Заброшенныя и преступныя дѣти и упрежденія для исправительнаго воспитанія. править
«Молодежь», по справедливому замѣчанію Фенелона, «есть-цвѣтъ націи, въ которомъ и надо культивировать будущій плодъ». И дѣйствительно, въ дѣтяхъ, въ особенностяхъ ихъ умственнаго, а, главное, ихъ нравственнаго развитія кроется будущая сила или безсиліе общества, его благоденствіе или несчастія, однимъ словомъ, его грядущія судьбы. Въ дѣтствѣ и юности происходить сѣвъ, которому будущая жатва будетъ вполнѣ соотвѣтствовать. Поэтому, трудясь надъ воспитаніемъ дѣтей, мы трудимся надъ нашимъ собственнымъ будущимъ, въ которомъ мы найдемъ илй соотвѣтствующую награду, или соотвѣтствующее наказаніе. Когда жизнь человѣка начинаетъ бѣднѣть и клониться къ упадку, а силы понемногу начинаютъ измѣнить ему, когда источники его непосредственныхъ личныхъ наслажденій постепенно начинаютъ изсякать и закрываться, тогда онъ постепенно все болѣе и болѣе начинаетъ жить какъ бы отраженною жизнью въ своихъ дѣтяхъ, въ радостью и горемъ, ихъ успѣхами и неудачами. Въ нихъ, въ молодомъ поколѣніи, онъ находитъ восполненіе своей недостаточной жизни, и тогда про него можно справедливо сказать: жнетъ, что сѣялъ. «Культивируй, поливай молодое растеніе, — говоритъ Руссо, обращаясь къ матери, — его плоды будутъ когда-нибудь твоею утѣхой».
Къ сожалѣнію, замѣчаніе Кабаниса, что человѣкъ, такъ много сдѣлавшій для культуры животныхъ и растеній, почти совсѣмъ Пренебрегаетъ воспитаніемъ самого себя, и до сихъ поръ въ большинствѣ случаевъ остается вѣрнымъ. «Какъ будто болѣе существенно», — замѣчаетъ этотъ врачъ-философъ, — имѣть большихъ и сильныхъ быковъ, а не сильныхъ и здоровыхъ людей, пахучіе персики и прекрасно разрисованные тюльпаны, а не умныхъ и хорошихъ гражданъ". Но мечты передовыхъ людей прошлаго столѣтія о созданіи, путемъ воспитанія, новой, болѣе совершенной породы людей, за отсутствіемъ достаточнаго числа развитыхъ и подготовленныхъ воспитателей, къ несчастію, и до сихъ поръ остаются почтами, а дѣйствительность представляетъ противное. Если, подъ вліяніемъ развившагося гуманнаго направленія и смягчившихся нравовъ, многое дурное отпало отъ воспитанія, то многое, повидимому, болѣе пагубное, къ несчастію, въ него закралось вновь. Нѣкоторая жесткость и грубость прежней системы воспитанія въ значительномъ числѣ случаевъ смѣнились его нравственной слабостью и распущенностью; недостатокъ обученія — его избыткомъ и слишкомъ раннимъ отягощеніемъ еще неразвитаго ума, и, притомъ, свѣдѣніями, часто впослѣдствіи являющимися ни на что непригоднымъ балластомъ. Современная система воспитанія, оставляющая столь большіе пробѣлы съ нравственной стороны, не вырабатывающая въ ребенкѣ, путемъ установленія привычекъ, необходимой для жизни нравственной твердости и выдержки и не прививающая къ нему полезныхъ и необходимыхъ свѣдѣній о природѣ человѣка и о природѣ взаимныхъ человѣческихъ отношеній, въ значительной мѣрѣ является отвѣтственной за всѣ общественныя нестроенія и за всѣ тяжелыя минуты, переживаемыя обществомъ. Немудрено, что при такой системѣ воспитанія нарождается и размножается порода чувственныхъ людей, исключительно поглощенная погоней за наживой и за грубо-чувственными удовольствіями, чуждая всякихъ высшихъ стремленій и всякой нравственной устойчивости, и уже съ дѣтства отмѣчающая свой жизненный путь пьянымъ загуломъ, одуряющимъ кутежомъ, разными излишествами и нерѣдко связанными съ ними болѣе или менѣе важными преступленіями.
Все сказанное, справедливое вообще, еще болѣе справедливо по отношенію къ многочисленной категоріи брошенныхъ и преступныхъ дѣтей, въ которой, на ряду съ другими вредными факторами, дѣйствуетъ еще нищета. При измѣнившемся и постоянно измѣняющемся отношеніи народонаселенія къ пространству, при повсемѣстномъ стремленіи отъ деревни къ городу и увеличивающемся скучиваніи въ обширныхъ городскихъ центрахъ, категорія эта становится все болѣе и болѣе многочисленной. Часто унаслѣдованныя дурныя склонности и порочныя особенности дѣтей этой категорія еще болѣе усиливаются и закрѣпляются вліяніемъ окружающей ихъ атмосферы нищеты и порока и воспитательными воздѣйствіями или, правильнѣе, порчею, прививаемою къ нимъ развращающею средою. «Всѣ эти категорія (заброшенныя дѣти, малолѣтніе бродяги, и пр.), — говорится въ отчетѣ коммиссіи. назначенной въ штатѣ Коннектикутъ для изученія вопроса объ учрежденіи воспитательно-исправительнаго заведенія, — составляютъ собою классъ дѣтей съ дурными склонностями, крайне опасный для общества я, разъ они остаются заброшенными, очень дорого ему стоющій. Это по большей части дѣти родителей, ставшихъ добычею нищеты, преступленія и невоздержности, — дѣти, брошенныя въ міръ безъ друзей и безъ пристанища съ наслѣдіемъ нищеты, болѣзни и позора. Воспитанныя среди порока, они свыклись съ нимъ съ малолѣтства, и поневолѣ растутъ въ невѣжествѣ, бездѣліи и преждевременномъ развращеніи». Въ подтвержденіе сказаннаго приведу изъ имѣющихся у меня подъ рукой цифровыхъ данныхъ одну, относящуяся къ Франціи. Изъ всего числа воспитанниковъ исправительныхъ заведеній за 1878 г. только 1,07% были дѣти людей достаточныхъ, 77,14%-- дѣти рабочихъ (и, конечно, какъ это бываетъ всегда, наиболѣе бѣдныхъ), 12,17% Дѣти нищихъ, бродягъ и проститутокъ, 9,32%--дѣти неизвѣстныхъ или исчезнувшихъ родителей. Кромѣ того, 14,13,% имѣли родителями лицъ осужденныхъ, 30,10°/" не имѣли отца или матери, 9,19 были круглыми сиротами, 1,70% были воспитанниками пріютовъ. Изъ отчета метрэйской колоніи за 1880 г. видно, что изъ всего числа воспитанниковъ, остававшихся въ колоніи по 31 декабря 1874 г. (716 ч.), 85,19% было законнорожд., 14,81% нез., 20,39% имѣли родителями лицъ осужденныхъ, 33,17% не имѣли отца или матери, 7,69% были круглые сироты, 1,34.% были воспит. госпиталей. Изъ всего числа только 1,36% были дѣти достаточныхъ родителей, 62,85% были дѣти рабочихъ, 23,88% происходили отъ нищихъ, бродягъ и проститутокъ, 12,01% отъ неизвѣстныхъ или исчезнувшихъ родителей. Какую нравственную культуру должны были получить всѣ эти дѣти при такихъ условіяхъ, — понятно безъ всякихъ комментаріевъ.
Путемъ этого комбинированнаго вліянія дурной наслѣдственности и воспитательной порчи, въ средѣ общества создается, по справедливому замѣчанію отчета Лурье и Романъ, «особая каста, особая убогая раса», существованіе которой, какъ увидимъ далѣе, повсемѣстно заставляетъ сильно задумываться людей, способныхъ заглядывать въ будущее. Члены этой опасной, но, въ то же время, и несчастной касты, обыкновенно ложатся тяжелымъ бременемъ на общество и, въ своемъ качествѣ полноправныхъ гражданъ общества, вносятъ въ него только смуты и потрясенія. «Эта гроіадная армія заброшенныхъ дѣтей, растущихъ въ праздности, невѣжествѣ, порокѣ и преступленіи, — говоритъ въ своемъ отчетѣ г. Гаррисонъ, президентъ учрежденія общественнаго вспомоществованія штата Пенсильваніи, — не только предназначена возвысить наши налоги, поставить въ опасность ваше имущество, нарушить нашъ покой, наполнить наши большія дороги и ваши улицы нищенствомъ, грабежомъ и насиліями, запрудить наши суды, дома для бѣдныхъ, тюрьмы и пенитенціаріи, но еще и придти пользоваться съ нами правомъ голосованія. И эта армія увеличивается каждый годъ тысячами новыхъ рекрутъ. Вотъ зараженный источникъ того, что, по всей вѣроятности, составляетъ наибольшую опасность, угрожающую нашему общественному быту и нашимъ свободнымъ учрежденіямъ». Ту же мысль высказалъ въ 1880 г., въ одномъ изъ собраній «Ассоціаціи для національнаго воспитанія», и г. Рендель, бывшій сенаторъ штата Мичигана. Касаясь вопроса о современной системѣ воспитанія, онъ сказалъ: «Слѣдствія этой дурной системы не ограничиваются однимъ ребенкомъ, который страдаетъ отъ нея. Нѣтъ, они распространяются и на самое государство, особенно при республиканскомъ образѣ правленія. Вѣдь, голосованіе самаго дурнаго гражданина равносильно голосованію самаго достойнаго. Поэтому оно должно бы быть голосованіемъ просвѣщеннымъ и честнымъ. Но это не такъ. Въ большихъ центрахъ элементъ невѣжественный и деградированный оказываетъ значительное вліяніе на балансъ и вы никогда не будете имѣть возможности измѣнить положеніе дѣлъ, лишая необразованныхъ права голосованія. Есть одно только вѣрное средство — умственное и нравственное воспитаніе молодежи». Все сказанное Ренделемъ вполнѣ примѣняется иц всѣмъ государствамъ и ко всѣмъ образамъ правленія, безъ различія. При самыхъ упорныхъ усиліяхъ ума, невозможно даже приблизительно взвѣсить и оцѣнить всѣ пагубныя слѣдствія нравственнаго одичанія и деградаціи множества членовъ общества, которые, въ своемъ паденіи, неминуемо въ большей или меньшей мѣрѣ задѣваютъ и всѣхъ другихъ. Хорошее воспитаніе дѣтей, какъ совершенно вѣрно замѣчалъ еще законъ Массачузэта 1642 г., составляетъ «пользу и благо для всего общества».
Въ періоды относительно спокойнаго существованія общества, созданное наслѣдственностью, а еще болѣе заброшенностью и воспитательною порчею, такъ называемое «отребье общества» уже съ ранней юности начинаетъ предаваться пьянству, разврату и преступленіямъ, а въ періоды общественныхъ смутъ и потрясеній ужасаетъ своими дѣяніями, напоминающими худшія времена варварства. «Всѣ отчеты, присланные намъ изъ разныхъ кантоновъ, — говорилъ въ годичномъ собраніи 1881 г. „швейцарскаго общества общественной пользы“ д-ръ Гильомъ, извѣстный членъ стокгольмскаго международнаго тюремнаго конгресса и директоръ невшательскаго пенитенціарія, — одинаково согласны въ томъ, что заброшенностью дѣтей изъ поколѣнія въ поколѣніе укореняются и увѣковѣчиваются общественныя болѣзни и что среди категоріи заброшенныхъ дѣтей и надо искать зародыши, изъ которыхъ впослѣдствіи развиваются нищіе и преступники, однимъ словомъ, обузы общества».
