Татевскій сборникъ С. А. Рачинскаго. СПб, 1899
ЖИТЬ — ДѢЙСТВОВАТЬ.
правитьЖить — дѣйствовать! Но не забудемъ, что цѣль никакого дѣйствія вполнѣ не достигается ни въ природѣ, ни въ человѣчествѣ. Это явленіе очень важно, и, если не ошибаюсь, на него еще мало обращали вниманія. До сихъ поръ встрѣчаются въ книгахъ ученыхъ и учебныхъ толки о такъ-называемой экономіи природы, которая будто бы употребляетъ именно то количество вещества и силъ (если эти понятія представлять себѣ раздѣльно), какое нужно для достиженія той или другой цѣли. Ничуть не бывало! Самыя простыя, самыя доступныя наблюденія убѣждаютъ насъ въ противномъ; если въ нашихъ лабораторіяхъ мы открываемъ законъ сопряженія тѣлъ въ опредѣленныхъ пропорціяхъ, то изъ этого однако не слѣдуетъ, что природа, подобно лаборанту, отмѣривала бы въ точности вещества, нужныя для образованія тѣла. Такъ совершенныя кристаллическія формы составляютъ въ минералахъ исключеніе; въ большей части случаевъ сама природа представляетъ препятствія къ полной кристаллизаціи минерала; большая часть минераловъ принадлежатъ или къ аморфнымъ, не имѣющимъ кристаллической формы, или къ сопряженіямъ (аггрегаціямъ) разныхъ кристалловъ, или къ смѣси того и другого, напримѣръ, разныя породы гранита; такъ-называемыя естественныя стекла, напримѣръ, армянскій перлитъ или перловый камень, образуется изъ соединеній кремнезема, глинозема, щелочей, окисей въ весьма неопредѣленныхъ пропорціяхъ. Возьмемъ весьма извѣстный примѣръ киновари; въ лабораторіи мы знаемъ навѣрное, что, соединивъ одну часть (по вѣсу) чистой сѣры съ шестью частями (по вѣсу) чистой ртути, мы получимъ чистую киноварь; еслибы но ошибкѣ мы прибавили немного болѣе сѣры, то эта прибавка не вошла бы въ составъ киновари, а осталась бы въ своемъ первобытномъ состояніи: именно такіе лишніе прибавки на каждомъ шагу встрѣчаются въ природѣ. Я не знаю, видѣлъ ли кто большой экземпляръ чистой самородной киновари: мнѣ по крайней мѣрѣ онъ не встрѣчался ни въ одной минералогической коллекціи; всегда киноварь находится въ смѣшеніи съ самородною ртутью (лишняя прибавка), какъ напримѣръ, въ прирейнской Баваріи, также съ другими рудами, съ баритомъ, и т. д. Слѣдственно, здѣсь природа достигала не одной какой-либо, не единичной цѣли, какъ лаборантъ, но нѣсколькихъ различныхъ цѣлей, часто мѣшающихъ другъ другу.
Въ органическомъ мірѣ это потребленіе силъ въ излишествѣ еще явственнѣе. Всякое дерево производитъ гораздо болѣе плодовъ, нежели сколько оно въ состояніи выкормить. Излишніе плоды или спадаютъ съ дерева, не достигнувъ зрѣлости, или истощаютъ дерево. Это хорошо знаютъ садовники, не позволяющіе плодамъ образоваться на молодомъ деревѣ. Въ финскихъ хладныхъ лѣсахъ, гдѣ въ иные годы ели и сосны покрыты шишками съ верху до низу, бѣлки, гонимыя въ небогатыхъ лѣсомъ мѣстностяхъ, объѣдая огромное количество молодыхъ шишекъ и тѣмъ облегчая дерево, служатъ къ сохраненію лѣсовъ. Извѣстно, что въ прудахъ отъ размноженія рыбы одной породы (при отсутствіи хищныхъ рыбъ, каковы, напримѣръ, щуки), если ея не вылавливать, непремѣнно происходитъ моръ. Не рѣдко животныя производятъ дѣтенышей въ большемъ числѣ, нежели сколько сосцовъ у матери; это явленіе всего чаще можно встрѣтить въ породѣ свиней; лишній дѣтенышъ, по слабости отбиваемый другими отъ сосцовъ, непремѣнно погибаетъ, если человѣкъ не отсадитъ его къ другой маткѣ. Природа безжалостна. Наконецъ, въ самомъ человѣкѣ, развѣ мы не знаемъ навѣрное по таблицамъ смертности компаній застрахованія жизни, что изъ тысячи младенцевъ, родившихся въ данное время, половина ихъ не доживаетъ года. Всѣ эти факты доказываютъ намъ, что физическая природа отнюдь не столь совершенна, какъ представляется она въ поэтическихъ описаніяхъ, что земля съ человѣкомъ совоздыхаетъ, и что для поддержанія самихъ законовъ природы, для того, чтобы не допустить ее до самоистребленія, — необходимъ человѣкъ. Этого рода дѣятельность человѣка, столь необходимая для природы, должна возбуждать особенное наше вниманіе, ибо она указываетъ на мѣсто, занимаемое человѣкомъ въ мірѣ, и необходимость для такого естественнаго устройства развить свое разумѣніе знаніемъ; ибо, не зная природы, какъ онъ поможетъ ей?
