхъ имуществъ существуетъ полная организація медицинской части, народнаго продовольствія, образованія, страхованія, т. е. свои спеціальныя земскія учрежденія.

Обсуждая это обстоятельство, губернская управа нашла, что неопредѣленность отношенія земства къ крестьянамъ государственнымъ можетъ затруднить распоряженія губернскаго земскаго собранія и что необходимо разъяснить: могутъ-ли крестьяне казенныхъ селеній быть отдѣляемы, въ смыслѣ земства, отъ прочаго населенія, напр., по вопросу о народномъ здравіи въ случаяхъ эпидемическихъ, повальныхъ и заразительныхъ болѣзней. Отсутствіе единства можетъ парализовать дѣйствительность мѣръ и породить разногласіе, чего во время эпидеміи допустить никакъ нельзя. Государственные крестьяне не занимаютъ какой либо отдѣльной части губерніи или уѣзда; селенія ихъ не только перемѣшаны съ селеніями крестьянъ другихъ наименованій, но есть даже селенія, въ которыхъ государственные крестьяне живутъ вмѣстѣ съ другими. Возможно ли, слѣдовательно, чтобы врачъ одного вѣдомства не подавалъ пособія больнымъ другого вѣдомства; чтобы мѣра, признанная полезною въ одномъ селеніи, не была принята въ сосѣднемъ, или даже въ томъ же, но лицами другого вѣдомства.

Совершенно тоже самое оказывалось и по вопросу о предупрежденіи падежей скота, о распространеніи оспопрививанія, обезпеченія народнаго продовольствія, застрахованія отъ огня.

Организація канцелярскаго механизма и бухгалтеріи, пріемъ дѣлъ изъ разныхъ присутственныхъ мѣстъ, приведеніе этихъ дѣлъ въ порядокъ, составленіе изъ нихъ необходимыхъ выборокъ, счеты, расчеты и раскладки, и вообще вся механическая канцелярская часть потребовали со стороны земства огромныхъ усиліи и траты времени. Земству приходилось организовать многое совершенно вновь, въ другомъ упростить прежнюю сложность, составить систему отчетности и вообще опредѣлить и создать рамки для своей дѣятельности и изобрѣсти простои нескрипучій механизмъ, который бы позволилъ земству дѣйствовать съ удобствомъ и быстротой, какая необходима для успѣшности и плодотворности предпринимаемыхъ имъ мѣръ. Нужно отдать справедливость земству, что оно оказало въ этомъ случаѣ энергію и находчивость и одолѣло препятствія, которыя представлялись ему въ этомъ дѣлѣ, созданномъ имъ совершенно заново, не но старой рутинѣ.

При всей важности канцелярскаго порядка и организаціи формализма, главная сущность задачи земства заключалась не въ нихъ. Душой его дѣятельности била не внѣшняя форма, служившая только оболочкой дѣлу, а тѣ распоряженія и та постановка вопросовъ экономическаго быта, которые вели бы къ возможно-совершенному и раціональному развитію общаго благополучія. Какіе же это вопросы, въ какомъ порядкѣ и какъ разрѣшило ихъ земство?

Земство взялось съ разу за цѣлую массу самыхъ крупныхъ вопросовъ, о которыхъ въ тѣ времена говорилось въ обществѣ и въ литературѣ и въ разрѣшеніи которыхъ видѣлось спасеніе Россіи и ея нравственное исцѣленіе.

Однимъ изъ вопросовъ болѣе серьезной важности казался вопросъ о народномъ образованіи. Понятно, что за такой серьезный вопросъ земство принялось съ должной осторожностью и осмотрительностію. Напр. новгородское губернское собраніе просило всѣ уѣздныя собранія составить но каждому уѣзду предположенія объ основаніи и устройствѣ народныхъ школъ въ уѣздахъ и принять заботу о приведшій въ исполненіе этихъ соображеній. Результаты обсужденія вопроса о народномъ образованія въ уѣздныхъ собраніяхъ заключали общія заявленія уѣздныхъ собраній о недостаткѣ средствъ, необходимости пособій, недостаткѣ и неудовлетворительности учителей, необходимости учрежденія школъ преимущественно при приходахъ и волостныхъ правленіяхъ. Общей идеи выработано не было и всѣ постановленія собраній оказались до крайности разнообразными. Соединеніе всѣхъ разнокалиберныхъ мнѣній въ одно цѣлое взяла на себя губернская управа и, задавшись единственной задачей нравственнаго образованія народа, г. г. члены управы выработали систему послѣдовательныхъ мѣръ, необходимыхъ для достиженія предположенной цѣли. Прежде всего предполагалось приготовить народные учебники и воспитателей. Достигнуть этого думали назначеніемъ преміи составителямъ лучшихъ учебниковъ или принятіемъ на счетъ земства печатанія ихъ и строгимъ выборомъ личностей, которымъ ввѣрено будетъ народное образованіе. Способности и нравственныя качества учителей должны были удостовѣрить училищные совѣты. Для учителей, обучающихъ ремесламъ, предполагалось испросить нѣкоторыя льготы по примѣру оспо-прививателей. Заручившись курсами и воспитателями, земство должно было приступить къ открытію школъ при приходахъ и волостныхъ правленіяхъ. Впослѣдствіи имѣлось въ виду приготовить и чтеніе для народа.

При обсужденіи мнѣнія губернской управы были высказаны дополнительныя мнѣнія. Одни изъ членовъ заявили, что необходимо строго разграничить участіе въ дѣлѣ народнаго образованія губернскаго собранія отъ уѣздныхъ, ибо въ этомъ дѣлѣ не можетъ и не должно быть никакой регламентаціи. На обязанность губернскаго земства предполагалось возложить составленіе хорошихъ учебниковъ, приготовленіе учителей и развитіе обученія ремесламъ. Устройство же самыхъ школъ, со всѣми подробностями къ нимъ относящимися, предполагалось оставить на попеченіе уѣздныхъ управъ и на средства уѣзднаго земства. Для приготовленія наиболѣе совершенныхъ учебниковъ предполагали не щадить средствъ. Для образованія учителей думали устроить на счетъ губернскихъ средствъ особую школу, гдѣ лучшіе изъ воспитанниковъ народныхъ школъ и другія лица, чувствующія призваніе быть учителями, могли бы готовиться къ этому поприщу. Такъ какъ состояніе ремесленности въ губерніи было несомнѣнно въ крайне печальномъ положеніи, то находили необходимымъ не только распространеніе ихъ въ народѣ, но и усовершенствованіе ихъ и для достиженія этой цѣли признавалось необходимымъ соединиться нѣсколькимъ уѣздамъ вмѣстѣ и образовать особыя училища для обученія мѣстнымъ народнымъ ремесламъ.

Другіе высказали, что, по ихъ мнѣнію, лучшее средство для достиженія образованія и развитія народныхъ школъ есть слѣдующее: уѣздныя земскія учрежденія, прислушиваясь постоянно къ заявленіямъ отдѣльныхъ селеній или нѣсколькихъ селеній, сгруппированныхъ въ одной мѣстности и желаніи ихъ открыть школу, должны немедленно принять всѣ мѣры къ исполненію этого желанія на дѣлѣ. Главной мѣрой земства въ этомъ случаѣ должно быть денежное пособіе для найма учителя. Только существованіе подобныхъ школъ слѣдуетъ считать прочнымъ, ибо существованіе ихъ вызвано дѣйствительной народной потребностью. Относительно лицъ, которыя должны готовиться въ сельскіе учителя, было замѣчено, что положеніе сельскихъ учителей до того трудно, что переносить его можетъ едва-ли кто либо другой, кромѣ лицъ, вышедшихъ изъ сельскаго сословія. При этомъ было заявлено, что такъ какъ хорошимъ сельскимъ учителемъ можетъ быть только человѣкъ, имѣющій къ тому особое призваніе и такъ какъ въ учительскую школу должны будутъ поступать мальчики въ такомъ возрастѣ, когда сознательныхъ стремленій къ какому либо поприщу едва-ли можно ожидать, то и нѣтъ основанія предполагать, чтобы изъ подобныхъ школъ выходило достаточное число хорошихъ учителей. А потому, не отвергая безусловно полезности устройства учительскихъ школъ, можно бы въ тоже время приглашать на учительскія должности тѣхъ унтеръ-офицеровъ изъ гвардейскихъ полковъ, которые имѣютъ удостовѣреніе въ хорошей нравственности и аттестаты на право быть сельскими учителями. Тѣ, кто заявилъ подобное мнѣніе, утверждали, что земство этимъ способомъ получитъ не только хорошихъ учителей, потому что они пойдутъ по собственному призванію, но и умныхъ, нравственныхъ и опытныхъ наставниковъ.

Относительно развитія въ народѣ ремеслъ было замѣчено, что развитіе ихъ въ извѣстной мѣстности обусловливается не всегда потребностью въ этихъ ремеслахъ. Обыкновенно на практикѣ они распространяются такъ: селится въ мѣстности крестьянинъ, занимающійся выгоднымъ ремесломъ, а крестьяне, убѣдившись, что это дѣло хорошее, начинаютъ перенимать ремесло. Этимъ путемъ сложились у насъ ремесленныя занятія въ селеніяхъ и даже въ цѣлыхъ волостяхъ, напр. изготовленіе деревянныхъ издѣлій, кованіе гвоздей, желѣзныхъ колесъ и прочее. Поэтому для развитія ремесленности въ народѣ было-бы лучше всего, выбравъ способнаго крестьянина изъ непромышленной мѣстности, уговорить его поселиться на время тамъ, гдѣ крестьяне занимаются какимъ либо исключительнымъ ремесломъ; а потомъ, когда онъ изучитъ это мастерство, возвратить его на прежнее мѣсто и дать ему денежныя средства.

Послѣ соглашенія всѣхъ мнѣній, высказанныхъ но народному образованію, было порѣшено составить проектъ устройства учительской школы для образованія сельскихъ учителей изъ среды сельскаго сословія и которые могли бы быть одновременно фельдшерами и коновалами; разсмотрѣть подробно вопросъ о распространеніи ремеслъ и объ учрежденіи ремесленныхъ школъ и наконецъ выработать программу для народнаго учебника и за лучшій изъ нихъ дать отъ земства премію.