Эти явленія, постоянно умножающіяся, понятно, не могли и не могутъ оставаться не замѣченными. Еще въ 1857 г., говоря о малолѣтнихъ преступникахъ. д-ръ Морель писалъ: «Эти типы.суть олицетворенія различныхъ вырожденій породы, и зло, которое ихъ порождаетъ, представляетъ для новѣйшихъ обществъ большую опасность, нежели нашествіе варваровъ представляло для обществъ древности». И д-ръ Морель не ошибся. Въ настоящее время повсюду между людьми, посвятившими себя дѣду исправительнаго воспитанія или близко соприкасающимися съ нимъ, мало-по малу все болѣе и болѣе начинаютъ раздаваться жалобы и опасенія за будущее. «Симптомы вырожденія и нравственныхъ аномалій между молодежью, -говоритъ въ своемъ отчетѣ стокгольмскому конгрессу директоръ шлиренской колоніи близъ Цюриха, г. Чуди, — умножаются въ обществѣ въ такой мѣрѣ, что всякій человѣкъ добра поражается этимъ и опасается за будущее». То же повторилъ мнѣ почтенный директоръ и при личномъ свиданіи въ 1882 г., поясняя, что увеличеніе за послѣднее время числа «дурныхъ натуръ», по его мнѣнію, объясняется тѣмъ, что въ современномъ обществѣ умственное развитіе не идетъ на ряду съ нравственнымъ, и что въ немъ развивается усиленное стремленіе къ наслажденіямъ и легкимъ заработкамъ. «Нѣкогда цивилизація была уничтожена внѣшнимъ врагомъ, — говоритъ сенаторъ Рецдель, — на этотъ же разъ она будетъ уничтожена врагомъ внутреннимъ. Это внутреннее варварство презираетъ ваши школы и коллегіи; оно вотируетъ противъ налоговъ, ихъ поддерживающихъ, хотя и не платятъ ни одного изъ нихъ». «Преступность, кажется, въ послѣдніе годы Перешла къ молодежи, — говорилъ въ 1877 г. иниціаторъ лондонскаго международнаго тюремнаго конгреса, д-ръ Уавнесъ. — Преждевременность есть, впрочемъ, одна изъ характеристическихъ особенностей эпохи, а потому нѣтъ ничего удивительнаго, что она проявляется и въ этой области. Мошенники, воры и даже убійцы, въ среднемъ выводѣ, стали на нѣсколько лѣтъ моложе, нежели были полвѣка тому назадъ: то же наблюдается и по отношенію къ пьяницамъ. 11 это такое явленіе, которое способно возбуждать тревогу и безпокойство. Оно уже привлекло вниманіе многихъ директоровъ нашихъ пенитенціаріевъ». "Выдающійся фактъ въ сочиненіи Целле, какъ и во многихъ позднѣйшихъ сочиненіяхъ по этому же вопросу, — говоритъ въ своемъ докладѣ сенатской коммиссіи сенаторъ Руссель, — это возрастающее числовое и соціальное значеніе, на ряду съ сиротами, которыми до сихъ поръ особенно занималось общественное попечительство и частная благотворительность, дѣтей бѣняковъ, нищихъ и уличныхъ бродягъ, нѣкоторые ужасные портреты которыхъ намъ представляютъ регистры депо Берлина. «Эти пренія, — говорить преоодаватель карательнаго учрежденія Рендсбургъ, г. Раттеръ, — живо напоминали моему уму жалобу на одичаніе нашей молодежи, сдѣлавшуюся въ настоящее время всеобщей. Внимательный наблюдатель, во время своихъ прогулокъ въ городѣ и въ деревнѣ, ежедневно имѣетъ случай убѣждаться въ слишкомъ большой ея основательности». «Нѣтъ никакого сомнѣнія, что заброшенность дѣтей, особенно въ большихъ городахъ, — говоритъ Откеръ („Uber Eiziehaogs-Anstal ten für verwahrloste Kinder“), — достигла крайне опасной степени. Число малолѣтнихъ преступниковъ, деградація и особенно безнравственность сдѣлались ужасны, и дурные ежедневные примѣры подкрѣпляютъ самыя зловѣщія предчувствія». «Чтобы вырвать зло съ корнемъ, — говоритъ онъ въ другомъ мѣстѣ, — нужны стойкія и послѣдовательныя усилія въ теченіе цѣлаго поколѣнія и, притомъ, во всѣхъ направленіяхъ, — въ семьѣ, въ школѣ и въ церкви. Но въ особенности на воспитаніи должны сосредоточиваться наибольшія заботы». Прусскій законъ 1878 о принудительномъ воспитаніи заброшенныхъ дѣтей вызванъ, какъ извѣстно, сознанною правительствомъ необходимостью бороться противъ распространяющихся заброшенности и одичанія юношества (Kampf gegen die Verwahrlosung Verwilderung der Jugend). Тѣми же соображеніями былъ вызванъ и французскій законъ попеченія о заброшенныхъ дѣтяхъ. Вотъ что читаемъ мы по этому поводу въ отчетѣ сенатской коммиссіи: «Въ настоящее время коммиссія, находящаяся подъ предсѣдательствомъ г. Корна, почта достигла окончанія своей задачи. Она считала нужнымъ отсрочить свои заключенія, принимая во вниманіе, что важность и затруднительность вопроса о малолѣтнихъ преступникахъ были бы уменьшены, если бы предварительно удалось удовлетворительно регулировать участь дѣтей покинутыхъ, заброшенныхъ я загнанныхъ, которыя, какъ справедливо говорятъ, представляютъ собою питомникъ малолѣтнихъ преступниковъ. Конечно, слѣдуетъ улучшить исправительное воспитаніе; но только организуя систему воспитанія предупредительнаго, можно значительно повліять на нравственное развитіе нашего молодаго поколѣнія и задержать въ самомъ ея источникѣ набѣгающую волну проступковъ и преступленій, которою такъ напугано общественное мнѣніе». «Это явленіе забрасыванія множества дѣтей бѣдняковъ, которыхъ общественное попечительство исключаетъ, а частная благотворительность, вслѣдствіе существованія ихъ родителей, не можетъ удерживать, — говорится далѣе въ томъ же отчетѣ, — получило, особенно среди городскаго населенія, значеніе ужаснаго общественнаго бѣдствія. Въ тѣхъ общественныхъ слояхъ, въ которыхъ бѣдность, пьянство, невѣжество я отсутствіе нравственной культуры идутъ на ряду съ уничтоженіемъ духа и чувствъ семейственности, дѣти, почти и совсѣмъ безнаказанно, становятся добычею всякаго развращенія и злоупотребленій родительской власти. Отдѣльные случаи, ежедневно отмѣчаемые прессою, и безпрерывно повторяющіяся судебныя сцены съ очевидностью показываютъ, что въ этомъ именно и кроется одинъ изъ источниковъ той преждевременной порчи и развращенія, которыя замѣчаются, какъ постоянно возрастающее зло». Въ приложеніяхъ къ протоколу того же за кона мы находимъ слѣдующую общую характеристику: «Документы, напечатанные въ этомъ томѣ, — говорится тамъ, — устанавливаютъ, что нарощеніе преступности въ молодомъ возрастѣ не есть только явленіе, свойственное нашей странѣ. Англія ранѣе насъ почувствовала себя въ опасности отъ умноженія опасныхъ классовъ, которая, какъ зловѣщая тѣнь, слѣдовала за развитіемъ ея обширнаго производства». Въ нашихъ выпискахъ, относящихся къ Соединеннымъ Штатамъ Америки, можно найти свидѣтельства о томъ ужасѣ, съ которымъ это молодое и отважное общество, въ свою очередь, констатировало въ своихъ юныхъ поколѣніяхъ прогрессъ духа преступности, несмотря на умноженіе школъ и на успѣхъ образованности. Изъ тѣхъ же выписокъ можно видѣть, что и Германія находится въ послѣднее время въ такой же тревогѣ, а равно и Швейцарія, эта родина старыхъ республиканскихъ добродѣтелей.
Можно бы привести еще много подобныхъ же выписокъ, но и приведенныхъ вполнѣ достаточно, чтобы охарактеризовать положеніе дѣлъ. Не трудно видѣть, что приведенныя мнѣнія не представляютъ собою мнѣній отдѣльныхъ пессимистовъ, расположенныхъ, какъ обыкновенно утверждаютъ въ такихъ случаяхъ, видѣть все въ черномъ цвѣтѣ во что бы то ни стало. Напротивъ, это мнѣнія людей, хорошо изучившихъ вопросъ, близко стоящихъ къ дѣлу и обращающихъ вниманіе общества на надвигающуюся дѣйствительно грозную опасность, на предотвращеніе которой и должны быть направлены всѣ усилія, потому что иначе это новое одичаніе можетъ охватить общество и угрожать ему неисчислимо-вредными послѣдствіями. Современное неудержимое возрастаніе пролетаріата и поуперизма представляетъ собою явленіе, надъ которымъ давно уже пора глубоко и дѣятельно позадуматься. Про современное общество можно основательно сказать, что оно жнетъ, что сѣяло. Но пусть хотя теперь эта печальная жатва послужить ему урокомъ для будущаго. Заброшенный ребенокъ стадъ преступникомъ и нравственно-одичалымъ гражданиномъ, въ значительной мѣрѣ лишеннымъ соціальныхъ чувствъ и инстинктовъ, составляющихъ единственно прочные устои общества. И причины этого на лицо; онѣ бьютъ въ глаза и сами говорятъ уму. Послѣднія изслѣдованія положенія бѣдныхъ въ Лондонѣ, вскрывшія передъ, нами условія, содѣйствующія ужасному одичанію и деградаціи: картины жизни нью-іоркскихъ бѣдняковъ, нарисованныя Брэсъ въ его извѣстномъ сочиненіи Опасные классы, и такія же картины парижской бѣдности, воспроизведенныя д’Осонвиллемъ, дѣлаютъ вполнѣ понятнымъ существованіе нравственно-убогихъ. Если общество, по самому своему существу, основывается на единеніи силъ и солидарности интересовъ слагающихъ его единицъ, то, понятно, что одна часть общества не можетъ оставлять другую на жертву нравственному одичанію безъ большаго матеріальнаго и умственно-нравственнаго ущерба и для самой себя. И дѣйствительно, казавшіяся утопіями мечтанія прошлаго вѣка о созданіи путемъ нравственнаго воспитанія лучшей породы людей, подъ гнетомъ желѣзной необходимости, снова выдвигаются на первый планъ и сами собой навязываются обществу, какъ трудная, но неотложная задача. Необходимость такого воспитанія для постоянно-возрастающаго числа заброшенныхъ дѣтей, вслѣдствіе измѣнившагося и измѣняющагося отношенія народонаселенія къ пространству, все сильнѣе и сильнѣе начинаетъ сознавайся или, правильнѣе, чувствоваться и, притомъ, уже не одними лучшими изъ наиболѣе прозорливыми людьми своего времени, обыкновенно носящими названіе утопистовъ, но и обществомъ въ его массѣ. Общества передовыхъ государствъ Европы и Америки начинаютъ, наконецъ, видѣть надвинувшуюся опасность и постепенно вступаютъ въ борьбу съ развившимся и широко раскинувшимся зломъ: издаются законы; возникаютъ обширныя частныя общества; правительства, въ свою очередь, приходятъ на помощь или денежными субсидіями частнымъ учрежденіямъ, или устройствомъ своихъ собственныхъ; собираются мѣстные и международные конгрессы; усиленное вниманіе обращается въ сторону воспитанія и перевоспитанія заброшенныхъ дѣтей и малолѣтнихъ преступниковъ; возникаетъ цѣлая спеціальная литература; вопросы пауперизма и вообще жизненной обездоленности подвергаются тщательному изученію и сами представители этихъ жизненныхъ положеній понемногу начинаютъ становиться предметомъ заботъ и нѣкотораго интереса, а на почвѣ широко раввившейся благотворительности понемногу начинаетъ происходить ознакомленіе крайнихъ классовъ; многое дѣлается, хотя неизмѣримо большее остается еще сдѣлать; общественное мнѣніе постепенно заинтересовывается и вопросъ начинаетъ ставиться болѣе широко, въ чемъ и проявляется здоровая сторона общества, дающая возможность надѣяться, что наринувшаяея опасность будетъ предотвращена и вопросъ получитъ удовлетворительное рѣшеніе. На послѣднемъ парижскомъ международномъ конгрессѣ, организованномъ главнымъ обществомъ покровительства брошеннымъ и преступнымъ дѣтямъ, собраніе раздѣлилось на пять коммиссій, изъ которыхъ первая занялась изученіемъ и разрѣшеніемъ вопросовъ, относящихся къ помощи въ самомъ раннемъ дѣтствѣ, начиная со дня рожденія; вторая — вопросами о помощи брошеннымъ дѣтямъ; третья — вопросами покровительства и помощи рабочимъ ученикамъ; четвертая — вопросами о дѣтяхъ, манкирующихъ школой, и, наконецъ, пятая — вопросами о малолѣтнихъ преступникахъ. Изъ самой организаціи занятій конгресса, въ которомъ принимали участіе представители всѣхъ передовыхъ государствъ Европы и Америки, уже ясно видно, что въ сознаніе образованнаго общества, направляющаго теченіе общественной жизни, понемногу начинаетъ проникать убѣжденіе, что гораздо выгоднѣе предупреждать преступленія, нежели исправлять испорченное и наказывать. «Да, это стоитъ много денегъ, но это не дорого», — отвѣчалъ одинъ шведъ англичанину, спрашивавшему его, не дорого ли обходится воспитаніе дѣтей, брошенныхъ на улицахъ. «Мы, шведы, — продолжалъ онъ далѣе, — не достаточно богаты, чтобы оставлять ребенка въ невѣжествѣ, нищетѣ и преступленіи, дѣлаться бичемъ для общества и позоромъ для самого себя». И дѣйствительно, общее воспитаніе, образованіе и обученіе стоять много денегъ, но не дороги. Невѣжество и соединенная съ нимъ нищета, прогнанныя въ дверь, приходятъ въ окно, но тогда они уже приносятъ съ собой нарушеніе спокойствія, озлобленіе, общественно-политическія смуты и потрясенія и поглощаютъ неизмѣримо большія суммы, необходимыя на охраненіе, на сыскъ, на судъ и на исполненіе наказаній. Штатъ Пенсильванія, по словамъ д-ра Уайнесъ, издержалъ въ 120 лѣтъ на помощь частнымъ усиліямъ, направленнымъ на предупрежденіе, всего 377,000 дол., тогда какъ первыя издержки на одинъ изъ его пенитенціаріевъ превзошли 1 1/2 милл. дол. Содержаніе мальчика въ нѣкоторыхъ исправительныхъ школахъ Англіи обходится въ 3 года приблизительно въ 58 фун. стер., тогда какъ расходы на каждаго преступника, раскладывая стоимость содержанія тюремъ, магистратуры, полиціи и проч., среднимъ числомъ, составляютъ 300 фун. стерлинговъ. И, тѣмъ не менѣе, сколько несчастныхъ дѣтей лишены лучшаго воспитанія только потому, что нѣтъ никого, кто бы дѣлалъ для этого траты. Совершенно вѣрно замѣчаетъ въ своемъ отчетѣ директоръ извѣстной бехтельнской колоніи г. Шнейдеръ: «Жертвуемое на дома спасенія (учрежд. для заброшен. дѣтей.) въ десять разъ возмѣщается сбереженіемъ на уменьшеніи числа судей исправительныхъ судовъ, персонала полиціи и тюремной администраціи, на числѣ распредѣлителей вспомоществованій и на числѣ учрежденій для душевно-больныхъ». И это все лишь одна часть разсчета. Надо еще опредѣлить стоимость самаго преступленія… Но кто, хотя приблизительно, вычислитъ весь вредъ, происходящій отъ потери производительнаго труда множества людей, ни къ чему не приспособленныхъ воспитаніемъ? Вѣдь, и они; при другихъ условіяхъ, не отвлекли бы отъ такого же труда множества рукъ и головъ, нужныхъ на охраненіе и на выполненіе другихъ функцій, а, напротивъ, сами произвели бы еще излишекъ, который пропорціонально увеличилъ бы общее благосостояніе. А какъ оцѣнятъ весь общественный вредъ отъ нравственной заразы преступленія и деградаціи!? Поэтому нельзя не сказать вмѣстѣ съ д-мъ Уайнесъ, что интересъ и долгъ государства — дать всѣмъ необходимое образованіе; это его долгъ по отношенію къ дѣтямъ, къ самому себѣ и къ потомству".
Послѣ всего сказаннаго о важномъ значеніи предупредительно-исправительнаго воспитанія, я не стану болѣе настаивать на этомъ вопросѣ, и обращусь теперь къ опыту государствъ Западной Европы и Америки, который, какъ опытъ государствъ, болѣе насъ развитыхъ въ общественномъ отношеніи и ранѣе насъ столкнувшихся съ заброшенностью и раннею преступностью дѣтей, можетъ дать намъ полезныя указанія при разрѣшеніи одного изъ важнѣйшихъ общественныхъ вопросовъ. При этомъ я разсмотрю, какъ тамъ развились воспитательно-исправительныя учрежденія, каковы они въ настоящее время, каковы ихъ достоинства и недостатки, какія требованія предъявляются къ нимъ воспитательно-исправительными цѣлями, каковы болѣе совершенныя системы исправительнаго воспитанія вообще и въ примѣненіи къ нашимъ мѣстнымъ условіямъ въ частности? Но понятно, кто, касаясь вопроса объ исторіи воспитательно-исправительныхъ учрежденій, я не буду имѣть возможности, въ предѣлахъ сравнительно небольшой журнальной статьи, вдаваться въ мелочныя подробности. Въ ряду относящихся сюда историческихъ явленій, я отмѣчу только наиболѣе выдающіеся и интересные факты.
Отдѣльныя попытки общественныхъ заботъ о воспитаніи и перевоспитаніи заброшенныхъ, порочныхъ и преступныхъ дѣтей, даже въ сравнительно новѣйшій періодъ, отходятъ къ довольно отдаленному времени. Въ 1552 г. граждане города Лондона просили, напр., короля отдать имъ бридуэльскій дворецъ для помѣщенія въ немъ бѣдныхъ и для воспитанія и обученія ремесламъ ихъ дѣтей. Сколько мнѣ извѣстно, это была первая попытка устройства индустріальной школы для бѣдныхъ. Затѣмъ въ 1695 г. Августъ Франкъ учредилъ существующую и до сихъ поръ школу для бѣдныхъ въ Галлѣ. Получивъ на это первые рублей 8 на наши деньги, онъ воскликнулъ: «Съ этимъ я долженъ совершить великое дѣло!» И онъ сдержалъ свое слово. Дальнѣйшія пожертвованія дали ему возможность выполнить задуманное и основать обширную школу-пріютъ. Въ ней дѣти получали жилище, содержаніе, школьное и ремесленное обученіе. Тысячи сиротъ, маленькихъ уличныхъ бродягъ и нищихъ, которые въ то время представляли цѣлыя организаціи, прошли съ того времени черезъ школу и получили въ ней воспитаніе.
Въ 1702 г. въ Берлинѣ былъ основанъ большой госпиталь Фридриха и въ немъ безъ разбора были скучены больные, нищіе, сумасшедшіе, сироты, а также и дѣти, отданныя родителями. на исправленіе. Здѣсь дѣтей обучали и кормили весьма плохо, но за то заставляли много работать. Они спали по двое на кровати и вообще находились въ самыхъ плачевныхъ условіяхъ. Немудрено поэтому, что больныхъ приходилось по 22 на 100, а смертность достигала 102 на 608. Вообще положеніе малолѣтнихъ преступниковъ и брошенныхъ дѣтей въ прошломъ вѣкѣ было ужасное. Первые были скучены вмѣстѣ съ взрослыми и закоренѣлыми преступниками, а вторыя гибли на улицахъ или въ различныхъ пріютахъ. Писатели того времени рисуютъ намъ самыя мрачныя картины. «Боже мой! — восклицаетъ Зальцманъ, говоря о воспитаніи, даваемомъ на средства государства въ этихъ заведеніяхъ, — какой домъ и какое воспитаніе! А бы предпочелъ лучше довѣрить своего ребенка первой попавшейся шайкѣ цыганъ. Когда я встрѣчаю этихъ несчастныхъ заброшенныхъ, прогуливающихся разъ въ годъ по солнцу, подъ руководствомъ негоря, котораго государство передѣлало изъ лакея въ отца этихъ несчастныхъ, когда я вижу ихъ, блѣдныхъ, какъ алебастръ, худыхъ и похожихъ на стадо невольниковъ, то сердце мое обливается кровью и всѣ похвалы, расточаемыя нашей цивилизаціи, производятъ на меня впечатлѣніе злой сатиры». Воспитателями въ пріюты назначали отставныхъ инвалидовъ, кучеровъ, а въ Гамбургѣ въ 1725 г., вмѣсто убѣжавшаго учителя, даже былъ назначенъ острожникъ (Züchtling). Дѣтей заставляли усиленно работать и спекулировали ихъ гидами. Наказанія были крайне жестокія. Въ одномъ уставѣ Франкфурта-на-Майнѣ предписывалось, какъ говоритъ Целле, держать нѣкоторое время дѣтей, если они не будутъ бояться обыкновеннаго наказанія плетью, на хлѣбѣ и водѣ съ кандалами на ногахъ (наказаніе, къ сожалѣнію, и до сихъ поръ употребляемое въ нѣкоторыхъ карательныхъ учрежденіяхъ для малолѣтнихъ въ Германіи); если же этого не будетъ достаточно, то употреблять болѣе строгія мѣры, а именно такъ называемую скамью наказанія (ZucMbanc), поперекъ которой ребенокъ привязывался за руки и за ноги для сѣченія плетью. Для той же цѣли употреблялось и нѣчто вродѣ нашей кобылы. Предписывалось также употребленіе медвѣжьяго ящика съ острыми выпуклостями на его стѣнкахъ, въ которомъ нельзя было ни сидѣть, ни лежать, ни стоять свободно (подобнаго устройства карцеръ и до сихъ поръ употребляется подъ именемъ Lattenarest въ нѣкоторыхъ германскихъ тюрьмахъ какъ для взрослыхъ, такъ и для малолѣтнихъ). Кромѣ того, предписывалось заключать въ темные подземные карцеры. Какіе результаты должны были получаться при такой системѣ воспитанія, это понятно безъ всякихъ комментаріевъ.
Въ то время, какъ дѣйствительность представлялась столь неприглядной, въ теоріи началась уже реакція и стали раздаваться голоса людей, мечтавшихъ о созданіи путемъ разумнаго воспитанія новой, болѣе совершенной породы людей.
Въ 1746 году въ Цюрихѣ родился знаменитый Генрихъ Песталоцци.
Въ теченіе всей своей жизни онъ былъ, въ полномъ смыслѣ слова, мученикомъ своей великой и гуманной идеи; несмотря на всѣ невзгоды, испытанія и неудачи, онъ ни на минуту не утрачивалъ живой и горячей вѣры въ возможность усовершенствованія и счастья тѣхъ, кого люди обыкновенно называютъ «отребіемъ и подонками общества». Послѣ его смерти свято чтившіе его память сограждане написали на его памятникѣ: «Здѣсь покоится Генрихъ Пееталоцци, спаситель бѣдныхъ въ Цюрихѣ, отецъ сиротъ въ Станцѣ, наставникъ человѣчества въ Ивердинѣ; человѣкъ, христіанинъ, гражданинъ; все для другихъ, ничего для самого себя. Да будетъ благословенно имя его!» Вполнѣ достойная награда чистой, трудовой и высокополезной жизни, всегда проникнутой горячей и дѣятельной любовью ко всему страждущему и загнанному въ человѣчествѣ.
