Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дѣло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ «Дня», «Москвы», «Москвича» и «Руси»
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
Статьи из газеты «День» (1863)
правитьЖивъ еще въ насъ духъ нашей старины.
править«Въ новизнахъ Твоего царствованія намъ старина наша слышится», писали Московскіе старообрядцы въ извѣстномъ своемъ адресѣ Государю. Мы можемъ также сказать, что въ новизнахъ нынѣшняго времени слышится, даетъ себя вѣдать и чувствовать, свидѣтельствуя о своей упорной живучести. Русская народная старина. Полуторавѣковой слой Петербургскаго періода нашей исторіи еще не вполнѣ сокрушилъ древнія бытовыя, гражданскія и духовныя насажденія Русской земли, не разорвалъ ея союза съ государствомъ, — и едва только лучъ тепла и свѣта пробился къ ней сквозь густые и толстые пласты чужеземнаго хлама — она вновь ожила, и схороненныя зерна готовы вновь дать ростки, можетъ быть, пышнѣе и краше прежняго. Говоримъ — можетъ быть. Еще бы тепла и свѣта! еще бы побольше солнца и свѣжаго воздуха!..
Дѣло въ томъ, что современное участіе Русской земли въ интересѣ, повидимому, чисто государственномъ (съ точки зрѣнія нѣкоторыхъ Петербургскихъ мужей минувшей эпохи), — участіе, высказываемое теперь только въ безчисленныхъ адресахъ и письмахъ къ Государю и въ разъединенныхъ пожертвованіяхъ, — напоминаетъ ту древнюю историческую связь Царя и Народа, Земли и Государства, которая такъ рѣзво отличаетъ нашу исторію, отъ исторіи Западно-Европейскихъ державъ. Не говоря уже о томъ, что было такъ часто высказываемо въ послѣднее время, т. е. о томъ, что Русское государство создалось не завоеваніемъ, а добровольнымъ, сознательнымъ, призваніемъ власти, свободнымъ, разумнымъ сочетаніемъ государственнаго наряда съ земскою волею (по крайней мѣрѣ таковъ былъ идеалъ, таково было стремленіе), — мы не должны забывать, что почти до самаго Петра, съ преданностью и самопожертвованіемъ, съ изумительною мудростью терпѣнія, упованія и вѣры. — вся земля, всѣми силами своего земства, постоянно участвовала въ строеніи государства… Древняя Русь любила свое государство; оно было ей дорого, какъ оплотъ ея внутренней жизни, какъ необходимая форма, въ которой, въ размѣрахъ небывалыхъ въ мірѣ, должно было осуществиться единство духа и жизни милліоновъ братьевъ, должны были воплотиться и совершить свое развитіе ея великія бытовыя начала. Много принесено было ею въ жертву этой громадной задачѣ; цѣлые вѣка ушли на строеніе, — и если, со временъ Петра, участіе земли въ продолжавшемся государственномъ строеніи было болѣе вещественное, чѣмъ нравственное, тѣмъ не менѣе 1812 годъ и наша эпоха свидѣтельствуютъ, что несмотря на всѣ недоразумѣнія, противорѣчія и всякіе диссонансы, значеніе государства сохранилось въ сознаніи народномъ во всей чистотѣ принципа, во всей строгости древняго представленія. Это-то присутствіе старины въ Русскомъ народѣ, несмотря на всѣ новизны или новшества, по выраженію старообрядцевъ, дало Русскому государству ту внутреннюю крѣпость, которая сохранила его среди соблазновъ и козней, среди невѣжества и тупоумія, среди офранцуженныхъ и онѣмеченныхъ попечителей. Несмотря на всѣ препятствія, которыя могли подорвать союзъ земли и государства — народъ сохранилъ эту связь и все еще готовъ по прежнему любить и лелѣять свое государство! Такъ еще много старины въ Русскомъ народѣ и даже во всѣхъ Русскихъ людяхъ, не слишкомъ искаженныхъ Западною цивилизаціею, что и теперь могъ бы воскреснуть въ насъ, со всею своею красотою и могуществомъ, духъ 1612 года, — духъ возсоздавшій государство, избравшій Михаила, покорившій свободно, непринужденно, всю Россію, всѣ политическія страсти, всякое личное честолюбіе молодому 17лѣтнему, неопытному и неискусному самодержцу, «сѣвшему не своимъ хотѣньемъ», какъ говорится въ грамотахъ, его выхваляющихъ, — духъ смирившій предъ святостью дѣла всѣ крамолы и раздоры, соединившій всѣ воли въ одну народную волю! Эти письма къ Государю изъ всѣхъ городовъ и волостей напоминаютъ (конечно, еще только слегка) тѣ грамоты, которыми пересылались города, собираясь идти на освобожденіе Москвы отъ Поляковъ, чтобы возстановить свое государственное единство и Московское единодержавіе. Эти пожертвованія, которыя шлются и обѣщаются со всѣхъ сторонъ, краснорѣчиво свидѣтельствуютъ, что память о Нижегородскомъ сборѣ земской казны, который далъ возможность снарядить Земское Ополченіе подъ начальствомъ Пожарскаго и вѣдѣніемъ выборнаго отъ всей земли Козьмы Минина, — еще не умерла въ народѣ, что еще живо въ немъ древнее воззрѣніе, особенно укоренившееся въ XVII столѣтіи, на его обязанности и отношенія къ государству.
