Жизнь на земле (Сабинина)/ДО

Жизнь на земле
авторъ Мария Войцеховна Сабинина

Опубл.: 1899. Источникъ: az.lib.ru • Глава I. Вліяніе условій жизни на землѣ
Глава II. Полярныя страны, тундра, тайга и лѣсъ
Глава III. Степи и пустыни
Глава IV. Тропическіе лѣса
Глава V. Жизнь на островахъ.
Текст издания: журнал «Юный Читатель», № 41, 1899.

Жизнь на землp3;.

Съ рисунками. M. Сабининой.

Оглавленіе.

Предисловіе

Глава I. Вліяніе условій жизни на землѣ

Глава II. Полярныя страны, тундра, тайга и лѣсъ

Глава III. Степи и пустыни

Глава IV. Тропическіе лѣса

Глава V. Жизнь на островахъ. Заключеніе

Предисловіе.

Окружающая насъ природа отличается удивительнымъ разнообразіемъ. Это знаетъ всякій, совершавшій хотя бы небольшія прогулки по окрестностямъ своего постояннаго жилья. Что же сказать о путешественникѣ, отправившемся въ дальнюю поѣздку черезъ моря, горы и степи? Невозможно ни перечислить, ни представить себѣ тѣхъ чудныхъ картинъ, которыя пройдутъ передъ нимъ во время его долгаго пути. Безпредѣльныя пространства океановъ, даль и ширь луговъ, пустынь и обработанныхъ полей, таинственная глушь дремучихъ лѣсовъ, наконецъ, горы съ ихъ цвѣтущими долинами и вѣчнымъ холодомъ безжизненныхъ вершинъ, — вотъ чѣмъ любуется человѣкъ, отправившійся знакомиться съ міромъ Божьимъ. Что и говорить, хороши всѣ эти картины природы, и надолго оставляютъ онѣ чудныя воспоминанія въ душѣ счастливаго путника! Но главную прелесть придаетъ имъ та жизнь, которая ютится всюду, гдѣ только есть возможность зародиться и развиться чему-либо живому. Правда, не всѣ мѣста на земномъ шарѣ одинаково богаты въ этомъ отношеніи. На благодатномъ югѣ, среди тепла и влаги, красуются царственныя пальмы, цвѣтутъ громадныя водяныя лиліи, мелькаютъ рои пестрыхъ и блестящихъ насѣкомыхъ, необычайно красиво оперенныя птицы порхаютъ по вѣтвямъ высокихъ и могучихъ деревьевъ, а по берегамъ рѣкъ и въ лѣсной глуши живутъ чудовищно-большіе и кровожадные звѣри. Что значитъ въ сравненіи съ этой разнообразной и богатой жизнью растительный и животный міръ непривѣтливыхъ сѣверныхъ странъ? А между тѣмъ и тутъ чувствуется радость съ наступленіемъ теплаго времени года, когда пробуждается жизнь и въ болотахъ, поросшихъ мхомъ, и въ безконечныхъ однообразныхъ лѣсахъ, состоящихъ изъ елей да сосенъ. Отрадно видѣть и стадо оленей, жадно уничтожающихъ весною свѣжій бѣловатый мохъ; оживляютъ воздухъ бѣлогрудыя чайки, съ крикомъ носящіяся надъ необъятнымъ пространствомъ Сѣвернаго океана; забавенъ видъ стада тюленей, выползшихъ на льдины, чтобы погрѣться подъ лучами благодѣтельнаго солнышка…

Въ обширныхъ песчаныхъ пустыняхъ и въ сырыхъ заросляхъ тропическихъ тростниковъ, на бѣлоснѣжныхъ ледяныхъ поляхъ и на вершинахъ высокихъ горъ, въ глубинѣ морей и на ихъ поверхности, въ томъ воздухѣ, наконецъ, которымъ окруженъ земной шаръ, всюду мы встрѣчаемъ жизнь! Всюду она одинаково дорога живому существу, всюду одинаково интересна для наблюденія. «Ничего нѣтъ дороже жизни», говоритъ народъ; «отнять жизнь легко, а снова дать или получить ее — невозможно». Съ этимъ нельзя не согласиться; мы же съ своей стороны прибавимъ: нѣтъ ничего интереснѣе жизни. Вѣдь жить — значитъ рости, развиваться, т. е. постоянно мѣняться, постоянно принимать новый видъ, а все новое, все невиданное поражаетъ человѣка и заставляетъ его внимательно присматриваться къ происходящимъ перемѣнамъ, изучать и наблюдать ихъ.

Въ этой книжкѣ мы постараемся не только изобразить и описать жизнь, подмѣченную человѣкомъ на землѣ, но и объяснимъ также, отчего такъ разнообразны ея проявленія, отчего такъ неодинаковъ міръ растеній и животныхъ, встрѣчающихся въ разныхъ мѣстахъ земного шара.

Глава I.
Условія жизни на землѣ.

Каждый изъ читателей нашей книжки несомнѣнно имѣетъ уже ясное представленіе о томъ, что именно отличаетъ живой органическій міръ растеній и животныхъ отъ мертваго царства остальной природы. Это отличіе мы называемъ словомъ «жизнь», хотя въ переносномъ значеніи оно примѣняется иногда и къ неорганическому міру. Такъ въ книжкѣ «Изъ жизни земли» мы говорили о цѣломъ рядѣ перемѣнъ земного шара въ теченіе длинныхъ геологическихъ періодовъ. Здѣсь же мы опишемъ не давно минувшую, а современную жизнь растеній и животныхъ, населяющихъ нашу планету.

Всякій живой организмъ во время своего существованія зависитъ не только отъ другихъ растеній и животныхъ, но и отъ безжизненной природы. Крайне разнообразныя явленія ея отражаются такъ или иначе на каждомъ живомъ существѣ, хотя и не всегда оно замѣчаетъ это въ видѣ пріятныхъ или непріятныхъ впечатлѣній. Принадлежа по тѣлеснымъ свойствамъ къ міру животныхъ, мы хорошо знаемъ, какъ отзываются на нашемъ тѣлѣ тѣ или другія перемѣны въ окружающей средѣ. Смѣна тепла и холода, свѣта и мрака, сухости и влажности, все это довольно быстро зайѣчается нами, а иногда и доставляетъ нашему тѣлу сильныя страданія. Когда, напримѣръ, наступаетъ сильный холодъ или необычайная жара, то мы получаемъ непріятныя болѣзненныя впечатлѣнія и, если не будемъ въ состояніи прекратить ихъ тѣмъ или инымъ путемъ, то можемъ даже погибнуть. Такъ замерзаютъ люди, застигнутые въ пути стужей, такъ задыхаются они въ раскаленной атмосферѣ песчаныхъ пустынь. Въ послѣднемъ случаѣ особенно ужасенъ недостатокъ воды.

Тоже самое, что испытываетъ человѣкъ, сказывается и на другихъ животныхъ: во время путешествій обыкновенно гибнутъ вмѣстѣ съ нимъ его перазлучные спутники — собака и лошадь. Но этого мало, вредное вліяніе неумѣреннаго холода и.жара, избытка влаги или засухи сказывается и на растеніяхъ: они болѣютъ и чахнутъ или даже совсѣмъ умираютъ; такъ вянутъ и гибнутъ, напримѣръ, наши посѣвы въ жаркіе, сухіе годы.

Итакъ, на органическомъ мірѣ рѣзко сказываются различныя перемѣны въ окружающей его средѣ. Внимательное набюденіе ихъ вмѣстѣ съ изученіемъ питанія и роста различныхъ организмовъ даетъ намъ возможность подробнѣе ознакомиться съ условіями жизни на землѣ. Только тогда станетъ намъ ясна общая картина этой жизни, зависящей и отъ современныхъ условій, господствующихъ на поверхности земного шара, и отъ явленій, совершавшихся въ его геологическомъ прошломъ.

Для нашей цѣли мы должны обратиться, разумѣется, къ животнымъ дикимъ, живущимъ среди вольной природы, а не къ домашнимъ, часто поставленнымъ человѣкомъ въ особыя, искусственныя условія. Иначе мы впали бы въ грубыя ошибки, найдя, напримѣръ, въ комнатахъ сѣверныхъ жителей и пальму, и кактусъ, и попугая, и обезьяну.

Источникомъ свѣта и тепла на землѣ служитъ, какъ вы знаете, только солнце, такъ какъ внутренній жаръ земного шара не можетъ прогрѣть толстую оболочку его коры, а случайные выходы на Божій свѣтъ горячихъ ключей и даже расплавленной лавы изъ отверстій вулкановъ сравнительно рѣдки и не могутъ имѣть повсемѣстнаго значенія. Солнечные лучи и свѣтятъ, и грѣютъ тѣмъ сильнѣе, чѣмъ прямѣе они упадаютъ; такъ около полудня, когда солнце стоитъ выше, бываетъ наиболѣе жарко. Тоже самое замѣчается и при распредѣленіи солнечныхъ лучей на поверхности земного шара: жарче всего близь экватора въ тѣхъ тропическихъ странахъ, которыя нагрѣваются почти отвѣсными лучами солнца. За тропическими или жаркими странами (и къ сѣверу, и къ югу отъ нихъ) слѣдуютъ умѣренныя, получающія уже гораздо менѣе тепла отъ наклонныхъ, косыхъ лучей. Наконецъ, едва скользя по поверхности холодныхъ поясовъ (близь полюсовъ южнаго и сѣвернаго), солнечные лучи почти не грѣютъ земли и не даютъ даже правильной смѣны дня и ночи; мракъ, и свѣтъ царятъ тамъ по цѣлому полугоду. Надо прибавить еще, что, благодаря различнымъ условіямъ (распредѣленію материковъ и океановъ, направленію горъ, морскихъ теченій и вѣтровъ), климатъ можетъ быть далеко неодинаковъ даже въ тѣхъ мѣстахъ, которыя лежатъ въ одномъ и томъ же поясѣ. Кромѣ того большое значеніе имѣетъ еще и высота мѣстности надъ уровнемъ моря. Чѣмъ выше мы поднимаемся, тѣмъ становится холоднѣе; на вершинахъ высокихъ горъ этотъ холодъ достигаетъ такой степени, что тамъ круглый годъ лежатъ снѣгъ и ледъ. Такія снѣговыя горы встрѣчаются даже въ самыхъ жаркихъ странахъ; достаточно вспомнить объ Американскихъ Кордильерахъ, пересѣкающихъ экваторъ.

Каково-же вліяніе солнечныхъ лучей на органическій міръ?

Начнемъ съ вліянія свѣта. Прежде всего свѣтъ является необходимымъ условіемъ для жизни зеленыхъ растеній, какъ водорослей, такъ травъ, кустовъ и деревьевъ. Гдѣ нѣтъ свѣта, тамъ нѣтъ зелени. Вотъ почему въ темномъ погребѣ или пещерѣ видны лишь бѣлыя нити грибовъ и пленки плѣсени; даже подъ брошенной въ саду доской молодая травка тянется вялыми, тонкими, блѣдными побѣгами. Точно также и въ обширныхъ водоемахъ, озерахъ и моряхъ зеленыя водоросли спускаются на глубину лишь нѣсколькихъ десятковъ саженъ, т. е. не далѣе, чѣмъ проникаетъ въ воду дневной свѣтъ. А между тѣмъ зеленыя растенія играютъ важную роль въ жизни, земли. Только они одни способны образовать изъ воды, воздуха, углекислоты и нѣкоторыхъ растворимыхъ въ водѣ солей сложныя ткани, составляющія основную часть тѣла самихъ растеній и животныхъ. Ткани эти переходятъ изъ растеній въ плоть животныхъ, питающихся ими, а травоядныя животныя въ свою очередь служатъ пищею для животныхъ хищныхъ. Далѣе, свѣтъ необходимъ для полученія зрительныхъ впечатлѣній, хотя глаза различныхъ животныхъ оказываются неодинаково воспріимчивыми въ этомъ отношеніи. Достаточно вспомнить о животныхъ ночныхъ, очень чувствительные органы зрѣнія которыхъ положительно ослѣпляются сильнымъ дневнымъ свѣтомъ. Нѣтъ ничего безпомощнѣе филина, открытаго въ своемъ убѣжищѣ мелкими дневными пташками. Свободно подлетаютъ онѣ къ нему со всѣхъ сторонъ, щиплютъ и теребятъ его, хорошо зная, что буквально слѣпой въ это время хищникъ не можетъ броситься на нихъ и отомстить за свои обиды. Какъ-бы переходомъ отъ животныхъ дневныхъ къ ночнымъ служатъ такъ называемыя сумеречныя животныя, — нѣкоторыя бабочки, птицы, летучія мыши.

Организмы, обитающіе въ пещерахъ, въ землѣ или въ безднахъ океановъ, часто бываютъ вовсе лишены глазъ, органа безполезнаго тамъ, гдѣ царитъ вѣчная тьма. Впрочемъ, многія глубоководныя животныя обладаютъ, наоборотъ, крайне развитыми громадными глазами, которые служатъ имъ для лучшаго улавливанія слабыхъ, разсѣянныхъ на глубинѣ, свѣтовыхъ лучей. Надо замѣтить къ тому же, что многіе низшіе организмы, лишенные органовъ зрѣнія, способны воспринимать свѣтовые лучи всѣмъ своимъ тѣломъ. Такъ зеленыя растенія тянутся къ свѣту, а безцвѣтные грибы, имѣющіе видъ слизистой массы, прячутся отъ него.

Свѣтъ даетъ возможность органу зрѣнія отличать не только отдѣльныя тѣла и ихъ форму, но также ихъ цвѣта и оттѣнки. Чѣмъ ярче свѣтъ, тѣмъ ярче, пестрѣе и разнообразнѣе окраска листьевъ, цвѣтовъ и животныхъ. Вѣроятно, вы знакомы уже, хотя бы по разсказамъ и рисункамъ, съ флорою и фауною тропическихъ странъ. Не правда ли, самые цвѣтные наряды нашихъ сѣверныхъ организмовъ положительно блѣднѣютъ передъ блескомъ жителей тропиковъ. Какъ красивы тамъ цвѣты, бабочки, птицы! По той же самой причинѣ всѣ сумеречные и ночные обитатели, какъ на сѣверѣ, такъ и на югѣ, окрашены въ однообразные сѣрые или бурые цвѣта. Впрочемъ, нѣкоторые изъ нихъ пріобрѣли наоборотъ замѣчательную способность свѣтиться; одни животныя, обитающія въ моряхъ, выдѣляютъ на поверхности своего тѣла свѣтящуюся слизь; другія-же обладаютъ особыми свѣтящимися железками, прикрытыми прозрачной, какъ стеклышко, кожицей; таковы, напримѣръ, наши Ивановы червячки. Особенной яркостью свѣченія отличаются насѣкомыя тропическихъ странъ. Нѣкоторые изъ жуковъ Бразиліи блестятъ такъ красиво, что мѣстныя модницы прикалываютъ ихъ, вмѣсто драгоцѣнныхъ украшеній къ своимъ платьямъ и волосамъ.

Но еще болѣе рѣзкое вліяніе, чѣмъ свѣтъ, оказываетъ на живыя существа температура, т. е. степень тепла и холода. Каждое изъ нихъ способно переносить измѣненія температуры лишь въ извѣстныхъ предѣлахъ; за этими предѣлами замѣчается уже вредное, а порою и вовсе убійственное вліяніе температуры. Такъ, многія нѣжныя растенія юга въ нашихъ сѣверныхъ странахъ могутъ расти на открытомъ воздухѣ лишь въ лѣтнее теплое время, а на зиму ихъ приходится убирать въ оранжереи и теплицы. Другія растенія, принадлежащія къ болѣе умѣренному поясу, могутъ и зимовать на воздухѣ, но для защиты отъ сильныхъ морозовъ должны быть чѣмъ-нибудь прикрыты. Вотъ почему въ нашихъ садахъ на зиму окутываютъ соломой или камышемъ штамбовыя розы и фруктовыя деревья. Безъ призора человѣка эти нѣженки погибли-бы въ холодномъ сѣверномъ краю.

