Жертва интриги (Кирьякова)/ДО

Жертва интриги
авторъ Мария Александровна Кирьякова

Опубл.: 1878. Источникъ: az.lib.ru

Это произведение было опубликовано до 7 ноября 1917 года (по новому стилю) на территории Российской империи (Российской республики), за исключением территорий Великого княжества Финляндского и Царства Польского, и не было опубликовано на территории Советской России или других государств в течение 30 дней после даты первого опубликования.

Поскольку Российская Федерация (Советская Россия, РСФСР), несмотря на историческую преемственность, юридически не является полным правопреемником Российской империи, а сама Российская империя не являлась страной-участницей Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений, то согласно статье 5 конвенции это произведение не имеет страны происхождения.

Исключительное право на это произведение не действует на территории Российской Федерации, поскольку это произведение не удовлетворяет положениям статьи 1256 Гражданского кодекса Российской Федерации о территории обнародования, о гражданстве автора и об обязательствах по международным договорам.

Это произведение находится также в общественном достоянии в США (public domain), поскольку оно было опубликовано до 1 января 1929 года.

ЖЕРТВА ИНТРИГИ.

Драма въ 5-ти дѣйствіяхъ. Къ представленію дозволено. С.-Петербургъ. 21 декабря 1878 г. ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Александръ Ивановичъ Лѣнинъ, драматическій любовникъ.

Софья Семеновна, его жена, драматическая актриса, 24 лѣтъ.

Екатерина Петровна Коркина, драматическая актриса, 28 л.

Филькинъ, актеръ на фатовъ.

Павловъ, актеръ на характерныя роли.

Пимперли, актриса на вторыя роли.

Брамбеусъ, актриса изъ Петербурга.

Носовъ, помощникъ управляющаго театромъ.

Графъ Ракитовъ.

Канини, молодой богатый человѣкъ.

Дыркинъ, отставной военный.

Звѣревъ, молодой человѣкъ.

Яковъ, слуга у Лѣниныхъ.

Во дики въ, критикъ.

Богданъ Антоновичъ Нѣкинъ, писатель.

Агафья Павловна, хозяйка квартиры Коркиной.

Степанида, ея судомойка.

Аграфена Ивановна Самбургская, актриса на старухъ.

Даша, горничная Коркиной.

Васильевъ, сценаріусъ.

Ицко, евреи покупатель.

Мойшъ, его товарищъ.

Дворникъ.

Сторожъ дома умалишенныхъ.

Черепахинъ.

Столбнякъ.

Брагинъ.

Принцъ.

Женщина.

Докторъ больницы.

Авдотья, горничная Лѣниной.

Гости.

ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Большая комната у Лѣниныхъ, убранная безъ вкуса.

ЯВЛЕНІЕ I.

Лѣнинъ читаетъ роль, и Лѣнина передъ зеркаломъ.

Лѣнина. Да ну тебя, съ ролями еще тутъ… погляди лучше, каково мое платье-то!

Лѣнинъ. Другъ мой, я въ модахъ мало понимаю… Будь это костюмъ, я могъ-бы справиться къ какому вѣку, или какой націи онъ принадлежитъ…

Лѣнина. Дуракъ, ему-бы только все костюмы… а для какого рожна они нужны?.. Теперь костюмированной ерунды не играютъ… Это только ты коптишь надъ Шекспиромъ, да по сту разъ его перечитываешь!.. и навѣрно ни черта въ немъ не смыслишь!.. Все только ради Коркиной!.. Скажите пожалуйста, подражать ей вздумалъ!.. Вижу я, милый, все!.. не бойся, не глупѣй тебя!.. До пріѣзда ея, хоть малость походилъ на человѣка, а теперь свинья свиньей сталъ! Фантазировать принялся.. Ходитъ къ ней, будто-бы роли проходить, а сами навѣрно больше въ любовь играютъ!..

Лѣнинъ. По себѣ, матушка, не суди!..

Лѣнина. Что, что такое?

Лѣнинъ. А то, что на свою мѣрку нельзя всѣхъ мѣрить… Дѣвушка, подобная Коркиной, рѣдкость… образована, умна, прекрасная актриса, съ любовью относящаяся къ своему дѣлу… не то что ты!

Лѣнина. Для тебя ужъ я и не актриса!.. Эхъ, какой судья выискался! Это вѣрно по твоей милости и ролями-то меня стали обходить… Хорошъ мужъ, нечего сказать! Да если-бы ты былъ порядочный человѣкъ, ты долженъ-бы требовать лучшія роли только для меня!..