Въ самомъ дѣлѣ, кромѣ денегъ, жертвуемыхъ на пособіе школамъ, церквамъ, раненымъ, и т. д., — почти каждая волость, вмѣстѣ съ адресомъ, представляетъ Государю и посильное свое приношеніе — деньгами и холстомъ; кромѣ того въ «Русскомъ Инвалидѣ» открыта подписка, по предложенію частныхъ лицъ, для составленія капитала на случай войны. Нѣтъ сомнѣнія, что дѣлайся этотъ сборъ инымъ способомъ, не чрезъ посредство газетъ, мало распространенныхъ въ народѣ, — этотъ капиталъ, еслибъ только правительство объявило, что оно въ немъ нуждается, могъ бы достичь громадныхъ размѣровъ. Мы получили также на дняхъ листъ, подписанный болѣе чѣмъ ста лицами — помѣщиковъ, помѣщицъ, мѣщанъ и купцовъ Тверской губерніи (въ томъ числѣ однимъ купцомъ, извѣстнымъ по своему богатству и общественному почетному положенію): этимъ листомъ подписавшіеся обязуются, въ случаѣ войны, не держать въ домѣ ни серебра, ни золота, ни драгоцѣнныхъ камней, а все сносить въ особые уѣздные комитеты для обращенія въ деньги. Мы не судимъ о достоинствѣ этой мѣры съ точки зрѣнія практической, а указываемъ на нее какъ на знаменіе времени, какъ на присутствіе въ насъ духа старины, какъ на доказательство той внутренней связи земства съ государствомъ, которая готова сказаться при каждомъ великомъ земскомъ и государевомъ дѣлѣ, — если только не стѣснёна въ своемъ выраженіи. Мы не печатаемъ въ нынѣшнемъ No этого Тверскаго заявленія, потому что должны были просить о присылкѣ къ намъ новаго списка подписей, которыя на подливномъ листѣ написаны слишкомъ неразборчиво; но не изъ одной Тверской губерніи, — и изъ другихъ мѣстъ получаемъ мы приглашенія открыть подобныя же подписки. Въ то же время начинаетъ видимо сознаваться все неудобство такой разрозненности въ дѣлѣ и въ способахъ пожертвованія, вся невыгода такой раздробленности и такого разнообразія въ проявленіи этой народной силы. Чувствуется потребность соединить и обобщить это участіе, приносимое всѣми сословіями, всякихъ чиновъ людьми Русскаго государства, къ настоящему великому государеву и земскому дѣлу. «Нельзя ли — пишутъ намъ изъ Восточной Россіи — поднять мысль объ образованіи народнаго капитала, который бы собирался и хранился въ Москвѣ на случай войны, а если бы войны не было, могъ бы, съ общаго вѣдома и согласія, быть употребленъ на построеніе желѣзныхъ дорогъ или на другіе, не менѣе важные предметы? Мы всѣ теперь жертвуемъ порознь и безтолково; мы бы пожертвовали вдесятеро болѣе, еслибъ государство призвало и пригласило насъ къ пожертвованіямъ, назначивъ для этого сборнымъ пунктомъ Москву…»
Какъ не сказать при этомъ, что въ новизнахъ нынѣшняго времени какъ старина наша слышится! Если Тверское заявленіе напоминаетъ намъ Нижегородскій сборъ Минина, то и это послѣднее предложеніе имѣетъ сходство съ тѣмъ способомъ, какимъ собирались пожертвованія, вскорѣ послѣ междуцарствія, при царѣ Михаилѣ Ѳеодоровичѣ. Извѣстно, что казна была истощена въ колецъ, что правильное взиманіе податей было невозможно, и что необходимыя денежныя средства для войны съ Поляками и для возсозданія государства — даны были, между прочимъ, такъ-называемою пятою деньгою, сборъ которой опредѣленъ былъ Земскими Соборами 1613, 1614 и 1616 