Другой вопросъ, особенно занимавшій земство, были мѣры противъ нищенства и пьянства. Было заявлено, что предположеніе о возвышеніи акциза на вино, о сокращеніи числа питейныхъ заведеній и тому подобныя мѣры не приведутъ къ цѣли. Губернская управа думала, что корень зла лежитъ не тутъ; что пьянство распространено въ классѣ мастеровыхъ и вообще нанимающихся рабочихъ, которые вслѣдствіе слабости полицейскихъ взысканій и безнаказанности, предаются прогуламъ, лѣни и пьянству. Принятіе рѣшительныхъ мѣръ противъ пьянства важно и въ видахъ пользы промышленности, ибо рабочіе, получивъ задатки отъ подрядчиковъ или хозяевъ, принимаются пьянствовать, прогуливаютъ рабочіе дни, а иногда и вовсе уходятъ. Со всѣхъ сторонъ слышатся жалобы на рабочихъ и на неисполненіе принятыхъ ими на себя обязательствъ. Явились гласные изъ крестьянъ, которые доказывали, что цѣлыя подгородныя села и недавно еще богатыя селенія впали въ нищенство отъ развитія пьянства. Всѣ предметы и продукты, вырабатываемые крестьянами этихъ селеній, привозимые на базаръ, обмѣниваются тутъ же на вино, которое тутъ же и выпивается. Трудъ и деньги пропадаютъ даромъ и вмѣсто хлѣба, ожидаемаго семьею, пьяницы приносятъ тревогу и горе ч нерѣдко являются домой-искалѣченные морозомъ. Голодающая семья отправляется по міру и увеличиваетъ собою число нищихъ. Тѣ же гласные прибавили, что всѣ благомыслящіе крестьяне ожидаютъ какъ милости, чтобы были приняты какія нибудь дѣйствительныя мѣры къ уменьшенію пьянства. Порядочные люди до того заболѣли этимъ зломъ, что если бы даже потребовалась отъ народа какая либо матеріальная жертва, то они надѣются, что очнувшись народъ искупилъ бы ею зло. «Если бы даже два рубля съ души сошло на закрытіе всѣхъ кабаковъ въ уѣздѣ, то при всей бѣдности мы внесли бы этотъ откупъ, сказалъ тотъ же гласный.» Другіе гласные доказывали, что мнѣніе, высказываемое печатью о преувеличенности жалобъ на распространеніе пьянства въ народѣ, совершенно не вѣрно. Противъ пьянства необходимо принять мѣры, и мѣры эти, независимо отъ развитія народнаго образованія, должны состоять главнѣйше въ возвышеніи платы за патенты на питейныя заведенія, въ ограниченіи числа этихъ заведеній, въ возвышеніи акциза на вино, наконецъ въ содѣйствіи въ распространенію употребленія чая, сбитня и пива.

Относительно нищенства было заявлено, что нищими бываютъ или дѣйствительно несчастные отъ причинъ независящихъ отъ нихъ самихъ, или же нищенство создается праздностью, пьянствомъ и другими пороками. Первые заслуживаютъ участія и призрѣнія; послѣднихъ же слѣдуетъ исправлять строгими мѣрами, употреблять ихъ на общественныя работы или же устроить для нихъ особыя заведенія, гдѣ они могли бы имѣть постоянный заработокъ. Относительно призрѣнія нищихъ дѣйствительныхъ рекомендовалась статья газеты «День», указывавшая, какъ на лучшую мѣру, на призрѣніе нищихъ монастырями.

Мнѣніе но этимъ вопросамъ встрѣтило довольно сильное возраженіе и предсѣдатель замѣтилъ, что пьянство, нищенство и безчестность рабочихъ не составляютъ чего либо самостоятельнаго, а не больше, какъ подраздѣленія одного общаго вопроса — вопроса о Народной нравственности. Составленіе смѣты и раскладки дѣло великой важности, но никакая похвальная бережливость не поведетъ къ сокращенію расходовъ земства, если не устроятся источники покрытія этихъ расходовъ. Источникъ же этотъ въ народномъ трудѣ не мыслимъ при общемъ упадкѣ нравственности. Какъ бы ни были ограничены налога и подати, но ихъ надо удовлетворить; какъ бы они ни были равномѣрно разложены, все же надо имѣть средства ихъ заплатить. Для всякаго расхода нуженъ приходъ, гдѣ же его найти? Утвердительно можно сказать, что источникъ дохода, какъ государственнаго, такъ и частнаго, въ производительномъ трудѣ народномъ, а такой трудъ возможенъ только для народа нравственнаго. Доходъ помѣщика состоитъ въ оброчной повинности и въ земледѣліи, но возможны-ли исправные взносы оброка, когда деньги заранѣе пропиты или промотаны; чтобы имѣть доходъ отъ хлѣбопашества, владѣльцу земли нужны рабочія силы, Но какъ ими пользоваться производительно, если условія безпрестанно нарушаются, а число рабочихъ дней короткаго нашего лѣта уменьшается едва ли не на треть праздниками и прогулами. Мы жалуемся на дороговизну рукъ, но эта дороговизна удвоивается еще недобросовѣстностью. Работникъ кромѣ того, что дорогъ, не усерденъ и не трезвъ. Что заставляетъ прибѣгать къ водворенію у насъ пруссаковъ, колонистовъ, латышей, когда у насъ и своихъ рабочихъ довольно? Если мы беремъ чужихъ, стало быть свои не хороши. Тоже самое можно сказать о всѣхъ другихъ промышленностяхъ. Торговецъ, заводчикъ, подрядчикъ, мастеровой всѣ нуждаются въ благоустроенномъ трудѣ народномъ и отвсюду слышатся жалобы на недобросовѣстность, лѣнь и пьянство рабочихъ. Устроивъ нравственность, мы вмѣстѣ съ тѣмъ устроимъ трудъ честный и производительный. Онъ будетъ источникомъ дохода и мы перестанемъ опасаться мысли заплатить нѣсколько лишнихъ рублей въ видѣ повинности, ибо нельзя отрицать, что мы страдаемъ не столько отъ величины расходовъ, сколько отъ недостатка дохода. Нельзя ожидать никакихъ полезныхъ результатовъ отъ устройства народнаго обученія, здравія, продовольствія, страхованія и прочее, не взявшись прежде за основаніе всего, т. е. за нравственность. Къ чему поведетъ обученіе грамотѣ и вообще книжное народное образованіе, покуда дѣти будутъ видѣть у себя дома въ своихъ родителяхъ живые примѣры лѣности, обмана, нетрезвой жизни? Что будетъ убѣдительнѣе для мальчика, прочтенное ли имъ печатное разсужденіе о вредѣ отъ пьянства, или примѣръ окружающей его среды, гдѣ въ своемъ семействѣ, иногда съ самыхъ малыхъ лѣтъ его почти насильно пріучаютъ къ вину? На земство возложены заботы о народномъ продовольствіи; но что бы прокормить народъ, лучшее къ тому средство не запасные магазины и капиталы, а развитіе въ немъ любви къ труду и бережливости на черный день. Мы заботимся также о возможности вознаградить убытки отъ пожаровъ и падежей, но едва ли не столько же необходимо подумать объ уменьшеніи поводовъ къ этимъ несчастіямъ, т. е. искоренить безпечность, надежду на авось, неисполнительностъ приказаній начальства. Всѣ пособія къ развитію народнаго благосостоянія будутъ только тогда вполнѣ полезны, когда они станутъ мѣрами какъ бы придаточными, а прочное имъ основаніе будетъ положено въ народной нравственности. Мнѣніе это принадлежало предсѣдателю губернской управы, который вмѣстѣ съ тѣмъ предложилъ расширить высказанную имъ программу и вмѣсто отдѣльныхъ соображеній о мѣрахъ противъ нарушенія условій рабочими, нищенства и пьянства представить земству проэктъ объ общихъ началахъ для развитія народной нравственности.

Мнѣніе предсѣдателя было дополнено однимъ изъ членовъ и этимъ дополненіемъ дѣло представилось нѣсколько въ иномъ видѣ. Было сказано, что если дѣйствительно отъ распущенности нравовъ, отъ слабости сельскаго управленія терпятъ интересы землевладѣльцевъ, то еще большая опасность угрожаетъ самимъ крестьянамь и сельскимъ обществамъ., Помѣщики могутъ еще найти исходъ изъ этого положенія, могутъ отвязаться отъ неисправныхъ плательщиковъ посредствомъ выкупныхъ сдѣлокъ, но на самихъ крестьянъ эти безпорядки лягутъ тяжелымъ бременемъ, круговая порука свяжетъ ихъ на цѣлое полстолѣтіе, — 49 лѣтъ, — и въ этотъ долгій срокъ, если не будетъ принято мѣръ къ правильному образованію народа, положеніе его сдѣлается невыносимымъ: міроѣды его объѣдятъ, пьяницы его разварятъ.

Неограничиваясь вопросами образованія народа, земство обратило вниманіе на изысканіе новыхъ источниковъ для развитія промышленности. Земству была представлена недостаточность произведенныхъ до сихъ поръ изысканій и развѣдокъ минеральныхъ богатствъ въ губерніи, хорошихъ сортовъ глины, каменнаго угля и прочее. Такъ какъ нахожденіе этихъ богатствъ въ нѣдрахъ земли считалось несомнѣннымъ, то управа полагала необходимымъ и полезнымъ произвести обстоятельное ученое изслѣдованіе земель губернія. Такое изслѣдованіе спеціалистами могло, во мнѣнію земства, повести также и къ указанію землевладѣльцамъ улучшеній ихъ настоящихъ производствъ и открытію новыхъ источниковъ дохода; а вмѣстѣ съ тѣмъ привлечь предпріимчивыхъ капиталистовъ на такую промышленность въ губерніи, на какую они не могли рѣшиться безъ собранія обстоятельныхъ свѣдѣній. Управа спрашивала собраніе: не признаетъ ли оно полезнымъ имѣть для этой цѣли особаго при губернской управѣ техника или приглашать на лѣтнее время хорошо знающихъ это дѣло горныхъ инженеровъ. Губернское собраніе вполнѣ согласилось съ мнѣніемъ губернской управы и предположило даже назначить на изслѣдованіе особую сумму.