Особенно интересно отношеніе живого міра умѣренныхъ и холодныхъ странъ къ перемѣнамъ температуры въ различныя времена года. Обитая въ умѣренномъ поясѣ, мы хорошо знаемъ, какъ сказывается на природѣ смѣна лѣта и зимы. Масса травянистыхъ растеній осенью погибаетъ, оставляя зародыши жизни въ своихъ сѣменахъ; отъ другихъ остаются живыми лишь корни и корневища, наконецъ, у кустарниковъ и лиственныхъ деревьевъ на зиму опадаютъ одни листья. Холодъ зимы вліяетъ и на животныхъ. Немногіе изъ нихъ продолжаютъ вести зимою тотъ же образъ жизни, какой они вели въ иныя времена года; другія, забившись въ норы и разныя укромныя мѣста, впадаютъ въ зимнюю спячку (медвѣди, мелкіе грызуны); наконецъ, третьи какъ-бы отступаютъ передъ зимой, удаляясь туда, гдѣ потеплѣе. Такъ поступаютъ, напримѣръ, всѣ перелетныя птицы.

Воды земного шара представляютъ также различныя условія по отношенію къ температурѣ, что сказывается и на обитателяхъ водныхъ бассейновъ. Такъ, преобладающія на сѣверѣ рыбы лососевой породы (лосось, форель) предпочитаютъ холодныя воды, а южный карпъ, наоборотъ, хорошо разводится въ водахъ теплыхъ. Есть и такіе организмы, которые приспособились даже къ жизни въ горячихъ ключахъ.

Подобно свѣтовымъ и тепловымъ явленіямъ, на органическомъ мірѣ отзываются и всякія другія измѣненія въ окружающей его средѣ, т. е. въ воздухѣ для организмовъ наземныхъ и въ водѣ для представителей водной флоры и фауны.

Прежде всего сказываются перемѣны во влажности воздуха; особенно рѣзко замѣтно это въ странахъ жаркихъ, гдѣ наступленіе зимняго времени сопровождается ливнями. Тамъ животныя засыпаютъ въ наиболѣе жаркое и сухое время года, а растительность выгораетъ, и вся жизнь какъ бы замираетъ въ истомѣ жаркаго зноя. Но лишь только освѣжитъ эту мѣстность первый дождь, вся она какъ бы оживаетъ, — въ ней сразу просыпается затихшая на время жизнь. Нѣчто подобное замѣчается и въ нашихъ южно-русскихъ степяхъ.

Движеніе воздуха и воды, измѣненіе ихъ состава также отражаются на жизни растеній и животныхъ. Гдѣ изъ трещинъ вулкановъ вырывается воздухъ съ примѣсью углекислоты или. сѣрныхъ паровъ, тамъ нѣтъ растеній, нѣтъ и животныхъ: эти вредныя примѣси губятъ жизнь. Главнѣйшею примѣсью водъ являеѣся поваренная соль, а также и нѣкоторыя другія соли, дѣлающія морскую воду горькосоленой на вкусъ. Такова же бываетъ вода и въ нѣкоторыхъ источникахъ и озерахъ. Если мы внимательно разсмотримъ составъ флоры и фауны прѣсныхъ и соленыхъ водъ, то убѣдимся въ ихъ неодинаковости. Жизнь соленыхъ морскихъ и океаническихъ водъ несравненно богаче жизни водъ прѣсныхъ, однако, въ озерахъ, слишкомъ насыщенныхъ солью, встрѣчаются лишь весьма немногіе представители органическаго міра. Есть кромѣ того, животныя, которыя въ теченіе своей жизни совершаютъ неоднократные переходы изъ морскихъ водъ въ прѣсныя и обратно. Сюда принадлежатъ такъ называемыя проходныя рыбы, которыя входятъ изъ-морей въ рѣки для икрометанія. Они поднимаются вверхъ по ихъ теченію часто очень высоко. Такъ, напримѣръ, лосось мечетъ икру въ самыхъ верховьяхъ рѣкъ и въ горныхъ ручьяхъ, образующихъ ихъ истоки. Скорость движенія проточныхъ водъ также играетъ немаловажную роль въ жизни прѣсноводныхъ обитателей: одни изъ нихъ предпочитаютъ затишье, напоминающее стоячія воды прудовъ и озеръ; другія, наоборотъ, ищутъ самаго быстраго бѣга воды; есть организмы, которые селятся даже въ клокочущихъ водопадахъ. Такія животныя, разумѣется, должны обладать способностью такъ или иначе удержаться среди быстро несущейся воды. Они или прикрѣпляются ко дну потока, или являются такими хорошими пловцами, что могутъ бороться съ сильнымъ теченіемъ. Масса морскихъ водъ не остается, какъ извѣстно, неподвижной: съ поверхности ее волнуютъ вѣтры, а въ самой глубинѣ воднаго слоя проходятъ морскія теченія. Благодаря существованію послѣднихъ, переносятся теплыя воды изъ-подъ экватора на сѣверъ и наоборотъ; подобныя теченія оказываютъ существенное вліяніе на климатъ прилежащихъ странъ, а слѣдовательно и на ихъ флору и фауну; кромѣ того они создаютъ разнообразіе условій въ самомъ океанѣ, такъ какъ теченія смѣшиваютъ воды и разныхъ температуръ, и разнаго состава.

Движенія воздушнаго океана, или вѣтры, также оказываютъ вліяніе на обитателей и моря, и суши. Гдѣ часто господствуютъ сильные порывистые вѣтры, какъ напримѣръ, на сѣверѣ, въ горахъ и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ морского побережья, тамъ почти не можетъ развиться древесная растительность: вѣтеръ гнетъ и ломаетъ каждое чуть-чуть выдавшееся вверхъ деревцо. Вотъ почему въ горахъ и на сѣверѣ мы встрѣчаемъ ползучія приземистыя деревья, — иву, карликовую березу и кедръ-стланецъ. Вѣтеръ же переноситъ пыль, песокъ, снѣгъ и наметаетъ ихъ холмами и сугробами, часто совершенно засыпая растительный покровъ. Сильныя бури съ дождемъ или снѣгомъ, метели и пурги, также очень гибельны для всего живого. Вѣтры относятъ птицъ съ прямого пути ихъ полета, и бѣдныя странницы или тонутъ въ морѣ неисчислимыми стаями, или заносятся туда, куда сами и не расчитывали попасть. Мокрый снѣгъ, падая на землю, порою покрываетъ ее толстымъ слоемъ льда; такая гололедица ломаетъ вѣтви деревьевъ, лишаетъ травоядныхъ животныхъ ихъ корма. Извѣстны случаи, когда въ южныхъ степяхъ Россіи во время гололедицы гибли тысячи головъ домашняго скота, который ведетъ тамъ, можно сказать, полудикій образъ жизни, оставаясь круглый годъ на подножномъ корму.

Изъ перечисленныхъ нами примѣровъ мы видимъ, что временами животныя вымираютъ массами. Гибнутъ они и при такихъ бѣдствіяхъ, какъ наводненія, лѣсные и степные пожары. Лѣсные пожары, происходящіе большею частью отъ неосторожности человѣка, а порою и отъ удара молніи, гибельны не только для деревьевъ, этихъ великановъ лѣса, но и для его животныхъ обитателей. Не менѣе ужасны и пожары въ травянистыхъ степяхъ, истребляющіе все, что не можетъ убѣжать отъ быстро распространяющейся огненной стихіи. Иногда даже настоящій «моръ» появляется среди живыхъ существъ и уничтожаетъ ихъ въ громадномъ количествѣ. Многія породы животныхъ время отъ времени подвергаются такимъ же повальнымъ смертельнымъ заболѣваніямъ, какія мы знаемъ у людей. Рѣчной ракъ, напримѣръ, лѣтъ 10—15 тому назадъ вымеръ во многихъ водахъ Западной Европы, а въ послѣдніе годы та же «рачья чума» опустошила Волгу, Донъ, Днѣпръ и другія рѣки нашего отечества.

Итакъ, мы видимъ, что всевозможныя климатическія явленія — свѣтъ и тьма, тепло и холодъ, вѣтры и теченія, а также, конечно, явленія электрическія и магнитныя, — все это сказывается на живыхъ существахъ. Каково вліяніе электричества и магнетизма, мы точно не знаемъ, но видимъ, что многія животныя тревожно волнуются передъ наступленіемъ грозовой бури. Обладая чрезвычайно тонкими чувствами, они ощущаютъ сильное безпокойство при малѣйшихъ колебаніяхъ земли, при затмѣніи солнца и т. п.

Находясь въ полномъ соотвѣтствіи съ окружающей природой, всякое живое существо, будетъ ли то растеніе или животное, должно обладать способностью переносить смѣну дня и ночи, временъ года и охранять себя отъ всевозможныхъ опасностей, вездѣ и всюду окружающихъ всякій организмъ. Поэтому и говорится, что животное приспособляется къ окружающей его средѣ, т. е. вырабатываетъ въ себѣ способность выдерживать и переносить всѣ перемѣны, совершающіяся въ ней. Въ чемъ заключаются подобныя приспособленія — лучше всего показать на отдѣльныхъ примѣрахъ.

Возьмемъ такихъ, хорошо всякому извѣстныхъ животныхъ, какъ волкъ, летучая мышь и китъ. Неправда-ли, между этими животными чрезвычайно мало сходства? Если еще два первые изъ нихъ похожи другъ на друга, по шерстистому покрову, по общей формѣ зубовъ, то рыбообразный китъ уже сильно отъ нихъ отличается. А между тѣмъ все это — животныя млекопитающія, т. е. дышащія легкими, рождающія живыхъ дѣтенышей и вскармливающія ихъ своимъ молокомъ. Почему, же они такъ различны? Да потому, что живутъ въ различныхъ условіяхъ. Волкъ обитаетъ въ лѣсу и степи, за добычей рыщетъ по полямъ и лѣсамъ, поэтому у него развились сильныя, высокія ноги, на которыхъ онъ догоняетъ свою добычу, дикихъ и домашнихъ животныхъ, и ускользаетъ отъ преслѣдованія собакъ и человѣка. Летучая мышь питается мелкими сумеречными насѣкомыми, которыхъ она ловитъ на лету, какъ птица, почему и обладаетъ способностью порхать и носиться въ воздухѣ на своихъ оригинально устроеннымъ крылышкахъ. Китъ вѣчно пребываетъ въ водахъ океана, какъ рыба, и настолько похожъ на нее, что еще сравнительно недавно (лѣтъ сто тому назадъ) всѣ, даже ученые, считали кита за рыбу. У него уже совсѣмъ исчезли конечности въ томъ видѣ, какъ мы знаемъ ихъ у другихъ млекопитающихъ, и появились ласты, напоминающіе плавники рыбъ, а длинное тѣло вытянулось назади въ такой же плавникъ — плёсъ. Питается громадный китъ, какъ вы, вѣроятно, знаете, мелкими морскими животными, которыхъ онъ собираетъ въ своей гигантской пасти, процѣживая морскую воду сквозь частый строй роговыхъ пластинокъ, изъ которыхъ добывается китовый усъ.

Изъ этого примѣра видно, что каждое животное удивительно какъ подходитъ къ тѣмъ условіямъ, среди которыхъ оно проводитъ свою жизнь; другими словами, животное приспособляется къ окружающей его средѣ. Это приспособленіе выражается какъ въ общей формѣ тѣла, такъ и въ. строеніи отдѣльныхъ его частей; летучая мыптъ проводитъ жизнь въ воздухѣ, подобно птицѣ, и стала сама похожа на птицу, пріобрѣтя даже крылья особаго рода. Китъ рчень похожъ на рыбу, съ которой, собственно говоря, у него общаго только то, что онъ живетъ, какъ и она, въ водѣ.

Можно было бы подобрать еще множество подобныхъ же примѣровъ, но мы нѣсколько подробнѣе остановимся на летаніи, этомъ чудномъ свойствѣ нѣкоторыхъ животныхъ переноситься по воздуху или съ помощью собственныхъ усилій, или по волѣ вѣтра. Среди млекопитающихъ есть еще и другіе примѣры животныхъ, хотя не летающихъ въ полномъ смыслѣ слова но, по крайней мѣрѣ, плавно падающихъ въ воздухѣ. Такова, напримѣръ, летяга нашихъ сѣверныхъ лѣсовъ или даже обыкновенная бѣлка, красиво распускающая при прыжкахъ свой пушистый хвостъ.

Не останавливаясь на птицахъ, этихъ главныхъ обитателяхъ воздушнаго океана, перейдемъ къ гадамъ. И здѣсь мы встрѣчаемъ летучихъ существъ — ящерицу-дракона на Явѣ и лягушку на Борнео. У дракона крыльями служатъ складки кожи по бокамъ тѣла, подпираемыя ребрами, а у летучей лягушки между длинными пальцами протянута широкая перепонка. О рыбахъ летучкахъ, потѣшающихъ путешественниковъ своими вспархиваніями надъ волнами южныхъ морей, вы, вѣроятно, уже слыхали; онѣ пользуются для этого своими чрезвычайно развитыми грудными плавниками.

Переходя затѣмъ къ царству безпозвоночныхъ животныхъ, мы найдемъ здѣсь особенно много летуновъ въ классѣ насѣкомыхъ. Летающіе жуки, бабочки, кобылки, стрекозы, осы, мухи всякому извѣстны. Но этого мало; летаютъ даже нѣкоторые паучки, прикрѣпившись къ длинной паутинѣ, которая несется по воздуху, по волѣ вѣтра. Такимъ же путемъ перелетаетъ — и порой на громадныя разстоянія — множество мелкихъ микроскопическихъ животныхъ, переносимыхъ воздушными теченіями.

Разноситъ и разсѣиваетъ вѣтеръ по земной поверхности и сѣмена растеній, часто снабженныя для этой цѣли особыми крылышками или летучками, иногда весьма сложнаго устройства. Простѣйшимъ примѣромъ этого можетъ служить мелкое крылатое сѣмя березы или крупная летучка клена, или же, наконецъ, нѣжный пушокъ одуванчика. Кто изъ насъ не забавлялся, обдувая спѣлые плоды этого весенняго, крайне распространеннаго цвѣтка, имѣющіе видъ бѣлаго шарика, какъ бы сотканнаго изъ тончайшаго кружева.

Обратимся теперь къ классу птицъ. Здѣсь мы увидимъ чрезвычайное разнообразіе въ строеніи ихъ отдѣльныхъ частей, ясно выражающее приспособленіе ихъ къ тому или другому образу жизни. У птицъ перелетныхъ, совершающихъ далекія путешествія, развились длинныя узкія крылья, способствующія сильному полету. У болотныхъ голенастыхъ птицъ, бродящихъ по мелкому прибрежью или по тинѣ, особенно вытянулись голыя ноги, а вмѣстѣ съ тѣмъ и клювъ, какъ мы видимъ это, напримѣръ, у журавля и цапли. У водоплавающихъ птицъ между отдѣльными пальцами появилась плавательная перепонка, превратившая ихъ ноги въ весла; таково, напримѣръ, устройство ногъ гуся «лапчатаго», тяжело ступающаго по землѣ. У птицъ лазящихъ, у дятла или попугая, пальцы приспособились къ лазанью, при чемъ дятлу для этой цѣли еще служатъ какъ бы подпоркой жесткія перья хвоста; а клювъ, которымъ онъ долбитъ деревья, чтобы добыть изъ подъ коры личинокъ разныхъ насѣкомыхъ, совершенно напоминаетъ долото. Но недостаточно пробить кору, и нащупать тамъ насѣкомое, надо еще и добыть его; и вотъ у дятла развился длинный языкъ, оканчивающійся остріемъ, которымъ онъ достаетъ личинокъ, прокалывая ихъ какъ бы булавкой.