Отъ Песталоцци ведетъ свое начало классъ прекрасныхъ учителей и воспитателей сельскихъ школъ, съ нѣкоторыми почтенными представителями которыхъ мнѣ пришлось познакомиться во время моего пребыванія въ Швейцарія и воспоминанія о которыхъ есть ори изъ лучшихъ моихъ воспоминаній. Отъ него же ведутъ начало и тѣ прекрасныя швейцарскія школы для бѣдныхъ, брошенныхъ и преступныхъ дѣтей, въ которыхъ и до сихъ поръ еще живъ великій и чистый духъ «наставника человѣчества», свидѣтельствующій, какъ важно хорошее начало и какъ велико иногда вліяніе нравственной личности, повидимому, скромнаго дѣятеля. Нѣкоторыя изъ этихъ школъ, всѣмъ своимъ цѣлымъ, произвели на меня весьма сильное и неизгладимое впечатлѣніе, и въ нихъ мнѣ пришлось испытать то счастливое чувство мира и спокойствія, о ниспосланіи котораго обыкновенно такъ усиленно молятся въ церкви. О нихъ, какъ о наилучшихъ изъ извѣстныхъ мнѣ образцовъ воспитательныхъ учрежденій для народа, я буду говорить ниже.
Вліяніе Песталоцци въ дѣлѣ воспитанія вообще и перевоспитанія заброшенныхъ дѣтей въ частности было настолько сильно, а его нравственный образъ настолько прекрасенъ, что я считаю не лишнимъ сказать нѣсколько словъ о его плодотворной дѣятельности.
Песталоцци былъ сынъ врача. Онъ потерялъ отца, когда ему было всего 5 лѣтъ. Своей матери — по скольку только могло дѣйствовать воспитаніе — онъ, повидимому, былъ обязанъ развитіемъ лучшихъ сторонъ его прекрасной натуры. Задаваясь вопросомъ, какъ зародилась въ немъ любовь къ людямъ, благодарность къ нимъ и другія чувства общественности, онъ самъ замѣчаетъ: «и я нахожу, что они, главнымъ образомъ, возникли изъ отношеній, которыя существовали между безсловеснымъ еще ребенкомъ и его матерью».
Восемнадцати лѣтъ Песталоцци вступилъ въ коллегію и здѣсь находился подъ вліяніемъ двухъ своихъ учителей Бодмера и Бретингера, проникнутыхъ новымъ гуманнымъ духомъ, который являлся такой отличительной чертой прошлаго вѣка. Независимость, самостоятельность, благодѣтельность, самопожертвованіе и любовь къ родинѣ были, по словамъ Песталоцци, лозунгомъ тогдашняго высшаго публичнаго воспитанія, страдавшаго, однако, недостаткомъ практичности и, какъ говоритъ самъ Песталоцци, мечтательностью, особенно контрастировавшей съ нѣсколько уже начавшимся разложеніемъ прежнихъ болѣе чистыхъ нравовъ.
Сочиненіе Руссо Эмиль произвело на Песталоцци сильное и рѣшительное вліяніе, доходившее, по его собственнымъ словамъ, до увлеченій энтузіазма. Онъ рѣшилъ отказаться отъ духовнаго званія, къ которому прежде готовился, и заняться изученіемъ права, съ тѣмъ, чтобы впослѣд ствіи имѣть возможность вліять на подъемъ благосостоянія роднаго города и всего своего отечества. Въ одномъ направленіи съ вліяніемъ Руссо дѣйствовало и вліяніе общества молодежи, основаннаго Лафатеромъ для борьбы за свободу и право.
Однако, занятія правомъ продолжались не особенно долго. Подъ вліяніемъ высказаннаго Руссо мнѣнія, что самое счастливое состояніе есть состояніе земледѣльца, Песталоцци обратился къ изученію земледѣлія. Отдаваясь этому занятію, окончательно опредѣлившему его дальнѣйшую судьбу, онъ снова мечталъ вліять своимъ примѣромъ на земледѣльцевъ и тѣмъ способствовать развитію ихъ благосостоянія.
Въ 1768 году онъ купилъ землю и занялся разведеніемъ краппа. Предпріятіе не удалось. Неудача, однако, не сломила его и онъ рѣшился въ 1775 г. основать на своей землѣ воспитательное учрежденіе для бѣдныхъ, исходя при этомъ изъ совершенно вѣрной мысли, что обыкновенныя средства помощи только развиваютъ и поддерживаютъ бѣдность и что единственно дѣйствительное средство противъ нея — оживленіе и развитіе собственныхъ силъ и самостоятельности бѣдняковъ и выработка въ нихъ привычки собственными усиліями удовлетворять своимъ потребностямъ и выполнять свои обязанности. Для осуществленія этого плана путемъ воспитанія, Песталоцци набралъ 50 дѣтей бѣдняковъ, чтобы лѣтомъ заниматься съ ними земледѣліемъ, а зимой — пряжей хлопчатой бумаги и выдѣлкой платковъ, надѣясь при этомъ, что предпріятіе будетъ держаться собственными силами. Школа была открыта и въ нее Песталоцци вложилъ всю свою душу безраздѣльно. Онъ работалъ и жилъ одною жизнью съ своими питомцами и пользовался всякимъ удобнымъ случаемъ, чтобы содѣйствовать ихъ развитію и на живо касающихся ихъ примѣрахъ дѣйствительной жизни упражнять ихъ умъ и чувства.
Однако, и здѣсь ему пришлось испытать большія разочарованія. Дурныя склонности и привычки набранныхъ дѣтей, большею частью происходившихъ отъ нищихъ, и слишкомъ большія размѣры учрежденія для силъ одного человѣка, а также и нѣкоторая непрактичность обусловили неудачу и этого предпріятія. Черезъ 5 лѣтъ Песталоцци принужденъ былъ распустить дѣтей и закрыть школу. Тогда наступаетъ самое ужасное время въ его жизни. Часто онъ не имѣлъ даже средствъ, чтобы купить себѣ хлѣба и дровъ. Друзья махнули на него рукой, какъ на отпѣтаго, и предрекали, что онъ окончитъ жизнь или въ госпиталѣ, или въ сумасшедшемъ домѣ. «Онъ не можетъ помочь самому себѣ, — язвительно отзывались нѣкоторые, — я туда же воображаетъ помочь всему народу». Но и въ эту тяжкую годину своего существованія Песталоцци не палъ духомъ и не утратилъ живой вѣры въ свое призваніе и свои идеи.
Въ 1780 г. онъ выпустилъ въ свѣтъ сочиненіе Вечерніе часы отшельника. Съ этихъ поръ начинается литературная дѣятельность Песталоцци, посвященная вопросамъ народнаго воспитанія и создавшая ему имя одного изъ величайшихъ педагоговъ міра.
Французская революція, отразившаяся и на Швейцаріи, отвлекла Песталоцци отъ литературной дѣятельности и онъ рѣшился снова приняться за практическое служеніе дѣлу народнаго воспитанія.
Правительствомъ республики онъ былъ призванъ въ Станцъ стать во швѣ учрежденія для бѣдныхъ дѣтей. Съ жаромъ и съ горячей любовью онъ принялся за дѣло, которому и отдался всецѣло. Онъ постоянно былъ съ дѣтьми, работалъ съ ними, ѣлъ съ ними изъ одной чашки и въ полномъ смыслѣ слова былъ отцомъ ввѣренной ему бѣдной семьи. «Я хочу, — говорилъ Песталоцци, — чтобы мои дѣти ежеминутно, съ утра и до вечера могли видѣть на моемъ лбу и угадывать по моимъ губамъ, что сердце мое предано имъ, что ихъ счастіе и ихъ радости суть, въ то же время, и мое счастіе и мои радости».
Въ Станцѣ Песталоцци снова пришлось встрѣтиться со множествомъ непріятностей и недостатками. Онъ не избѣжалъ даже нареканій въ утягиваніи продуктовъ отъ дѣтскаго содержанія. Одни обвиняли его въ недостаткѣ плана, другіе въ малой производительности дѣтскаго труда и проч. Особенно съ предубѣжденнымъ недовѣріемъ относилось къ нему католическое населеніе. Наконецъ, французскія войска заняли въ Станцѣ его школу я онъ долженъ былъ оставить дѣло. «Еще разъ я просыпаюсь отъ сна, — писалъ онъ послѣ этого въ 1799 г., — и еще разъ я вижу мое дѣло уничтоженнымъ и мои силы ослабленными и израсходованными понапрасну. Яо какъ бы безсиленъ и какъ бы безплоденъ ни былъ мой опытъ, все-таки, всякое филантропическое сердце съ удовольствіемъ остановитъ на немъ свое вниманіе и задумается надъ мотивами, которые убѣждаютъ меня, что въ болѣе счастливомъ будущемъ потомство снова привяжетъ нить моихъ надеждъ тамъ, гдѣ я былъ вынужденъ покинуть ихъ».
Упоминая о Легранѣ (членъ швейцарской Директоріи), Песталоцци продолжаетъ далѣе: «Онъ высказывалъ одинаковый со мною взглядъ, что для республики безусловно необходима полная реорганизація системы воспитанія, и мы оба были вполнѣ согласны, что лучшее средство воздѣйствія на развитіе народа — полное воспитаніе возможно большаго числа лицъ, взятыхъ между дѣтьми наиболѣе бѣдныхъ въ странѣ».
Послѣ очищенія французами Станца, Директорія оказала Песталоцци денежное вспомоществованіе и дала ему разрѣшеніе продолжать его опыты новой методы обученія въ Бургдорфѣ, въ кантонѣ Бернъ. Въ 1800 г. Песталоцци объявилъ объ открытіи шкоды и учительской семинаріи, которымъ онъ и посвятилъ всю свою послѣдующую дѣятельность. Въ это же время онъ выпустилъ и свое извѣстное сочиненіе: Какъ Гертруда учить своихъ дѣтей (Wie Gertrud ihre Kinder lehrt). Въ 1821 г. Песталоцци не стало.
Оглядываясь на его долгую и трудовую жизнь, полную мечтаній-о счастьи «подонковъ общества» и посвященную дѣятельности, всецѣло направленной на умственно-нравственное просвѣтлѣніе народа, невольно вспоминаешь послѣднія слова монументальной надписи: «Да будетъ благословенно имя его» — этого «отца сиротъ и наставника человѣчества», въ теченіе всей своеи жизни бывшаго человѣкомъ, въ лучшемъ смыслѣ этого слова.
Изъ учениковъ Песталоцци, ставшихъ впослѣдствіи продолжателями его дѣла, особенно выдаются Феленбургь, Берли, Цельвегеръ и Целлеръ. Если идея деревенскихъ земледѣльческихъ школъ для бѣдныхъ, основанныхъ на семейномъ началѣ, принадлежитъ Песталоцци, то приложеніе ея принадлежитъ Феленбургу, а развитіе и пропаганда знаменитому Берли. До основанія такихъ школъ, въ Швейцаріи 15ыла развита система размѣщенія бѣдныхъ по частнымъ семьямъ, которая, по свидѣтельству отчета Дюкпесьо, давала въ большинствѣ случаевъ весьма неудовлетворительные результаты.
Въ основу школъ, учрежденныхъ Феленбургомъ и Берли, залегла мысль о необходимости укрѣпленія и развитія расшатавшагося семейнаго начала, въ ослабленіи котораго они и видѣли главный источникъ всего зла. Для этого школа, по ихъ мысли, должна состоять изъ сравнительно небольшаго числа дѣтей, которыя бы составляли нѣчто вродѣ усыновленной семьи воспитателя. Отъ выполненія этого условія и зависитъ весь успѣхъ воспитанія. Число дѣтей непремѣнно должно давать возможность воспитателю-учителю хорошо изучить ихъ, тщательно наблюдать за ними и одному вести дѣло ихъ воспитанія. Школа должна представлять изъ себя маленькую ферму и дѣти должны воспитываться въ ней въ привычкахъ деревенской жизни и пріучаться къ работамъ и занятіямъ, способнымъ развивать ихъ физическія, умственныя и нравственныя силы. Школа должна давать имъ не только образованіе, которое одно безполезно и даже иногда и вредно, но, главнымъ образомъ, профессію, которая бы обезпечивала имъ возможность честнымъ и посильнымъ трудомъ зарабатывать средства своего существованія. Главныхъ занятіемъ, но не исключительнымъ, должно быть земледѣліе, весьма благопріятствующее цѣлостному развитію человѣка. Дѣтямъ не достаетъ привычки къ порядку и методы, а въ земледѣліи ничто не получается безъ нихъ; дѣти легкомысленны, а земледѣліе требуетъ сосредоточенности; дѣти нетерпѣливы въ полученіи результатовъ, а природа медленно даетъ ихъ и пріучаетъ къ ожиданію; она говоритъ уму и поражаетъ воображеніе ребенка.