Взаимное страхованіе отъ пожаровъ и страхованіе скота составляли предметъ настоятельной заботливости всѣхъ земскихъ собраній. Были выработаны правила и положенія, стоившія членамъ не малаго труда.

Для сокращенія расходовъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ для большаго удобства и успѣшности мѣропріятіи земства, предполагалось губернскіе статистическіе комитеты присоединить въ земству. Мнѣніе это было мотивировано тѣмъ, что обязанности но собиранію и разработкѣ статистическихъ свѣдѣній, возложенныя въ губерніяхъ на статистическіе комитеты и на земскія управы очень сходны между собою, и что такимъ образомъ по одному и тому же предмету дѣйствуютъ два различныя учрежденія, содержимыя на счетъ земства. Цѣль учрежденія статистическаго комитета — собираніе положительныхъ статистическихъ свѣдѣній, нужныхъ какъ для правительства, такъ и для отдѣльныхъ учрежденій и преимущественно для полученія свѣдѣній о промышленности и торговлѣ губерніи и вообще тѣхъ, которыя необходимы для губернатора и комитета о земскихъ повинностяхъ. Научная цѣль включена въ программу уже впослѣдствіи. Для раскладки повинностей управы обязаны тоже собирать всѣ статистическія свѣдѣнія и въ особенности о цѣнности и доходности всякаго рода имущества. Такимъ образомъ но одному и тому же предмету дѣйствуютъ два разнородныхъ учрежденія.

Къ числу мѣръ менѣе существенныхъ принадлежали заботы земства объ организаціи медицинской части, объ оспопрививанія, о приготовленіи сельскихъ повивальныхъ бабокъ.

Этимъ обзоромъ обрисовывается довольно подробно дѣятельность нашего земства. Читатель видитъ, что послѣднія мѣры, названныя мною душою земской дѣятельности, имѣли по преимуществу характеръ предположеній. Въ большинствѣ случаевъ они остались и до нашихъ дней предположеніями. Несомнѣнно активной стороной дѣятельности земства можно признать лишь организацію новаго канцелярскаго порядка и бухгалтеріи я ознакомленіе земства съ канцелярскими формами, механизмами дѣлопроизводства, веденія книгъ и отчетности. Правильность этого замѣчанія читатель можетъ провѣрить фактомъ затишья, которое наступило нынче въ дѣятельности земства.

Говорятъ, что земство охладѣло къ своему дѣлу и потому покончился пылъ, одушевлявшій его въ началѣ. Но такое мнѣніе односторонне и не проникаетъ въ глубь вопроса. Совершенно справедливо, что земство сидитъ теперь сложа руки и не будетъ преувеличеніемъ, если мы скажемъ, что вся дѣятельность его заключалась къ замѣнѣ прежняго казеннаго дѣлопроизводства новымъ земскимъ; все же остальное ограничилось разговорами и проектами, и до осуществленія своего не дожило. Но изъ этого однако вовсе не слѣдуетъ, чтобы земство совершенно утратило всякую активность. Оно работаетъ и дѣйствуетъ, но только не въ земскомъ направленіи Прежде разсуждалось все о народныхъ вопросахъ: о народномъ здравіи, народномъ образованіи, народномъ продовольствіи и т. д.; теперь же, выговорившись на прежнихъ проэктахъ, земство принялось за желѣзныя дороги. Въ смыслѣ задачи земства, для которой оно призвано, это, конечно, толченье воды въ ступѣ, ибо земство по своимъ земскимъ дѣламъ теперь не больше, какъ обширная канцелярія, поглотившая канцеляріи всѣхъ прежнихъ губернскихъ комитетовъ и комиссій, сочиняющая протоколы, предписанія, подтвержденія и т. д.

Такъ какъ земство перемѣной направленія своей дѣятельности уклонилось отъ своей земской хозяйственно-экономической задачи, то, конечно, его теперешнее состояніе есть сонъ. Но вопросъ въ томъ — что это вѣчный сонъ или сонъ предъ пробужденіемъ 19 февраля 1870 года?

III.

Что дѣятельность земства должна принять иное направленіе, можно было предвидѣть съ самаго начала.

Устройство дѣлопроизводства и опредѣленіе отношеній къ разнымъ органамъ власти было дѣйствительнымъ дѣломъ земства и составляетъ его несомнѣнную заслугу.

Но вотъ механизмъ организованъ, — дѣлать этому механизму нечего, кромѣ канцелярскаго писанія, потому что во всѣхъ предположеніяхъ и проэктахъ земства не заключалось живыхъ основъ, а были только идеализація принциповъ традиціонной бюрократіи и красивыя сентиментальныя фантазія канцелярскаго міра былыхъ временъ. Представлю доказательства.

Остановившись на той мысли, что просвѣщеніе — свѣтъ, земство прежде всего задумало осчастливить народъ образованіемъ и рѣшило устраивать народный школы. Но нотъ бѣда, нѣтъ учебниковъ, нѣтъ денегъ. Что дѣлать? Очень просто, дать премію, за лучшіе учебники: учителей образовать, а еще лучше взять отставныхъ гвардейскихъ солдатъ; деньги же собрать съ народа.

Но и спрошу васъ, читатель: неужели научить человѣка читать и писать значитъ дать ему образованіе? Неужели главное зло нашего соціальнаго быта въ томъ, что нашъ мужикъ не знаетъ грамоты? Неужели гвардейскіе солдаты, превратившись въ народныхъ учителей, прогонятъ съ разу всю тьму, копившуюся у насъ тысячу лѣтъ?

Нельзя отрицать того, что образованіе вещь хорошая. Но отчего повсюду въ мірѣ образованное сословіе выставляетъ большій сравнительно процентъ преступниковъ? Отчего простой человѣкъ съ горяча убиваетъ прямо топоромъ, а образованный отравляетъ мѣсяцы стрихниномъ? Не простой человѣкъ выдумалъ разные ученые способы спроваживанія своего ближняго на тотъ свѣтъ. Не неграмотный дѣлаетъ фальшивые кредитные билеты, не неграмотный составляетъ подложные и другіе документа и поддѣлываетъ паспорта. Чтеніе и письмо, конечно, даютъ новыя средства для разширенія его экономической дѣятельности; но, при извѣстныхъ общественныхъ условіяхъ, эти новыя средства могутъ направиться на дѣятельность вредную. Грамотность не чудотворная сила, создающая богатство и благоденствіе; она только одно изъ подспорій и сама есть результатъ благосостоянія извѣстнаго размѣра. Такъ, пока народъ живетъ пастушескимъ бытомъ, грамотѣевъ нѣтъ. Только промышленный бытъ вызываетъ грамотность. Чѣмъ сильнѣе промышленное развитіе, тѣмъ сильнѣе потребности и въ знаніяхъ, принимающихъ все болѣе и болѣе техническій и спеціальный характеръ. Учить силой народъ грамотѣ, когда еще не развился въ немъ промышленный бытъ и на грамотность нѣтъ требованія, значитъ дѣлать второй шагъ, не сдѣлавши первого и пользы небудетъ; напримѣръ, каждый татаринъ обязанъ быть грамотнымъ и при. каждой мечети существуютъ даровыя школы; но развѣ отъ этого въ татарскихъ головахъ обитаетъ какой либо свѣтъ; развѣ татары отличаются особеннымъ умственнымъ развитіемъ и нравственностью? Или лѣтъ двадцать тому назадъ министерство графа Киселева усердно учило крестьянъ грамотѣ, также усердно учили грамотѣ и въ удѣльныхъ школахъ. Что же выходило? Чрезъ три года грамота забывалась. Зачѣмъ же учили человѣка? Зачѣмъ же тратились деньги на школу и учителей? Грамота не такое важное дѣло, чтобы накидываться на нее. И безъ школъ являлись у насъ въ деревняхъ грамотѣи. Всякій, болѣе зажиточный крестьянинъ а особенно взявшійся за торговлю, училъ своихъ дѣтей грамотѣ и безъ школы; чистый же земледѣлецъ отъ школы отворачивался и посылалъ своего сына только потому, что того требовало начальство. Это логика жизни. Чтобы мальчикъ изъ торговаго сословія былъ помощникомъ своему отцу, онъ долженъ быть непремѣнно грамотнымъ. Только грамотный онъ и помощникъ. Въ земледѣльческомъ же быту требуется помощь иного рода, для которой грамотность не требуется, и при которой хожденіе въ школу только отнимаетъ время.

Если земство думаетъ, что грамотность поселитъ въ крестьянахъ новыя понятія, то и это невѣрно. Или думаютъ, что научившись читать, крестьянинъ сейчасъ же примется за чтеніе газетъ, журналовъ и Всеобщей исторіи Вебера? Никогда этого не будетъ. Простой человѣкъ — человѣкъ по преимуществу практическій. Грамота и цифры нужны ему для дѣла. Досуговъ у него нѣтъ, читать некогда. Американскіе пуритане не были особенно грамотны; а въ головахъ ихъ жили такія хорошія мысли, какихъ не оказывалось въ наличности у членовъ тогдашняго англійскаго парламента. Поэтому можно безошибочно утверждать, что лучшей школой для народа были бы не школы грамотности, а само земство. Выборные отъ народа, прислушиваясь къ умнымъ рѣчамъ, пріучались бы толковать о земскихъ нуждахъ и вопросахъ. Возвращаясь въ деревни, они приносили бы туда новыя идеи и понятія, прежде въ деревнѣ неизвѣстныя. Возможно частое обновленіе членовъ изъ крестьянъ увеличивало-бы все болѣе и болѣе число новыхъ людей сельскаго населенія и внесло бы въ крестьянскій міръ свѣту неизмѣримо болѣе, чѣмъ школы грамотности, заправляемыя гвардейскими солдатами.

