1868.
правитьЗАВѢЩАНІЕ.
правитьВо имя святыя, единосущныя, животворящія и нераздѣль-ныя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа аминь.
Вѣдая, что сколь часъ смерти неизвѣстенъ, столь вся-кому человѣку смерть извѣстна, и видя себя въ тяжкой болѣзни чрезъ долгое время, я заблаго разсудилъ (испод-няя то, что Богу долженствовалъ по христіанской право-славной греческаго исповѣданія вѣрѣ, въ которой я ро-дился и умираю) расположить и объ имѣніи, которое послѣ меня останется, настоящею духовною, которую пишу будучи въ чистомъ умѣ и зная исправно все то, что располагаю. И такъ опредѣляю, учреждаю и уставляю слѣдующее:
1. Имѣніе мое состоитъ въ недвижимомъ и движимомъ. Не-движимое суть тѣ деревни (въ которыхъ, за долгимъ отсут-ствіемъ изъ отечества, числа дворовъ не упомню) въ Нижего-родскомъ и въ Брянскомъ уѣздахъ, которыя ея император-ское величество блаженныя и высокославныя памяти го-сударыня императрица Анна Іоанновна изволила мнѣ пожа-ловать вмѣсто пенсіона, обѣщаннаго намъ съ братьями ка-детамъ отъ его императорскаго величества блаженнныя и высокославныя памяти Петра Великаго. Тѣ деревни состав-ляютъ четвертую долю двухъ вотчинъ въ двухъ уѣздахъ, а тремя другими долями владѣютъ сестра моя княжна Марья и братья мои князь Матвѣй и князь Сергѣй. Доли тѣ были межъ нами полюбовно раздѣлены предъ отъѣз-домъ моимъ изъ Москвы, котораго раздѣла домашнее пись-мо, засвидѣтельствованное достойными свидѣтельми, при сей духовной будетъ приложено и припечатано.
2. Въ первомъ артикулѣ я упомянулъ, что мнѣ выше-упомянутое недвижимое имѣніе пожаловано отъ государыни императрицы Анны Іоанновны вмѣсто пенсіона, то же само, что оныя деревни мнѣ пожалованы вмѣсто пенсіона, ея жъ императорскаго величества імяннымъ указомъ подтвержде-но въ 1736 году, когда тѣ мои деревни по претензіи ма-чехи моей, ея свѣтлости ландъ-графини Гессенъ Гомбурской, были отписаны, и потомъ назадъ мнѣ возвращены со всѣмъ собраннымъ чрезъ два года въ конфискаціи доходомъ.
3. Потому то мое недвижимое имѣніе, тѣ мои деревни не одного рода съ прочими деревнями другихъ помѣщиковъ и не подлежатъ статьямъ Уложенія и новымъ указамъ, которые о расположеніи недвижимаго имѣнія узаконены, и слѣдовательно-жъ я полную власть имѣю не только кому хочу изъ своихъ братьевъ оныя оставить, но ежели бы то мнѣ угодно было, отдать и совсѣмъ чужому.
4. Того ради въ началѣ объявляю, что я не признаю по себѣ наслѣдникомъ такъ въ движимомъ, какъ въ недвижимомъ никого другаго, кромѣ сестры моей княжны Марьи князь Дмитріевой дочери, и двухъ братьевъ моихъ князь Матвѣя и князь Сергѣя князь Дмитріевыхъ дѣтей; такъ, что выключая всякаго другаго, кто бы ни былъ, отъ наслѣдства моего, межъ ними одними хочу, намѣренъ и дѣйствительно раздѣляю все то мое движимое и недвижимое имѣніе, которое по смерти моей останется, слѣдующимъ образомъ.
