_-_%D0%B7%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_15.png)
_-_%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2%D0%B8%D1%86%D0%B0_%D0%A1.png){kind=small}
вятые мученики Мануил, Савел и Исмаил были родными братьями и происходили из Персидской страны[1]. Родители их были людьми именитыми, но не единоверными: отец держался персидского неверия, а мать была благочестивой христианкой. Детей своих она с самого раннего возраста воспитывала в христианском благочестии, — подобно тому, как в раннем детстве вскормила их своим матерним молоком и возрастила в страхе Божием; а блаженный пресвитер Евноик породил сих святых братьев банею Святаго Крещения и научил их Слову Божию. Когда же они достигли зрелого возраста, то зачислены были в воинское звание. Но посвятив свои телесные силы царю персидскому Аламундарю[2], — духом своим они всё время работали Царю небесному, Господу нашему Иисусу Христу, стараясь во всем угождать Ему своими добрыми делами.
Однажды они посланы были своим царем к Греко-Римскому императору Юлиану Отступнику[3] ради заключения с ним мира. Юлиан сперва принял их с честию и, всячески оказывая им свою милость, всё время относился к ним по-дружески; но потом, узнав, что они христиане, исполнился гнева на них и, вопреки обычаям и законам, общим всем народам, предал сих братьев мукам за веру во Христа и умертвил их после самых тяжких истязаний.
Мученический же подвиг их был таков.
Однажды беззаконный император задумал отправиться в Вифинию, в местность, называемую Оргия Тригон[4], ибо там скоро наступал один из богомерзких языческих праздников. Когда он, переправившись на корабле из Царьграда к Халкидону[5], прибыл в названное нами место, то начал тотчас же, со всем множеством собравшегося там народа, совершать скверное свое празднование, поклоняясь идолам и принося бесам бесчисленные жертвы: — и вот, начинались здесь непрерывные пирования с пением, и музыкой, и тимпанными играниями, — и в честь пагубных языческих богов за это время совершено было здесь много мерзких беззаконий.
Рабы же Христовы Мануил, Савел и Исмаил, находясь тут же, вместе с императором, не хотели даже и смотреть на это нечестивое празднество; отойдя как-то раз в сторону от ликующих и стоя вдали, они рыдали и плакали о прельщении и заблуждении этих людей, и молились ко Господу Богу — и о себе, дабы им не оскверниться общением с идолопоклонническими жертвами, и о всех заблуждающихся, чтобы Господь привел их к познанию истины.
«Не оставляй, Господи, — молились они, — людей этих пребывать в столь великой пагубе зол, и не попусти разумному созданию Твоему находиться в таком безумии; — ведь они являются здесь более неразумными, чем даже почитаемые ими камни и деревья: по крайней мере деревянные идолы их, как тварь бесчувственная и неодушевленная, не знают, что пред ними делают; эти же люди, почтенные Тобою душою разумною и будучи Твоим образом и подобием, не видят и не понимают, что совершают и кому воздают божеское почтение: они во тьме ходят, заблуждаются и идут в вечную погибель».
В то время, как святые, находясь вдали, так плакали и молились, император, смотря на приносящих жертвы и на пирующих с ними и не видя при себе персидских посланников, приказал найти их и позвать к нему, чтобы они вместе с ним повеселились. Тогда один из царских постельничих, найдя их отдельно стоящими, стал звать их к царскому торжеству: он думал, что они также принадлежат к идолопоклонническому нечестию. Но рабы Христовы единодушно ответили приглашавшему их царскому постельничему:
— Отойди от нас: мы не отвергнемся той веры, в которой воспитаны от юности, и потому не оставим Господа нашего и не поклонимся живущим в вас бесам; и да не будет с нами того, чтобы мы стали причастными к этому явному заблуждению: мы не настолько безумны и неразумны, чтоб, презрев Живаго Бога, Создателя нашего, стали поклоняться бездушному созданию. Да и не ради того мы предприняли такой большой путь и пришли сюда, чтобы отречься от своей веры, но чтобы заключить мир между Персидским и Греко-Римским государствами. И царь твой, равно как и единомысленные с ним, хорошо знают, что не отвратят и не убедят нас перейти к своему нечестию, если даже и предадут нас огню и мукам и лишат самой жизни.