Но если каждое отдѣльное животное приспособляется къ условіямъ своего существованія, то надо думать, что и все животное населеніе какой-нибудь мѣстности, вся его фауна, вырабатываетъ въ себѣ такія общія свойства, которыя необходимы для жизни среди данныхъ условій. Возьмемъ для примѣра животныхъ крайняго сѣвера. Они, какъ извѣстно, проводятъ все свое время среди снѣговъ и плавучихъ льдовъ, перенося суровыя стужи и добывая пищу преимущественно изъ водъ морскихъ. Очевидно, первое условіе ихъ существованія — это способность выносить полярные холода. Защищены ли они отъ ихъ вредного вліянія? Да, несомнѣнно защищены. У однихъ, преимущественно водныхъ, животныхъ — кита, моржа, тюленя, подъ кожей отлагается толстый слой жира; служащій имъ какъ бы ватной подкладкой; другіе покрыты рыхлымъ и пушистымъ мѣхомъ. Такова, напримѣръ, шуба бѣлаго", медвѣдя, песца или даже гаги. Но этого мало; полярный медвѣдь, охотящійся за тюленями, оказывается и прекраснымъ пловцомъ, а его бѣлая окраска помогаетъ ему незамѣтно подползать къ осторожнымъ ластоногимъ. Сама природа позаботилась укрыть его, снабдивъ бѣлымъ костюмомъ, благодаря которому не такъ то легко замѣтить это крупное животное среди ледяныхъ колосовъ.

Трудно перечислить всѣ приспособленія, которыми природа надѣляетъ жителей сѣвера для защиты ихъ отъ полярныхъ холодовъ. Тѣ животныя, которыя не переселяются на зиму въ болѣе теплыя страны, получаютъ послѣ осенняго линянія, т. е. перемѣны волоса или пера, болѣе теплую одежду, а иногда становятся бѣлыми, какъ полярный медвѣдь. Всякій знаетъ зайца-бѣляка, сѣробураго лѣтомъ и бѣлаго зимой; бѣлѣютъ зимой и песецъ, и горностай, и бѣлая куропатка, у которой, какъ и у родственниковъ ея, глухаря, тетерева и рябчика, пальцы мохнатыхъ ногъ имѣютъ особую кожистую оторочку; это новое приспособленіе помогаетъ ходьбѣ птицы по рыхлому снѣгу. Любопытно, что почти такая же оторочка пальцевъ есть у нѣкоторыхъ птицъ и ящерицъ пустынь, гдѣ она облегчаетъ движеніе ихъ уже не по снѣгу, а но рыхлому песку.

Въ лѣсахъ мы встрѣчаемъ много млекопитающихъ животныхъ, прекрасно лазящихъ по деревьямъ; таковы, напримѣръ, обыкновенный медвѣдь, бѣлка, куница, рысь, а въ тропическихъ лѣсахъ разнообразная семья обезьянъ.

Въ ровныхъ степныхъ мѣстностяхъ, гдѣ мелкимъ животнымъ некуда укрыться, они роютъ себѣ норы; такъ поступаютъ въ сѣверныхъ тундрахъ лемминги, въ южно-русскихъ степяхъ суслики, хомяки и другіе грызуны. Что же касается крупныхъ животныхъ степей, они являются обыкновенно прыткими бѣгунами; таковы сѣверные олени въ тундрѣ, сайгаки и куланы въ азіатскихъ степяхъ, зебры и антилопы въ Африкѣ. Всѣ эти травоядныя животныя водятся обыкновенно стадами, легко защищаясь тогда отъ нападеній отдѣльныхъ хищниковъ. Интересно, что животныя пустынь обыкновенно напоминаютъ своей окраской цвѣтъ песковъ: верблюдъ, куланъ, левъ — всѣ приблизительно одного и того же бураго цвѣта; бурыми являются и многія птицы песчаныхъ степей, напримѣръ, степной рябокъ. Тоже самое замѣчается и въ морѣ: большинство животныхъ, живущихъ не на глубинѣ, а ближе къ поверхности воды — безцвѣтны или окрашены въ синеватые и зеленоватые оттѣнки, какъ и морская вода. Во всемъ этомъ видно стремленіе животнаго какъ, бы слиться съ окружающею его средой; оно и понятно: при такомъ условіи ему легче и подстерегать добычу, и укрываться отъ враговъ.

Посмотримъ теперь, замѣчается ли и въ царствѣ растеній какая-либо приспособляемость ихъ къ окружающей средѣ. Мы уже говорили о ползучихъ деревьяхъ дальняго сѣвера; пригибаясь къ землѣ и прикрываясь снѣговымъ покровомъ, они спасаютъ себя и отъ порывовъ ужасныхъ вѣтровъ, и отъ стужи зимнихъ морозовъ. Мы видѣли затѣмъ, какія приспособленія помогаютъ переносу сѣмянъ по вѣтру, т. е. разселенію даннаго растенія. Летитъ легкое крылатое сѣмячко, да и упадетъ гдѣ-нибудь на землю; попадетъ оно въ благопріятныя условія, изъ него выростетъ новое растеніе, быть можетъ, далеко отъ того мѣста, откуда принесено было сѣмя.

Какъ приспособляются растенія къ окружающей средѣ, можно прекрасно видѣть хотя бы изъ бѣглаго обзора жаркихъ пустынь. Быть можетъ, вамъ уже извѣстно, что растенія испаряютъ изъ себя влагу и притомъ тѣмъ сильнѣе, чѣмъ жарче грѣетъ солнце; понятно, что всякое обыкновенное растеніе должно было-бы совершенно высохнуть въ палящей атмосферѣ тропической пустыни, если-бы оно не было защищено отъ сильнаго испаренія воды. Подобной защитой является особенно толстая кожица такихъ растеній, — вспомните плотные листья алоэ или, еще лучше, разнообразные кактусы. Послѣдніе представляютъ собою толстое, мясистое тѣло, состоящее изъ одного только стебля безъ листьевъ, которые превратились въ острые колючки. Стебель покрытъ плотной кожицей, а подъ ней, въ сочной ткани растенія, хранится запасъ влаги, каждая капля которой дорога въ безводной пустынѣ. У другихъ степныхъ растеній уменьшеніе испаренія воды изъ тканей достигается тѣмъ, что ихъ листья превращаются въ узкія полоски, въ видѣ хвой.

Итакъ, изучая жизнь на землѣ, мы всюду видимъ полное приспособленіе живыхъ организмовъ къ окружающей ихъ средѣ. Замѣчается какъ бы проявленіе сознательности въ слѣпой и бездушной природѣ, гдѣ каждый организмъ устраивается наилучшимъ образомъ, подобно тому, какъ это дѣлаетъ человѣкъ, одаренный самостоятельнымъ умомъ и примѣняющій одежду, жилище и образъ жизни къ условіямъ той мѣстности, въ которой онъ обитаетъ.

Отдѣльныя группы организмовъ, приспособившихся къ той или другой мѣстности, т. е. къ ея внѣшнимъ условіямъ, составляютъ флору и фауну этой страны, или ея жизнь. Но мы уже знаемъ, что условія жизни на землѣ зависятъ, главнымъ образомъ отъ распредѣленія по земному шару свѣта, тепла, влажности; словомъ, отъ всего, изъ чего слагается климатъ данной страны. Совершенно естественно было бы предположить, что жизнь на землѣ должна распредѣляться по тѣмъ обширнымъ пяти поясамъ или зонамъ, какъ ихъ еще называютъ, которые образуются отъ неравнаго нагрѣванія и освѣщенія солнцемъ земной поверхности. Приблизительно такъ оно и есть, хотя зоны животнаго и растительнаго царства далеко не раздѣляются такъ правильно, какъ мы это дѣлаемъ съ поясами холодными, умѣренными и жаркимъ. Въ наукѣ извѣстно, что «природа не дѣлаетъ скачковъ», поэтому мы не найдемъ рѣзкой границы между окончаніемъ одной зоны и началомъ другой. Уже въ безплодныхъ полярныхъ странахъ зарождается кое-какая жизнь, болѣе замѣтная въ тундрахъ, которыя зарослями кустарниковъ и перелѣсками соединяются съ зонами тайги и лѣсовъ. Далѣе полоса лѣсостепи соединяетъ ихъ со степями, которыя въ жаркихъ странахъ становятся отъ засухи пустыннообразными и приближаютъ насъ къ пустынямъ. Оазисы же пустынь имѣютъ много общаго съ тѣми тропическими лѣсами, которые составляютъ послѣднюю зону или такую область, гдѣ собраны болѣе или менѣе одинаковые по свойствамъ животные и растительные организмы. За поясомъ тропическихъ лѣсовъ мы снова найдемъ и пустыннообразныя степи Америки, и лѣса болѣе холодныхъ ея мѣстностей и встрѣчаемся, наконецъ, съ настоящими полярными странами на антарктическомъ материкѣ, близь южнаго полюса.

Эти зоны, опоясывающія земной шаръ, въ маломъ размѣрѣ можно видѣть и на высокихъ горахъ въ жаркомъ климатѣ. Каменистая и холодная вершина, покрытая вѣчнымъ снѣгомъ и ледниками, будетъ довольно вѣрнымъ изображеніемъ полярныхъ странъ, затѣмъ идетъ поясъ мховъ, лишаевъ и низкорослыхъ кустарниковъ (растительность тундры), еще ниже гора охватывается темнымъ кольцомъ хвойныхъ и лиственныхъ лѣсовъ, за ними раскидываются по склонамъ луга, а у самой подошвы горы зеленѣетъ и красуется роскошная растительность тропическихъ странъ. Намъ станетъ вполнѣ понятно это распредѣленіе горной растительности, если мы вспомнимъ, что вершины горъ, какъ мѣста, наиболѣе удаленныя отъ земли, почти не получаютъ отъ нея тепла и обречены на вѣчную зиму. Чѣмъ ниже мы спускаемся по склону горы, тѣмъ болѣе приближаемся къ нагрѣваемой солнцемъ землѣ и тѣмъ болѣе сказывается вліяніе тепла на горныхъ поясахъ.

Перейдемъ теперь къ подробному описанію тѣхъ зонъ земного шара, въ которыхъ такъ наглядно и картинно выразилась жизнь на землѣ.

Глава II.
Полярныя страны, тундра, тайга и лѣсъ.

Полярныя страны.

Вѣчный холодъ, снѣга и льды, полугодичный мракъ, волшебная красота сѣвернаго сіянія, безжизненность и безмолвіе — вотъ что рисуется нашему воображенію при словахъ «полярныя страны».

Страны эти представляютъ собою самыя холодныя мѣста на земномъ шарѣ и охватываютъ пространства, лежащія по близости полюсовъ сѣвернаго и южнаго. На югѣ мы находимъ сравнительно небольшой материкъ (Южный полярный или антарктическій), омываемый океаномъ; на сѣверѣ-же пока извѣстны только множество острововъ (Новая Сибирь, Новая Земля, Шпицбергенъ, Янъ-Майенъ, земля Франца Іосифа, Гренландія и сѣверо-американскіе острова), а вокругъ, вплоть до береговъ Стараго и Новаго Свѣта и далеко на сѣверъ, по направленію къ полюсу, тянется необозримое пространство океана.

Удивительное и величественное зрѣлище представляетъ собою эта масса воды въ лѣтнюю пору, когда, благодаря усиліямъ солнечныхъ лучей, растаетъ ея зимній покровъ. Вотъ какъ описываетъ его видъ одинъ изъ французскихъ путешественниковъ (Сенъ-Мартенъ): «Передъ нами было зрѣлище изумительной красоты… На безконечномъ пространствѣ разстилалось темносинее море, по которому, словно бѣлыя жемчужины, неслись ледяныя горы. Тяжелыя тучи время отъ времени скрывали лучи яркаго солнца, отражавшіеся въ зеркальной поверхности воды, а на горизонтѣ высились ледники ближайшаго острова, розовато-бѣлые въ дымкѣ окутывавшихъ ихъ тумановъ».

Но недолго сіяетъ солнце надъ полярными странами, не великъ тотъ запасъ живительнаго тепла, которое оно посылаетъ этимъ окраинамъ земли. Короткое (не больше двухъ мѣсяцевъ) лѣто переходитъ въ сырую и мрачную осень съ туманами, холодами и жестокими бурями. Проходитъ нѣсколько недѣль, и наступаетъ тотъ безсмѣнный мракъ, та полугодичная полярная ночь, одно воспоминаніе о которой наполняетъ ужасомъ душу человѣка, переживавшаго ее во время путешествія на далекій сѣверъ. Въ эту пору Сѣверный Ледовитый океанъ представляетъ собою почти сплошной ледяной покровъ, занесенный сверху снѣгомъ, и только по пути теплаго теченія (Гольфштрема) остается еще пространство, свободное для плаванія и передвиженія громадныхъ ледяныхъ горъ, оторвавшихся отъ ледниковъ Шпицбергена и Гренландіи. Большая же часть остальной поверхности океана облекается твердымъ покровомъ, который какъ бы соединяетъ острова съ ближайшими материками Азіи, Америки и Европы.

При такихъ тяжелыхъ условіяхъ не могла, разумѣется, развиться богатая и разнообразная жизнь. Громадное большинство растеній и животныхъ не приспособлено къ существованію среди этого ужаснаго холода, среди продолжительнаго мрака и жестокихъ бурь. Вотъ почему не длиненъ будетъ списокъ тѣхъ животныхъ, которыя и въ этой обстановкѣ живутъ и размножаются, находя возможность прокармливать себя и своихъ дѣтенышей.

Кому не приходилось слышать о бѣломъ медвѣдѣ, жестокомъ и кровожадномъ обитателѣ самыхъ холодныхъ странъ? Дѣйствительно, этотъ удивительный звѣрь какъ нельзя лучше чувствуетъ себя въ Сѣверномъ Ледовитомъ океанѣ и заходитъ на сѣверъ дальше, чѣмъ какое-либо млекопитающее (его встрѣчали, напр., у 82° сѣв. широты, т. е. за какихъ-нибудь 800 верстъ отъ полюса). Этотъ громадный хищникъ, прекрасно защищенный отъ холодовъ своей желтовато-бѣлой пушистой шкурой, переносится на громадныхъ льдинахъ съ мѣста на мѣсто, выслѣживая моржа или тюленя, неосторожно вынырнувшаго изъ воды. Бѣлый медвѣдь охотится также и за рыбой, — искусно переплывая широкія трещины и полыньи между глыбами льда. Интересно, что мы совсѣмъ не встрѣчаемъ этого звѣря въ тѣхъ странахъ, гдѣ нѣтъ массъ плавающаго льда, напримѣръ, между Исландіей и Норвегіей. Быть можетъ, именно этимъ обстоятельствомъ можно объяснить тотъ странный фактъ, что бѣлаго медвѣдя совсѣмъ нѣтъ на Южномъ полярномъ материкѣ. Вѣдь для переселенія съ «одного края свѣта на другой», т. е. съ сѣвера на югъ, ему пришлось бы сдѣлать путешествіе черезъ умѣренныя и даже жаркія страны. Какими путями совершилъ бы такое дальнее переселеніе этотъ неуклюжій и неповоротливый звѣрь? Съ наступленіемъ долгой полярной зимы бѣлый медвѣдь встрѣчаетъ большія затрудненія въ добываніи пищи, такъ какъ толстый ледяной покровъ препятствуетъ его рыбной ловлѣ. Нѣкоторое время бѣлый медвѣдь пробавляется мясомъ птицъ, а затѣмъ покидаетъ Ледовитый океанъ и отправляется на югъ, къ прибрежной полосѣ материковъ.