Большая ошибка измѣрять грамотностью образованіе. Напр., г. Данилевскій не разъ усиливался доказывать харьковскому губернскому собранію, и тоже самое повторилъ онъ и нынче, что въ началѣ прошлаго столѣтія, т. е. въ царствованіе императрицы Анны Іоанновны въ харьковской губерніи сравнительно съ числомъ народи, населенія школъ было вдвое больше теперешняго, и что слѣдовательно съ тѣхъ поръ просвѣщеніе народа шло въ харьковской губерніи не впередъ, а назадъ. Мнѣніе это, встрѣтившее сочувствіе земства, совершенно ошибочно. Какія особенная промышленныя условія края могли вызвать въ харьковской губернія, въ царствованіе Анны Іоанновны, потребность народнаго образованія? Вся Европа жила тогда патріархальнымъ битомъ и не знала еще промышленнаго движенія, созданнаго изобрѣтеніемъ машинъ. При патріархальномъ бытѣ не могло быть и тѣхъ умственныхъ потребностей, которыя явились нынче. Неужели по уровню понятій и соціально-экономическихъ стремленій, Россія временъ Анны Іоанновны стоитъ выше Россія нынѣшней? Откуда же могла явиться необыкновенная потребность въ школахъ и особенно въ простомъ народѣ, когда мы знаемъ, что я при Екатеринѣ II, даже дворянство, не было способно понимать ея наказъ и толковать объ общественныхъ дѣлахъ. Конечно, можно было настроить школъ и посылать туда крестьянскихъ мальчиковъ или, даже и не посылая никого, ставить въ отчетахъ фантастическія цифры. А г. Данилевскій повѣрилъ и въ самомъ дѣлѣ генералу Хрущову, на котораго онъ ссылается; а г. Данилевскому повѣрили и другіе члены земства. Такъ какъ грамотность безъ принужденія, создаваемая свободной, ничѣмъ нестѣсняемой волею самого развивающагося народа, есть результатъ его промышленнаго состоянія, то очевидно, что увѣреніе г. Данилевскаго не имѣетъ ровно никакой серьезной сущности и вовсе не служитъ доказательствомъ того, что онъ хочетъ доказать. Стремленіе къ образованію въ простомъ народѣ харьковской губ. при Аннѣ Іоанновнѣ ни коимъ образомъ не могло быть сильнѣе стремленія того же народа въ наше время; ибо тогдашній, экономическій его бытъ стоялъ ниже нынѣшняго; не было ни тѣхъ фабрикъ и заводовъ, мы той промышленности и торговли, ни желѣзныхъ дорогъ, какія въ харьковской губерніи есть нынче. Слѣдовательно къ чему требовалась народу грамотность? Чтобы онъ сталъ съ нею дѣлать, сидя въ своихъ курныхъ избахъ? При свободномъ развитіи грамотности ею опредѣляется вовсе не образованіе народа, а степень промышленнаго и техническаго развитія. Поэтому г. Данилевскій, принявшій отчетную цифру за цифру дѣйствительную, долженъ бы сдѣлать выводъ, что харьковская губернія была прежде не образованнѣе, а промышленнѣе. А какъ этого не было въ дѣйствительности, то очевидно, что и выводъ г. Данилевскаго совершенно невѣренъ. Еще болѣе жаль, что г. Данилевскій сбилъ и другихъ членовъ, которымъ показалось великой обидой, что при Аннѣ Іоанновнѣ харьковская губернія была вдвое образованнѣе, чѣмъ нынче. Такъ какъ совершенно несомнѣнно, что грамотность есть прямой результатъ и мѣрило промышленнаго развитія, то очевидно, что проэкты о школахъ, на составленіе которыхъ наше земство накинулось прежде всего и весьма энергически, могли бы быть отложены и на послѣ, ибо грамотность есть не причина благосостоянія, а ея слѣдствіе.

Вопросъ о народной нравственности еще смутнѣе и теоретичнѣе. Конечно, нравственный человѣкъ не можетъ быть пьяницей, воромъ, плутомъ, обманщикомъ, нищимъ. Но потому-ли онъ не занимается этими художествами, что онъ нравственъ или потому онъ нравственъ, что ими не занимается? Вопросъ о нравственности, поставленный нѣкоторыми земствами въ слишкомъ умозрительной формѣ, есть нѣчто въ родѣ квадратуры круга. Легко сказать: проэктъ объ общихъ началахъ нравственности! Да, вопроса этого не могъ разрѣшить и Бентамъ, не впадая въ противорѣчія. Конечно, онъ для насъ не авторитетъ…. Нравственности нельзя учить никого, когда не учитъ самая жизнь. Людямъ можно говорить очень красиво о пріятности добродѣтели, но толку отъ этого не будетъ никакого. Я не спорю, что если каждаго отдѣльнаго ребенка поручить попеченію особеннаго хорошаго, честнаго и умнаго воспитателя, то можно сдѣлать многое. Но вѣдь для этого нужно оторвать каждаго ребенка отъ семьи и найти 15 милліоновъ умныхъ воспитателей. Мудрено, когда у насъ некому учить даже грамотѣ. Тутъ обыкновенная школа не поможетъ ничему, и нужна школа иная. Безнравственность нашего народа есть его бѣдность. Зачѣмъ требовать отъ него стойкости суроваго Катона? Цѣлый свой вѣкъ выкручивается нашъ мужикъ, и обманываетъ-то онъ только для того, чтобы нажить деньгу, думая что это легче. Я не стану утверждать, что обманывать похвально, но и вамъ не выдумать проэкта нравственнаго перевоспитанія 70 милліоновъ народу умозрительными средствами. Нравственность въ томъ смыслѣ, какъ ставилъ вопросъ предсѣдатель новгородской губернской управы, есть больше ничего, какъ разсчетливая экономическая практика. А ей не научить нравоученіями. Нужно, чтобы сама экономическая жизнь народа сложилась такъ, чтобы люди получили достаточный навыкъ для обсужденія своего поведенія и выработали систему обоюдно-выгодныхъ дѣйствій. Когда народъ пріобрѣтетъ привычку поступать такимъ образомъ, онъ сдѣлается и нравственъ, ибо понявъ и узнавъ практически всю невыгоду неточности, неисполнительности, недержанія слова, онъ станетъ дѣйствовать противоположнымъ образомъ и все то, на что жалуется г. предсѣдатель, устранится къ общей обоюдной выгодѣ. Слѣдовательно и въ этомъ вопросѣ, какъ въ вопросѣ о воспитаніи, слѣдствіе принято за причину, а второй шагъ предполагалось сдѣлать раньше перваго.

Противъ нищенства и пьянства хотѣли дѣйствовать мѣрами строгости и возвышеніемъ цѣны патентовъ и уменьшеніемъ числа кабаковъ. Но нищенство лечится заграницей строгими мѣрами со временъ паденія западной Римской имперіи. Однако нищихъ тамъ не убавилось. Смотрѣть на нищихъ такимъ образомъ значитъ относиться слишкомъ легкомысленно къ такому вопросу, котораго все цивилизованное человѣчество не можетъ еще порѣшить, не смотря на то, что оно думаетъ объ этомъ давно и коллективно. Что же касается до пьянства, то я сообщу читателю нижеслѣдующій фактъ; 16 ноября происходило засѣданіе политико-экономическаго комитета Вольно-экономическаго общества по докладу г. Фонъ-Бушена о значеніи пьянства. Но мнѣнію докладчика, пьянство не увеличилось, потому что количество вина, употреблявшагося при откупной системѣ и выпиваемаго нынѣ, осталось почти тоже самое, число кабаковъ хотя и значительно прибыло при акцизной системѣ, но тоже не вліяло на увеличеніе пьянства, потому что въ нихъ расходовалось тоже самое количество вина. Комитетъ согласился съ мнѣніемъ г. Бушена. Я ссылаюсь на авторитетъ Вольно-экономическаго общества не безъ задней мысли. Начни я говорить то, что уже давно толкуется въ опроверженіе мнѣнія, будто вся Россія спилась. представитель элемента благоразумія, если онъ удостоитъ мою статью прочтенія, махнулъ бы рукой. Ну, а узнавъ мнѣніе г. Бушена и цѣлаго комитета, онъ этого не сдѣлаетъ и можетъ быть имъ повѣритъ. Съ своей стороны, я прибавлю, что воспитаніе народа внѣшними механическими средствами никогда и нигдѣ не удавалось и что правильность этой мысли настолько уже признана передовыми народами, что она положена въ основаніе новой исправительной тюремной системы. Не слѣдуетъ придавать особеннаго значенія мнѣніямъ гласныхъ изъ крестьянъ, когда они говорятъ съ ожесточеніемъ противъ пьянства. Во многихъ случаяхъ преувеличеніе здѣсь такъ очевидно, что сообщеніе теряетъ на половину своей важности. Какъ-то невѣрится, чтобы крестьяне подгородныхъ деревень ни съ того ни съ сего, а главное внезапно принялись пьянствовать и ѣздить въ городъ лишь для того, чтобы, продавъ свои земледѣльческіе продукты, пропить деньги въ кабакѣ. А обратили-ли г.г. Богачевъ, Тарасовъ, Васильевъ и Смирниковъ вниманіе на то, что крестьянскія семейства отправляются частенько по міру вовсе не отъ того, что хозяинъ дома тащитъ все въ кабакъ, а потому, что былой заработокъ выскочилъ у крестьянина изъ рукъ. Приведу только одинъ фактъ, который повторялся во многихъ мѣстахъ. Въ Устюгѣ, напр., человѣкъ до 1000 существовали прежде судовымъ и связанными съ нимъ промыслами. Тутъ были и лодочники, и гребца, и коноводы, и вощики, и строители лодокъ, и заготовщики лѣсу для этихъ лодокъ, однимъ словомъ, цѣлая законченная экономическая солидарность. Но вотъ явилась компанія сѣверо-двинскаго пароходства, начавшая возить кладь вмѣсто 30 прежнихъ но 20 к. съ пуда до Архангельска, и судовой промыселъ прекратился. Это превращеніе, совершилось не постепенно, а съ разу, и съ разу 1000 человѣкъ, а можетъ и гораздо болѣе осталось безъ дѣла, а слѣдовательно и безъ хлѣба. А волжское пароходство, а желѣзныя дороги? Сосчитайте, какую массу народа они заставили оставить прежній судовой, бурлацкій и извозный промыселъ. При общемъ экономическомъ неразвитіи Россіи подобные рѣзкіе переломы совершенно равносильны революціи. Конечно желѣзныя дороги и пароходы въ смыслѣ общаго экономическаго разлитіи неоспоримо благодѣтельны. Но съ нашимъ рабочимъ народонаселеніемъ онѣ повторяютъ тоже, что сдѣлали машины съ англійскимъ рабочимъ. Жизнь выравнивается постепенно; она постепенно задѣлываетъ и пополняетъ прорѣхи, и неоспоримо, что рабочій, вытѣсненный изъ своего прежняго дѣла, со временемъ найдетъ себѣ занятіе. Но вѣдь это только со временемъ, а пароходы и желѣзныя дороги вытѣсняютъ между тѣмъ вдругъ, однимъ ударомъ. Когда г.г. гласные изъ крестьянъ говорили объ обѣдненіи цѣлыхъ деревень, думали-ли они объ этихъ фактахъ. Если говорятъ о появленіи отдѣльныхъ пьяницъ, то подобное явленіе пожалуй можно объяснить близостью кабака, соблазномъ, дешевизной водки и т. д.; но думать, что эти причины могутъ обнаруживать повальное вліяніе на цѣлыя селенія, значитъ уже очень обижать и свой собственный здравый смыслъ и здравый смыслъ народа. Вотъ почему и въ вопросѣ о нищенствѣ и пьянствѣ разсужденія и предположенія членовъ земства уводились на южный путь оттого, что слѣдствія принимались ими за причину, и они хотѣли браться за второе, не кончивъ перваго.