5. Деревни мои, которыми дѣйствительно владѣю, раздѣлить тѣмъ двумъ братьямъ и сестрѣ межъ собою на равныя доли, и оными всякому владѣть по свою смерть, ни продая, ни закладывая, такъ чтобъ они цѣлыя изъ рукъ въ руки переходили до послѣдняго изъ трехъ, а послѣдній изъ трехъ, который тѣхъ двухъ переживетъ, учинитъ съ тѣми деревнями что ему угодно. Ежели ея императорское величество всемилостивѣйше укажетъ додать то, что къ тѣмъ нашимъ деревнямъ еще по указу ея императорскаго величества блаженныя и высокославныя памяти государыни императрицы Анны Іоанновны не достаетъ, чаю двѣсти сорокъ дворовъ, то сія новая четверть моихъ деревень будетъ также какъ другія раздѣлена межъ тремя братьями.
6. Изъ того равномѣрнаго межъ тремя дѣлежа выключаю заводъ винный, которой во отсутствіи моемъ братъ мой князь Сергій, не знаю въ которой деревнѣ, построилъ вообще такъ, что одна половина заводу его, а другая моя, ту мою половину особливо ему отдаю, съ тѣмъ договоромъ, что будетъ съ ней давать половину дохода деньгами или виномъ брату моему князь Матвѣю.
7. Тѣ двѣ тысячи рублевъ, которые отъ сестры Вулфу вручены, ежели непересланы, -то остановить и не пересылать; но съ прочими наличными деньгами, которыя или въ Москвѣ находятся, или отсюду будутъ пересланы, по оплатѣ долговъ, раздѣлить на три равныя доли.
8. Буде имѣются въ Москвѣ какіе либо мои уборы домовые, или серебряная посуда, или другія вещи, какого-бъ званія ни были, какъ чаю быть имѣетъ, то все то отдать двумъ моимъ братьямъ князь Сергѣю и |князь Матвѣю чтобъ раздѣлить межъ собою на ровно.
9. Для порядочнаго исполненія сей моей духовной въ томъ, что касается имѣнія моего въ Россіи, покорно прошу тайнаго дѣйствительнаго совѣтника, кавалера святаго Андрея и прочая, князь Никиту Юрьевича Трубецкаго, истиннаго и древняго моего друга, чтобъ соизволилъ быть моимъ душеприкащикомъ.
10. Сколько принадлежитъ до здѣшняго моего парижскаго имѣнія, оное все состоитъ въ движимомъ одномъ, которому душеприкащики мои (которые ниже сего будутъ означены) пришлютъ къ нимъ моимъ наслѣдникамъ точныя полныя росписи, подписанныя ихъ руками.
11. Но притомъ я имѣю въ Парижѣ и долги, а имянно банкеру каку Бернету по сіе число, да въ городѣ въ разныхъ лавкахъ сумму, которая чаю десять тысячъ Франковъ не превзойдетъ, и служителямъ въ домѣ другую малую сумму, котораго всего долгу роспись душеприкащики мои соберутъ. Съ другой стороны государственная иностранныхъ дѣлъ коллегія мнѣ должна по меньшей мѣрѣ 6710 рублевъ 43 копѣйки за наемъ двора на три года и на девять мѣсяцовъ, пять тысячъ рублевъ жалованья прошлаго году, да другія пять тысячъ на настоящую треть съ генваря до маія мѣсяца. Буде ея императорское величество не соизволитъ изъ своего великодушія что либо опредѣлить для переносу моего тѣла отсюда въ отечество и моихъ уборовъ, которое великодушіе ко всѣмъ протчимъ россійскимъ министрамъ, умершимъ въ чужихъ краяхъ, показано; слѣдовательно тѣми деньгами, которыя отъ ея императорскаго величества высочайшей милости, такъ въ жалованье, какъ и въ другое награжденіе мнѣ принадлежатъ, долги мои здѣшніе гораздо оплатить можно, и надѣюсь, что изъ нихъ будетъ въ остаткѣ.
12. Буде какіе остатки будутъ, то господа душеприкащики оные чрезъ вексель перешлютъ къ моемъ наслѣдникамъ, чтобъ раздѣлить межъ собою на равно.
13. Потому все мое здѣшнее движимое имѣніе останется свободно безъ всякой претензіи; и для того имѣя полную власть, онымъ распоряжаю и опредѣляю слѣдующимъ образомъ.