Въ ясные и солнечные дни на льдинахъ и по берегамъ Сѣвернаго океана можно видѣть цѣлыя стада жирныхъ, неповоротливыхъ тюленей и моржей, подставляющихъ спину солнечнымъ лучамъ, а на поверхность воды всплываютъ нарвалы и киты. Длинное, неуклюжее и безногое тѣло этихъ морскихъ млекопитающихъ (вмѣсто конечностей у нихъ ласты, болѣе напоминающіе плавники рыбъ, чѣмъ лапы четвероногихъ животныхъ) придаетъимъ сходство съ какими-то вымершими чудовищами. Для человѣка они очень цѣнны, потому что доставляютъ ему прекрасную шкуру для разныхъ издѣлій, кромѣ того мясо и жиръ, а у моржа особенно дорого цѣнятся клыки. Способность прекрасно плавать помогла этимъ животнымъ разселиться, по такимъ мѣстамъ, куда рѣшительно не могъ пробраться ихъ соотечественникъ — бѣлый, медвѣдь. Изъ Сѣвернаго Ледовитаго океана тюлени и киты заходятъ въ Атлантическій и Великій, встрѣчаются даже въ Средиземномъ морѣ; но главные и наиболѣе распространенные виды ихъ все же, принадлежатъ сѣвернымъ странамъ и живутъ близъ Гренландіи и другихъ острововъ полярнаго круга.

Изъ млекопитающихъ описываемыхъ странъ намъ осталось назвать еще одно замѣчательное животное — мускуснаго быка, встрѣчающагося въ Сѣверной Америкѣ. Громадная голова его увѣнчана широко разставленными рогами, а тѣло покрыто длинной и пушистой шерстью. Названіе свое онъ получилъ оттого, что все мясо его пропитано сильнымъ запахомъ мускуса, вслѣдствіе чего почти не употребляется въ пищу. Мускусный быкъ водится теперь исключительно въ Сѣверной Америкѣ, откуда иногда забѣгаетъ еще въ Гренландію; но въ ледниковыхъ отложеніяхъ Сибири и даже Сѣверной Германіи находятъ остатки костей этого животнаго, что показываетъ, какъ близко подходилъ тогда климатъ этихъ странъ къ тому, что представляетъ изъ себя теперь сѣверная окраина Америки.

Вотъ и всѣ почти крупные представители животнаго царства въ странахъ, прилегающихъ къ полюсамъ. Если мы назовемъ еще рыбъ, которыми очень богаты холодныя воды полярныхъ морей, да массу водныхъ птицъ (чайки, чистики, кайры, глупыши), которыя мѣстами скопляются во множествѣ, образуя такъ называемые «птичьи базары», то больше нечего будетъ прибавить къ приведенному нами описанію сѣверной фауны. Вотъ почему такъ безмолвны и безжизненны кажутся эти мѣста, не оглашаемыя пѣніемъ птицъ, стрекотаніемъ и жужжаніемъ насѣкомыхъ. Вотъ почему такъ трудно селиться человѣку на безплодныхъ и почти лишенныхъ растительности островахъ Ледовитаго моря.

Вблизи южнаго полюса мы находимъ природу еще болѣе дикую и странную, а условія для жизни еще болѣе суровыя.

Во-первыхъ, южный полярный материкъ чрезвычайно удаленъ отъ ближайшихъ къ нему материковъ Америки и Австраліи; это особенно затрудняетъ доступъ къ его пустыннымъ и холоднымъ берегамъ, а слѣдовательно, и знакомство съ ними. Всѣ путешественники, посѣщавшіе эту далекую и безжизненную страну, разсказываютъ, что она несомнѣнно находится въ состояніи ледниковаго періода, т. е. какъ бы погребена подъ мощнымъ покровомъ медленно двигающагося льда. Французскій изслѣдователь южнаго полярнаго материка, Дюмонъ-Дюрвиль разсказываетъ, что пласты льда перемежаются тамъ слоями лавы. Происхожденіе этихъ застывшихъ вулканическихъ потоковъ станетъ понятно, если мы скажемъ, что на южномъ полярномъ материкѣ открыты два дѣйствующихъ вулкана (Эребъ и Терроръ), одинъ изъ которыхъ видѣли даже дымящимся. Итакъ, ледъ, да застывшая лава, вотъ видъ южнаго материка, а кругомъ плещется и волнуется безконечное холодное море. Цвѣтъ его воды не синій, а желтовато-бурый, что происходитъ отъ множества микроскопически-мелкихъ водорослей (діатомовыхъ), населяющихъ Южный Ледовитый океанъ. Водоросли эти имѣютъ видъ крошечныхъ двойныхъ коробочекъ съ твердыми (кремневыми) стѣнками, внутри которыхъ заключено маленькое растеньице. Едва-ли мы ошибемся, сказавъ, что это почти единственный представитель растительнаго царства въ Полярныхъ водахъ. Что же касается животныхъ, то кромѣ тюленей въ Южномъ Ледовитомъ океанѣ особенно много пингвиновъ. Птицы эти почти всю свою жизнь проводятъ на водѣ. На берегъ они выходятъ лишь для кладки яицъ, да для сна. Поэтому не только лапы ихъ, но и крылья, представляютъ собою великолѣпное орудіе плаванія. Вмѣсто перьевъ они покрыты чешуеобразными пластинками, и при плаваніи птица работаетъ ими, какъ веслами. Питается пингвинъ рыбой и если заходитъ далеко отъ своего постояннаго жилья, то все же ко времени витья гнѣздъ и кладки яицъ снова возвращается на каменистыя, покрытыя снѣгомъ, скалы полярныхъ странъ.

Между Сѣвернымъ Ледовитымъ океаномъ и материками Стараго и Новаго Свѣта лежитъ множество острововъ, замѣчательныхъ по своему виду и по тѣмъ признакамъ жизни, которые на нихъ наблюдаются. Дѣло въ томъ, что всѣ эти острова (Баффинова земля, Гренландія у береговъ Америки, Шпицбергенъ, Янъ-Майенъ, Земля Франца Іосифа, Новая Земля, Новая Сибирь у береговъ Европы и Азіи) представляютъ собою какъ бы переходъ отъ полярныхъ картинъ Ледовитаго океана къ тому, что мы встрѣчаемъ близъ сѣверныхъ береговъ Европы, Азіи и Америки. Съ одной стороны всѣ эти островныя группы оторванныя, отъ материковъ, находятся въ состояніи ледниковаго періода и, по вѣчной зимѣ, по господствующему на нихъ холоду, напоминаютъ собою природу Ледовитаго океана. Но зато небольшія береговыя полосы, оттаивающія подъ лучами весенняго и лѣтняго солнышка, покрываются кое-какою растительностью: сѣроватый мохъ одѣваетъ тогда прибрежныя скалы, въ долинахъ зеленѣютъ мелкіе кустарники ивняка, ползетъ по камнямъ низкорослая береза-карликъ а на утесахъ вьютъ гнѣзда не только чайка и гага, но и дикіе гуси и утки, прилетающіе сюда для гнѣздованья и высиживанья яицъ. Чудный, мягкій пухъ гаги, которымъ она выстилаетъ углубленія своихъ гнѣздъ, очень дорого цѣнится и привлекаетъ въ эти страны множество охотниковъ. Чайки, кайры безчисленными стаями носятся надъ водой, усѣиваютъ скалы и обрывы сѣверныхъ острововъ, а на поросшихъ мохомъ полянкахъ пробѣгаютъ и дикіе олени, и песцы, одѣтые пушистой сѣроватой шкуркой. Вся эта жизнь очень напоминаетъ тундру, которую, на протяженіи нѣсколькихъ тысячъ верстъ, мы встрѣчаемъ по сѣвернымъ берегамъ Европы, Азіи и Америки.

Тундра.

Тундрой называется кочковатое сѣверное болото, ровное, плоское и чрезвычайно сырое. Мѣстами оно кажется желтоватымъ отъ множества желѣзной руды, находящейся въ его почвѣ, мѣстами совершенно бѣло отъ огромнаго количества растущаго на немъ оленьяго моху (такъ называется одинъ изъ видовъ лишайника или ягеля, растущаго на сѣверѣ). Вода, которой пропитана вся тундра, иногда скопляется въ большомъ количествѣ и течетъ въ видѣ ручьевъ и рѣкъ или же сверкаетъ большими озерами на поверхности унылаго болота. Въ иныхъ мѣстахъ тундра становится суше и покрывается зарослями кустарниковъ и морошки. Подъ вліяніемъ сильныхъ холодовъ тундра промерзаетъ такъ глубоко, что за короткое сѣверное лѣто успѣваетъ оттаять всего на какіе-нибудь поларшина, такъ. что, прорывъ тундру на очень незначительную глубину, мы доходимъ до вѣчно-мерзлаго слоя ея.

Лѣтомъ оттаявшая поверхность тундры представляетъ изъ себя настоящій войлокъ, сплетенный изъ моха и лишаевъ, посреди которыхъ кое-гдѣ пробиваются тонкіе стебельки осоки и болотной пушицы. Надъ этимъ жалкимъ растительнымъ покровомъ тучами носятся овода и комары, яйца которыхъ прекрасно сохраняются въ водѣ болотъ. Одни только кочевья самоѣдовъ (въ Азіи и Европѣ), да эскимосовъ (въ Америкѣ) съ ихъ стадами оленей и оригинальными шалашами, нѣсколько оживляютъ мрачную картину сѣверной природы. Но вотъ наступила осень, холода уничтожили стаи насѣкомыхъ, верхній слой болотъ сталъ подстывать, и къ началу зимы на всей тундрѣ лежитъ уже твердый ледяной покровъ. Вьюги и снѣжныя мятели гуляютъ здѣсь на полномъ просторѣ и пушистой пеленой покрываютъ всю тундру, наметая мѣстами глубокіе сугробы. Надъ этимъ мертвенно бѣлымъ полемъ дивнымъ узоромъ раскидывается по небу сѣверное сіяніе, то серебристо-голубое, то ярко-красное, трепещущее и дрожащее бахромой своихъ безчисленныхъ лучей. Въ это время самыхъ жестокихъ холодовъ начинается въ тундрѣ чрезвычайно интересное явленіе переселенія пушного (т. е. покрытаго пушистымъ мѣхомъ) звѣря, который бѣжитъ частью на сѣверъ, частью на югъ, предполагая найти себѣ тамъ мясную и рыбную пищу. Голодные и усталые несутся стаями бѣдные звѣри, подъ предводительствомъ вожаковъ, чутьемъ отыскивающихъ дорогу въ болѣе сытныя мѣста… Вотъ тянется вереница горностаевъ, поразительно-бѣлыхъ и уродливо-длинныхъ звѣрьковъ съ чернымъ пушистымъ хвостикомъ. Опытный охотникъ сразу узнаетъ ихъ путь по слѣдамъ крошечныхъ лапокъ съ пятью заостренными коготками. Вмѣстѣ съ горностаемъ бѣгутъ черезъ тундру и пушистыя, темнобурыя куницы, бѣлоснѣжные зайцы, песцы, лисицы и вѣчно голодные, алчные волки. Съ раздирающимъ душу воемъ бродятъ они стадами по тундрѣ, нападая на оленей и уничтожая это единственное богатство самоѣда.

Сѣверный олень есть безспорно самое замѣчательное и самое распространенное животное среди тундры. Сравнительно недавно еще по этимъ замерзшимъ болотамъ носились громадныя стада дикихъ оленей, отличающихся быстрымъ бѣгомъ и ловкостью. Теперь эти животныя отчасти истреблены, отчасти перекочевали въ глухія и безлюдныя мѣста, гдѣ они свободны отъ преслѣдованій хитраго человѣка. Въ настоящее время въ тундрѣ живутъ только домашніе олени, кроткія, нетребовательныя и выносливыя животныя, безъ которыхъ была бы немыслима жизнь человѣка въ этой суровой странѣ. Малолюдный край этотъ принадлежитъ всѣмъ обитающимъ тамъ людямъ, вообще и никому въ. частности. Всякій воленъ выбрать себѣ любое мѣсто для жилья, воленъ и перемѣнить его, когда вздумаетъ. Раскинувъ свою палатку — чумъ, остановится самоѣдъ тамъ, гдѣ для его оленей есть достаточно корма, и сидитъ среди, пустынной равнины до тѣхъ поръ, пока олени начнутъ голодать, уничтоживъ все, что могли съѣсть. Тогда, покоряясь необходимости, самоѣдъ свертываетъ свою походную палатку, сшитую изъ оленьихъ шкуръ, укладываетъ ее въ санки, собираетъ свой жалкій домашній скарбъ и вмѣстѣ съ семьей тянется туда, гдѣ новыя нетронутыя заросли моха дадутъ ему возможность остановиться и опять на нѣкоторое время зажить своей унылой безрадостной жизнью. Если олени удачно находятъ себѣ кормежку, если стадо ихъ здорово и хорошо размножается, то самоѣдъ богатѣетъ, потому что въ такомъ случаѣ у него будетъ и мясо для ѣды, и шкура для одежды, а временами и свѣжая оленья кровь для лакомства. Когда же отъ голода или болѣзней наступаетъ моръ оленей, самоѣдъ нищаетъ и съ ужасомъ думаетъ о приближающейся голодной смерти. Въ этомъ дикомъ и суровомъ краю не проживешь одной охотой безъ подспорья такого домашняго друга, какимъ является здѣсь олень. Не малую услугу человѣку оказываютъ на дальнемъ сѣверѣ и собаки, но ими пользуются только для переѣзда съ мѣста на мѣсто. Сильная и очень смышленая лайка бодро бѣжитъ по глубокимъ снѣгамъ и сугробамъ, выноситъ всякую непогоду, терпитъ голодъ и усталость, замѣняя самоѣдамъ, якутамъ и эскимосамъ и нашихъ лошадей, и паровики желѣзныхъ дорогъ.

Нельзя не упомянуть еще объ одномъ маленькомъ, но очень интересномъ звѣрькѣ, характерномъ для тундры и другихъ полярныхъ странъ. Это — леммингъ, грызунъ чернаго цвѣта съ желтоватыми и бѣлыми пятнами по бокамъ тѣла и на брюшкѣ. Лемминги питаются травой, сѣменами и ягодами кое-какихъ кустарниковъ и массами перекочевываютъ съ мѣста на мѣсто въ поискахъ за пропитаніемъ. Путешественники разсказываютъ, что вереницы этихъ маленькихъ обитателей тундры иногда тянутся безконечными рядами, «словно живая рѣка течетъ по болоту». Дойдя до ручья или потока, лемминги останавливаются въ недоумѣніи передъ этимъ неожиданнымъ препятствіемъ. Проходитъ нѣкоторое время, и первые ряды мужественно бросаются прямо въ воду, за ними слѣдуютъ еще и еще нѣсколько рядовъ отважныхъ малышей. Утонувшіе смѣльчаки опускаются на самое дно, слѣдующіе трупы ложатся уже на нихъ; все выше и выше становится кучка погибшихъ звѣрьковъ, и скоро цѣлая плотина изъ лемминговъ возвышается надъ поверхностью воды. Такимъ образомъ средніе и задніе ряды маленькихъ путниковъ могутъ свободно перебраться съ одного берега рѣки на другой. Но не однѣ опасности подобныхъ дальнихъ путешествій оказываются гибельными для сѣверныхъ грызуновъ. Есть у нихъ еще жестокій врагъ, хищная сова, преслѣдующая и уничтожающая ихъ во множествѣ. Жадно слѣдитъ за леммингами и сарычъ, взобравшійся на скалу, гонится за ними и хитрая лиса; съ пушистымъ желтымъ хвостомъ.