Въ 1709 г. Феленбургъ, увлеченный примѣромъ и идеями Песталоцци, основалъ близъ Берна обширное воспитательное учрежденіе d’Hofwel, которыхъ онъ завѣдывалъ до самой своей смерти въ 1845 году. Учрежденіе распадалось на 5 частей. Въ немъ была высшая школа для дѣтей достаточныхъ классовъ, деревенская шкода для бѣдныхъ, средняя реальная школа (средняя между первой и второй), нормальная постоянная школа, въ которую поступали изъ школы для бѣдныхъ хорошіе ученики, желавшіе сдѣлаться учителями, и, наконецъ, нормальная школа для учителей.
Вначалѣ въ шкодѣ для бѣдныхъ было отъ 15 до 20 дѣтей, а затѣмъ число ихъ возрасло до 100, и тогда изъ нихъ стали образовывать отдѣльныя фермы* человѣкъ въ 30, причемъ работы по постройкамъ и расчисткѣ производились самими дѣтьми. Съ 1809 по 1834 годъ изъ заработковъ были покрыты всѣ издержки, исключая только 15 тыс. франк. Дѣти оставались въ шкодѣ до 21 года и ни одинъ не ушелъ ранѣе этого срока. Они исполняли полевыя и всѣ домашнія работы. Вставали дѣти лѣтомъ въ 5, а зимою въ 6 часовъ; ложились между 8 и 9 ч. Школьные уроки въ лѣтнее время длились 2 ч., а зимою 4 часа въ день. Преподавали: чтеніе, письмо, рисованіе, счисленіе, пѣніе, грамматику, начала геометріи, физики, географію и исторію страны. Верди, остававшійся во главѣ сельской шкоды Фелеибурга до 1834 года, былъ руководителемъ, другомъ и отцомъ всѣхъ этихъ дѣтей. Онъ работалъ вмѣстѣ съ ними въ подѣ, постоянно былъ при нихъ и жилъ, по примѣру своего великаго учителя, одною съ ними жизнью. Онъ училъ ихъ при всякомъ удобномъ случаѣ, въ классѣ и во время работъ. «Среди этой прекрасной и свободной природы, среди твореній Божіихъ, — говоритъ онъ, — ежеминутно представляются случаи упражнять память и умъ дѣтей, учить ихъ наблюдательности и возбуждать ихъ любознательность. Среди этихъ условій всегда находится гораздо болѣе средствъ для образованія, нежели въ печальныхъ и сумрачныхъ четырехъ стѣнахъ, гдѣ дѣти вынуждены сидѣть скученно другъ возлѣ друга, какъ быки подъ ярмомъ. Заключеніе въ теченіе долгаго дня вырабатываетъ въ нихъ привычку къ апатіи и дурному настроенію, а не къ трудовой, веселой и активной жизни». Верди разсказываетъ, что во время работъ, уроковъ и отдыха дѣти засыпали его самыми разнообразными вопросами. «Лучшее и болѣе дѣйствительное обученіе, — замѣчаетъ онъ при этомъ, — есть то, которое дается по настоянію ученика. Свѣдѣнія запечатлѣваются гораздо прочнѣе въ памяти, когда самъ ученикъ адресуетъ учителю вопросы». Это правило слѣдуетъ хорошо помнить всѣмъ воспитателямъ, особенно исправительныхъ школъ, часто имѣющихъ дѣло съ особымъ разрядомъ дѣтей. Оно выведено изъ вѣрнаго наблюденія дѣйствительности. Вопросы ученика по большей части указываютъ на интересъ, а послѣдній, въ свою очередь, на избытокъ или, по крайней мѣрѣ, на достатокъ возбужденія, способствующій прочному усвоенію и развивающій столь драгоцѣнную въ каждомъ человѣкѣ самодѣятельность, развитіе которой составляетъ одну изъ важнѣйшихъ цѣлей всякаго воспитанія. Наказаній Верли не употреблялъ и одного его выговора и замѣчаній было достаточно, чтобы вліять на дѣтей. Между учениками и учителемъ существовали самыя теплыя отношенія любимаго отца къ дѣтямъ и связи любви, уваженія и благодарности не порывались между ннія и по выходѣ учениковъ изъ школы.
Въ 1834 году Верли оставилъ школу Феленбурга, который поддерживать ее до самой своей смерти въ 1845 году, послѣ чего она прекратила свое существованіе.
Верли и его учениками были основаны и многія другія школы для бѣдныхъ. Уже въ 1849 году такихъ школъ, по словамъ Лурье и Романъ, въ Швейцарія было 32. Въ послѣдующіе годы число ихъ еще болѣе увеличилось. Всѣ онѣ были устроены по типу семьи. Каждая представляла собою маленькую ферму, состоявшую изъ учителя — Hausvater, его жены — Hausmutter, его дѣтей и 15—30 воспитанниковъ. Всѣ эти лица составляли какъ бы большую семью фермера, ведущую хозяйство своими силами, но за счетъ учредившей школу общины или частнаго общества. Если школа состояла изъ небольшаго числа учениковъ, то и весь руководящій персоналъ ограничивался семьею учителя, въ противномъ же случаѣ дѣти распредѣлялись на отдѣленія или семьи и въ такомъ случаѣ школа представляла уже сложное цѣлое, сложную семью, слагавшуюся изъ меньшихъ семей и находившуюся подъ руководствомъ отдѣльнаго учителя съ семьею Hausvater’а или Vorstelier’а во главѣ. Основнымъ занятіемъ, кромѣ работъ по дому и классныхъ уроковъ, было земледѣліе, скотоводство, огородничество и садоводство, считавшіяся и съ полнымъ основаніемъ и до сихъ поръ считающіяся особенно пригодными для цѣлей физическаго и умственпонравственнаго развитія испорченныхъ дѣтей. Въ послѣднее время во многихъ изъ такихъ школъ, подъ давленіемъ современнаго развитія обрабатывающей промышленности и замѣчающагося повсюду развитія стремленій отъ деревни къ городу, на ряду съ земледѣліемъ, введено и обученіе ремесламъ и время ребенка распредѣляется между классными занятіями, земледѣліемъ и упражненіями въ ремеслахъ.
Дѣти поступали въ школу въ возрастѣ отъ 6—12 лѣтъ, а оставляли ее по большей части около 16 лѣтъ. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ, впрочемъ, встрѣчались уклоненія въ ту или другую сторону.
Шкоды устраивались или общинами, или частными лицами и обществами. Обыкновенно во главѣ такихъ школъ стояли и стоятъ административныя коммиссіи, выбираемыя изъ уважаемыхъ людей мѣстности и изъ членовъ обществъ. Такимъ коммиссіямъ принадлежало и принадлежитъ высшее руководство заведеніемъ и на нихъ же по большей части лежали и лежатъ и обязанности патроната по отношенію къ выходящимъ изъ школъ. Между бывшими воспитанниками и шкодою обыкновенно сохранялась тѣсная связь, поддерживавшаяся перепискою, а иногда и личными посѣщеніями. Вышедшіе обыкновенно обращались къ своему бывшему воспитателю за совѣтомъ во всѣхъ трудныхъ обстоятельствахъ своей жизни и дѣлились съ нимъ своими радостями и горемъ.
Содержались и содержатся школы на частныя пожертвованія, завѣщательные отказы, на субсидіи отъ правительства, на доходъ отъ работъ и хозяйства и на плату за воспитаніе, вносимую или общинами, или родителями и заступающими ихъ мѣсто, или частными благотворителями и обществами.
Главнымъ средствомъ вліянія въ школахъ служилъ, конечно, примѣръ руководителей, которые, какъ Песталоцци и Верди, работали и жили совмѣстно съ ввѣренными имъ дѣтьми, старшія изъ которыхъ, какъ и старшія дѣти въ семьѣ, часто были вполнѣ ихъ помощниками и съ ними они время отъ времени совѣтовались о дѣлахъ общаго дома. Другимъ средствомъ служило пріученіе къ строгому порядку, чистотѣ и настойчивому труду. Во многихъ школахъ для бѣдныхъ совмѣстно помѣщались дѣти обоихъ половъ, отдѣлявшіяся другъ отъ друга только на ночь. Такія школы существуютъ и въ настоящее время и даютъ самые благопріятные результаты. Соединеніе дѣтей не только не оказывалось неудобнымъ, а, напротивъ, представляло еще многія хорошія стороны. При бдительномъ и постоянномъ надзорѣ воспитателя между дѣтьми обыкновенно устанавливаясь прекрасныя отношенія дружбы и братства, а вліяніемъ дѣвочекъ въ общую семью вносился смягчающій элементъ. Взаимное соприкосновеніе не только не повышало возбужденія, но, напротивъ, какъ утверждаютъ лица, близко стоящія къ этому дѣлу, еще способствовало большей чистотѣ отношеній. Всякій, посѣщавшій хорошо устроенныя швейцарскія школы, дышавшій ихъ воздухомъ и знакомый съ ихъ простыми, но нравственно высоко стоящими руководителями, не найдетъ ничего страннаго въ этомъ отзывѣ.
Впрочемъ, такое школьное соединеніе подовъ для испорченныхъ и преступныхъ дѣтей и въ Швейцаріи считается неудобнымъ. Въ средѣ ихъ встрѣчается не мало уже извѣдавшихъ тайны жизни и легко способныхъ заражать и остальныхъ. У такихъ дѣтей обыкновенно приходится бороться съ дурными привычками и преждевременнымъ пробужденіемъ подовыхъ инстинктовъ. Таково, по крайней мѣрѣ, мнѣніе опытныхъ директоровъ шлиренской, бехтельнской и другихъ исправительныхъ колоній.
Учрежденіе земледѣльческихъ школъ, по свидѣтельству отчета Дюкпесьо, лично изучавшаго въ 1850 году швейцарскія учрежденія, въ значительной мѣрѣ споспѣшествовало уменьшенію бѣдности въ Швейцаріи и служило нѣкоторою задержкой развитію пауперизма.
Кромѣ Берли, и нѣкоторые другіе ученики Песталоцни также посвятили свою дѣятельность дѣлу воспитанія дѣтей «наиболѣе бѣдныхъ въ странѣ». Одинъ изъ нихъ, Христіанъ Целлеръ, былъ руководителемъ бейгенской школы, основанной въ 1820 году на средства, данныя частными пожертвованіями. Эта школа представляла собою соединеніе двухъ учрежденій: школы для бѣдныхъ и школы для подготовки учителей деревенскихъ школъ. Въ первой дѣти обучались земледѣлію, а также портняжному и сапожному ремесламъ. Во вторую поступали уже молодые люди между 18 и 25 г. Прежде окончательнаго принятія, они въ теченіе болѣе или менѣе долгаго время подвергались испытанію, которое и опредѣляло ихъ призваніе и способности. Въ школѣ они проходили курсъ въ теченіе 3 лѣтъ и изучали земледѣліе, ремесла и классные предметы, а, въ то же время, были и помощниками воспитателей школы для бѣдныхъ, подъ руководствомъ которыхъ практически подготовлялись къ своей будущей дѣятельности и знакомились со всѣми ея особенностями.
Такой способъ подготовки учителей-воспитателей швейцарскихъ школъ для бѣдныхъ и исправительныхъ школъ не былъ единственнымъ. Нѣкоторые изъ нихъ выходили и выходятъ изъ самыхъ школъ. По окончаніи своего обученія, наиболѣе способные и склонные къ этой дѣятельности оставались и остаются въ нихъ въ качествѣ руководителей отдѣльныхъ малыхъ семей. Нѣсколько такихъ воспитательницъ мнѣ пришлось видѣть въ школѣ Викторія, основанной на частное пожертвованіе г. Шнель близъ Берна. Нѣкоторые же выходили и выходятъ изъ нормальныхъ школъ и семинарій.