14. Всю мою серебренную посуду, какого-бъ званія ни была, отдаю сестрѣ моей княжнѣ Марьѣ Дмитріевнѣ съ полною властью учинить съ оною, что она ни пожелаетъ.
15. Всѣ мои домовые уборы, каковы суть шпалеры мои брюселскіе, портреты, картины, моя библіотека, обои красные, зеленые и желтые камчатные, кровати, стулья, зеркалы, стѣнные шандалы, столы, обои коженые, обои въ горницахъ служительскихъ, ихъ постели, посуда поваренная и все, что къ ней принадлежитъ, кареты, лошади и все, что принадлежитъ къ конюшнѣ, однимъ словомъ всякой приборъ домовой отдаю и оставляю по себѣ двумъ моимъ братьямъ князь Матвѣю и князь Сергію князь Дмитріевымъ дѣтямъ, чтобъ раздѣлить межъ собою на равныя двѣ части.
16. Выключаю изъ тѣхъ всѣхъ вещей новой мой берлинъ, новой маленькой берлинго, которые особливо отдаю брату князь Матвѣю, а княгинѣ его, а моей невѣсткѣ, для памяти къ себѣ оставляю большой мой яхонтъ.
17. Брату моему князь Сергѣю оставляю и отдаю перстень мой алмазной.
18. Ежели они братья мои похотятъ имѣть что ни есть изъ тѣхъ домовыхъ уборовъ, то отпишутъ къ господамъ душеприкащикамъ, чтобъ они къ нимъ прислали. Ежели нѣтъ, то оные господа душеприкащики по лутчей возможности и лутчею цѣною тѣ вещи здѣсь продадутъ и пришлютъ къ нимъ деньги.
19. Покорно прошу, чтобъ господинъ Боріо министръ дюка Гвастальскаго, ея императорскаго величества посольства секретарь Генрихъ Гросъ и парижской банкеръ господинъ Ісаакъ Вернетъ хотѣли принять на себя быть моими душеприкащиками, которымъ въ такомъ случаѣ даю полную власть и силу сію мою духовную въ дѣйство произвесть и не допустить, чтобъ какая отмѣна въ ней учинена была.
20. Вначалѣ оные господа душеприкащики, какъ скоро я духъ испущу, отворятъ сію мою запечатанную духовную, и о той власти имъ не вѣдать будетъ не можно, понеже одинъ изъ нихъ, господинъ Гросъ, писалъ сію духовную; отворивъ же ея по здѣшнимъ, или какъ похотятъ, обычаямъ, примутъ надлежащую къ нимъ силу и власть.
21. Тотчасъ потомъ положатъ свою печать, для охраненія всего оставшагося по мнѣ, а потомъ по надлежащимъ формамъ и обыкновеніямъ начнутъ исполненіе всего того, что отъ нихъ покорно требовано въ предъидущихъ статьяхъ моей духовной.
22. Г. Гроса особливо прошу, чтобъ онъ тотчасъ о моей смерти къ высочайшему двору донесъ чрезъ куріера и притомъ написавъ письмо къ его сіятельству г. вицеканцлеру, прилежно его просилъ о переводѣ должныхъ мнѣ денегъ, приложи статью моей духовной, въ которой о томъ упоминается; съ другой стороны настоящую духовную въ оригиналѣ отправить къ моимъ тремъ наслѣдникамъ, чтобъ они съ своей стороны немедленно могли также мѣры свои принять.
23. Изъ наличныхъ денегъ, которыя по оплатѣ здѣшнихъ моихъ долговъ останутся, будетъ отдано Ісаку Вернету дватцать тысячъ Франковъ, чтобъ онъ ихъ поставилъ, гдѣ заблагоизобрѣтетъ, въ какомъ либо банкѣ, чтобъ съ нихъ получать съ начала вѣчнаго дохода (en rentes perpetuelles) по тысячѣ ефимковъ въ годъ; а со временемъ, когда нужда потребуетъ, то оборотить тѣ вѣчные доходы въ доходы по смерти (называемые по французски rentes viagиres), которымъ такъ капиталомъ, какъ и доходомъ онъ учинитъ то употребленіе, о которомъ мы съ нимъ согласились.