После того постельничий, отойдя от святых, передал эти слова Юлиану, и тот сразу же воспылал на них гневом и яростию; однако он решил не предавать их сейчас же мукам, чтоб не помешать своему нечестивому празднеству, но отложил это до утра, повелев только заключить рабов Божиих в темницу.
Они же, идя к темнице, так воспевали Господу:
— Прїиди́те, возра́дꙋемсѧ гдⷭ҇еви, воскли́кнемъ бг҃ꙋ сп҃си́телю на́шемꙋ: предвари́мъ лицѐ є҆гѡ̀ во и҆сповѣ́данїи, и҆ во ѱалмѣ́хъ воскли́кнемъ є҆мꙋ̀[6].
И потом:
_-_%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B0_10171_%D0%9C%D0%B0%D0%BD%D1%83%D0%B8%D0%BB,_%D0%A1%D0%B0%D0%B2%D0%B5%D0%BB_%D0%B8_%D0%98%D1%81%D0%BC%D0%B0%D0%B8%D0%BB.png)
— Кто̀ бг҃ъ ве́лїй, ꙗ҆́кѡ бг҃ъ на́шъ?[7]. Мы же — люди Его и создание рук Его и будем всегда призывать Его.
На другой день Юлиан, взойдя на судилищное место, велел позвать к себе персидских посланников и начал им так говорить:
— Вас, добрые мужи, царь ваш прислал сюда, как людей верных себе и к нам хорошо расположенных, чтобы между обоими царствами восстановить давно ожидаемый всеми мир. Но этот мир может быть восстановлен между нами только при помощи любовного согласия и взаимной приязни. Однако, какое же у вас может быть согласие с нами и где же ваша любовь к нам, если вы не захотели вчера вместе с нами совершить празднества и насладиться веселием в честь тех же богов, каких и вы, Персы, чтите[8]? Ведь Персы, так же как и мы, почитают Солнце, Луну и звезды, — всесветлейшую огненную силу и прочих наших богов. Почему же вы отказались почтить их вместе с нами и не захотели участвовать в нашем служении им, — хоть бы ради того, чтобы наши условия относительно заключения мира были более крепкими и прочными? Но если вы презираете и уничижаете наших богов, и если вы не единомысленны с нами, то значит, пришли к нам не для утверждения мира, но для нарушения его и для возобновления вражды и войны.
На это святые мужи ответили:
— Мы пришли к тебе от нашего царя ради заключения мирных условий, чтобы ваши воины не переступали наших пределов, а наши — ваших, дабы нам не опустошать бы землю друг друга, — и чтобы наши купцы всегда имели свободный доступ в ваше государство, а ваши — в нашу землю и чтобы те и другие без всякой бы обиды возвращались к себе домой. Вот для условий об этом мы и присланы к тебе, а вовсе не для рассуждения о богах. Пусть всякий почитает того бога, какого хочет, и так именно, как ему нравится. Да из-за веры никогда и не бывает войны между царствами; но распри, ссоры и битвы всегда происходят из-за городов, областей и из-за их границ и пределов. Ты же, оставив всякие переговоры о мире, ради которых мы и присланы к тебе, начинаешь говорить о другом, об чем нам с тобою и не до́лжно говорить. Ведь ты говоришь с нами не о благосостоянии империи своей, не о мирном отношении к нашему государству, которое сопредельно с твоим, но всё время расспрашиваешь о богах и толкуешь о вере. Если тебе уж так угодно, то знай, что мы, хотя родом и Персы, но по вере христиане, воспитаны матерью нашею в благочестии и наставлены в истинной вере отцом нашим духовным, пресвитером Евноиком. И в нашем отечестве уж много было таких, которые хотели отвратить нас от Господа нашего Иисуса Христа к идолопоклонству, но не успели в этом: благодатию нашего Владыки мы остались непоколебимы и тверды в исповедании своей веры; надеемся и ныне на помощь Господню, — что и теперь никто нас здесь не отвратит от нашей веры святой и никто не убедит перейти к службе бесовской, которая поистине есть суетна и преисполнена всякого обольщения, заблуждения и лжи.