Подобнымъ же образомъ я готовъ отнестись и къ земскимъ больницамъ, вовсе не боясь упрека въ не гуманности. Въ самомъ дѣлѣ, съ 862 г. и до 1865 г. русскій человѣкъ не зналъ никакихъ больницъ. Правда онъ вымиралъ сильненько. Но нельзя же утверждать, чтобы не нарождалось народу больше, чѣмъ умирало. Но вотъ открывается земство и вся поверхность Россіи покрывается больницами, точно на Россію напалъ моръ и нужно спасти все населеніе отъ внезапной смерти. Предположимъ, что больницы выстроились бы въ три, четыре, пять лѣтъ; никакой особенной бѣды отъ этой медленности не случилось бы. А между тѣмъ деньги могли бы быть употреблены на дѣло болѣе необходимое, дѣло Исключительно народно-экономическое. Спросите, почему било заявлено земствомъ такое рвеніе въ устройствѣ лазаретной части, почему этотъ вопросъ казался однимъ изъ самыхъ важныхъ и существенно необходимыхъ, почему онъ именно вопросъ первый, а не второй или третій, и вы удовлетворительнаго отвѣта ни отъ кого не получите.

Въ нѣкоторыхъ замыслахъ земства проглядываетъ иногда какъ бы вѣрное основаніе; но какая-то неясность мысли спутываетъ и затуманиваетъ вѣрную сущность, и вопросъ принимаетъ курьезное направленіе. Напр., новгородское земство предполагало пригласить техника или знающаго горнаго инженера для отысканія различныхъ минераловъ, хорошихъ сортовъ глины, каменнаго угля и пр. Земству казалось несомнѣннымъ, что въ нѣдрахъ новгородской губерніи сокрыты многія богатства, и что стоитъ только ихъ найти, чтобы улучшилось положеніе землевладѣльцевъ и чтобы капиталы устремились въ губернію для разработки новыхъ сокровищъ. Но любопытно знать, почему понадобилось земству отыскивать сокровища, находящіяся въ нѣдрахъ, когда не разработаны сокровища, находящіяся на поверхности земли. Земледѣліе и скотоводство новгородской губерніи печальны, я не даютъ того, что они должны давать. Лѣсное хозяйство печально не менѣе. Техническаго и промышленнаго развитія почти не существуетъ, и чтоже? — вмѣсто того, чтобы обратить вниманіе на раціональную и выгодную разработку богатствъ, находящихся подъ руками, земство непремѣнно желаетъ углубиться въ нѣдра земли, точно на поверхности оно уже покончило все и дѣлать ему нечего. И здѣсь второй вопросъ былъ поставленъ прежде перваго.

И къ чему мы не обратимся, повсюду замѣчаемъ повтореніе того же самаго. Вездѣ несущественному дается главенство, вездѣ вторыя нужды принимаются за первыя, неотложныя. Могла-ли при такомъ настроеніи мысли явиться плодотворная дѣятельность и могли-ли разговоры превратиться въ дѣло? Вотъ въ чемъ главная причина того, что земство должно было въ своей дѣятельности или совсѣмъ остановиться или вступить на другой путь. Остановиться было невозможно по самому закону человѣческой активности. Слѣдовательно пришлось уйти въ сторону и приняться за дѣло не настоящее. Какъ прежде земство занималось не настоящими проэктами, такъ теперь оно стало заниматься не настоящимъ дѣломъ. И вотъ въ чемъ причина того безучастія къ земскомъ дѣламъ, которое теперь выказываютъ повсюду члены земства. Въ газетахъ вы встрѣтите укоры гласнымъ за то, что они неявляются даже на чрезвычайныя собранія. Но укоризна несправедлива. Вопросъ не въ томъ, что члены охладѣли къ дѣлу, а въ томъ, какая причина, что они не интересуются земскими дѣлами? А причина этого только въ томъ, что дѣятельность земства не представляетъ для гласныхъ интереса ни личнаго, ни общественнаго. Зачѣмъ мы поѣдемъ съ вами на приглашеніе, когда мы знаемъ впередъ, что вопросы, которые будутъ возбуждены, не имѣютъ ни малѣйшей связи ни съ вашимъ, ни съ моимъ интересомъ. Разсуждать о желѣзныхъ дорогахъ, о школахъ или слушать ученыя доказательства, что Россія при Аннѣ Іоанновнѣ была образованнѣе, чѣмъ теперь? Право гораздо полезнѣе просидѣть это время у себя въ кабинетѣ за дѣльной книгой, или присмотрѣть въ полѣ за своимъ хозяйствомъ. Чтобы гласные посѣщали собранія, нужно устранить тѣ причины, по которымъ они ихъ не посѣщаютъ. Увѣрять же, что собранія не посѣщаются потому, что гласные охладѣли къ дѣлу, тоже самое, что на вопросъ: почему зимою холодно, отвѣтить: потому, что не тепло.

Мнѣніе о томъ, что будто бы недостатокъ денегъ парализовалъ дѣятельность земства есть повтореніе той же ошибки, какую дѣлало земство при выборѣ своихъ вопросовъ — слѣдствіе принято за причину. Не дѣятельность земства прекратилась отъ того, что не было денегъ, а напротивъ, не было денегъ оттого, что дѣятельность земства направилась не туда. Предсѣдатель новгородской управы замѣтилъ справедливо, что мы страдаемъ не столько отъ величины расходовъ, какъ отъ недостатка дохода. Но, къ сожалѣнію, разумность вывода, который онъ сдѣлалъ изъ этого положенія, не соотвѣтствовала разумности самого положенія. Г. предсѣдателю показалось, что недостатокъ дохода зависитъ отъ недостатка нравственности, тогда какъ недостатокъ денегъ происходилъ вовсе не отъ этой причины. Конечно, расходы наши не особенно велико, но наши доходы все-таки меньше. Слѣдовательно ясно, что нужно было додумать объ увеличеніи доходовъ, а не принимать всѣ мѣры къ увеличенію только расходовъ. Еще бы не изсякнуть источникамъ, когда, не принимая никакихъ мѣръ къ правильной ихъ разработкѣ, земство увеличило мѣстами въ десять разъ больше противъ прежняго земскіе расходы на содержаніе управъ, на постройки школъ, на больницы, докторовъ, повивальныхъ бабокъ и тому подобныя несущественныя вещи. Постройка желѣзныхъ дорогъ по всей Россіи на земскія суммы, новые каналы, шоссе и разныя общественныя учрежденія были бы очень полезны. Но предположите, что англичане или американцы — народъ неоспоримо очень богатый — вздумали бы устроить пловучую желѣзную дорогу изъ Европы въ Америку. Вы бы сказали, что все это, хотя и очень хорошо и полезно, но что у англичанъ и у американцевъ есть нужды посущественнѣе, удовлетвореніе которыхъ настоятельнѣе, и что строители дороги поступили неосторожно и поспѣшно. А развѣ не этимъ характеромъ отличались предпріятія нашего земства. Видя наготу и растрепанность русскаго человѣка, оно рѣшило, что его нужно напомадить французской помадой, одѣть въ кафтанъ изъ тонкаго сукна, приставить къ нему домашняго доктора и образовать его въ школѣ. Но все это стоитъ денегъ, гдѣ же ихъ взять? И вотъ деньги на приведеніе въ благообразіе русскаго мужика берутся съ того же самого растрепаннаго мужика, умственная и матеріальная бѣдность котораго такъ огорчили сердобольныхъ людей А у растрепаннаго мужика недостаетъ денегъ даже на уплату податей.