Изъ перечисленныхъ нами животныхъ интересна сѣверная сова, о которой слѣдуетъ сказать нѣсколько словъ: во-первыхъ, ея перья не сѣрыя, какъ въ умѣренныхъ странахъ, а совершенно бѣлаго цвѣта. Это дѣлаетъ сову почти незамѣтной на фонѣ снѣга, который въ теченіе десяти мѣсяцевъ покрываетъ тундру. Такимъ образомъ, эта птица легко можетъ избѣгнуть преслѣдованій своихъ враговъ и въ тоже время незамѣтно подкрадется къ тому, кого сама намѣтила себѣ въ жертву. Мало того, глаза сѣверной совы устроены такъ, что она прекрасно видитъ и днемъ, и ночью, иначе ей пришлось бы оставаться совсѣмъ слѣпой и безпомощной въ то время, когда дневной свѣтъ на сѣверѣ не смѣняется ночью.

Вотъ и все почти животное населеніе тундры, отчасти встрѣчаемое также и въ полярныхъ странахъ, по островамъ Ледовитаго океана. Правда, не разнообразно оно, но зато какъ многочислены его представители! Тюлени, моржи и бѣлые медвѣди, живущіе въ сѣверныхъ Льдахъ, стаи гагъ и пингвиновъ, гнѣздящихся на скалахъ и утесахъ, стада оленей и пушныхъ звѣрей въ тундрахъ, вѣдь это сотни тысячъ живыхъ существъ, оживляющихъ даже эти громадныя пустынныя пространства! Трудно сказать, отчего происходитъ эта многочисленность. Съ одной стороны сѣверная природа все же позаботилась о жителяхъ своихъ суровыхъ странъ, окрасивъ ихъ въ свѣтлые и даже бѣлые цвѣта, чѣмъ защитила отъ истребленія и нападенія на нихъ враговъ; да и устройство тѣла или покрытаго толстымъ слоемъ жира (тюлень, китъ) или одѣтаго пушистой шкурой (медвѣдь, лиса, куница) таково, что полярные обитатели сравнительно легко переносятъ всѣ лишенія жизни на далекомъ сѣверѣ. Съ другой стороны главный врагъ животнаго міра, человѣкъ, еще такъ мало проникъ въ страны холоднаго пояса, что не успѣлъ тутъ проявить своей способности истреблять и переводить то или другое животное.

Тайга и лѣсъ.

Низменная и плоская равнина тундры постепенно повышается къ югу и мало-по-малу начинаетъ пересѣкаться грядами холмовъ и возвышенностей. Вмѣстѣ съ тѣмъ климатъ становится мягче: нѣтъ холодныхъ тумановъ осенью, не такъ свирѣпствуютъ метели въ зимнюю пору, а лѣто отличается даже сильными жарами и сухостью. Разумѣется, всѣ эти условія вызвали и болѣе разнообразную жизнь. Склоны холмовъ, долины обросли травой, покрылись деревьями, а въ лѣсахъ и на луговинахъ закопошились звѣри, птицы и пресмыкающіяся. Этотъ растительный покровъ захватилъ особенно большое пространство и отличается какою-то дикою мощью у насъ въ Сибири, почему мы и поговоримъ подробнѣе о нашихъ азіатскихъ лѣсахъ.

Люди, побывавшіе въ Сибири, съ восторгомъ говорятъ о мрачной красотѣ тайги, т. е. густыхъ хвойныхъ лѣсовъ, покрывающихъ громадную полосу на сѣверѣ азіатской Россіи и растущихъ на югъ отъ тундры. Горы и болота смѣняютъ въ тайгѣ другъ друга, одинаково недоступныя для человѣка, одинаково густо поросшія то стелющимся кустарникомъ, то вѣковыми деревьями. Все это вѣчно зеленые великаны, покрытые хвоями: сосны, ели, кедры и пихты, къ нимъ присоединяется еще лиственница, сбрасывающая на зиму свою мягкую хвою. Тихо, медленно ростутъ хвойныя деревья, но, найдя подходящія для себя условія, т. е. песчаную или болотистую пбчву, достаточно сырости и умѣренно-холодную зиму, начинаютъ крѣпнуть, а черезъ нѣсколько десятковъ лѣтъ уже гордо поднимаются вверхъ своими прямыми, стройными стволами.

Раздолье звѣрямъ и птицамъ въ пустынной сибирской тайгѣ! Время отъ времени чаща лѣса пересѣкается тамъ узкими тропами, которыя прихотливо вьются по самымъ крутымъ и отвѣснымъ скаламъ. Это дорожки, протоптанныя дикими козами, медвѣдями, отправляющимися на водопой къ лѣснымъ рѣчкамъ и родникамъ. Порой вы увидите близь такой тропы кустъ дикой малины или смородины, совершенно ощипанный и обсосанный. Это бурый медвѣдь не пропустилъ случая полакомиться вкусными и ароматными ягодами. Изъ другихъ хищниковъ въ чащѣ тайги между громадными камнями и густо переплетающимся валежникомъ бродятъ россомаха, рысь, куница, соболь, волкъ и лисица. Впрочемъ, два послѣднихъ звѣря — собственно жители безлѣсныхъ равнинъ и поэтому встрѣчаются лишь на опушкѣ тайги, т. е. на ея сѣверной окраинѣ, примыкающей къ тундрѣ, и на южной, переходящей въ степь. Все это плотоядное и жадное населеніе питается животными травоядными, грызунами и птицами, которыхъ не мало скрывается въ глубинѣ вѣковыхъ хвойныхъ лѣсовъ.

Хорошенькая, ловкая бѣлочка прыгаетъ съ вѣтки на вѣтку, собирая кедровые орѣхи, которые запасливо прячетъ на зиму въ дуплахъ деревьевъ; ея близкая родственница летяга, расправивъ кожу, протянутую между передними и задними лапками, со свистомъ пересѣкаетъ воздухъ. Хрустятъ сучья подъ ногами оленя и грузнаго лося, раздвигающихъ чащу своими вѣтвистыми рогами, а кругомъ раздаются крики птицъ, большинство которыхъ принадлежитъ къ породѣ куриныхъ (глухарь, тетеревъ, рябчикъ) и доставляютъ человѣку вкусную съѣдобную дичь. Тутъ же клестъ постукиваетъ своимъ кривымъ носомъ, выбивая сѣмена изъ сосновыхъ и еловыхъ шишекъ…

Много своеобразной красоты заключаетъ въ себѣ эта дикому невѣдомая глушь, много интересныхъ явленій жизни можно было бы наблюдать въ ней; много, наконецъ, выгоды и пользы доставило бы человѣку обладаніе ею, да бѣда въ томъ, что пока совершенно недоступна и непроходима эта чаща безъ дорогъ и тропинокъ. Единственными путями сообщенія являются въ ней рѣки и только по берегамъ ихъ встрѣчаются въ тайгѣ поселки и отдѣльныя жилища охотниковъ да рыболововъ. Рѣка представляетъ собой прекрасный естественный. путь не только лѣтомъ, но и зимой, когда человѣкъ, пользуясь ея ровнымъ ледянымъ покровомъ, ѣдетъ въ саняхъ вдоль дикихъ береговъ, сплошь заросшихъ непроходимымъ лѣсомъ.

Полоса хвойныхъ лѣсовъ, называемыхъ въ Сибири тайгой, захватываетъ и сѣверную Европу (такъ напримѣръ, въ этой полосѣ лежитъ Петербургъ) и сѣверную Америку. Въ хвойныхъ лѣсахъ Новаго Свѣта встрѣчаются кое-какія иныя породы деревьевъ, какъ напримѣръ тиссъ, одинъ изъ великановъ животнаго царства, достигающій 30 саж. въ высоту. Лиственницы и ели американскихъ лѣсовъ также особенно мощны и красивы; раскидистыя вѣтви ихъ часто начинаются съ самой земли и затѣмъ, постепенно уменьшаясь кверху, придаютъ дереву видъ правильной темно-зеленой пирамиды. Животныя здѣсь почти тѣ же, что и.въ нашей тайгѣ, лишь бурый медвѣдь замѣненъ чернымъ и сѣрымъ, которые отличаются величиной и кровожадностью.

Чѣмъ дальше на югъ, тѣмъ мягче дѣлается климатъ; чѣмъ ближе къ степямъ, тѣмъ лучше, тѣмъ богаче черноземомъ становится почва; вмѣстѣ съ этимъ мало-по-малу мѣняется вся картина сѣвернаго лѣса: хвойныя деревья уступаютъ мѣсто лиственнымъ, и вмѣсто елей, сосенъ, пихтъ передъ нами развѣсистые дубы, шатрообразныя липы, березы съ ихъ мелкой трепещущей листвой, живописный ясень, кленъ и другія.

Кому не приходилось бывать въ лиственномъ лѣсу и заслушиваться птичьимъ гамомъ, нарушающимъ его величавое спокойствіе? Кому не приходилось любоваться полянками и лужками, тамъ и сямъ разбросанными въ лѣсу и покрытыми яркимъ ковромъ зеленой травы и пестрыхъ цвѣтовъ? Плодородная почва Сибири и въ этомъ отношеніи даетъ такое богатство, о которомъ даже трудно составить себѣ понятіе тому, кто не бывалъ въ ея дѣвственныхъ лѣсахъ. Съ наступленіемъ теплаго времени года тамъ въ нѣсколько недѣль выростаютъ травы и однолѣтніе кустарники около двухъ саженъ вышиною. Таволга съ кистями своихъ бѣлыхъ цвѣтовъ, крупные цвѣты лиліи, махровые піоны и стройные стебли иванъ-чая съ красновато-лиловыми султанами, — все это вытягивается выше человѣческаго роста и, раскинувшись чуднымъ покровомъ по пригоркамъ и ложбинкамъ могучаго лѣса, производитъ впечатлѣніе необыкновенной красоты. Также мощны и густы травы сибирскихъ лѣсовъ, также свѣжъ и зеленъ ея волнующійся коверъ въ теченіе всего лѣта. Это и понятно: вѣдь въ Сибири нѣтъ того палящаго зноя, который безжалостно губитъ, какъ бы выжигаетъ, и цвѣты, и травы южныхъ степей. Напоенная почвенной влагой, защищенная тѣнистыми деревьями, распускается богатая растительность лиственныхъ лѣсовъ въ продолженіе всего лѣта и много содѣйствуетъ ихъ красотѣ и неотразимой прелести.

Поясъ лиственныхъ лѣсовъ населенъ не менѣе, если не болѣе, чѣмъ только что описанная тайга. Множество съѣдобныхъ травъ, сѣмянъ, ягодъ и дикихъ плодовъ доставляютъ прекрасную пищу грызунамъ и птицамъ, которыми въ свою очередь питаются различные хищники. Во множествѣ появляются здѣсь и насѣкомыя: въ густой травѣ выводятся мошки, жуки, осы, шмели, разные виды чешуекрылыхъ (бабочки) и лѣсные паучки. Всѣ эти мелкія, но подвижныя существа, ползаютъ, летаютъ, жужжатъ и придаютъ всей картинѣ лѣсной глуши какой-то особенный, жизнерадостный видъ… Присутствіе насѣкомыхъ способствуетъ тому, что появляются ихъ враги и пожиратели: ежи и летучія мыши. Между опавшими листьями и стеблями травы, шурша, пробирается пестрая змѣйка, а въ ручьяхъ и озерахъ неуклюже плещутся прѣсноводныя черепахи. Если мы прибавимъ къ этому еще цѣлый рядъ пѣвчихъ птицъ изъ породы воробьиныхъ (горихвостка, щеголъ, дроздъ, кукушка) и припомнимъ кромѣ того всѣхъ хищныхъ и грызуновъ тайги, проникающихъ также въ лиственные лѣса, то увидимъ, какъ богата фауна описываемой нами зоны.

Въ Азіи лиственные лѣса особенно хороши по предгорьямъ Алтая и по берегамъ Амура; въ Европѣ они тянутся отчасти по средней полосѣ Россіи, (начиная съ Поволжья) отчасти по склонамъ Кавказа и переходятъ черезъ Литву въ Германію, гдѣ въ южныхъ государствахъ нѣкоторыя горныя мѣстности покрыты великолѣпными лѣсами, состоящими изъ бука, липы и дуба. Нельзя не упомянуть о замѣчательномъ обитателѣ лиственныхъ лѣсовъ Кавказа и Литвы, зубрѣ, родоначальникѣ нашего домашняго быка. Безпощадное истребленіе этого звѣря сдѣлало его чрезвычайно рѣдкимъ и цѣннымъ, почему теперь приняты особыя мѣры для защиты его отъ усердныхъ охотниковъ. Въ Сѣверной Америкѣ водится близкій родственникъ зубра — бизонъ….

Прежде чѣмъ окончательно разстаться съ описаніемъ сѣверныхъ лѣсовъ, скажемъ нѣсколько словъ объ ихъ значеніи для природы и для народнаго хозяйства. Пространства, поросшія деревьями, такъ важны и цѣнны во многихъ отношеніяхъ, что врядъ ли найдется теперь человѣкъ, который съ сожалѣніемъ не говорилъ бы о томъ, какъ неразсчетливо истребляются всюду лѣса и рощи. Замѣчено, что съ вырубаніемъ лѣсовъ уменьшается запасъ влаги въ той мѣстности, которую осѣняли они когда-то. Съ истощеніемъ влаги уменьшается и количество дождя, выпадающаго на ближайшіе поля и луга; все чаще и чаще засухи посѣщаютъ безлѣсный край, все чаще терпитъ окрестное населеніе неурожай и голодъ. Лѣсные ручьи и рѣки мелѣютъ и вовсе пересыхаютъ, лишь только уничтожается природный шатеръ вѣковыхъ деревьевъ, предохранявшій ихъ воду отъ слишкомъ сильнаго испаренія. Обмелѣвшая рѣка и течетъ медленнѣе, и жизнь въ ней какъ-то замираетъ: гибнутъ лучшіе сорта рыбъ, тиной и камышемъ затягивается ея зеркальная поверхность; пройдутъ года, и только болотныя птицы да лягушки будутъ чувствовать себя привольно въ ея застоявшейся водѣ. Да и вообще, не то вымираетъ, не то разбредается все населеніе лѣса, какъ только свалятъ подъ корень его великолѣпныя деревья. Гибнетъ цѣлый мірокъ живыхъ существъ, которымъ такъ хорошо жилось въ лѣсной чащѣ, и кормившей ихъ, и укрывавшей отъ преслѣдователей… Врядъ ли могутъ вознаградить за все это какія-либо временныя выгоды и расчеты, ради которыхъ человѣкъ переводитъ лѣса, сотнями лѣтъ развивавшіеся на свободѣ.

Глава III.
Степи и пустыни.
Степи.