Тогда мучитель, исполнившись гнева, сказал им:
— Как вы, будучи людьми простыми и невежественными, — не знающие даже и нашего языка, — как вы осмеливаетесь так нагло и столь безумными речами своими хулить нашу веру, которую исповедуем мы, люди образованные и прошедшие в совершенстве всё книжное любомудрие? Знакомы мы и с вашим учением. Ведь вы знаете, что я изучал и ваши христианские книги, но увидев, что в них одна только ложь и нет ничего истинного, тотчас же отверг их, чтобы по причине неясности написанного в них не впасть в какое-либо заблуждение. И кто из тех людей, которые верят вашим книгам и по ним поступают, — кто из таких показал себя когда-либо славным и совершенным и что сделал в своей жизни доблестного? Поэтому советую вам: оставьте это детское и ложное умствование и верьте лучше тому, о чем издавна уже учили лучшие философы. Если же вы не пожелаете принять моего доброго вам совета, то, и вопреки воле своей, послушаетесь тех мук, которым я тотчас же вас предам.
На это святые ответили:
— Мы научились от Господа нашего — не бояться убивающих тело и не думать, что до́лжно отвечать желающим мучить нас, ибо Сам Дух Святый укрепит нас в страдании и даст слово и дерзновение для ответа. Мы же спросим тебя, что видишь ты в нас безумного, — ты, считающий себя мудрейшим из всех людей? И кто вообще неразумнее, — тот ли, кто познал Истинного Бога и Создателя всяческих и благочестно почитает Его, или тот, кто, удалившись от Бога Живаго, поклоняется бездушной твари, камням и дереву, или чему-либо подобному им? Поистине тот безумен, кто вместо Бога чтит мертвую вещь; — разумен же тот, кто служит Богу Живому. Ведь вот — что прежде всего есть дело разума человеческого — это познать Творца своего, Подателя всех даров, и веровать в Него, и усердно служить Ему; а не знать Его — Творца и Благодетеля своего и работать врагу своему — душепагубному бесу, — это есть крайнее неразумие. И древние философы ваши, находившиеся в таком зловредном заблуждении, только казались мудрыми, а на самом деле были самыми неразумными людьми, — по слову святаго Апостола: глаго́лющесѧ бы́ти мꙋ́дри, ѡ҆б̾юродѣ́ша[9], и омрачилось их неразумное сердце; вот им-то ты и стал подобен, если только не хуже: ведь те пребывали в своем безумии, не зная и никогда ранее не исповедуя истинной веры, ты же, просвещенный Святым Крещением и воспитанный в христианстве, отвергся от Христа Бога, и теперь всеми, истинно верующими в Господа, прозываешься вместо христианина Еллином, и вместо благочестивого — нечестивым и безбожным.
Сильно раздраженный такими словами мучеников, Юлиан, исполнившись безмерной ярости, повелел тотчас же жестоко мучить их. Прежде всего их обнажили и, положив на землю, без пощады били суровыми ремнями по хребту и животу, а потом повесили на мучилищном месте, высоко пригвоздив к дереву их руки и ноги, и железными зубцами строгали все тело их. Мученики же Христовы, доблестно перенося эти тяжкие муки, возведши очи свои к Небу и молясь Господу, так взывали к Нему:
— О Владыко! Ты, и Сам некогда пригвожденный неверными Иудеями к древу и изгладивший грехи мира страстию на кресте и смертию, — призри на нас, висящих теперь на дереве изъязвленными, и так как естество наше немощно, то пошли нам помощь Свою свыше и дай нам облегчение в страданиях наших, ибо только в надежде на Тебя мы дерзнули принять этот мученический подвиг. Как жестоки и ужасны эти муки, — Ты Сам, Господи, знаешь и видишь, но по любви к Тебе, о сладчайший Иисусе, они приятны нам!