Но мы сказали уже выше, что и человѣкъ рѣдко достигаетъ желаемой имъ цѣли; слѣдственно, человѣкъ также подлежитъ этому общему естественному закону — никогда не достигать вполнѣ цѣли своего стремленія. Убѣжденіе въ этомъ неизбѣжномъ, непреклонномъ законѣ весьма важно для направленія нашей жизни и для утѣшенія въ случаѣ неуспѣховъ, неудачъ и т. п.
Иногда человѣкъ достигаетъ иной, неожиданной для него цѣли. Такъ, Христофоръ Колумбъ, отыскивая Индію для поддержанія ея сокровищами новаго крестоваго похода, вмѣсто того нашелъ Америку; въ выигрышѣ осталось лишь человѣчество; ибо въ дивной лабораторіи, не имъ управляемой, переработывается все, что въ нее ни попадетъ, и творится то, чего не предполагалъ рабочій, принесшій свою ношу къ дверямъ лабораторіи.
Иногда дѣятельность человѣка достигаетъ до цѣли и совершенно противоположной, какъ путешественникъ, совершившій кругосвѣтное плаваніе. Факиръ съ окостенѣвшими отъ недвижности руками не достигаетъ ни бездѣйствія, ни цѣли поучительнаго примѣра, по крайней мѣрѣ для насъ; и тому доказательство: мы приводимъ его какъ примѣръ достойный… избѣжанія. Неронъ, произвольно умирая подъ мечемъ раба, восклицалъ: «Міръ не знаетъ, какого поэта онъ лишается!» Но не поэтическое воспоминаніе сохранило человѣчество о Неронѣ. Аракчеевъ оставляетъ послѣ себя огромную сумму для составленія книги, въ которой — надѣялся онъ — его личность будетъ выставлена въ полномъ блескѣ; это тщеславное суемудріе не останется безплоднымъ для человѣчества; завѣщанная сумма дѣйствительно поможетъ разработкѣ одной изъ важнѣйшихъ эйохъ текущаго столѣтія, съ тою только разницею, что завѣщатель будетъ въ этой исторіи играть совсѣмъ не ту роль, на которую онъ надѣялся. Всѣ такіе господа, какъ Неронъ, Калигула, Филиппъ II, герцогъ д’Альба, и, въ низшей сферѣ, Аракчеевъ, Магницкій, Руничъ, принесли противъ воли поддержку именно тому, что они старались истребить своею нечестивою дѣятельностію; ихъ имена остались пугалами для грядущихъ поколѣній; и когда философъ произноситъ осужденіе лжи, самоуправству, эгоизму, жестокосердію, его нельзя уже обвинять въ вымыслѣ, въ самопроизвольныхъ догматическихъ положеніяхъ, нельзя его остановить вопросомъ: да гдѣ же это было? — ибо стоитъ вспомнить имена подобныхъ людей, которые живьемъ вросли въ исторію человѣчества….