годовъ. Эта деньга сбиралась по всемірному приговору (см. акты Археогр. Ком. т. 3, стр. 112). Въ царской грамотѣ Строгановымъ 29 Апрѣля 1616 г. мы читаемъ: «И мы, Великій Государь, говорили и совѣтовали на Соборѣ съ богомолцы своими съ митрополиты, архіепископы и съ епископы и со всѣмъ освященнымъ соборомъ, и съ бояры и съ окольничими и съ стольники и съ стряпчими и со всѣми ратными людьми и съ Московскими и всѣхъ городовъ съ гостьми и съ выборными съ торговыми людьми: о томъ, что великія Россійскія государства отъ пограничныхъ недруговъ и отъ разорителей христіанскихъ, отъ Польскихъ, Литовскихъ и Нѣмецкихъ людей и отъ Русскихъ воровъ разорены… а Польскій и Литовскій король хвалится на Московское Государство и на истинную нашу православную христіанскую вѣру Греческаго закона и на всѣхъ православныхъ христіанъ конечнымъ разореньемъ… а изъ нашія казны пожаловати ратныхъ людей ничѣмъ. И на Соборѣ всѣхъ великихъ Россійскихъ государствъ митрополиты и архіепископы и епископы и весь освященный соборъ, и Московскіе и всѣхъ городовъ гости и торговые и выборные всякіе люди приговорили: на ратныхъ людей, чѣмъ ратныхъ людей подмогати и противъ нашего недруга Польскаго и Литовскаго короля, за васъ, Великаго Государя и за истинную нашу православную христіанскую вѣру Греческаго закона, и за церкви Божія и за всѣхъ православныхъ христіанъ стояти, — собрати денегъ съ Москвы и со всѣхъ городовъ, съ посадовъ и уѣздовъ и съ нашихъ съ дворцовыхъ селъ и съ черныхъ волостей, и съ патріаршихъ» и пр, «и съ боярскихъ и съ дворянскихъ и съ дьячихъ съ вотчинъ и съ помѣстей сошныя деньги, а съ гостей и съ торговыхъ со всякихъ людей и съ монастырей, которые торгуютъ, пятую деньгу. А съ васъ, съ Максима и съ Микиты, и съ Андрея и съ Петра власти (духовныя) и всѣхъ городовъ выборные люди приговорили взять, съ вотчинъ и съ промысловъ и съ животовъ, сорокъ тысячъ рублей». Строгановымъ убѣдительно доказывается необходимость этой жертвы: «поразсудите то, — говоритъ имъ грамота, только за оскудѣньемъ нашихъ ратныхъ людей, отъ Польскихъ и отъ Литовскихъ людей которое зло великимъ Россійскимъ Государствамъ учинится, и въ тѣ поры и васъ всѣхъ православныхъ христіанъ и животовъ и домовъ вашихъ ничего не будетъ и во вѣки безпамятны будете». Въ противномъ же случаѣ, за то вспоможенье будетъ имъ «отъ Бога милость и отъ всѣхъ великихъ Россійскихъ государствъ слава и ихъ дѣтямъ слыти будетъ навѣкъ». Точно такъ и при началѣ новой войны съ Поляками въ 1632 году, на Земскомъ же Соборѣ, — на которомъ изложены были собравшимся всѣ неправды Польскаго короля, всѣ неудавшіяся попытки къ миру, вся неотвратимость войны, — духовенство и служилые люди объявили, что они «вспоможенье ратнымъ людямъ денегъ дадутъ, а что кто дастъ, тому принесутъ росписи»; торговые же и прочіе черныхъ сотенъ и всякіе люди обѣщали пятую деньгу; вслѣдствіе чего учрежденъ былъ Приказъ Запросныхъ и Пятинныхъ денегъ, и сборъ порученъ былъ боярину, князю Димитрію Михайловичу Пожарскому. Но видно этихъ денегъ не достало, потому что до насъ дошелъ статейный списокъ новаго Земскаго Собора, бывшаго черезъ годъ и нѣсколько мѣсяцевъ. Передадимъ его содержаніе вкратцѣ, выпуская повторенія.