Другой ученикъ Песталоцци, извѣстный Іоганъ Цельвегеръ, былъ основателемъ сиротскаго дома въ Трогонѣ и знаменитой бехтальнской исправительной школы близъ Берна. Въ 1835 году онъ сдѣлалъ предложеніе швейцарскому обществу общей пользы (Schweizerische gemeiiimütsige Gesellschaft) въ Трогонѣ основать особую школу учителей школъ для бѣдныхъ, для которыхъ онъ находилъ нужной особую подготовку, и домъ спасенія (Rettuugsanstall) или исправительную школу для малолѣтнихъ бродягъ и преступниковъ, смѣшеніе которыхъ въ общихъ школахъ многими считалось вреднымъ. Предложеніе было принято и ученикъ Верли Куратли, былъ посланъ въ основанный уже тогда д-мъ Вихернъ суровый домъ (Rauhe Haus) близъ Гамбурга. Въ 1840 г. было положено первое основаніе бехтельнской колоніи, устроенной по типу сложной семьи. Каждые 12 ч. должны были образовать особую малую семью съ своимъ особымъ учителемъ-воспитателемъ во главѣ. Каждая такая группа въ домашней жизни и обыкновенно при полевыхъ работахъ должна была составлять отдѣльное цѣлое. Только въ школѣ дѣти должны были распредѣляться внѣ зависимости отъ дѣленія на малыя семьи.
Къ 1842 г. сформировалась первая семья въ 12 ч. и было положено основаніе второй и т. д. Въ 1848 г. кантональное правительство Берна, задавшись мыслью учредить свою исправительную школу, вошло въ соглашеніе съ бехтельнской. По этому соглашенію, набранные для школы воспитанники и назначенные учителя должны были въ теченіе двухъ лѣтъ жить въ бехтельнской колоніи, подъ руководствомъ ея директора. Такимъ путемъ имѣли въ виду образовать новую школу вполнѣ въ духѣ уже основанной. Воспитанники и два учителя бернскаго правительства оставались въ бехтельнской колоніи до апрѣля 1851 г., когда они въ полномъ составѣ перешли въ учрежденную для нихъ школу въ Ландорфѣ близъ Кёшггца. Примѣру бернскаго правительства въ 1859 г. послѣдовалъ одинъ гражданинъ Нейнбурга, задумавшій устроить исправительную школу. Онъ послалъ набранныхъ имъ мальчиковъ, во главѣ съ приглашеннымъ учителемъ, въ бехтельнскую колонію подъ руководство ея директора, гдѣ они и оставались около года. На мѣсто своего новаго пребыванія они перенесли потомъ бехтельнскіе порядки и, такимъ образомъ, бехтельнская колонія, по отношенію къ нейнбургской, также какъ и по отношенію къ ландорфской, является, въ полномъ смыслѣ слова, колоніей-матерью.
Такой способъ образованія какъ бы отселеніемъ новыхъ школъ является наиболѣе удобнымъ и, по моему мнѣнію, могъ бы быть особенно пригоденъ у насъ въ Россіи, гдѣ пока еще довольно трудно найти достаточное число способныхъ и вполнѣ подготовленныхъ дѣятелей для труднаго дѣда воспитанія и перевоспитанія испорченныхъ дѣтей. Для образцоваго же заведенія могли бы быть стянуты талантливые и вполнѣ подготовленные люди какъ въ качествѣ директора, такъ и воспитателей, а въ ихъ уже школѣ, путемъ практическаго изученія, могли бы формироваться хорошіе руководители и для другихъ школъ, даже изъ людей, менѣе способныхъ и подготовленныхъ.
Еще прежде приведенія воспитанниковъ бернскаго правительства, опытъ указалъ на необходимость учрежденіе наблюдательнаго отдѣленія, въ которое бы, прежде всего, и поступали мальчики для ознакомленія съ его характеромъ и особенностями. Однако, эта мысль была осуществлена только уже послѣ перехода ландорфскаго отдѣленія въ его постоянное мѣстопребываніе. Въ настоящее время каждый вступающій первый мѣсяцъ своего пребыванія въ школѣ проводитъ въ этомъ отдѣленіи.
Что же касается мысли Цельвегера объ образованіи спеціальной школы для учителей, то она стала осуществляться съ 8-го года существованія бехтельнской колоніи. Молодые люди, послѣ окончанія курса въ семинаріи, поступали сюда для практическихъ занятій. Такая школа при бехтельнской колоніи существовала до 1871 г. и въ ней послѣдовательно получили подготовку 100 молодыхъ людей.
Въ настоящее время въ бехтельнской колоніи бываетъ отъ 50 до 60 воспитанниковъ. Въ ней безразлично смѣшиваются какъ приговоренные малолѣтніе преступники, такъ и просто испорченныя и порочныя дѣти, и такое смѣшеніе, по словамъ теперешняго директора, г. Шнейдера, не представляетъ никакихъ неудобствъ, потому что съ нравственной стороны дѣти этихъ двухъ категорій не представляютъ никакихъ осязательныхъ различій. Принимаются дѣти въ возрастѣ отъ 6—13 л. и только въ исключительныхъ случаяхъ старше этого. Они остаются здѣсь по общему правилу до конфирмаціи, но послѣдняя имѣетъ мѣсто только по отношенію къ тѣмъ, которые представляются достаточно исправившимися и, по своему поведенію, достойными ея. Главными занятіями служатъ земледѣліе и скотоводство, но на ряду съ ними дѣти обучаются и ремесламъ, преимущественно портняжному. Между родителями или ихъ замѣстителями (учрежденіе или частное лицо) и заведеніемъ заключается контрактъ, по которому къ послѣднему переходитъ воспитаніе ребенка, а первые обязываются уплачивать ежегодно опредѣленную сумму денегъ, не менѣе 200 франковъ.
Такова въ общихъ чертахъ исторія прекрасныхъ швейцарскихъ школъ для заброшенныхъ и преступныхъ дѣтей. Въ 1882 году мнѣ удалось побывать въ нѣкоторыхъ изъ нихъ. Я посѣтилъ ринуэльскую и шлиренскую школы близъ Цюриха, бехтельнскую и Викторію близъ Берна, Сериксъ. Круазетъ и Шели близъ Лозанны. Школы эти различныхъ типовъ и въ большинство изъ нихъ принимаются и малолѣтніе преступники. Но, прежде нежели говорить о нихъ, я считаю нужнымъ сказать нѣсколько словъ объ организаціи дѣла призрѣнія дѣтей въ Швейцаріи и о характерѣ покровтельства, оказываемаго законодательствомъ ихъ воспитанію вообще.
Въ Швейцаріи дѣло призрѣнія и вспомоществованія бѣднымъ выполняется или правительствомъ отдѣльныхъ кантоновъ, или общинами, или частными обществами и лицами. Въ нѣкоторыхъ кантонахъ — и такихъ большинство — кантональной конституціей или спеціальными законами признается не только обязанность помогать бѣднымъ и призрѣвать и воспитывать дѣтей, но еще и право бѣдныхъ требовать помощи. Вспомощество ваше оказывается по мѣсту рожденія. Обязанность помощи, прежде всего лежитъ на семьѣ и родственникахъ, а за ихъ отсутствіемъ или бѣдностью, на общинѣ (на общинномъ совѣтѣ, или совѣтѣ прихода, или на выбираемой послѣднимъ коммиссіи и лежатъ заботы о помощи и призрѣнія), затѣмъ на округѣ и, наконецъ, на государствѣ, т.-е. на кантонѣ. Общіе бюджетъ оффиціальнаго вспомоществованія простирается до 12.512,560 фр., изъ которыхъ 5.523,800 фр. доставляются фондомъ для бѣдныхъ, 2.084,405 фр. доставляются существующимъ въ пользу ихъ налогомъ, 1.277,082 фр. уплачиваются общинами и 1.311,243 фр. представляютъ субсидіи кантоновъ.
Въ большинствѣ кантоновъ законъ на первое мѣсто по праву на помощь ставитъ дѣтей бѣдныхъ, покинутыхъ и заброшенныхъ. Призрѣніе ихъ продолжается до 16 лѣтъ или до конфирмаціи. Число дѣтей, нуждавшихся въ оффиціальномъ вспомоществованіи, простиралось до 31,379. Большинство ихъ — 23,269 ч. — размѣщаюсь въ частныя семьи; 6,162 воспитываюсь въ заведеніяхъ и 1,947 находилось въ обученіи въ протащенныхъ заведеніяхъ. Система размѣщенія по семьямъ хотя и обходится значительно дешевле и иногда даетъ удачные результаты, но вообще представляетъ самые крупные недостатки. Въ большинствѣ случаевъ дѣти берутся для аферы и остаются безъ надзора, а иногда и дѣлаются жертва" крайнихъ злоупотребленій. Въ исторіяхъ преступниковъ мнѣ приходилось встрѣчать указанія на отвратительное обращеніе такихъ воспитателей, которому, главнымъ образомъ, и надо приписать послѣдующее паденіе воспитываемыхъ.
Кромѣ оффиціальнаго вспомоществованія, въ Швейцаріи существуетъ болѣе 600 частныхъ обществъ, изъ которыхъ 470 организовалось послѣ 1850 г. Бюджетъ этихъ обществъ простирается до 2.218,962 фр., изъ которыхъ 395,574 фр. составляютъ субсидію государства. Изъ общаго числа обществъ, 38 посвящаютъ свою дѣятельность спеціально борьбѣ съ нищенствомъ, а 121 воспитанію и обученію дѣтей бѣдняковъ. Всѣми этими обществами призрѣвается 7,200 дѣтей[1]. Большинство ихъ размѣщается въ семьи и только меньшая часть болѣе испорченныхъ и потому требующихъ бдительнаго надзора помѣщается въ шкоды. Индустріальныя школы для такихъ дѣтей существуютъ въ очень небольшимъ числѣ. Для нихъ предпочитаютъ земледѣльческія занятія и даже въ индустріальныхъ школахъ, какъ побочное занятіе, существуетъ земледѣліе. По выходѣ изъ школъ, нѣкоторыхъ изъ нихъ помѣщаютъ къ частнымъ предпринимателямъ для усовершенствованія или изученія ремесла вновь.
Особо благотворное вліяніе въ дѣлѣ объединенія и направленія частной благотворительности оказываетъ швейцарское общество общей пользы, дѣлящееся на секціи, по отдѣльнымъ кантонамъ, и направляемое одной центральной коммиссіей. Общество ставитъ себѣ цѣлью способствовать народному благосостоянію, преимущественно посредствомъ вспомоществованія бѣднымъ, развитія національной экономіи и народнаго образованія, которое, по справедливому замѣчанію одного видѣннаго мною въ Женевѣ школьнаго инспектора, составляетъ «лучшую драгоцѣнность, даваемую Швейцаріей въ руки своимъ дѣтямъ». Общество выдаетъ денежныя вспомоществованія учрежденіямъ и предпріятіямъ, направленнымъ къ одной съ нимъ цѣли, устраиваетъ собранія, конкурсы, обсужденія и проч. и издаетъ журналъ.
Что касается законодательствъ, то хотя въ отдѣльныхъ кантонахъ они различны, но вездѣ они очень энергично вмѣшиваются въ дѣло воспитанія дѣтей и даютъ въ руки общественной власти сравнительно достаточныя средства, чтобы парализовать вредное вліяніе порочныхъ родителей, не ожидая, пока ребенокъ впадетъ въ преступаете.