Въ послѣдніе дни новгородскаго собранія 1865 года, то-есть въ самомъ началѣ его дѣятельности, когда дѣла было много и было много всякихъ препятствій и неустройствъ, князь Васильчиковъ обратился къ собранію съ такою рѣчью: "Мы доживаемъ, сказалъ онъ, послѣдніе дни нашего кратко-срочнаго существованія. Бросимъ же испытующій взглядъ на самихъ себя, на наши двадцати-дневные посильные труды и постараемся объяснить себѣ ту пользу, которую принесли наши дѣйствія и совѣщанія новгородскому земству. Губернская управа дѣйствительно заслужила нашу глубокую признательность за приготовленные ею обильные матерьялы. Докладъ, представленный губернской управой при открытіи собранія, проэкты смѣтъ и раскладокъ, отчетъ о денежныхъ суммахъ, — труды замѣчательные и они останутся прочными памятниками усердія и ревности нашихъ первыхъ дѣятелей но земскому дѣлу. Но чѣмъ обильнѣе эти матерьялы, чѣмъ добросовѣстнѣе была ихъ разработка, чѣмъ полнѣе этотъ очеркъ, тѣмъ печальнѣе оказывается наше настоящее положеніе. Чтобы избѣгнуть всякихъ увлеченій и преувеличеній, обращаюсь къ цифрамъ, Вотъ балансъ нашихъ земскихъ финансовъ. Къ 10-му ноября имѣлось въ наличности около 32,000 руб., долгу состояло 87,000 р., ожидалось разныхъ поступленій, недоимокъ и текущихъ сборовъ 245,000. Расходы, ассигнованные на 1805 годъ, простираются но губернскимъ и уѣзднымъ смѣтамъ на 405,000 р. Къ этой суммѣ прибавится еще нѣсколько десятковъ тысячъ на экстренные расходы по народному здравію, по взаимному страхованію и на содержаніе мировыхъ судей, — не менѣе 75,000 руб, И такъ нашъ бюджетъ, скромный бюджетъ одной губерніи на повинности денежныя, за исключеніемъ натуральныхъ и государственныхъ повинностей, простирается въ годъ на полмилліона. Затѣмъ я перехожу къ другой сторонѣ нашихъ дѣйствій, — продолжалъ кн. Васильчиковъ, — къ нашимъ распоряженіямъ и мѣропріятіямъ. И тутъ открывается предъ нами длинный, безконечно длинный рядъ ходатайствъ, представленій, просьбъ и проэктовъ. Мы ходатайствуемъ о возвращеніи собственныхъ нашихъ денегъ, безспорно намъ принадлежащихъ, ходатайствуемъ о сокращеніи расходовъ по такимъ предметамъ, которые нами единогласно признаны излишними, но несмотря на то остаются для насъ обязательными, наконецъ ходатайствуемъ, чтобы законъ былъ признанъ закономъ и чтобы положеніе о земствѣ, Высочайше утвержденное государемъ императоромъ, не было истолковано отдѣльными вѣдомствами и начальствами вопреки его смыслу и духу. Вотъ и балансъ нашихъ распорядительныхъ дѣйствій. Мы должны смиренно сознаться, что всѣ наши усилія привели насъ къ результатамъ совершенно отрицательнымъ Наше финансовое положеніе представляетъ намъ крупныя цифры долговъ и недоимокъ, далѣе въ туманѣ великолѣпныя ожиданія, еще далѣе, еще выше въ облакахъ, ожидаемыя разрѣшенія и соглашенія о возвращеніи намъ капиталовъ народнаго продовольствія и общественнаго призрѣнія. Наши распорядительныя дѣйствія ограничиваются ходатайствами и на всѣ наши ходатайства мы до сихъ поръ слышимъ только одинъ краснорѣчивый отвѣтъ — «молчаніе…»

Изъ этихъ словъ князя Васильчикова можно бы заключить, что главный камень преткновенія встрѣтило земство въ администраціи. Справедливо, что министерство финансовъ, министерство государственныхъ имуществъ и разные комитеты и комиссіи задерживали распоряженія земства. Но задержки эти имѣли чисто-внѣшній, формальный характеръ — недоставлялись въ свое время или даже и вовсе недоставлялись нѣкоторыя свѣденія, являлись недоразумѣнія въ разграниченіи обязанностей и только. Что же касается до выбора вопросовъ для обсужденія и самаго существа хозяйственно-экономическихъ предположеній и предпріятій, то что мѣшало земству ставить первые вопросы прежде вторыхъ? Что мѣшало земству обратить вниманіе на непосредственно находящееся у него подъ ногами, и идти впередъ послѣдовательно, безъ забѣганій.

IV.

Два года спустя послѣ приведенной рѣчи (въ январѣ 1868 года) князь Васильчиковъ, вѣроятно тотъ же самый, помѣстилъ въ «С. Петербургскихъ Вѣдомостяхъ» статью о томъ бѣдственномъ положеніи, которое предстоитъ крестьянамъ, вышедшимъ изъ крѣпостной зависимости, если бѣднѣйшимъ изъ нихъ не оказать поддержки.

Мысль князя Васильчикова слѣдующая: онъ раздѣляетъ крестьянъ на зажиточныхъ, которые всѣхъ болѣе тяготятся круговой порукой; на крестьянъ малоземельныхъ и промышленныхъ, проживающихъ заработками, для которыхъ земледѣліе не составляетъ промысла, и которымъ мірской надѣлъ не даетъ средствъ пропитанія, и на слабыхъ и на бѣдныхъ, въ дѣйствительности уже и теперь сдавшихъ свои земли въ кортому, въ налахъ, въ арендное содержаніе и только во спискамъ считающихся въ мірскомъ надѣлѣ. Князь Васильчиковъ считаетъ необходимымъ облегчить переходъ и переселеніе для того разряда крестьянъ, который ищетъ заработковъ, т. е. людей бѣдныхъ, поселенныхъ на почвахъ безплодныхъ, или въ мѣстахъ густонаселенныхъ и малоземельныхъ, или въ сѣверной ледовитой полосѣ Россіи, гдѣ шестимѣсячная зима налагаетъ на земледѣльца раззорительный для его промысла полугодовой прогулъ. По словамъ князя Васильчикова, положеніе 19 февраля, устроивъ вольный переходъ для хозяевъ зажиточныхъ, сдѣлало его недоступнымъ для всѣхъ остальныхъ. Этой рабочей силѣ, пропадающей въ бюджетѣ нашего народнаго хозяйства, нужно, по мнѣнію кн. Васильчикова, дать свободу и движеніе. Только эта сила строитъ у насъ желѣзныя дороги, копаетъ руду, пашетъ, боронитъ, извозничаетъ. Только эта сила, застывшая въ началѣ XVII столѣтія на тѣхъ мѣстахъ, гдѣ захватила ее помѣщичья власть, лишь можетъ своимъ свободнымъ движеніемъ возстановить кровообращеніе въ громадномъ, но вяломъ организмѣ русской земли. Отъ потерь въ этой силѣ проистекаетъ наша бѣдность. Нѣсколько милліоновъ рукъ, совершенно бездѣйствующихъ съ Покрова до Георгія, нѣсколько милліоновъ рабочихъ, прикрѣпленныхъ къ такой почвѣ и къ такому климату, гдѣ земледѣліе не оплачиваетъ трудъ земледѣльца — вотъ что составляетъ настоящій дефицитъ казни народа и всерусской земли. Никакіе займы его не покроютъ. Но съ другой стороны, на другомъ краю государства лежатъ столько же милліоновъ земли, излишней, плодороднѣйшей земли, сколько на сѣверѣ пропадаетъ рабочей силы. И покуда равновѣсіе между просторомъ и работой, между запросомъ и сбитомъ, между праздностью и дѣломъ не будетъ возстановлено, до тѣхъ поръ мы останемся, какъ были доселѣ, бѣднѣйшимъ изъ всѣхъ народовъ Европы.

Я бы спросилъ автора: обстоятельства, о которыхъ онъ говоритъ совершенно новыя, небывалыя въ декабрѣ 1865 года, или бѣдные и тогда были бѣдны? Отчего же вопросъ этотъ, вопросъ о народной силѣ явился въ 1868 году, а не въ 1865 г. Отчего вопросъ но изслѣдованію экономическаго быта ускользнулъ отъ вниманія земства? Отчего въ словахъ кн. Васильчикова слышатся теперь совсѣмъ иные звуки? Объ образованіи и учебникахъ нѣтъ уже и рѣчи. Васъ вводятъ въ новый міръ, въ сферу новаго вопроса; вамъ говорятъ о милліонахъ рабочихъ рукъ, трудъ которыхъ пропадаетъ на половину; вамъ говорятъ о дефицитѣ всей русской земли: отчего обо всемъ этомъ не говорилось въ 1865 году, когда земство было призвано къ хозяйственно-экономической дѣятельности? А между тѣмъ къ услугамъ земства стояли и передовые органы нашей журналистики, давно, но безплодно, говорящіе о нашей бѣдности, стояли къ услугамъ и кое-какіе статистическіе матеріалы. Взглянемъ на наше тогдашнее экономическое положеніе.

Въ умѣренномъ поясѣ въ Европейской Россіи считается 92,000 кв. миль земли, давъ Азіи 176,000 кв. миль, не считая 64,000 кв. миль въ холодномъ поясѣ. Ба этомъ пространствѣ у насъ помѣщается населеніе почти въ 70 милліоновъ или среднимъ числомъ на одной квадратной милѣ въ Европейской Россіи 646 человѣкъ, а въ Сибири 36 человѣкъ.

Въ Западной Европѣ въ Бельгіи считается на одну квадратную милю 9,000 человѣкъ, въ Англіи — 7900 чел, ко Франціи — 3787 чел., въ Австріи — 2977 чел. Слѣдовательно, наше населеніе въ 14 разъ рѣже бельгійскаго, въ 12½ разъ рѣже населенія Англіи, въ 6 разъ рѣже населенія Франціи, и въ 4½ раза рѣже населенія Австріи. Чтобы наше населеніе сравнялось съ густотою населенія англійскаго, оно должно дойти до 875 милліоновъ. Ясно, что наша земля заключаетъ даже и въ этотъ моментъ, при теперешнемъ уровнѣ европейскихъ сельскохозяйственныхъ знаній, силу такой производительности, что могла бы прокормить почти одинъ милліардъ народу.