«1634 года генваря въ 28 день, государь царь Михаилъ Ѳедоровичъ указалъ быти на Соборѣ, при себѣ Государѣ», — духовенству, боярамъ, думнымъ и вообще служилымъ людямъ, — «гостямъ, гостиныя и суконныя сотни и черныхъ сотенъ торговымъ всякихъ чиновъ людямъ Московскаго государства. А Соборъ былъ въ столовой избѣ генваря въ 29 день».
«А на Соборѣ, при Государѣ, говорена властямъ и боярамъ и всякихъ чиновъ людямъ рѣчь.»
Здѣсь опять разсказываются неправды Польши, оскорбленія, наносимыя Польскимъ правительствомъ Русскому государю, присвоеніе Владиславомъ себѣ титула Московскаго Царя, «чего ему Богъ не далъ», — наконецъ причины побудившія къ войнѣ, самый ходъ войны и наконецъ употребленіе денегъ, собранныхъ въ прошломъ году по Соборному уложенію;-- рѣчь оканчивается обращеніемъ ко всѣмъ собравшимся, чтобъ они, «видя такихъ злыхъ враговъ, Польскихъ и Литовскихъ людей злое умышленіе на православную вѣру и на святыя Божіи церкви, и на царя и на всѣхъ православныхъ христіанъ Московскаго государства» — дали: служилые и духовенство — денегъ, а гости и всякіе тягловые люди — пятую деньгу. «То ваше нынѣшнее прямое даяніе пріятно будетъ самому содѣтелю Богу, — заключаетъ рѣчь, — а государь царь и великій князь Михаилъ Ѳеодоровичъ всея Руси то ваше вспоможенье учинитъ памятно и николи не забытно!..»
«А на Соборѣ говорили власти (духовныя), бояре, окольничіе (слѣдуетъ вновь перечисленіе собравшихся) и торговые всякіе люди, что они для вспоможенія и для избавы православной вѣры противъ Польскаго и Литовскаго короля на жалованье ратнымъ людямъ денегъ, смотря по своимъ пожиткамъ, что кому мочно дать.»
Вотъ какимъ способомъ разоренная, истощенная, бывшая на краю погибели, Россія менѣе чѣмъ въ 50 лѣтъ послѣ Польскаго нашествія, является могущественнѣйшимъ, крѣпко сплоченнымъ и организованнымъ государствомъ: явленіе, до сихъ поръ поражающее иностранныхъ историковъ! Вотъ какъ выражалась та связь народа съ государемъ или — что то же — земли съ государствомъ, которая жива и понынѣ держитъ Россію, и которая устояла несмотря на реформу Петра, на всѣ соблазны и духовныя потрясенія, на отчужденіе высшихъ слоевъ общества отъ Русской народности. Преданія этого союза, этого постояннаго участія земли въ строеніи государства, этого обоюднаго довѣрія, основаннаго на сознаніи единства своихъ стремленій и цѣли, вошли въ плоть и кровь Русскаго народа и пережили въ немъ всѣ искушенія Петровскаго періода нашей исторіи. Русскій народъ съ своей стороны никогда, ни разу не измѣнялъ этому довѣрію…
Выписка изъ окружной грамоты царя Михаила Ѳедоровича въ Новгородъ, воеводамъ боярину князю Ивану Хованскому, Мирону Вельяминову и дьяку Третьяку Копнину: о присылк'ѣ' въ Москву выборныхъ для составленія вновь окладныхъ книгъ и уравненія податей и повинностей. Писана 1619 г. Іюля 5. (Собраніе Государств. грамотъ и договоровъ, т. III, № 47).