По 280 пар. гражд. кодек. кантона Цюрихъ, родительская власть, по постановленію совѣта округа, отнимается у отца, который не выполняетъ своихъ обязанностей по отношенію къ дѣтямъ, и имѣніе послѣднихъ поступаетъ въ опеку. По 318 пар., дѣтямъ, родители которыхъ недостаточно за ними надзираютъ или неглижируютъ ихъ обученіемъ, можетъ быть назначенъ опекунъ или попечитель. По 142 пар. угол. кодек. того же кантона, родители, грубо нарушающіе свои обязанности по отношенію къ дѣтямъ, могутъ быть подвергнуты заключенію на срокъ отъ 8 дней до 5 лѣтъ или штрафу до 15 т. фр. По законодательству Люцернскаго кант., опекунское учрежденіе должно слѣдить за тѣмъ, чтобы родители выполняли свои обязанности по отношенію къ дѣтямъ. На невыполненіе ихъ можетъ жаловаться какъ самъ ребенокъ, такъ и каждый посторонній можетъ довести объ этомъ до свѣдѣнія опекунскаго учрежденія. За невыполненіе своихъ обязанностей родители могутъ быть подвергнуты даже заключенію въ рабочемъ домѣ, на срокъ до одного года. Въ Баль-Кампань, по спеціальному законодательству 1853 г., родители лишаются своей власти въ слѣдующихъ случаяхъ: когда они неглижируютъ посылкою дѣтей въ школу и ихъ физическимъ или нравственнымъ воспитаніемъ, когда они возбуждаютъ ихъ къ дурнымъ поступкамъ или потворствуютъ таковымъ, и когда они допускаютъ дѣтей просить милостыню. Во всѣхъ этихъ случаяхъ они утрачиваютъ право на воспитаніе и дѣти могутъ быть отобраны отъ нихъ и помѣщены или въ частныя семьи, или, въ пріюты, причемъ издержки содержанія, прежде всего, надаютъ на нихъ и покрываются или изъ ихъ имущества, или изъ ихъ заработковъ. По законодательству нѣкоторыхъ кантоновъ, родители за неисполненіе ихъ обязанностей не только утрачиваютъ свою родительскую власть, но и лишаются еще и своихъ гражданскихъ правъ.
Нельзя иначе, какъ сочувственно, отнестясь къ этому энергическому вмѣшательству законодательства въ дѣло воспитанія. Послѣднее не можетъ и не. должно быть предоставляемо на произволъ часто невѣжественныхъ и порочныхъ родителей. Въ дѣлѣ воспитанія общество слишкомъ жизненно заинтересовано. Отъ того или иного характера воспитанія зависятъ его будущія судьбы и только при его помощи могутъ быть вырваны зародыши той ужасной заразы, которая закралась въ современное общество и грозитъ его правильному развитію. Неужели же одичалымъ пьяницамъ, которыхъ, къ несчастію, такъ много развелось въ Россіи, можетъ, безъ крайняго ущерба и вреда для общества, быть предоставлено безконтрольное распоряженіе судьбою и воспитаніемъ ихъ несчастныхъ дѣтей, будущихъ членовъ общества?
Выше я уже упоминалъ, что въ 1882 г. мнѣ удалось побывать въ нѣкоторыхъ швейцарскихъ исправительныхъ школахъ. Въ нихъ я встрѣтилъ, въ качествѣ директоровъ, трехъ учениковъ Верли. Всѣ они съ любовью и глубокимъ уваженіемъ вспоминаютъ о своемъ прекрасномъ-учителѣ. Болѣе сильное впечатлѣніе произвели на меня директоръ шлиренской школы и школы Викторіи, гг. Чуди и Ронерь-Вильдъ, особенно послѣдній. Его внѣшняя простота, его некрасивое и нѣсколько суровое, но, въ то же время, и весьма симпатичное лицо, его серьезные и святящіеся любовью глаза, его загорѣлыя и мозолистыя руки, его спокойное, мягкое и полное достоинства обращеніе, его сквозившая въ каждомъ словѣ и въ каждомъ движеніи беззавѣтная преданность своему дѣлу и его любовное отношеніе къ ввѣреннымъ ему дѣтямъ, — все это, вмѣстѣ взятое, невольно производило сильное впечатлѣніе. Только встрѣчаясь съ подобными людьми, начинаешь ясно понимать, какое глубокое и неумирающее вліяніе можетъ оказывать хорошая, хотя, повидимому, и простая личность на всѣхъ окружающихъ. Поэтому немудрено, что и завѣдуемыя такими личностями, повидимому, весьма скромныя учрежденія, всѣмъ господствующимъ въ нихъ духомъ, производятъ весьма сильное впечатлѣніе. Крайняя простота, строгій порядокъ, внѣшняя чистота, значительно способствующая и чистотѣ внутренней, взаимныя благожелательныя отношенія я нравственная подтянутость, — вотъ что отмѣчаетъ эти учрежденія. Значительное вниманіе обращается въ нихъ на культуру чувствъ, которая, къ величайшему несчастью, такъ часто упускается изъ вида современнымъ воспитаніемъ, но которая, въ то же время, имѣетъ неизмѣримо важное значеніе, являясь базисомъ общества и всей общественной жизни. Разъ отпадаетъ элементъ постоянно и правильно звучащаго чувства, — наступаетъ смерть души и человѣкъ превращается въ какую-то деревяшку, въ узко и грубо-себялюбивое существо, лишенное нравственнаго чувства и соціальныхъ инстинктовъ и непріятно поражающее своей грубой матеріальностью. Только при правильной культурѣ чувствъ, человѣкъ просвѣтляется и въ немъ развивается влеченіе къ людямъ, благожелательность къ нимъ и особая нравственная чистота, которая невольно поражаетъ соприкасающихся съ нею и внушаетъ уваженіе даже самымъ порочнымъ людямъ.
Всѣ осмотрѣнныя мною школы стоятъ особнякомъ и представляютъ, собою небольшія фермы, по большей части расположенныя на возвышенныхъ мѣстахъ среди зелени. Ихъ ближайшая окружность обыкновенно представляетъ красивый и привлекательный видъ. Она занята чистымъ дворомъ съ расположенными на немъ постройками, огородомъ и садомъ или садиками съ плодовыми деревьями и цвѣтами. Видно, что во многихъ школахъ руководители ихъ, сознательно или безсознательно, не оставляютъ безъ вниманія и культуру эстетическаго чувства, которое, по моему глубокому убѣжденію, является весьма важнымъ факторомъ въ дѣлѣ нравственнаго совершенствованія человѣка, и имъ особенно необходимо пользоваться по отношенію къ такимъ недостаточнымъ натурамъ, какими представляется значительное число воспитанниковъ исправительныхъ школъ. Природа съ своею красотою даетъ въ руки разумнаго воспитателя дешевое, но могущественное средство для нравственнаго переформированія ребенка. Разъ въ немъ будетъ развито то, что мы называемъ чувствомъ красоты, онъ трудно уже помирится съ грязью и отталкивающею стороною различныхъ кабаковъ и притоновъ и въ немъ будетъ развитъ естественный предохранительный клапанъ. Къ глубокому сожалѣнію, въ большинствѣ исправительныхъ заведеній вообще, а въ нашихъ русскихъ въ частности на эту важную сторону пока еще, повидимому, обращается крайне мало вниманія. Напримѣръ, видѣнная мною лѣтомъ 1883 г. и уже сравнительно давно существующая петербургская исправительная колонія и до сихъ поръ представляется какимъ-то непригляднымъ лѣснымъ пустыремъ, въ которомъ на внѣшній видъ, производящій, однако, на ребенка ежеминутное впечатлѣніе, повидимому, не обращено ни малѣйшаго вниманія.
Зданія школъ весьма просты какъ снаружи, такъ и внутри. Они по большой части отличаются своей чистотой и уютностью. Исключеніе составляетъ исправительная школа Круазетъ, представляющая собою какъ бы остатокъ прошлаго. Сюда дѣти помѣщаются по приговорамъ. Даже поступающія по волѣ родителей принимаются только по постановленію суды. Зданіе этой школы непривѣтливо, грязно и снаружи, и внутри, и снабжено рѣшетками въ окнахъ. Вообще эта школа производитъ неблагопріятное впечатлѣніе даже своимъ воспитательнымъ персоналомъ, повидимому, плохо подготовленнымъ къ своему дѣлу и дѣйствующимъ на дѣтей больше наказаніями. Одинъ воспитанникъ, отличавшійся, по словамъ жены директора, большою злостью, пробылъ, напр., добрую половину своего 2-хъ лѣтняго пребыванія въ школѣ въ карцерѣ, гдѣ его иногда держали по 9-ти недѣль подрядъ. Немудрено, что попытки побѣговъ изъ такой школы довольно часты.
Не такова ферма Шели, до нѣкоторой степени составляющая младшее отдѣленіе Круазетъ. Она стоить совершенно особнякомъ на довольно большомъ разстояніи отъ послѣдней и представляетъ собою небольшой, чистенькій и красивый деревенскій домикъ, въ которомъ, во время моего посѣщенія, помѣщался одинъ учитель съ своею семьей и 18 воспитанниками занимающимися, подъ его руководствомъ, работами въ полѣ, по дому изъ классахъ. Одна изъ дочерей учителя помогаетъ ему въ классныхъ занятіяхъ, другая шьетъ на дѣтей, а третья завѣдуетъ кухнею. Для дѣтей существуетъ общій дортуаръ, столовая и школьная комната. Помѣщаются сюда дѣти отъ 10—14-ти лѣтн. возраста. Достигнувшія 14 лѣтъ или переводятся въ Круазетъ, или помѣщаются въ частныя семьи, или получаютъ условную свободу. Заведеніе теперешнимъ учителемъ, весьма умнымъ, симпатичнымъ и преданнымъ своему дѣлу человѣкомъ, ведется весьма хорошо.
Многіе въ Швейцаріи высказываются въ пользу такихъ маленькихъ школъ съ семьею одного учителя во главѣ. Говорятъ, что устройство многихъ такихъ отдѣльно разбросанныхъ школъ принесло бы гораздо больше пользы, нежели устройство болѣе дорогихъ школъ, по системѣ сложной семьи. Нельзя, конечно, отрицать, что школы этого типа всего болѣе могутъ приближаться къ естественной семьѣ, но не слѣдуетъ упускать изъ вида и ихъ крупные недостатки, по отношенію къ выбору воспитывающаго персонала. Для руководства школами, устроенными по типу сложной семьи, гораздо легче можетъ быть найдено достаточное количество способныхъ, вполнѣ научно-подготовленныхъ и развитыхъ главныхъ руководителей, при которыхъ болѣе многочисленные второстепенные руководители, стоящіе во главѣ отдѣльныхъ маленькихъ группъ, могутъ уже и не имѣть такой подготовки. Надзоръ, совѣты и совѣщанія съ директоромъ постепенно выработаютъ изъ нихъ хорошихъ практическихъ воспитателей, разъ только общіе размѣры заведенія не будутъ слишкомъ велики (никакъ не болѣе 80, много 100 чел.), чтобы слишкомъ разбрасывать силы главнаго руководителя. Не то при малыхъ школахъ, для которыхъ, вслѣдствіе ихъ многочисленности, поневолѣ придется назначать вполнѣ самостоятельными руководителями и людей, далеко неподготовленныхъ.
Всѣ видѣнныя мною школы небольшихъ размѣровъ, вполнѣ соотвѣтствующихъ силамъ одного главнаго руководителя и его жены. Самая большая изъ нихъ — Викторія, въ которой 100 дѣвочекъ, раздѣленныхъ на 8 семей. Въ остальныхъ отъ 18—80 чел.
Въ нѣкоторыхъ изъ этихъ школъ дѣти дѣлятся на маленькія группы изъ 10—14 чел. въ каждой, называемыя семьями. Во главѣ малыхъ семей стоятъ молодые и холостые учителя и учительницы, носящіе названіе отцовъ и матерей семьи. Эти отцы и матери работаютъ, занимаются, ѣдятъ и спятъ съ своей семьей въ ея общихъ комнатахъ и ведутъ ея обособленное хозяйство. Малыя семьи соединяются только въ классахъ, гдѣ преподаваніе ведется тѣми же воспитателями, во время рекреацій, прогулокъ, а въ нѣкоторыхъ школахъ и во время работъ въ мастерскихъ. И помощь отцу или матери семьи иногда выбираются старшіе и лучшіе воспитанники и воспитанницы.