Отрывокъ этотъ печатается съ автографа, подареннаго издателю, послѣ смерти автора, его вдовою, княгинею Ольгою Степановною Одоевскою. Былъ онъ выбранъ изъ кипы другихъ набросковъ, какъ воспоминаніе о разговорахъ, касавшихся темъ, затронутыхъ въ этихъ немногихъ страницахъ. Полагаю, что онъ живо напомнитъ немногимъ еще оставшимся въ живыхъ знакомымъ покойнаго князя своеобразный умственный обликъ любимаго ими писателя. Ибо его любили всѣ, кто приходилъ съ нимъ въ соприкосновеніе. Ангельское незлобіе, безграничная отзывчивость сближали его со всѣми возрастами, со всѣми оттѣнками характеровъ и мнѣній. Громадная его эрудиція, изысканная и своеобразная, придавала его бесѣдѣ постоянную поучительность и прелесть. Юриспруденція и контрапунктъ, астрономія и гигіена, педагогика и геральдика, гастрономія и метафизика постоянно и совмѣстно изучались имъ по источникамъ рѣдкимъ и малодоступнымъ, и тщательно подбираемые имъ любопытные факты приводили его къ неожиданнымъ сближеніямъ и обобщеніямъ, иногда остроумнымъ, чаще причудливымъ и пародоксальнымъ, по всегда возбуждающимъ мысль, ставящимъ задачи пытливому уму…
Парадоксальная мысль Одоевскаго (навѣянная Шеллингомъ) о самоистребленіи природы, предотвратимомъ только дѣятельностію человѣка, послужила темою для горячихъ и продолжительныхъ споровъ. Нельзя не признать, что мысль эта выдерживаетъ критику лишь въ томъ случаѣ, если въ число природныхъ дѣятелей мы включимъ человѣка, еще не сознавшаго своихъ обязанностей къ природѣ. О томъ, чѣмъ была бы эта природа безъ человѣка, гадать мы не имѣемъ достаточнаго права. Въ предѣлахъ же доступнаго намъ наблюденія, истребителемъ природныхъ богатствъ, нарушителемъ природнаго равновѣсія является именно человѣкъ, яко бы культурный. То, что сдѣлано имъ для расширенія и обогащенія области органической природы (орошеніемъ пустынь, осушеніемъ болотъ), совершенно ничтожно сравнительно съ разрушительною его дѣятельностію. Истребленіе лѣсовъ и съ ними цѣлыхъ флоръ и фаунъ, замѣна правильнаго распредѣленія осадочныхъ водъ засухами и наводненіями, обнаженіе безплодныхъ почвъ и занесеніе песками почвъ плодородныхъ загрязненіе прѣсныхъ водъ, отравленіе самой почвы, чудовищное размноженіе паразитовъ вслѣдствіе разведенія въ колоссальныхъ количествахъ однородныхъ растеній и животныхъ, и истребленія естественныхъ враговъ этихъ паразитовъ, все это — дѣло рукъ человѣческихъ, особенно наглядное въ Сѣверной Америкѣ и Россіи, зло, при возрастающей численности людей, едва ли поправимое, но вопіющее о мѣрахъ, предупреждающихъ его умноженіе. Помощь природѣ, о которой взываетъ Одоевскій къ человѣчеству разумному, пока нужна ей исключительно противъ человѣчества неразумнаго.
Какъ бы то ни было, основная мысль отрывка — призывъ къ постоянной дѣятельности, умственной и практической, въ твердой увѣренности, что результаты этой дѣятельности слагаются въ стройное цѣлое, отъ дѣятелей скрытое высшею, благотворною силою, — для автора характеристична и оправдываетъ сохраненіе этихъ немногихъ, не дописанныхъ страницъ…
Вспоминая о князѣ В. Ѳ. Одоевскомъ, нельзя также не вспомнить о его неизмѣнномъ, остроумномъ другѣ С. А. Соболевскомъ, любившемъ при этомъ мудромъ Просперо разыгрывать роль Калибана. Нижеслѣдующее стихотвореніе можетъ служить образцомъ тѣхъ безобидныхъ шутокъ, которыми до конца жизни обмѣнивались старые друзья.
Случилось разъ во время оно,
Что съ дерева упалъ комаръ:
Запиской въ комитетъ ученый
Тебя зовутъ, князь Вольдемаръ.
Принявъ въ соображенье казусъ,
Ты, рывшись въ книгахъ, разсудилъ,
Что въ Роттердамѣ жилъ Эразмусъ,
Который въ парикѣ ходилъ.
Одушевленъ его примѣромъ,
Ты сбрилъ власы, надѣлъ парикъ
И свойственнымъ тебѣ манеромъ
Таинственно главой поникъ.
«Комаръ, безъ всякаго сомнѣнья» —
Ты провѣщалъ, — "есть Божья тварь;
"Но въ музыкальномъ отношеньи
"Межъ насѣкомыхъ онъ — звонарь!
"И такъ какъ онъ паденьемъ въ полѣ
"Не причинилъ лѣсамъ вреда,
"Предать сей случай Божьей волѣ,
«А тварь избавить отъ суда!»
С. Соболевскій.