Мы сообщили въ 21 No нашимъ читателямъ выписку изъ рѣчи, говоренной въ 1618 г. на Соборѣ царемъ Михаиломъ Ѳеодоровичемъ. Въ дополненіе въ характеристикѣ тогдашняго времени, приводимъ отрывокъ изъ грамоты 1619 г.
Въ 1619 году, по возвращеніи отца государева Филарета изъ плѣна и по возведеніи его на патріаршій престолъ, государь совѣтовался съ нимъ о томъ: «что судьбами Божьими, и за грѣхъ всего православнаго Христіанства, Московское государство отъ Польскихъ и отъ Литовскихъ людей и отъ воровъ разорилось и запустѣло, а подати всякія емлютъ съ иныхъ по писцовымъ книгамъ, а съ иныхъ по дозорнымъ книгамъ, и инымъ тяжело, а другимъ легко; а дозорщики, которые послѣ Московскаго разоренья посыланы, по городамъ будучи, дозирали и писали по дружбѣ за иными легко, а за иными по недружбѣ тяжело, и отъ того Московскаго государства всякимъ людямъ скорбь конечная… А иные многіе люди намъ бьютъ челомъ на бояръ и всякихъ чиновъ людей, въ насильствѣ и обидахъ, чтобъ ихъ пожаловати, велѣти отъ сильныхъ людей оборонить. И мы, Великій Государь, съ отцемъ своимъ и богомольцемъ святѣйшимъ патріархомъ… и со всѣмъ освященнымъ соборомъ, и съ бояры и съ окольничими и съ думными и со всѣми людьми Московскаго государства учиня Соборъ, о всѣхъ статьяхъ говорили: какъ бы то исправитъ и земля устроитъ? И усовѣтовавъ мы, Великій Государь, со всѣми людьми Московскаго государства, приговорили: во всѣ городы, которые не были въ разореньи, послати писцовъ, а которые были въ разореньи, послати дозорщиковъ добрыхъ, приведчи къ крестному цѣлованью, давъ имъ полные наказы»… (Слѣдуютъ затѣмъ подробности этихъ наказовъ)… «А изъ городовъ изо всѣхъ, для вѣдомости и для устроенья, указали мы взять къ Москвѣ, выбравъ изъ всякого города, изъ духовныхъ людей по человѣку, да изъ дворянъ и дѣтей боярскихъ по два человѣка, добрыхъ и разумныхъ, да по два человѣка посадскихъ людей, которые бъ умѣли разсказать обиды и
насильства и разоренье, и чѣмъ Московскому Государству полниться и ратныхъ людей пожаловать, и устроить бы Московское Государство, чтобъ пришло все въ достоинство». Далѣе въ грамотѣ Новгородскимъ — воеводамъ и дьяку, изъ которой мы выписали вышеприведенныя слова, наказывается, чтобъ они, по полученіи грамоты, велѣли
быть въ Новгородскомъ Софіевскомъ соборѣ: духовенству, «дворянамъ, дѣтямъ боярскимъ, гостямъ, посадскимъ и уѣзднымъ и всякимъ людямъ Новгородскаго государства; а какъ сойдутся, и вы-бъ сю нашу грамоту велѣли прочесть всѣмъ людямъ вслухъ», а потомъ велѣли-бъ имъ «выбрати изо всѣхъ чиновъ людей добрыхъ и разумныхъ изъ духовнаго чина человѣка или двухъ, изъ дворянъ и изъ дѣтей боярскихъ изъ пятины по два человѣка, а изъ гостей и изъ посадскихъ людей по два человѣка и выборные на нихъ списки дали за руками и отпустили бъ ихъ къ намъ въ Москву, чтобъ намъ всякія ихъ нужи и тѣсноты и разоренья и всякіе недостатки были въ»… «и мы, выслушавъ отъ нихъ челобитья, учнемъ, прося у Бога милости, говорите и промышлати объ нихъ во всему добру, чтобъ всѣ люди нашего государства, и по Божіей милости и нашимъ Царскимъ призрѣньемъ, жили въ покоѣ и радости»…