24. Естьли паче чаянія, сверхъ оплаты долговъ, наличныхъ денегъ здѣсь не останется, то не надобно продавать никакого убору для составленія вышеупомянутой суммы дватцати тысячъ франковъ, но часто помянутые три мои наслѣдники ту сумму къ нему господину Вернету переведутъ по крайней мѣрѣ въ годъ послѣ числа, въ которомъ сія духовная писана, и та сумма межъ ними такимъ образомъ будетъ составлена, что братья князь Матвѣй и князь Сергій поставятъ всякой по тысячи рублевъ, а сестра моя княжна Марья оставшія двѣ тысячи рублевъ, между тѣмъ на оный годъ перешлетъ къ нему, господину Вернету, двѣсти рублевъ, то есть тысячу франковъ.
25. Я забылъ упомянуть между протчими домовыми уборами столовое бѣлье; оное съ протчимъ принадлежитъ къ доли двухъ братьевъ моихъ князя Матвѣя и князя Сергія, кромѣ пяти тонкихъ гиленскихъ приборовъ столовыхъ, состоящихъ всякой изъ двухъ скатертей и трехъ дюжинъ салфетокъ, которые особливо оставляю сестрѣ моей княжнѣ Марьѣ, и совѣтую ей, чтобъ оные велѣть къ себѣ прислать, понеже будутъ ей весьма угодны.
26. Якову Жансону, моему камердинеру, которой служитъ мнѣ съ 1732 года, оставляю все мое платье богатое и простое, какого-бъ званія ни было, и все мое бѣлье (выключая постельное), сирѣчь рубашки съ тонкими и средними кружевами, и которыя безъ кружевъ, душегрейки, галстухи, колпаки и протчее, которыми долженъ будетъ располагать по своему желанію. А сверхъ того деньгами дать ему триста рублевъ, то-есть тысячу пятьсотъ Франковъ. И понеже лакей мой Легрейнъ прилежно за мною смотрѣлъ въ моей болѣзни, то сверхъ жалованья его выдать ему дватдать луидоровъ.
27. Между другими моими служительми, понеже ни одного стараго и при мнѣ заслуженнаго не имѣю, то довольно будетъ, уплата должное имъ жалованье, выдать еще сверхъ того по два мѣсяца ихъ окладу отъ перваго до послѣдняго.
28. Всѣ другія вещи, которыя въ домѣ моемъ найдутся, какъ фарфорная посуда, малыя серебреные или золотыя вещицы и прочее, однимъ словомъ вещи всякаго званія, о которыхъ имянно въ сей духовной не опредѣлено, оныя включаются въ число прибора домоваго, и потому принадлежатъ къ долѣ моихъ братьевъ князь Матвѣя и князь Сергѣя. Напослѣдокъ я прошу сестру мою княжну Марью, чтобъ она примѣтила, что я для того всегда ея долю больше отягчаю, понеже серебреная моя посуда стоитъ всего прочаго моего здѣшняго движимаго имѣнія.
29. Ежели король французской по обыкновенію пошлетъ по смерти моей къ моей фамиліи въ обыкновенной подарокъ портретъ свой, то оный продать и деньги употребить къ прибавленію дохода какого нибудь бѣднаго госпиталя въ Москвѣ.
30. Тѣло мое будетъ переслано къ наслѣдникамъ моимъ моремъ и будетъ похоронено въ Греческомъ монастырѣ въ Москвѣ безъ всякой церемоніи, ночью. Князь Антіохъ Кантемиръ, сію духовную прочетши прилежно, къ ней руку приложилъ, Въ Парижѣ 1744 году 21 марта.
Мы нижеподписавшійся свидѣтельствуемъ, что мы настоящую копію духовной князя Антіоха Дмитріевича сносили и конфронтировали съ оригинальною, и нашли ея слово отъ слова точно сходную съ оригинальною. Во увѣреніе чего мы сіе свидѣтельство подписали нашими собственными руками. Данъ въ Парижѣ 1/12 апрѣля 1744 года.