Подобно тому, какъ на сѣверѣ тайга зарослями низкихъ кустарниковъ постепенно соединяется съ тундрой, на югѣ густые лиственные лѣса незамѣтно переходятъ въ степи. Чаща деревьевъ рѣдѣетъ, все больше становятся полянки между ними; мало по малу вмѣсто сплошного лѣса мы встрѣчаемъ лишь отдѣльныя небольшія рощицы и перелѣсочки съ богатой опушкой изъ всевозможныхъ кустарниковъ. Такимъ образомъ получается полоса такъ называемой лѣсостепи, за которой уже на далекомъ пространствѣ тянется ширь и гладь равнины совершенно безлѣсной, поросшей травой да полевыми цвѣтами. Это — степь. Это — черноземная полоса, считающаяся житницей тѣхъ странъ, черезъ которыя она проходитъ, это — самыя благодатныя и доступныя для человѣка мѣста на земномъ шарѣ. Большая часть Россіи (вся средняя часть ея и побережья Азовскаго и Чернаго морей), да равнины Венгріи представляютъ собою характерныя степныя страны въ Европѣ. Въ Азіи степи, покрытыя травой, встрѣчаются также въ Россійскихъ владѣніяхъ и расположены въ южной и югозападной части ихъ. Наконецъ, необозримыя степи находимъ мы и въ Америкѣ, но тамъ онѣ имѣютъ совсѣмъ особый характеръ, почему дальше намъ придется подробно остановиться на той жизни, которая отличаетъ ихъ отъ нашихъ родныхъ полей и луговъ.

Расположившись на югъ отъ полосы лѣсовъ и захвативъ область чрезвычайно плодородную, степь поражаетъ своей роскошной растительностью. Очень скоро послѣ таянія снѣговъ, пропитанная влагой, земля начинаетъ зеленѣть, а въ началѣ мая по ней уже пестрѣютъ головки и пучки самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ. Правда, недолго красуются они подъ лучами яркаго лѣтняго солнца: если не коса человѣка, то палящій зной уже къ серединѣ лѣта уничтожитъ чудный коверъ степи. Но въ теченіе по крайней мѣрѣ двухъ мѣсяцевъ (май и іюнь) степь бываетъ чудно хороша!.. Самое замѣчательное изъ всѣхъ степныхъ растеній есть безспорно ковыль. Принадлежитъ онъ къ числу злаковъ (однодольное растеніе, имѣющее стебель въ видѣ соломины) и замѣтенъ издали, благодаря своему высокому тонкому стеблю желто-бураго цвѣта съ пушистой бѣловатой метелкой на самомъ концѣ. Весь тонкій и сухой, легкій и подвижный ковыль вѣчно качается, то пригибаясь къ землѣ, то снова высоко взмахивая метелкой своихъ цвѣтовъ. Многіе сравниваютъ поэтому степь, поросшую ковылемъ, съ моремъ, покрытымъ пѣнистыми волнами. Ковыль растетъ только на очень жирной и не истощенной посѣвами почвѣ; вотъ почему ковыльныя степи называютъ также дѣвственными, т. е. нетронутыми рукой человѣка. Теперь въ Россіи ихъ можно встрѣтить по берегамъ Волги, въ Оренбургской губерніи, да кое-гдѣ къ другимъ мѣстахъ черноземной полосы.

Мѣстами степи поростаютъ кустарникомъ съ его тонкими вѣтвями, выходящими прямо изъ земли и покрытыми мелкой листвой. Чаще всего встрѣчается дикій вишенникъ и терновникъ, осыпанные весною круглыми бѣлоснѣжными цвѣточками, а осенью кислыми терпкими ягодами.

Если о тайгѣ можно сказать, что она одолѣла человѣка и до сихъ поръ еще не допустила его до обладанія ею, то въ степи человѣкъ уже давно полновластный хозяинъ. Еще Въ тѣ далекія времена, когда люди вели исключительно кочевой образъ жизни, они избрали степи для своихъ переѣздовъ и скитаній за кормомъ домашнему скоту; Сравнительно теплый климатъ позволялъ обходиться безъ постояннаго жилья и ютиться въ палаткахъ и кибиткахъ, а богатыя сочныя травы съ избыткомъ прокармливали цѣлыя стада овецъ и лошадей. Съ переходомъ отъ пастушескаго и кочевого образа жизни къ земледѣльческому человѣкъ понялъ, что тотъ же чёрноземъ вскормитъ и взроститъ для него всѣ зерновые хлѣба; и началъ распахивать зеленые луга и ковыльныя степи, безжалостно раздирая сохой и плугомъ нетронутую почву (новь, цѣлину). Вотъ почему такъ бѣднѣетъ степями Россія; вотъ почему прежніе богатые урожаи смѣнились теперь на истощенной почвѣ такими частыми недородами.

Много заботъ доставляетъ человѣку недостаточное орошеніе степи. Рѣки и ручьи, протекающіе по этой низменной равнинѣ, очень рѣдки; для добыванія воды приходится рыть колодцы, а растительность остается совершенно безпомощной и гибнетъ во время засухи. Правда, противъ этого принимаютъ кое-какія мѣры: стараются плотинами задержать въ оврагахъ весеннюю воду, образовавшуюся при таяніи снѣговъ; засаживаютъ деревьями цѣлые участки, но пока этихъ попытокъ сдѣлано еще слишкомъ мало для того, чтобы онѣ могли измѣнить характеръ мѣстности. Съ наступленіемъ жаровъ, по цѣлымъ недѣлямъ и даже мѣсяцамъ иногда не выпадаетъ ни капли дождя на громадную равнину степи, принимающей тогда жалкій видъ совершенно спаленной жаромъ.

Посмотримъ теперь, кѣмъ населены обширныя пространства степей. Прежде всего нужно замѣтить, что обиліе корма и довольно ровный, умѣренный климатъ чрезвычайно благопріятствуютъ развитію жизни, почему и птицы, и животныя встрѣчаются тутъ обыкновенно стаями и стадами. Особенно многочисленны въ степяхъ грызуны. Изъ нихъ назовемъ сусликовъ, хомяковъ, мышь-полевку и зайцевъ. Все это мелкіе звѣрьки, покрытые буроватой и темносѣрою шерстью и питающіеся стеблями, сѣменами и корнями полевыхъ растеній. Хомякъ, отличающійся черной окраской своего брюшка (у прочихъ животныхъ брюхо бываетъ обыкновенно окрашено въ болѣе свѣтлые цвѣта, нежели спина), зарывается на зиму въ нору, куда припасаетъ себѣ и пищу на холодное время года. Суслики также выкапываютъ себѣ нору, надъ которой набрасываютъ небольшой бугорокъ земли, и часто, проѣзжая черезъ степь, вы можете видѣть, какъ эти маленькія животныя, взобравшись на свои бугорки, стоятъ на заднихъ лапкахъ и высматриваютъ, не грозитъ-ли имъ съ какой-нибудь стороны опасность. Степные грызуны причиняютъ большой вредъ человѣку, уничтожая его посѣвы и подгрызая стебли кормовыхъ травъ. Мѣстами суслики и полевыя мышки производятъ такія опустошенія, что человѣку приходится вступать съ ними въ серьезную борьбу, т. е. уничтожать ихъ съ помощью отравы и даже прививкою нѣкоторымъ изъ нихъ такого яда, который развиваетъ повальныя смертельныя болѣзни въ стадахъ грызуновъ. Главными же истребителями этихъ небольшихъ, но многочисленныхъ животныхъ являются степные хищники: лиса, хорекъ и волкъ. Впрочемъ, послѣдній предпочитаетъ домашній скотъ и по ночамъ скитается вокругъ хуторовъ и степныхъ поселковъ, подстерегая плохо запертые хлѣва и скотные дворы. Особенно часто подвергаются его нападенію стада овецъ, пасущіяся въ степи по цѣлымъ мѣсяцамъ сряду. Бываютъ случаи, что стая оголодавшихъ и освирѣпѣвшихъ волковъ бросается и на человѣка, проѣзжающаго черезъ пустынную степь. Жители равнинъ знаютъ это и съ испугомъ торопятъ лошадей, завидѣвъ въ темнотѣ сверкающіе глаза степного хищника.

Пернатый міръ тоже довольно богатъ въ степяхъ и поляхъ нашей родины. Въ густой и высокой зелени прячутся маленькіе перепела, почти не летающіе, а только бѣгающіе, шмыгаетъ сѣрая куропатка, а легкокрылый жаворонокъ кувыркается въ воздухѣ и поетъ свою радостную пѣсню. Наконецъ тяжелыя и жирныя, дрофы длинными ногами выступаютъ по степи, выглядывая кузнечиковъ и кобылокъ, которыми питаются. Нѣтъ тутъ недостатка и въ хищныхъ птицахъ, которыя употребляютъ въ пищу мясо мелкихъ пѣвчихъ пташекъ. Коршуны, ястреба и степные орлы рѣютъ въ воздухѣ и быстро спускаются внизъ, завидя добычу, которую затѣмъ снова поднимаютъ наверхъ, крѣпко захвативъ ее своими острыми когтями.

Изъ насѣкомыхъ въ степяхъ время отъ времени появляются цѣлыя полчища саранчи. Это настоящая гибель для травы, хлѣбныхъ посѣвовъ, для всякой растительности. Небольшое крылатое насѣкомое это летаетъ такими массами, что, опустившись на землю, мнетъ и поѣдаетъ все, растущее вокругъ. Яйца свои она кладетъ въ устьяхъ и дельтахъ нѣкоторыхъ рѣкъ (напримѣръ, Дуная, Волги) и сначала выводится въ видѣ безкрылыхъ личинокъ. Въ эту пору съ саранчей еще можно справиться, окопавъ поля канавами или окуривая надвигающуюся массу личинокъ. Но какъ только у нихъ выростутъ крылья, дѣло становится плохо — полету саранчи препятствовать почти невозможно, и бывали случаи, когда цѣлые сады и рощи гибли, потому что стая саранчи обламывала сучьи деревьевъ, насѣвъ на нихъ въ неимовѣрномъ количествѣ.

Вотъ какова въ общихъ чертахъ картина полосы черноземныхъ степей и луговъ, которыхъ еще очень много въ нашей родинѣ и которые имѣютъ такое важное значеніе для человѣка. Правда, и здѣсь мы должны повторить то, что уже сказали о лѣсахъ: неумѣлое распоряженіе и пользованіе природными богатствами сильно ихъ истощаетъ и въ недалекомъ будущемъ грозитъ полнымъ обѣднѣніемъ страны. Вотъ что говоритъ объ этомъ покойный М. Н. Богдановъ, знаменитый зоологъ и знатокъ русской природы.

«За что ни возьмись, на каждомъ шагу приходится говорить о быломъ богатствѣ, о хищнической дѣятельности человѣка, о глубокомъ нарушеніи былого строя богатой органической жизни. Одни животныя истреблены человѣкомъ; другихъ истребили вырубка лѣсовъ, распашка порубокъ и степей; третьихъ разогналъ человѣкъ; четвертыхъ онъ сдѣлалъ своими нахлѣбниками, которые словно кара Божія, наказываютъ его за хищничество истребленіемъ посѣвовъ и неотступно по его слѣдамъ идутъ на сѣверъ. Словомъ, грустную картину представляетъ теперь моя черноземная родина, эта житница земли русской, которая, при иной культурѣ, могла бы прокормить не только весь русскій народъ, но и всю Европу».

Перейдемъ теперь къ описанію безлѣсныхъ равнинъ далекихъ и чуждыхъ намъ странъ Новаго Свѣта. По теченію большихъ рѣкъ тамъ раскинулись необозримыя пространства травянистыхъ степей. Всѣ эти равнины носятъ различныя названія (преріи р. Миссисипи, льяносы Ориноко и пампасы Ла-Платы) и во многомъ отличаются другъ отъ друга. Изъ нихъ мы остановимся подробнѣе на льяносахъ, потому что они имѣютъ особый характеръ степей тропическихъ, т. е. очень жаркихъ странъ, и рѣзко отличаются отъ описанныхъ нами русскихъ полей и луговъ.

Рѣка Ориноко орошаетъ равнину, находящуюся въ сѣверной части Южной Америки, и протекаетъ по безпредѣльному пустынному пространству, совершенно плоскому, но повышающемуся по направленію къ югу. На всемъ горизонтѣ не видно ни кустика, ни рощицы и временами кажется, что передъ нами разстилается безбрежный океанъ, но не вѣчно живой, волнующійся и сверкающій струями зеркальной поверхности, а мертвенно-неподвижный, словно окаменѣлый и уныло-безцвѣтный. Впрочемъ видъ льяносовъ мѣняется каждые полгода: въ жаркую пору они выгораютъ и обнажаются, напоминая собою настоящую пустыню, а съ наступленіемъ дождливаго и умѣренно-теплаго времени, года поверхность ихъ покрывается травой и ярко зеленѣетъ, обѣщая чудесный кормъ лошадямъ и молочному скоту. Кромѣ обычныхъ злаковъ на льяносахъ растетъ еще мимоза, небольшое растеньице, очень любимое жвачными животными. Кое-гдѣ, на особенно сырыхъ мѣстахъ, попадается даже одинокая пальма съ кроной листьевъ на верхушкѣ.

Когда-то необитаемые, льяносы теперь, со времени проникновенія европейцевъ въ Америку, стали неузнаваемы: вдоль притоковъ Ориноко выстроились города и раскинулись многочисленныя селенія, а по всей равнинѣ распространилось скотоводство. Въ нѣсколькихъ десяткахъ миль другъ отъ друга стоятъ одинокія хижины, сплетенныя изъ тростника и крытыя древесной корой, а вокругъ нихъ пасутся огромные табуны быковъ, лошадей и ословъ.

Когда отвѣсные лучи южнаго солнца сожгутъ траву и превратятъ ее въ пыль, жаръ прокаляетъ и землю такъ сильно, что почва льяносовъ растрескивается глубокими щелями. Временами порывы жестокаго вѣтра поднимаютъ песокъ въ видѣ воронкообразнаго облака, который столбомъ летитъ кверху. Мало-по-малу самый воздухъ нагрѣвается до такой степени, что отъ его вліянія сохнетъ послѣдняя болотная лужица, окончательно испаряется всякая влага съ тѣхъ мѣстъ, гдѣ ее защищала тѣнь листьевъ вѣерной пальмы.

Въ это время все животное населеніе льяносовъ ведетъ такую жалкую жизнь, которую можно сравнить развѣ только съ зимней спячкой сѣверныхъ животныхъ. Крокодилы и громадныя змѣи — удавы лежатъ неподвижно, зарывшись въ глину; лошади и рогатый скотъ тоскливо бродятъ, разсѣкая облака черной пыли и втягивая въ себя воздухъ, чтобы подмѣтить, не идетъ-ли съ какой-либо стороны влажная струя. Лошакъ (потомство осла съ лошадью) находитъ себѣ питье, разрывая колючую оболочку мясистаго кактуса, наполненнаго прохладнымъ сокомъ. Бѣдныя животныя не находятъ себѣ покоя и ночью: комары и москиты жалятъ и разъѣдаютъ ихъ тѣло, причиняя имъ невыносимыя мученія.