Но что мы получаемъ, отъ этого огромнаго пространства земли? Въ Австріи средній общій урожай хлѣбовъ самъ-шестъ, во Франціи — самъ-семь, въ Англіи--самъ-двѣнадцать, въ Россіи — самъ-три съ половиною. У насъ пашни составляютъ 16 % общей поверхности удобной земли, тогда какъ во Франціи пашни составляютъ 46½% въ Турціи — 33 %, въ Великобританіи — 32 %, въ Австріи — 30 %. Среднимъ числомъ Россія имѣетъ для своего пропитанія пашни въ десять разъ больше, чѣмъ жители С. Галена, въ 7 разъ больше, нѣмъ тирольцы и швейцарцы и въ 4 раза больше бельгійцевъ. Имѣя значительно большее количество земли противъ Европы, мы противъ нее получаемъ только четвертую часть хлѣбовъ И какая наша земля; ²/₃ пространства черноземъ, нетребующій почти удобренія, въ то время, какъ хлѣбъ въ Англіи родится при громаднѣйшихъ пожертвованіяхъ. Если бы Россія, высѣвая свои 60 милліоновъ четвертей всякаго хлѣба, создала у себя англійскій урожаи, то мы бы подучили излишка противъ нынѣшняго 510 милліоновъ четвертей хлѣба. Даже при австрійскомъ урожаѣ, мы получали бы болѣе на 150 милліоновъ четвертей. Но намъ не только недается эта возможность, мы не въ состояніи оградить себя даже отъ голода. Извѣстно, что съ 1700 года изъ десяти лѣтъ одинъ годъ составлялъ общій неурожай и два мѣстныхъ. А такъ какъ общій урожай. Россіи составляетъ 250 милліоновъ четвертей, изъ нихъ, на посѣвы и общественное продовольствіе расходуется 235 милліоновъ, то излишекъ составляетъ 15 милліоновъ. Предполагая, что въ одинъ общій неурожай недоборъ хлѣба составитъ половину, а въ два мѣстныхъ тоже половину, получимъ недоборъ въ цѣлое десятилѣтіе въ 250 милліоновъ четвертей, окажется, что вмѣсто 250 милліоновъ, мы получимъ среднимъ числомъ только 240 милліоновъ и излишекъ составить всего только 5 милліоновъ. Ясно, что при теперешнемъ состояніи хлѣбопашества, Россія едва обезпечена отъ обыкновенныхъ неурожаевъ и можетъ располагать для заграничнаго отпуска отъ 4 до 5 милліоновъ четвертей, въ то время, когда она владѣетъ хлѣбороднѣйшею землею во всей Европѣ, въ то время, когда она считаетъ себя земледѣльческимъ государствомъ и житницей Европы.

Сравнявшись съ земледѣльческомъ искуствѣ только съ Австріей, мы имѣли бы въ годъ излишковъ 155 милліоновъ и за удовлетвореніемъ заграничнаго требованія, нашъ простолюдинъ могъ бы ѣсть всегда кашу и пироги; лошадь его получала бы постоянно овесъ; коровы бы имѣли изобильную пищу; скотоводство цвѣло; удобреніе было бы въ изобиліи и урожай хлѣбовъ соотвѣтствовалъ бы изобилію удобренія. Отчего нѣмецкіе колонисты ѣдятъ и пьютъ такъ хорошо, имѣютъ превосходный скотъ и живутъ въ изобиліи? Есть же причины, которыя помогаютъ имъ жить такимъ образомъ, слѣдовательно, должны быть и причины, которыя мѣшаютъ намъ получать хлѣба милліоновъ на 200 четвертей въ годъ болѣе.

Если мы обратимся къ другимъ предметамъ нашего сельскаго хозяйства, то встрѣтимъ повтореніе того же самого явленія. Такъ, льна производимъ мы ежегодно до 12 милліоновъ, а пеньки отъ 7 до '8 милліоновъ пудовъ, за границу отпускаемъ льна отъ 4 до 6 милліоновъ и пеньки отъ 2 до 4 милліоновъ. Русскій ленъ считается не хуже куртрайскаго и бельгійскаго. Но только что же изъ этого? Мы его дурно мочимъ, дурно чешемъ и совсѣмъ не сортируемъ. Устюжскій ленъ, считаемый превосходнаго качества, продается теперь въ Англіи рублей 5 за пудъ, а бельгійскій рублей 12. Разница 7 руб. Возьмемъ ее даже въ 5, и окажется, что мы за отпускъ своего льна за границу выручаемъ ежегодно менѣе на 25 милліоновъ рублей. А все количество льна и пеньки, производимаго нами теперь, и составляющее, при теперешнемъ ихъ качествѣ, цѣнность въ 62 милліона, могло бы быть доведено до цѣны въ 172 милліона. Слѣдовательно 110 милліоновъ ускользаютъ у насъ между пальцами и конечно было бы выгоднѣе, если бы эти почтенные 110 милліоновъ находились въ рукахъ нашего народа. Картофелю Россія производитъ около 30 милліоновъ четвертей; Пруссія и Англія такое же количество. Но въ Англіи населенія только 28 милліоновъ, въ Пруссіи 18 милліоновъ, у насъ же почти 70. Слѣдовательно, чтобы производительность наша сравнялась съ производительностью англичанъ, мы должны получать ежегодно 90 милліоновъ четвертей картофелю; а чтобы сравняться съ пруссаками — 135 мил. вмѣсто нынѣшнихъ 30. Этотъ излишекъ картофеля, совершенно возможный, измѣнилъ бы во многомъ существенно наше хозяйство. Мы куримъ теперь вино изъ хлѣба, тогда бы мы могли курить его изъ болѣе дешеваго картофеля. Для корма скота явился бы новый матеріалъ, явилось бы возможнымъ развитіе свиноводства и усилился бы нашъ щетинный промыселъ, находящійся теперь въ довольно печальномъ состояніи.

Наши лѣса такъ богаты превосходнымъ строительнымъ и корабельнымъ матеріаломъ, что баронъ Гакстгаузенъ считаетъ главнымъ сибирскимъ богатствомъ не золотые пріиски, а лѣса, которые онъ оцѣниваетъ въ 5,550 милліоновъ. Лѣса европейской Россіи потому же разсчегу можно оцѣнить въ 18,000 милліоновъ. Такимъ образомъ, наше лѣсное хозяйство составляетъ 23,550 милліоновъ. Конечно, эта цѣна въ облакахъ, ибо лѣсной капиталъ нашъ мертвъ и разработывается не хозяйственнымъ образомъ, а хищнически, въ ущербъ странѣ и въ собственное свое уничтоженіе. напр., Норвегія, раскалывая чурки и остатки отъ распиловки лѣса на мельницахъ и приготовляя изъ этихъ остатковъ лучину для растопокъ, нагружаетъ ею цѣлые корабли и отправляетъ ихъ въ Англію и во Францію. Тѣже норвежцы собираютъ по своимъ лѣсамъ сосновыя и еловыя шишки, обмакиваютъ ихъ въ варъ, высушиваютъ, грузятъ въ корабли и отправляютъ туда же. Въ Парижѣ такіе шишки, идущія на растапливаніе каминовъ, продаются въ лавкахъ но 10 сантимовъ за штуку или но 3 копѣйки за штуку. Изъ нашихъ западныхъ губерній Отправляется лѣсъ за границу, дурно приготовленный, скверно сортированный; въ Пруссіи скупается онъ тамошними торговцами, обдѣлывается надлежащимъ образомъ и продается вдвое и втрое дороже. За что мы отдаемъ свои барыши другимъ? Или, приготовляемъ мы изъ нашего лѣса бочки подъ сало, — бочки до того скверно связанныя деревянными обручами, что по доставленіи ихъ въ Штетинъ, на параходахъ, оказывается невозможнымъ ихъ выкатывать, ибо онѣ разваливаются. Тутъ же на пароходы являются прусскіе бондари, приводящіе бочки въ порядокъ и перемѣняющіе обручи. За эту работу платимъ мы, а не пруссаки, ибо они не додаютъ намъ на салѣ то, что платятъ своимъ бондарямъ. А между тѣмъ, судя по изобилію лѣснаго матеріала и дешевизны работы, нигдѣ обдѣлка деревъ въ брусья, доски, приготовленіе обручей и самыхъ бочекъ не можетъ быть такъ дешева и выгодна какъ у насъ, и нигдѣ, въ тоже время, не портится лѣснаго матеріала болѣе, и нигдѣ такъ не заваливаются лѣса щепой и вершинами, гніющими безъ всякой пользы, какъ у насъ. Какъ мы истребили черноземъ орловской губерніи, которая 90 лѣтъ тому назадъ считалась въ числѣ плодороднѣйшихъ, какъ мы истребляемъ теперь черноземъ самарской губерніи хищническимъ хлѣбопашествомъ купцовъ-спекуляторовъ, такъ истребляемъ мы свои лѣса на корнѣ и гноимъ то, что могло бы дать намъ милліоны дохода. У насъ десятина лѣсу даетъ около 75 к. доходу; а по Франціи 6 р. 50 к. По этому расчету доходъ нашихъ лѣсовъ равняется лишь 126 милліонамъ рублей, а могъ бы быть 1,170 милліоновъ, т. е. мы получаемъ отъ своихъ лѣсовъ менѣе на 1,011 милліонъ.