Помѣщаются семьи или въ отдѣльныхъ домикахъ, или въ отдѣльныхъ этажахъ дома, или въ обособленныхъ отдѣленіяхъ общаго дома. Семья имѣетъ свою особую спальню, столовую и рабочія комнаты, а иногда и свой особый садикъ. Дѣлятся дѣти на семьи или по возрасту и характеру, какъ, напр., въ колоніи Сериксъ, или только по характеру ребенка и воспитателя. Послѣднюю систему я видѣлъ въ Викторіи. Здѣсь дѣвочка предварительно поступаетъ въ испытательное отдѣленіе, гдѣ къ ней приглядываются и знакомятся съ ея особенностями. По истеченіи нѣкотораго времени, она назначается въ ту или другую семью, причемъ одинаково принимается во вниманіе какъ характеръ и особенности вновь поступившей, такъ и воспитательницы, къ которой она назначается. При этой системѣ, въ семьѣ бываютъ дѣти различныхъ возрастовъ, что, по словамъ директора, весьма опытнаго человѣка, не только не представляетъ никакихъ неудобствъ, а, напротивъ, значительныя выгоды. Мнѣ думается, что съ мнѣніемъ почтеннаго директора нельзя не согласиться. Принятая имъ система чужда всякой шаблонности. Она беретъ въ разсчетъ только существенныя условія, — особенности воспитываемаго и особенности воспитывающаго, которыя всегда должны находиться въ извѣстномъ соотвѣтствіи, потому что прекрасный воспитатель для однихъ дѣтей можетъ быть весьма плохимъ для другихъ. То же нужно сказать и о соединеніи дѣтей въ группы.
Въ другихъ школахъ дѣти живутъ въ общемъ помѣщеніи я распредѣляются только на отдѣленія или по возрасту (въ ринуэльской школѣ дѣти отъ 12—15 л. зачисляются въ младшее отдѣленіе, а отъ 15—20 въ старшее), или по поведенію, какъ въ круазетской шкодѣ (дѣти здѣсь дѣлятся на отдѣленія дурныхъ, носящихъ панталоны изъ половинокъ двухъ цвѣтовъ, посредственныхъ и хорошихъ). Послѣдняя система несомнѣнно хуже, потому что менѣе пригодна для изученія ребенка и индивидуализаціи воспитанія.
Во всѣхъ школахъ, не исключая и женской, дѣти обучаются земледѣлію, скотоводству, садоводству и огородничеству, но въ однѣхъ эти занятія являются основными, тогда какъ въ другихъ на ряду съ ними существуетъ и обученіе ремеслу, причемъ дѣти совмѣстно обучаются обѣимъ отраслямъ производства. Въ школахъ перваго рода свободное отъ земледѣлія время посвящается домашнимъ работамъ, рубкѣ дровъ, починкѣ собственнаго платья или, какъ въ шлиренской школѣ, вязанью чулковъ. Обучаютъ земледѣлію сами воспитатели. Дѣти поочередно занимаются всѣми его отраслями и потому дѣлаются хорошими земледѣльцами. Для обученія ремесламъ существуютъ особые мастера. Обучаются преимущественно портняжному, сапожному, слесарному, столярному и переплетному ремесламъ. Къ сожалѣнію, только весьма немногіе изъ выходящихъ становятся земледѣльцами. Подъ вліяніемъ повсемѣстно замѣчающагося стремленія отъ деревни къ городу, громадное большинство или поступаетъ доучиваться въ частныя мастерскія, или нанимается въ услуженіе, или начинаетъ заниматься торговлею, а нѣкоторые становятся учителями. Въ этомъ отливѣ отъ деревень къ городамъ, повидимому, въ значительной степени виновато неудовлетворительное положеніе сельскихъ рабочихъ.
Начинающій развиваться въ Швейцаріи смѣшанный типъ школъ, въ которыхъ ребенокъ обучается и земледѣлію, и тому или другому ремеслу, по моему мнѣнію, представляется наиболѣе удобнымъ во всѣхъ отношеніяхъ, особенно у насъ въ Россіи, какъ вполнѣ соотвѣтствующій нашимъ формамъ жизни.
За свой трудъ въ школѣ дѣти но большей части не получаютъ никакого вознагражденія. Впрочемъ, въ Викторіи нѣкоторыя ручныя работы дѣлаются на заказъ и плата за нихъ поступаетъ въ пользу воспитанницъ. Она помѣщается въ кассу заведенія и выдается имъ при выходѣ. Въ колоніи Сериксъ существуетъ другая система. За поведеніе, прилежаніе въ работахъ и школѣ выдаются bons points, которыхъ воспитанникъ можетъ получить до 5 въ день. За различныя провинности bons points вычитаются. По истеченіи 6 мѣсяцевъ подводится итогъ и дѣтямъ, хорошо себя ведущимъ. выдаются награды до 6 фран. Эти награды откладываются въ сбереженія воспитанника и выдаются ему при выходѣ.
Встаютъ дѣти въ 5 или въ 5 1/2 ч., а ложатся въ 8 1/2 и въ 9 ч. Время между этими предѣлами распредѣляется между адресными занятіями, работами, ѣдой и отдыхами. Урокамъ посвящается утро. Уроковъ зимой большею частью бываетъ 5 час., въ нѣкоторыхъ школахъ 6, а лѣтомъ 2 ч. Во время спѣшныхъ полевыхъ работъ классныя занятія совсѣмъ прекращаются. Проходятъ или столько же, сколько въ начальныхъ школахъ, или немного болѣе. Обучаютъ дѣтей чтенію, письму, двумъ языкамъ, ариѳметикѣ, началамъ геометріи, географіи, исторіи, естественной исторіи и, при помощи инструментовъ и моделей, знакомятъ ихъ съ началами физики и со строеніемъ и отправленіями человѣческаго тѣла. Кромѣ того, существуютъ уроки о гражданскихъ обязанностяхъ (т. н. instruction civique), уроки рисованія, черченія, пѣнія, земледѣлія (Бехтельнъ), а въ Сериксѣ и инструментальной музыкѣ. Поютъ дѣти обыкновенно прекрасно и стройной пѣсней часто оживляютъ время работъ. Учителя много читаютъ съ дѣтьми и объясняютъ имъ прочитанное. Для класснаго чтенія существуютъ прекрасныя книги, знакомящія дѣтей съ явленіями окружающаго ихъ міра и общества. Не мало объясненій, практическихъ замѣчаній и совѣтовъ дается какъ во время работъ, такъ и во время прогулокъ. Послѣднія совершаются подъ руководствомъ воспитателей въ праздники и иногда на дальнія разстоянія. На такія отдаленныя прогулки употребляется дня по два и по три, и ими пользуются, чтобы знакомить дѣтей съ какими-нибудь интересными и полезными явленіями. Все это дѣлается семейно и служитъ прекраснымъ средствомъ вліянія на дѣтей. Можно только усиленно рекомендовать такія экскурсіи въ лѣтнее свободное время. Онѣ могутъ значительно разнообразить впечатлѣнія — условіе весьма важное для развитія и богатства духовной жизни — и въ рукахъ мало-мальски способнаго воспитателя могутъ служить прекраснымъ средствомъ ознакомленія дѣтей съ природой и жизнью.
Горячую ѣду дѣти получаютъ 3 раза въ день: завтракъ, обѣдъ и ужинъ, а между ними еще два раза хлѣбъ. На завтракъ и ужинъ дается супъ, за обѣдомъ супъ и зелень, плоды и сыръ. Мясо бываетъ 2 или 3 раза въ недѣлю. Одинъ разъ въ день, въ промежуткѣ между горячей ѣдой, съ хлѣбомъ дается кофе съ молокомъ. При такой частой, но весьма умѣренной по количеству ѣдѣ, дѣти всегда бываютъ сыты, а, вмѣстѣ съ тѣмъ, — что весьма важно, — и ихъ желудокъ никогда не бываетъ переполненъ и они пріучаются къ регулярной ѣдѣ въ опредѣленное время.
Первое, о чемъ заботятся при поступленіи ребенка въ школу, — это выработать въ немъ привычки къ строгому порядку даже въ мелочахъ, къ чистотѣ и чистоплотности, къ послушанію, настойчивости въ трудѣ и правдивости. Этотъ пріемъ проводится съ неуклонной послѣдовательностью и выработка привычекъ и навыковъ, по справедливому замѣчанію бехтельнскаго отчета, составляетъ первый шагъ къ исправленію, сдѣлавши который только и можно думать о другихъ. Принимая во вниманіе, что особенности нравственнаго существа человѣка основываются на явленіяхъ инстинктовъ и привычекъ, нельзя не признать всей мудрости этого правила. Дѣйствительно, только путемъ постепеннаго навыка сдерживаться и подтягиваться даже въ мелочахъ (при сидѣньи, въ походкѣ и проч.) въ человѣкѣ вырабатывается нравственная выдержка и твердость воли и характера. Кто не привыкъ управлять собою въ мелочахъ ежедневной жизни, тотъ никогда не будетъ обладать твердой и устойчивой волей, являющейся суммированіемъ отдѣльныхъ навыковъ и привычекъ, и его лучшія намѣренія всегда будутъ только словами и мечтаніями, а его дѣйствительнымъ удѣломъ — нравственная распущенность и разгильдяйство. Трудно даже преувеличить значеніе этого элемента въ воспитаніи. Подъ его вліяніемъ складывается нравственный обликъ личности. Въ исправительныхъ школахъ, гдѣ приходится имѣть дѣло съ дѣтьми, " не привыкшими къ стѣсненіямъ и къ управленію собой, особенно необходимо тщательно слѣдить за всѣми внѣшними мелочами, помня, что внѣшнее неразрывно связано съ внутреннимъ. Къ глубочайшему сожалѣнію, въ громадномъ большинствѣ видѣнныхъ мною школъ это важнѣйшее правило неподготовленными воспитателями вовсе упускается изъ вида, а потому немудрено, что и рецидивъ въ такихъ школахъ есть не рѣдкое явленіе.
Наказаніями служатъ выговоры, различныя лишенія и карцеръ. Впрочемъ, наказаній стараются избѣгать и примѣняютъ ихъ сравнительно рѣдко, а больше пытаются дѣйствовать на умъ и чувства ребенка.
Въ большинствѣ случаевъ между воспитателемъ и воспитанниками устанавливаются прекрасныя отношенія, основанныя на привязанности, но чуждыя той нѣжной слабости, которая часто бываетъ вреднѣе излишней строгости. Отношенія же отличаются серьезностью и сдержанностью, пріучающими ребенка осмотрительно и обдуманно относится ко всякому дѣлу.
Немудрено поэтому, что во многихъ случаяхъ связь между воспитателемъ и воспитанниками не прекращается и по выходѣ послѣднихъ изъ школы, а поддерживается какъ перепискою, такъ и личными свиданіями. Процентовъ 90—95 изъ вышедшихъ ведутъ себя хорошо. О нихъ заботятся коммиссіи, находящіяся во главѣ школъ. Онѣ пріискиваютъ имъ мѣста или помѣщаютъ ихъ, для продолженія обученія, въ частныя мастерскія.
За дѣтей вносится въ школы большая или меньшая плата родителями, или частными лицами, или общинами, или правительствомъ. Содержаніе обходится отъ 250—500 франк.
Таковы въ общихъ чертахъ швейцарскія школы для заброшенныхъ и преступныхъ дѣтей. Въ короткой журнальной статьѣ я, понятно, не могъ войти во всѣ подробности ихъ внутренняго устройства и отмѣтилъ только ихъ наиболѣе выдающіяся стороны.
Въ слѣдующей статьѣ я изложу организацію дѣла призрѣнія и воспитанія заброшенныхъ и преступныхъ дѣтей въ другихъ странахъ и укажу желательный типъ учрежденій и желательную систему воспитанія для такихъ дѣтей.
- ↑ Здѣсь я долженъ замѣтить, что приведенныя цифры, вѣроятно, ниже дѣйствительныхъ. Вслѣдствіе ревниваго охраненія отдѣльными кантонами и отдѣльными обществами своей независимости, статистическія данныя для всей Швейцарія собираются съ большимъ трудомъ и представляютъ значительные пробѣлы.