Наконецъ, послѣ полугодичной засухи наступаетъ время дождей, и видъ льяносовъ быстро мѣняется. На южной сторонѣ неба начинаютъ собираться облака; еще немного — и благодѣтельные ливни оросятъ и напоятъ сухую и пыльную землю. Съ удивительной быстротой покрывается тогда степь пахучими, сочными травами, мимозами, а на образовавшихся болотахъ и небольшихъ озерахъ распускаются цвѣты водяныхъ растеній. Выходятъ тогда изъ своихъ убѣжищъ и крокодилы, и громадныя змѣи, уснувшіе на время засухъ и жаровъ. Слой глины, подъ которымъ они скрылись, пропитывается водой, разбухаетъ и съ трескомъ взламывается, высоко взлетая вверхъ комками. Изъ образовавшейся такимъ образомъ ямы выползаетъ чудовищное пресмыкающееся и жадно бросается на жеребятъ, пасущихся среди высокой и свѣжей травы. Пятнистый ягуаръ крадется словно кошка, припадая къ землѣ и быстро вскакиваетъ на шею намѣченной имъ жертвы въ стадахъ домашняго скота. Все оживаетъ, все съ новой силой рвется жить, питаться, размножаться, стараясь наверстать полгода мученій, пережитыхъ въ борьбѣ съ засухой, этимъ ужаснымъ врагомъ всего живого.

Своеобразную картину представляютъ азіатскія степи, занявшія уголъ вблизи морей Каспійскаго и Аральскаго. Собственно говоря, эти степи начинаются еще въ Европейской Россіи, по нижнему теченію Волги, доходятъ до Каспія и продолжаются за его предѣлы, вплоть до Аральскаго озера и дальше по теченію рѣкъ Аму и Сыръ-Дарьи. Геологическія изслѣдованія показали, что большая часть этой мѣстности есть дно пересохшаго моря, когда-то волновавшагося на всей этой громадной равнинѣ. Этимъ объясняется и то явленіе, что почва большинства этихъ степей пропитана солью и образуетъ такъ называемые солончаки. Понятно, что и озера, мѣстами встрѣчающіяся здѣсь, наполнены не прѣсной, а соленой водой (напр. Эльтонъ, Баскунчакъ и др.). Твердая поверхность солончаковъ покрывается жалкой суховатой травой, которая также солоновата на вкусъ и составляетъ плохой кормъ для пасущагося здѣсь скота. Правда, углубляясь дальше въ Азію, мы находимъ по печенію Сыръ-Дарьи и Аму-Дарьи прекрасныя травы и великолѣпныя заросли камышей, въ которыхъ прячутся — кровожадный тигръ, и кабанъ. Въ безжизненныхъ и безмолвныхъ азіатскихъ степяхъ, носятся стада дикихъ ословъ (кулановъ) да антилопъ, называемыхъ сайгаками. Это невольно заставляетъ насъ сравнить азіатскія степи съ пустыней, съ которой у нихъ дѣйствительно очень много общаго. Достаточно упомянуть уже о томъ, что наиболѣе характерныя животныя будутъ одни и тѣ же для азіатскихъ степей и пустынь жаркаго пояса: это — верблюдъ, антилопа и левъ. Ясно, что лишь болѣе или менѣе одинаковыя условія жизни могли быть причиной этого явленія. Вотъ почему, не останавливаясь на описаніи пустынеобразныхъ степей и равнинъ Азіи, мы перейдемъ прямо, къ Сахарѣ, какъ наиболѣе замѣчательной и величественной пустынѣ на земномъ шарѣ, упомянувъ, впрочемъ, о любопытномъ обитателѣ горныхъ пустынь средней Азіи — якѣ; видъ этого дикаго быка прекрасно передаетъ прилагаемый рисунокъ.

Пустыни.

Сахара лежитъ въ жаркомъ поясѣ и занимаетъ собой сѣверную масть Африки. Поразительно однообразенъ и уныло безжизненъ ея видъ. Всюду видны громадныя пространства раскаленнаго песку, то ровнымъ полотномъ раскинувшагося вдаль, то сметеннаго вѣтромъ въ невысокіе сыпучіе холмы (дюны). Безжизненность Сахары происходитъ какъ оттого, что раскаленный песокъ, составляющій ея почву, вообще не можетъ производить растительности, такъ и оттого, что Сахара чрезвычайно бѣдна влагой: въ ней почти не выпадаетъ дождя, нѣтъ ни рѣкъ, ни озеръ, да и подпочвенная вода, въ видѣ ключей или источниковъ, попадается лишь очень рѣдко.

Надъ безбрежнымъ моремъ желтоватаго песку Сахары изо дня въ день раскидывается ярко-голубой шатеръ неба, освѣщеннаго лучами ослѣпительнаго солнца. Почва накаляется до такой степени, что прожигаетъ насквозь самую прочную обувь пѣшеходовъ, пустившихся въ этотъ ужасный путь. Воздухъ пышетъ жаромъ и палитъ кожу на лицѣ и рукахъ такъ сильно, что она покрывается пузырями и сходитъ, какъ послѣ ожоговъ. Сухая, колючая трава, пробивающаяся сквозь песчаный покровъ, не доставляетъ никакой отрады бѣднымъ путникамъ, а только мѣшаетъ имъ при ходьбѣ, потому что колетъ и рѣжетъ ихъ усталыя ноги. Но все это еще можно снести, вооружась терпѣніемъ; зато ужасныхъ африканскихъ урагановъ (называемыхъ въ Сахарѣ самумами) рѣшительно не въ силахъ вынести ни человѣкъ, ни животное. Горячій вихрь несется въ пустынѣ съ ужасной силой, глубоко взрываетъ песокъ пустыни и уноситъ все, встрѣчающееся на пути или же погребаетъ подъ грудами песку. Какая-то багровая мгла разстилается тогда надъ пустыней; песчаные столбы, поднятые ураганомъ, сыплются снова на землю цѣлыми потоками песку; дикая разбушевавшаяся сила съ невѣроятной быстротой переноситъ горы песку съ одного мѣста на другое. Люди и животныя ложатся на землю, повернувшись спиной къ направленію урагана, который быстро засыпаетъ ихъ пескомъ. Бываетъ, что буря проносится скоро, и тогда странники выползаютъ изъ подъ холмовъ песку, который пришлось имъ держать на себѣ. Но большею частью все живое гибнетъ, задыхаясь подъ тяжестью песчаной горы, и только новый ураганъ, унеся дальше эти насыпи, открываетъ бѣлыя кости несчастныхъ жертвъ.

Съ наступленіемъ прохладной ночи, которой смѣняется жаркій день въ Сахарѣ, выходятъ изъ своихъ норъ и убѣжищъ алчныя стаи хищниковъ пустыни. Со всѣхъ сторонъ раздаются тогда ревъ и лай шакала, раздирающій душу вой гіены и рыканье льва. Эти звѣри вышли на охоту за тонконогой газелью съ красивыми, ласковыми глазами; не пощадятъ они и верблюда, на которомъ человѣкъ совершаетъ путь черезъ это песчаное море. Кому не приходилось слышать разсказы о поразительной выносливости, силѣ и неутомимости верблюдовъ? Дѣйствительно, безъ этого уродливаго и неуклюжаго на видъ животнаго человѣкъ оказался бы совсѣмъ безсильнымъ одолѣть тѣ трудности, съ которыми связаны переѣзды черезъ Сахару. Верблюдъ можетъ нести на спинѣ не только тяжелую кладь, но и палатку, въ которой сѣдокъ скрывается отъ зноя пустыни; наконецъ, верблюдъ по нѣскольку недѣль обходится безъ пищи и питья. Въ этомъ ему помогаетъ устройство тѣла, хранящее запасъ жира въ горбу, и цѣлое отдѣленіе желудка, наполненное водой. Когда наступитъ время лишеній, верблюдъ потребляетъ эти запасы и долго можетъ терпѣть голодъ и жажду. Кромѣ описанныхъ нами хищниковъ и стадъ газелей да антилопъ, по горячему песку африканскихъ пустынь бродятъ еще стаи странныхъ птицъ съ длинной шеей и маленькой головой, съ громаднымъ туловищемъ, опереннымъ длинными, красивыми перьями. Это — страусъ, глупое и безобразное существо, доставляющее человѣку съѣдобныя, очень крупныя яйца и перья для украшеній. Нельзя не упомянуть еще объ одной особенности животныхъ африканской пустыни: большинство ихъ окрашено въ желто-бурый цвѣтъ, прекрасно подходящій къ цвѣту песчаной поверхности этой унылой равнины. Здѣсь снова сказалась предусмотрительность и заботливость природы, постаравшейся сдѣлать обитателей пустыни, какъ можно менѣе замѣтными для посторонняго глаза.

Говоря о печальной картинѣ пустыни, нельзя умолчать и о веселыхъ оживленныхъ мѣстахъ въ ней, называемыхъ оазисами.Въ тѣхъ рѣдко встрѣчающихся уголкахъ пустыни, гдѣ вода пробивается изъ подъ земли въ видѣ родника или источника, зарождается и жизнь, которой такъ не хватаетъ остальной части пустыни. Надъ серебристыми струями воды покачиваются перистые листья финиковыхъ пальмъ; почва поростаетъ крестоцвѣтными и мотыльковыми травянистыми растеніями; невыразимой отрадой и прелестью дышетъ все въ такомъ уголкѣ, словно волшебствомъ закинутомъ въ царство тоски и смерти… Эти мѣста служатъ настоящими островами спасенія для путешественниковъ но пустынѣ. Истомленные жаждой, зноемъ и медленнымъ движеніемъ по глубокимъ и накаленнымъ пескамъ, странники словно оживаютъ, завидѣвъ издали кроны пальмъ, почуявъ прохладу тѣни и влагу источника, струящагося у ихъ подножія.

Глава IV.
Тропическіе лѣса.

Пальмы и мимозы африканскихъ оазисовъ, а отчасти и ихъ животное населеніе, уже наводятъ насъ на мысль о тропическихъ лѣсахъ. Въ самомъ дѣлѣ, эта зона земного шара имѣетъ нѣчто общее съ небольшими жизнерадостными уголками Сахары. Тотъ же жаркій климатъ, то же изумительное плодородіе почвы, какъ только влага ороситъ ее и придастъ ей жизненную силу.

Тропическіе лѣса составляютъ зону исключительно жаркаго климата и встрѣчаются, главнымъ образомъ, въ южной Америкѣ, средней Африкѣ и Остъ-Индіи (южные полуострова и прилежащіе острова Азіи). Изъ нихъ особенно интересны лѣса американскіе и по своей могучей растительности, и по разнообразному населенію. Не рѣдкость слышать, что эти лѣса называютъ дѣвственными или первобытными за необыкновенную ихъ густоту и непроницаемость для человѣка. Знаменитый натуралистъ А. Гумбольдтъ говоритъ, что первобытными онъ считаетъ именно американскіе лѣса, такъ какъ, главнымъ образомъ, здѣсь мы имѣемъ дѣло съ лѣсомъ, не только нетронутымъ еще рукой человѣка, но и рѣшительно недоступнымъ даже для прокладыванія въ немъ топоромъ дороги между деревьями отъ 8 до 10 футовъ толщиной. Посмотримъ же, какую картину представляетъ этотъ удивительный лѣсъ, мощно разросшійся по берегамъ рѣки Амазонки и покрывающій всю громадную равнину ея бассейна.

Богато орошенная водами этой величайшей въ мірѣ рѣки и ея многочисленныхъ притоковъ, почва американскихъ лѣсовъ (называемыхъ сельвасами) чрезвычайно сыра, мѣстами даже топка и болотиста. Это обстоятельство и служитъ причиной того, что растительность достигаетъ здѣсь необычайной силы и красоты. Климатъ во всей равнинѣ превосходный: теплый, влажный и почти что одинаковый въ теченіе всего года, почему въ дѣвственномъ лѣсу всѣ дни похожи одинъ на другой. Даже между сухимъ и дождливымъ временами года не бываетъ большой разницы, такъ какъ и въ солнечные дни выпадаютъ проливные дожди, а съ другой стороны и время ливней прерывается ясными, жаркими днями. Поэтому дѣвственный лѣсъ всегда одинаково прекрасенъ, одинаково зеленъ и могучъ. Тамъ нѣтъ такого періода, когда всѣ деревья теряли бы листву, или животныя погружались бы въ спячку. День за днемъ безпрерывно у однихъ растеній показываются дочки, распускаются цвѣты, а у другихъ зрѣютъ плоды или опадаютъ листья. Какая разница съ нашими лѣсами сѣверной или умѣренной полосы, гдѣ на зиму жизнь растеній какъ бы останавливается и задерживаетъ ихъ развитіе! Благодаря необыкновенно благопріятнымъ условіямъ, деревья и травы, дѣвственнаго лѣса растутъ съ какой-то жадной быстротой. Одинъ изъ путешественниковъ по этой мѣстности говоритъ, что въ сельвасахъ замѣчается отчаянная борьба за жизнь и жажда отвоевать себѣ какъ можно больше мѣста и свѣта. «Если бы весь этотъ растительный міръ могъ громко заговорить», пишетъ онъ, «мы были бы оглушены въ немъ ревомъ злобы и избѣгали бы его, какъ мѣста вражды».

Въ самомъ дѣлѣ, въ этой непроходимой чащѣ деревьевъ-великановъ всякое растеніе такъ и рвется вверхъ, подымая къ свѣту и воздуху свои вѣтви, листья и стволъ. Мѣстами встрѣчаются такія толстыя деревья, у которыхъ тяжелая развѣсистая вершина нуждается въ подпоркахъ, чтобы не погнуться, не надломиться. Тогда на помощь такому чудовищу приходитъ удивительное природное приспособленіе: изъ стебля выростаютъ воздушные корни въ видѣ отростковъ, спускающихся внизъ отъ самой вершины, которая, опираясь на нихъ, словно куполъ собора, возвышается надъ другими деревьями. Интересно, что деревья тропическихъ лѣсовъ стоятъ обыкновенно опутанныя ползучими растеніями, которыя носятъ названіе ліанъ И отличаются стремленіемъ ползти вверхъ, крѣпко обхватывая при этомъ стволы сосѣднихъ деревьевъ. Вѣтки ліаны тѣснымъ кольцомъ сжимаютъ свою жертву, мѣшаютъ движенію соковъ по тканямъ дерева, задерживаютъ его питаніе и мало-по-малу убиваютъ растеніе, благодаря которому сами вырвались къ свѣту и простору. Такой хищническій образъ жизни ліаны не доводитъ ее до добра. Мертвый стволъ, опутанный ея вѣтвями, начинаетъ гнить и становится плохой опорой для сильнаго и цѣпкаго ея стебля. Пройдетъ нѣкоторое время, и умершее дерево упадетъ, поваливъ и ту ліану, которая такъ безжалостно убила его. Правда, что ліана успѣваетъ добиться своей цѣли: она не только дотянется до просвѣта между густыми деревьями, но и принесетъ цвѣты и плоды, внутри которыхъ находится сѣмя. Современемъ оно повторитъ жизнь того растенія, которое такъ сильно боролось за право существовать и принести плодъ для продолженія своей породы.

Быть можетъ еще интереснѣе другое характерное растеніе сельвасовъ — орхидея. Это типъ настоящаго паразита. Орхидеи почти никогда не растутъ на почвѣ, а живутъ и красуются на вѣтвяхъ вершины дерева или въ тѣхъ углахъ, гдѣ вѣтки соединяются со стволомъ. Ихъ оригинальные стебли имѣютъ видъ луковицъ, которыя бѣлыми, блестящими корнями прикрѣпляются къ корѣ и древесинѣ другого растенія. Съ помощью этихъ то корней странное чужеядное растеніе получаетъ всѣ питательные соки уже готовыми изъ тканей и сосудовъ дерева, къ которому оно прикрѣпилось. Орхидеи отличаются самой прихотливой красотой и удивительнымъ разнообразіемъ своихъ цвѣтовъ. Нѣкоторые изъ нихъ похожи на сидящую бабочку, другіе напоминаютъ собою блестящую муху; временами они свѣшиваются съ дерева въ видѣ маленькой, красивой туфли или птичьяго гнѣзда съ крошечными яичками.