Когда святые так молились, внезапно предстал пред ними Ангел Господень; но его видели одни только святые мученики, омраченные же глаза нечестивых не были достойны того. Сей Ангел, утешив страждущих, даровал им такую отраду в их страданиях, что они как будто бы уже более не чувствовали боли от ран своих и, казалось, — даже и не переносили никогда всех этих мук. Потом Юлиан велел снять с дерева святых мучеников, и когда их сняли, он, как бы издеваясь над ними, сказал им:
— Видите, как я вас щажу, не предавая вас еще бо́льшим мукам. Надеюсь, что вы после этого сравнительно небольшого наказания станете теперь единомысленными с нами.
Святые же мученики, хорошо поняв всю лесть его слов, еще с бо́льшим дерзновением ответили ему:
— Не думай и не надейся, враг Христов, чтоб мы изменили вере в Господа. Итак, продолжай терзать тела наши, если хочешь еще более мучить нас: мы готовы все претерпеть. Подвергнешь ли ты нас ранам, огню, мечу или чему-либо еще более ужасному — всё это сочтем для себя скорее радостию, нежели мукою: всё это мы с веселием претерпим за возлюбившего нас Иисуса!
Тогда беззаконный Юлиан, видя, что Мануил, как старейший из братьев, говорит больше и смелее, чем другие братья, велел отвести его к сторону, а сам, начав беседу с двумя оставшимися, — с Савелом и Исмаилом, с лукавством стал так говорить им:
— Вы — дети хоть и одних родителей, но люди совсем не одного нрава: старший ваш брат не достоин даже и называться вашим братом, так как он упрям, зол, бесстыден, много говорит и спорит и, оставаясь непреклонным в безумии своем, и вас увлекает за собою и не дает вам избрать лучшего для себя; а вы, как я вижу, люди нрава доброго, кроткого и не сварливого и вообще — благоразумны. Итак, послушайтесь теперь моего доброго совета, — оставьте своего брата погибать в суетном его заблуждении и в безумном сопротивлении, принесите жертву нашим богам, и тогда вы получите от них великую милость, а от нас — богатые дары и честь.
Святые же, не желая даже и слушать этих льстивых слов, громко начали обличать коварство Юлиана и хулить безумие его.
Тогда Юлиан, снова возгоревшись гневом, приказал отвести их на мучилищное место и опалять ребра их горящими свечами. Мученики же, доблестно перенося эти муки, всё время Господа славили, а мучителя — укоряли. Потом Юлиан вторично велел привести Мануила и — то ласками, то угрозами — опять стал принуждать его поклониться идолам. Наконец, видя, что он, как скала, непоколебим в исповедании Христовом, начал мучить его, как и братьев: он велел в голову каждого из мучеников вбить по железному гвоздю, а за ногти рук и ног — острые колья, и потом им, столь уже изъязвленным, приказал мечом отсечь головы, а тела их — сжечь.
И вот святых мучеников повели на место казни — на место называемое Константиново, где пред излиянием крови своей они в последний раз вознесли такую молитву к Господу:
— Боже праведный, безначальный, все приведший из небытия в бытие, в последняя же лета нашего ради спасения умаливший Себя, пребывавший с людьми в образе раба и претерпевший крест, чтобы освободить нас от уз греховных и соделать нас наследниками Царствия Своего, — приими в мире рабов Твоих и сопричти нас к лику от века угодивших Тебе, ибо мы ради имени Твоего святаго добровольно приемлем это мечное посечение и отшествие от настоящей жизни, — и обрати к Себе, Всемилосердый Владыко, этот порабощенный диаволу народ, который в таком множестве окружает нас, и пошли ему просвещение ума и разум к познанию Истины, дабы, познав Тебя — Единого Истинного Бога, Тебе единому и служить и от Тебя получить вечное спасение.
В то время, как святые мученики так молились, — свыше услышан был Голос:
— Приидите, дабы получить венец славы, так как вы доблестно совершили подвиг свой.
Святые мученики усечены были в 17 день месяца июня.
Но когда нечестивые слуги хотели исполнить другое приказание своего беззаконного царя — сжечь тела Христовых страстотерпцев, — мгновенно, по повелению Божию, земля потряслась, и место, на котором лежали святые, глубоко оселось, и таким образом образовавшаяся бездна прияла тела мучеников и сокрыла их, дабы более не прикасались к ним скверные руки мучителей и сила огня не превратила бы их в пепел; — а все слуги от страха бежали.