У насъ считается 21,788,000 головъ рогатаго скота, или одно животное на трехъ жителей; а на квадратную милю 223 головы. Въ Великобританіи приходится на квадратную милю 2,527, во Франціи — 1398, въ Пруссіи 1121, въ Турціи — 770. Молочная корова приноситъ въ Ломбардіи 310 франковъ годоваго дохода, въ Англіи — 220, во Франціи 125, въ Австріи — 75, а у насъ — 25. Слѣдовательно, ломбардская корова приноситъ среднимъ числомъ въ 12 разъ больше, чѣмъ наша. Между тѣмъ, по пространству нашихъ луговъ, если бы скотоводство дошло у насъ только до такого размѣра, какъ въ Англіи, мы вмѣсто 21 милліона головъ могли бы имѣть 239,000,000 головъ; а считая корову даже по нынѣшней ея русской цѣнѣ въ 10 руб., это составило бы прибавки народнаго капитала 2,180 милліоновъ. Наши 60 милліоновъ десятинъ луговъ даютъ на 360 мил. руб. сѣна; во Франціи же получается 167 пуд. съ десятины или почти втрое, Поэтому, при надлежащемъ уходѣ наши луга могли бы дать вмѣсто 360 мил. — 1,080 мил.; слѣдовательно, наша ежегодная потеря составляетъ 720 милліоновъ. Несмотря на обиліе пространствъ для скота, къ Георгіеву дню, когда скотину выгоняютъ въ поле, она едва держится на ногахъ, и ее приходится почти вести, а не выгонять.

Считаясь страной земледѣльческой и скотоводственной, Россія отправляетъ за границу мяса около 30,000 пудовъ; а Сѣверо-Американскіе Штаты вывозятъ отъ себя солёнаго мяса 350,000 бочекъ. При надлежащемъ развитіи скотоводства, мы могли бы, за отдѣленіемъ того, что намъ нужно на собственныя надобности, съ тѣмъ, чтобы ѣсть мясо каждый день и въ каждомъ домѣ, отпускать за границу болѣе 200 милліоновъ штукъ или слишкомъ на два милліарда рублей.

А что мы дѣлаемъ съ своей рыбой? Мы владѣемъ великолѣпнѣйшими водами, въ которыхъ находится въ изобиліи превосходная рыба всякихъ сортовъ. Одно Бѣлое море даетъ два милліона пудовъ сельдей, не считая трески и палтусины. Но что за страшное зловоніе распространяетъ эта палтусина, составляющая обыкновенную дешевую пищу сѣвернаго простонародья. Непостижимо, какъ люди ѣдятъ подобную дрянь, и какъ должна быть велика ихъ нужда, если имъ приходится употреблять ее въ пищу. Послушать нашихъ рыбныхъ промышленниковъ, такъ вся бѣда ихъ въ томъ, что нѣтъ капиталовъ. Ну, а какъ же богатѣютъ отъ сельдей и отъ рыбы голландцы и норвежцы? Не богачами они принялись за рыбный промыселъ, а напротивъ, отъ промысла стали богаты. Мы же, несмотря на громадное изобиліе у себя рыбы, не въ состоянія продовольствоваться своей собственной, а получаемъ ее изъ за границы больше 500,000 пудовъ въ то время, какъ сами могли бы вывозить гораздо больше. Такимъ образомъ Россія, владѣющая восемью морями, и въ томъ числѣ двумя океанами, продовольствуется рыбой изъ-заграницы и въ постные дни сидитъ безъ рыбы.

Если свести общій итогъ всѣхъ потерь и недополученій, то онъ составитъ въ годъ но меньшей мѣрѣ 4 милліарда. Какая поразительная цифра и какое широкое поле для дѣятельности земства! Какая мизерность въ сравненіи съ этой громадной экономической областью всѣ толки и проэкты о школахъ, деревенскихъ повивальныхъ бабкахъ и больницахъ.

Да, три года ушли изъ дѣятельности земства, и что, можетъ быть, больше всего заслуживаетъ сожалѣнія, не земство является руководящей силой нашей хозяйственно-экономической жизни, а жизнь ломитъ земство и тащатъ его за собою. Для 1865 года 19 февраля 1870 года было очень отдаленнымъ туманнымъ пятномъ. Вдаль никто не смотрѣлъ; изъ комиссій и комитетовъ были переданы земству дѣла о разныхъ повинностяхъ и раскладкахъ, о народномъ здоровьи и школахъ, и земство отдалось этимъ дѣламъ всѣми своими силами.

А между тѣмъ земство владѣло могучимъ средствомъ для правильной дальнозоркой организаціи своихъ дѣйствій, разсчетовъ и соображеній, но оно не обратило на него вниманія и уподобилось увлекающемуся купцу, который принялся за отдѣлку и позолоту магазина, не зная еще, что онъ будетъ въ немъ продавать.

Есть преданіе, что Петръ I велѣлъ опустить въ сѣверную Двину 60,000 мачтовыхъ деревъ и завѣщалъ употребить ихъ въ дѣло только тогда, когда Россія будетъ нуждаться въ лѣсѣ. Есть другое преданіе, что тотъ же царь Петръ, проѣзжая мимо села Порѣчья (ярославской губ. ростовскаго уѣзда), обратилъ вниманіе на тамошнія огромныя болота. Разслѣдовавъ почву, онъ нашелъ ее плодородною и велѣлъ разводить овощи. Чрезъ нѣсколько десятковъ лѣтъ болота обратились въ цвѣтущія плантаціи и огородничество сдѣлалось главнымъ промысломъ населенія на сто верстъ въ окружности. Если мы допустимъ, что оба эти преданія невѣрны, значеніе ихъ не уменьшится, ибо въ нихъ выразился народный взглядъ на государственную предусмотрительность.

Этой именно предусмотрительности и недостаетъ нашему земству. Оно горячо накинулось на дѣло и на первыхъ же порахъ обожгло руки, потому что пошло не тѣмъ путемъ и пренебрегло могучимъ средствомъ, упомянутымъ выше. Могучее средство это — статистическій комитетъ, не тотъ, который существовалъ, а тотъ, который могло и должно было создать земство.

Изъ огульныхъ свѣденій, мною приведенныхъ, какъ бы эти свѣденія не были приблизительны, слѣдуетъ несомнѣнно, что не только сравнительно съ Англіей или Франціей, во даже сравнительно съ Австріей, мы не дополучаемъ до 3 милліардовъ рублей въ годъ. Конечно, это страшное богатство въ облакахъ, но это-то именно и важно въ настоящемъ случаѣ. Милліарды въ туманѣ — нашъ идеалъ; къ нимъ мы должны стремиться и къ нимъ мы придемъ. Но чтобы придти, нужно не только идти, но знать куда и какъ идти. Чтобы организовать зрѣлое, сознательное, прогрессивное хозяйство, нужно опредѣлить свои силы и средства, нужно довести до ясности все, что мѣшаетъ нашему народно экономическому росту. А земство принялось за деревенскихъ повивальныхъ бабокъ.

Осмотрительность требовала отъ земства иной программы дѣйствія. Послѣ принятія дѣлъ отъ комитетовъ и комиссій и раскладки повинностей, должна была наступить, хотя и скучная, но плодотворная работа собиранія статистическихъ свѣденій объ экономическомъ бытѣ губерніи и платежныхъ и производительныхъ средствахъ населенія. Три года труда въ этомъ направленіи разъяснили бы все смутное, неясное и неточное, чѣмъ мы теперь располагаемъ, и дала бы земству твердую точку опоры въ направленіи къ нашему хозяйственно-экономическому идеалу. Теперь мы идемъ къ нему безсознательно, ощупью, извилинами, не опредѣливъ порядка и важности вопросовъ, которые намъ нужно уяснить; тогда же, предъ земствомъ лежалъ бы прямой свѣтлый путь.

Собираніе статистическихъ свѣденій прямая задача земства. Кто располагаетъ лучшими средствами? У кого въ распоряженіи больше людей, знакомыхъ коротко съ условіями и характеромъ каждой спеціальной мѣстности? Кому, какъ де земству, нужно знать свои платежгі ни средсг на?

Земская статистика, кромѣ непосредственной пользы самому земству, имѣла бы большое государственное значеніе, ибо ея данныя помогли бы наиболѣе удовлетворительному разрѣшенію задачи, на которую указываетъ князь Васильчиковъ.

Пока земство не будетъ имѣть статистическихъ изслѣдованій о своемъ собственномъ положеніи и нуждахъ, его дѣйствія будутъ всегда шатки и, неувѣренны. Одѣ будутъ лишены того разсчета, и дальнозоркости, безъ которыхъ невозможно даже частное маленькое хозяйство. Какъ же заправлять безъ плана хозяйствомъ цѣлыхъ губерній!

И только, скажетъ проницательный читатель. Значитъ вы изъ земства хотите сдѣлать всероссійскій статистическій комитетъ. Да, проницательный читатель. Но обратите свое благосклонное вниманіе на то, что Россія въ сей моментъ, уподобляется Діогену, отыскивающему самого себя. Посмотрите, какъ мы изнемогаемъ, отыскивая русскаго человѣка. Беллетристы изболѣли, создавая русскій типъ и все-таки его не создали. Славянофилы и руссофилы состарѣлись, сочиняя истинную русскую душу и все-таки ее де сочинили. Ученые запутались въ историческихъ подробностяхъ и въ архивныхъ мелочахъ и все-таки ничего въ нихъ не откопали. Наши экономическія и ученыя общества наряжаютъ цѣлыя экспедиціи для всякихъ изслѣдованій и ничего цѣлаго изъ этого не выходитъ. Одни западники, какъ всегда, оказались проницательнѣе. Они не гонялись за тѣнью русскаго человѣка, потому что теперь ее еще и не поймать. Они говорили, что русскій прежде всего человѣкъ, слѣдовательно ему нужно все то, что помогло развитію англичанина, нѣмца, француза, американца. Западникамъ не повѣрили, нашли такое разсужденіе слишкомъ теоретичнымъ, о отвѣтили, что что намъ нужно болѣе спеціальное изученіе самихъ себя. И прекрасно. Значитъ, вы сами согласны, что намъ нужно наслѣдовать то, что помогло простымъ порѣчскимъ мужикамъ сдѣлаться спеціалистами огородниками и болота превратить въ цвѣтущія плантаціи, ибо одного приказанія Петра для этого было еще недостаточно. Въ другихъ же мѣстахъ намъ придется изслѣдовать, отчего гнѣздится въ нихъ бѣдность и не хочетъ разстаться съ русскимъ мужикомъ. Безъ статистическихъ изслѣдованій этого не узнаешь, слѣдовательно очевидно, что нужно начать съ статистики.

Н. Шелгуновъ.

"Дѣло", № 1, 1869