Кромѣ орхидей въ сельвасахъ почти не встрѣчается обыкновенныхъ цвѣтовъ, что придаетъ лѣсу нѣсколько мрачный видъ и лишаетъ его тѣхъ насѣкомыхъ, которыя обыкновенно водятся на цвѣтахъ. Зато другіе виды ихъ изумляютъ путешественниковъ величиной, разнообразіемъ и яркостью своихъ красокъ. Натуралистъ Бетсъ разсказываетъ, что онъ видѣлъ мошекъ, похожихъ на мелкихъ пташекъ и пауковъ такой величины, что въ ихъ паутину попадались даже птицы. Бабочки тамъ такъ крупны и красивы, что блескъ ихъ крыльевъ бываетъ замѣтенъ на далекомъ разстояніи. Муравьи американскихъ лѣсовъ образуютъ громадныя общины и строятъ жилища до 70 саженъ въ окружностй. Не менѣе удивительны птицы, живущія въ сельвасахъ; принадлежа къ породѣ куриныхъ, онѣ почти вовсе лишены способности пѣть и оглашаютъ воздухъ громкими криками, подчасъ очень непріятными. Зато красота оперенія нѣкоторыхъ тропическихъ птицъ просто замѣчательна: достаточно назвать колибри, эту крошку птичку, которая какъ бы составлена изъ яркихъ самоцвѣтныхъ камней, и попугаевъ съ ихъ зелеными, красными, желтыми и синими крыльями и хвостами.

Нельзя сказать, чтобы особенно многочисленна и разнообразна была семья млекопитающихъ въ тропическихъ лѣсахъ Америки. Хищная безгривая пума, близкій родственникъ льва, пестрый ягуаръ, ловкій и прожорливый, припрыгивающая двуутробка, муравьѣдъ, разрывающій куполообразныя насыпи муравьевъ, и множество обезьянъ, висящихъ на вѣткахъ тропическихъ деревьевъ, — вотъ почти и всѣ крупныя животныя сельвасовъ. Нельзя, впрочемъ, не упомянуть еще о змѣяхъ; ихъ очень много ползаетъ по влажной почвѣ и обвивается вокругъ стволовъ могучихъ деревьевъ. Это или ядовитая гремучая змѣя, которая, блестя своими стеклянными глазами и высунувъ раздвоенное жало, подстерегаетъ въ глуши лѣсовъ неосторожное животное, или чудовищно — толстый удавъ «боа». Совершенно не ядовитыя змѣи эти ужасны своей силой и умѣньемъ, плотно сжавъ намѣченную ими жертву, задушить, раздавить ее, а затѣмъ проглотить, уродливо растянувъ при этомъ кожу своего тѣла.

Кромѣ южной Америки зона тропическихъ лѣсовъ захватываетъ собой еще среднюю часть Африки (на югъ отъ пустыни Сахары) и южные полуострова Азіи. Главное отличіе всѣхъ этихъ лѣсовъ другъ отъ друга состоитъ не столько въ характерѣ ихъ растительности (почти всюду они состоятъ изъ разныхъ пальмъ, хлѣбнаго, палисандроваго, чернаго, хиннаго дерева и проч.), сколько въ томъ населеніи, которое оживляетъ ихъ непроходимую глушь. Такъ въ Африкѣ интересны стада пестрыхъ жираффъ, вытягивающихъ свою длинную шею, чтобы ощипывать листья высокихъ пальмъ; въ озерахъ и рѣкахъ тамъ полощутся неуклюжіе и безобразные гиганты — бегемоты, по берегамъ лежатъ на солнцѣ стаи прожорливыхъ крокодиловъ, а по лѣсу бродятъ другіе неповоротливые великаны — носороги и слоны.

Азіатскіе лѣса особенно роскошно разростаются по берегамъ и устьямъ большихъ рѣкъ (Ганга, Инда и др.); тамъ почти такая-же болотистая почва, какъ и въ сельвасахъ Амазонки, почти такъ-же опутаны ползучими и вьющимися растеніями стволы и вѣтви деревьевъ. Самое характерное и замѣчательное животное азіатскихъ лѣсовъ — слонъ. Кто не знаетъ этого добродушнаго великана, страшнаго на видъ, но въ сущности и смирнаго, и послушнаго, если только не раздразнить его? Мѣстные жители съ большимъ успѣхомъ приручаютъ слоновъ и обращаютъ ихъ въ настоящій домашній скотъ. На нихъ ѣздятъ, перевозятъ бревна, разныя тяжести и тому подобное. На свободѣ слоны живутъ большими стадами и нетребовательны относительно пищи: закинувъ вверхъ хоботъ, ощипываютъ они листья съ деревьевъ; если же вѣтки растутъ слишкомъ высоко, и слонъ не можетъ дотянуться до нихъ, то онъ безцеремонно вырываетъ дерево съ корнями и затѣмъ уже объѣдаетъ его листву. Подобно сельвасамъ, азіатскіе лѣса кишатъ обезьянами, но здѣсь онѣ менѣе подвижны, потому что не обладаютъ такимъ длиннымъ хвостомъ, какъ ихъ американскія родственницы, который позволялъ бы имъ цѣпляться за деревья и висѣть на нихъ. За то въ Азіи мы встрѣчаемъ самыхъ большихъ и смышленыхъ обезьянъ, шимпанзе, оранѣутанга и др.

Между птицами здѣсь также очень много попугаевъ; есть еще забавная птица калао или носорогъ съ большимъ и широкимъ носомъ. Интересна ея манера ѣсть добытый кормъ: сорвавъ какой-нибудь плодъ, она сперва подбрасываетъ его на воздухъ, а затѣмъ уже ловитъ на лету своимъ носомъ и глотаетъ. Но, и по виду, и по окраскѣ, особенно замѣчательна птица — аргусъ, съ ея вѣерообразными крыльями и длиннымъ раздвоеннымъ хвостомъ.

Странное чувство охватываетъ путешественника, впервые посѣтившаго тропическія мѣстности. Сперва онъ удивляется и восхищается безъ конца: вѣчное тепло, безсмѣнная красота растительнаго міра, величественныя деревья съ кистями чудныхъ плодовъ, волшебныя краски на крыльяхъ насѣкомыхъ и птицъ, — все это такъ непохоже на скромную и далеко не нарядную жизнь нашихъ умѣренныхъ странъ. Но, присматриваясь внимательнѣе къ окружающему, европеецъ замѣчаетъ и печальную сторону роскошной тропической природы. Ея богатство, ея изумительная роскошь вызываютъ какую-то особую безпечность, лѣнь и вѣчное бездѣлье со стороны всего животнаго населенія. Отчасти это и понятно: къ чему работать, когда и такъ будешь сытъ; о чемъ заботиться, тревожиться, когда кругомъ вѣчный праздникъ и пиръ. Вотъ почему всѣ почти животныя сѣверныхъ и умѣренныхъ странъ гораздо смышленѣе, интереснѣе и, такъ сказать, симпатичнѣе южныхъ звѣрей! Тамъ, гдѣ приходится много соображать и трудиться, чтобы отстаивать себя и своихъ дѣтенышей отъ гибели; развивается и духовная жизнь, которой такъ не хватаетъ лѣнтяямъ и лакомкамъ южнаго пояса. Особенно сильно это сказывается на человѣкѣ. Посмотрите на полуобнаженнаго звѣролова съ острововъ южной Азіи, Австраліи или на бразильца съ береговъ Амазонки. Развѣ можетъ онъ сравниться съ тѣмъ разумнымъ существомъ, которое «въ потѣ лица добываетъ хлѣбъ свой» и думаетъ при этомъ о пищѣ не только матеріальной, но и духовной. Правда, не лучшую картину представляетъ намъ и жизнь человѣка на крайнемъ сѣверѣ. Вѣчная и непосильная борьба съ зимней стужей, постоянное одиночество, частыя голодовки и отсутствіе постояннаго жилья дѣлаютъ эскимоса или самоѣда чрезвычайно жалкимъ и неразвитымъ представителемъ человѣческаго рода. Въ одномъ случаѣ слишкомъ, тяжелыя условія жизни и невозможность справиться съ ними, въ другомъ — черезъ чуръ большая щедрость природы одинаково отупляютъ богатыя умственныя способности человѣка, который только въ странахъ умѣренныхъ является настоящимъ «царемъ природы и вѣнцомъ творенія».

Глава V.
Жизнь на островахъ. Заключеніе.

Жизнь на островахъ.

Во многихъ странахъ приходится время отъ времени наблюдать переселенія животныхъ цѣлыми массами съ одного мѣста на другое. Чаще всего это вызывается недостаткомъ корма (вспомните зимнее переселеніе звѣря въ тундрѣ), иногда же и другими причинами. Такъ нѣкоторыя птицы улетаютъ зимой съ сѣвера на югъ, боясь не только голода, но и холодовъ; есть рыбы, которыя цѣлыми стаями (или, какъ говорятъ, косяками) поднимаются отъ устья рѣки къ ея верховью для икрометанія и т. д. Благодаря этимъ переселеніямъ, совершается такъ называемое распространеніе животныхъ по земному шару; такимъ образомъ одинъ и тотъ site видъ животнаго мы можемъ встрѣтить въ мѣстахъ, далеко отстоящихъ другъ отъ друга, если только представители этого вида находятъ подходящія условія для жизни. Особенно успѣшно совершаются такія переселенія животными плавающими и летающими. Сухопутные же звѣри часто задерживаются въ своемъ разселеніи большими рѣками, моремъ, цѣпью высокихъ горъ, вообще, такими пространствами, которыхъ они не могли преодолѣть своими способами передвиженія. Такъ, напримѣръ, обыкновенная бѣлка, которой очень много въ сибирской тайгѣ, вовсе не встрѣчается въ лѣсахъ Камчатки, потому что по дорогѣ туда ей пришлось бы пройти большую тундру, что, было бы ей не подъ силу. Точно также бѣлка изъ лѣсовъ средней Россіи не могла перейти широкую полосу южно-русскихъ степей и пробраться въ лѣса по склонамъ Кавказскихъ и Таврическихъ горъ.

Вотъ почему такъ часто случается, что на островахъ, отдѣленныхъ моремъ отъ материковъ мы находимъ такихъ животныхъ, и птицъ, которыхъ нѣтъ по близости, а иногда нигдѣ больше на земномъ шарѣ. Интересный примѣръ этого представляетъ острова Галапагосъ (въ Великомъ океанѣ, близъ Южной Америки); тамъ зоологи насчитываютъ много породъ птицъ, которыя нигдѣ больше не встрѣчаются. Мало того, на Галапагосѣ сохранились еще черепахи такой величины, что онѣ рѣшительно напоминаютъ собою вымершихъ чудовищъ изъ далекаго прошлаго нашей земли.

Точно также и въ Австраліи мы замѣчаемъ много животныхъ — кенгуру, утконоса, птицу киви (потомокъ вымершей теперь моа), и другихъ — которыя близко напоминаютъ намъ фауну третичнаго періода, предшествовавшаго ледниковому (см. книжку «Изъ жизни земли»). Это удивительное на первый взглядъ явленіе можно объяснить тѣмъ, что и Австралія, и Галапагосъ составляли когда-то части большихъ материковъ, которые затѣмъ силой «вѣковыхъ опусканій» обратились въ дно океана. Уцѣлѣли только части ихъ въ видѣ названныхъ острововъ, и на нихъ сохранилась приблизительно та фауна, которая населяла когда-то весь материкъ, погребенный теперь подъ водой. Правда, въ третичномъ періодѣ тѣ же животныя населяли и Европу, и Азію, но сильно измѣнившійся съ тѣхъ поръ климатъ привелъ къ полному уничтоженію тамъ организмовъ, и теперь еще привольно живущихъ, напримѣръ, въ Австраліи и на нѣкоторыхъ другихъ островахъ.

Вообще, приглядываясь къ животному населенію той или другой мѣстности, часто можно сдѣлать очень интересныя заключенія. Для примѣра упомянемъ слѣдующій фактъ: близъ восточныхъ береговъ Африки есть большой островъ Мадагаскаръ, фауна и флора котораго гораздо ближе подходятъ къ растеніямъ и животнымъ Остъ-Индіи, чѣмъ сосѣдней съ нимъ Африки, Такъ на Мадагаскарѣ есть обезьяны лемурныя, которыхъ совсѣмъ нѣтъ въ Африкѣ, но много встрѣчается въ лѣсахъ Индостана и Индо-Китая. Отсюда мы выводимъ слѣдующее заключеніе: было время, когда Мадагаскаръ составлялъ часть Азіи, отъ которой онъ теперь отдѣленъ громаднымъ пространствомъ Индѣйскаго океана.

Интересный примѣръ жизни, какъ бы чужой для данной мѣстности и случайно туда занесенной, представляютъ намъ и горныя флора и фауна. Возьмемъ хотя бы Альпы и Кавказъ. Вершины ихъ съ ледяными покровами и моренами, кое-гдѣ поросшія низкими кустарниками, — вѣдь, это настоящій уголокъ полярныхъ странъ или, вѣрнѣе, того ледниковаго періода, — который когда-то господствовалъ на сѣверномъ полушаріи. Прошли вѣка, ледниковый періодъ давно уже кончился, но слѣды его остались на Альпійскихъ и Кавказскихъ вершинахъ, которыя поднимаются надъ равниной Европы, словно необитаемые острова надъ безбрежнымъ океаномъ.

Заключеніе.

Въ нашей маленькой книжечкѣ мы старались дать читателямъ хотя слабое понятіе о томъ, какъ разнообразна жизнь на землѣ. Мало того, что она проявляется въ безконечномъ множествѣ животныхъ и растеній, совершенно непохожихъ другъ на друга, но если даже мы возьмемъ одинъ какой-нибудь живой организмъ и захотимъ внимательно прослѣдить его жизнь, то сколько измѣненій, превращеній и все новыхъ явленій придется намъ наблюдать! Понятно теперь, какъ много новыхъ задачъ, какъ много неразрѣшенныхъ вопросовъ встаетъ передъ тѣмъ, кто интересуется знакомствомъ съ живыми существами, населяющими земной шаръ. Безъ преувеличенія можно сказать, что нѣтъ и не будетъ конца тѣмъ открытіямъ, къ которымъ могутъ привести такія занятія: вѣдь нельзя предвидѣть, — какъ будутъ мѣняться тѣ условія жизни на земномъ шарѣ, которыя, въ свою очередь, поведутъ за собою самыя существенныя перемѣны въ мірѣ животныхъ и растеній. Такимъ образомъ, намъ придется наблюдать новыя формы, примѣнившіяся къ новымъ жизненнымъ условіямъ.

Не думайте, что эта безконечная работа будетъ безцѣльна: природа щедро награждаетъ своего изслѣдователя. Вѣдь только старательно изучивъ ея великія силы и грозныя явленія, человѣкъ научился и бороться съ нею, и ограждать свою жизнь отъ разныхъ опасностей и случайностей.

Не бойтесь и того, что этотъ безпрерывно возникающій рядъ все новыхъ задачъ и работъ окажется слишкомъ утомительнымъ. Одно изъ самыхъ благородныхъ свойствъ человѣческаго ума есть его любознательность, т. е. вѣчная жажда знанія, которая заставляетъ человѣка не избѣгать новыхъ и не изслѣдованныхъ еще вопросовъ, а искать ихъ и упорно работать надъ ихъ разрѣшеніемъ.

"Юный Читатель", № 41, 1899