Тогда многие из народа, там стоявшего, видя такое чудо, уверовали во Христа и, отвергши еллинское заблуждение, присоединились к обществу христиан.
По прошествии двух дней, в продолжение которых христиане непрестанно день и ночь возносили на этом месте мольбы ко Господу, земля снова расступилась и вознесла наверх тела святых, и вот, — повсюду излилось несказанное благоухание.
Тогда верные, исполнившись великой радости, с любовию взяли тела святых и с честию погребли их на этом дивном месте; после того от гроба святых мучеников в изобилии стали изливаться исцеления для всех недужных.
А нечестивый богоотступник Юлиан вскоре же после того погиб знаменательною и грозною смертию.
По убиении персидских посланников, святых мучеников Мануила, Савела и Исмаила, он отправился со всем войском своим в Персию[10]. На это прельстили его бесы чрез своих волшебников — лжепророков, предсказавших ему победу и покорение Персов. Царь же Персидский, услышав об избиении своих послов, исполнился глубокой печали и великого гнева: узнав, что на него идет законопреступный Юлиан, он также собрал все войско и, став на границе своего государства, ополчился на гордого своего врага. И когда оба войска сошлись, началась великая битва. Но Персы скоро превозмогли и победили римское войско, сокрушив таким образом всю силу Юлиана.
Вот при этой-то битве богоотступника Юлиана и поразил гнев Божий: нечестивый император поражен был невидимою рукою и погиб в великих муках, став под конец посмешищем для всех Персов, на которых он так гордо выступил с своею суетною надеждою, — на радость бесам, в которых он веровал и на которых так надеялся.
Христиане же, освободившись таким образом от жестокого гонения и мучений, прославили Избавителя своего, Христа Бога, Которому и от нас да будет честь и слава, со Отцем и Святым Духом, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь[11].
Вѣ́рою хрⷭ҇то́вою ᲂу҆ѧ́звлени всебл҃же́ннїи, и҆ сегѡ̀ вѣ́рнѡ и҆спи́вше ча́шꙋ, пє́рсскаѧ слꙋжє́нїѧ и҆ де́рзость на зе́млю низложи́сте, трⷪ҇цы равночи́сленнїи, мл҃твы творѧ́ще ѡ҆ всѣ́хъ на́съ.
_-_%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D1%86%D0%BE%D0%B2%D0%BA%D0%B0_30.png)
- ↑ Персидское государство занимало в то время громадное пространство между Тигром, Персидским заливом и Каспийским морем.
- ↑ Аламундарь, как царь Персидский, совсем неизвестен в истории; некоторые думают, что это был один из полководцев персидских.
- ↑ Юлиан, сын Констанция, брата Константина Вел., родился в 331 г. по Р. Хр.; сначала он был обучен в христианской религии, но, став кесарем в 355 г., он открыто отторгся от христианства, за что и получил название Отступника.
- ↑ Как думают, Тригон был собственно храм, посвященный идолам, близ Халкидона.
- ↑ Халкидон — город Вифинии, на южном конце Босфора, против Византии.
- ↑ Псал. 94, ст. 1 и 2.
- ↑ Псал. 76, ст. 14.
- ↑ По своим философско-религиозным убеждениям Юлиан был эклектик, т. е. — он из всех религиозных учений выбирал себе всё то, что ему нравилось и было вообще согласно с его миросозерцанием; он веровал и во единого верховного Бога, но отожествлял Его с Митрой или солнечным богом восточного культа; а Персы, как известно, тоже чтили Солнце, как свое главное божество.
- ↑ Посл. к Римл., гл. 1, ст. 22.
- ↑ Как известно, Юлиан выступил в поход против персов 5 марта 363 года.
- ↑ Торжественное празднование памяти сих святых весьма древне; спустя 30 лет после их кончины Феодосий Вел. († 395 г.) построил в честь их в Константинополе церковь, а монах Герман, впоследствии патриарх († 740 г.) написал в память их канон.