Лѣнинъ. Да ты и такъ берешься играть не по твоимъ силамъ.

Лѣнина. Это какія-же роли я играла не по силамъ?

Лѣнинъ. Да мало-ли!.. Катерину въ грозѣ, и другія…

Лѣнина. Ахъ ты болванъ!.. Да кто-же изъ нашей труппы можетъ играть эти роли?

Лѣнинъ. Коркина должна ихъ играть, а не ты!

Ленина. Эхъ хватилъ! Да кто-же ее дождется, если она по два года станетъ ихъ готовить, какъ Марію Стюартъ и Леди Макбетъ!

Лѣнинъ. За то ужъ и приготовитъ такъ, что тебѣ пожалуй и во снѣ-то не приснится!

Лѣнина. Это только по твоимъ понятіямъ Коркина талантъ, другіе этого не находятъ!

Лѣнинъ. Кто это другіе?.. Не твои-ли люб… друзья?

Лѣнина. А… а!.. Ты ужъ вотъ какъ поговариваешь!.. Хорошо, если такъ, то я постараюсь воспользоваться ихъ дружбой и похлопочу чтобы они мнѣ ее доказали. Пусть-ка твою Коркину освищутъ какъ слѣдуетъ!..

Лѣнинъ. Отъ тебя всего можно ждать, я знаю. Только, къ счастію, это не такъ-то легко!

Лѣнина. Увидимъ.. (Молчаніе) Безсовѣстная дѣвушка, влѣзла въ мой домъ, разстроила семью, отняла отца у дѣтей! Я знаю, это черезъ нее ты бросилъ меня на произволъ судьбы!..

Лѣнинъ. Не прикажешь-ли ревновать? Нѣтъ, спасибо, матушка. Я ужь давно усталъ!.. Дѣлай что хочешь, только ради Бога уйди ты отсюда, дай мнѣ дѣломъ. заняться.

Лѣнина. Это съ какой стати? Не угодно-ли самому убираться.

Лѣнинъ Хорошо, я уйду.

Ленина. Небось когда Коркина тугъ разыгрывала на фортепіанахъ, сидѣлъ, не бѣгалъ.

Лѣнинъ. Соня, оставь глупости!.. Я говорю тебѣ. серьезно. Не честію позорить дѣвушку, которая не сдѣлала. тебѣ ничего дурнаго.

Ленина. Ты опять восхваляешь ее!.. Смотри, не доводи меня до крайности… вѣдь я побью ее!..

Лѣнинъ. Господи, что ты за женщина?.. Куда спрятаться, куда бѣжать мнѣ отъ тебя! (Уходитъ).

Ленина (одна). Погоди, погоди., узнаешь скоро, что я за женщина. Гмъ.. хорошъ мужъ, нечего сказать!.. Господи, да неужели-же я допущу имъ затерѣть себя! Вѣдь во всѣмъ онъ, подлецъ, виноватъ! Въ самомъ дѣлѣ люди скажутъ: если самъ Лѣнинъ находитъ, что Коркина выше его жены, то значитъ — правда! Такъ нѣтъ-же, нѣтъ… Будь она и дѣйствительно талантъ, а я не дамъ ей ходу!.. Режиссеръ уже покоренъ!.. Даромъ не пропало мое кокетство… Наконецъ обожателей у меня не мало!.. Расплачусь передъ Ракитовымъ… разскажу кое-что… и заставлю его освистать ее, въ противномъ случаѣ постращаю кое чѣмъ… Э, датамъ увидимъ!.. Пора мнѣ взятся за умъ! (Садится).

ЯВЛЕНІЕ II.

Лѣнина и графъ Ракитовъ.

Ракитовъ. Красавица мечтаетъ, или не хочетъ замѣчать бѣдныхъ смертныхъ? (Цѣлуетъ у Лѣниной руку).

Лѣнива (протяжно). Ахъ, это вы!.. Здравствуйте.

Ракитовъ. Вы не духѣ? Огорчены?

Лѣнина. Такъ… ничего…

Ракитовъ: Не мужъ ли опять причиной?.. Такъ?.. Угадалъ?.. Да бросьте вы его ради создателя!..

Лѣнина. Бросить-то, я его брошу… но прежде хочу ему отомстить за тѣ насмѣшки, которыми отъ осыпаетъ меня со своей любовницей…

Ракитовъ. Вотъ такъ новость!.. Да развѣ есть у него любовница? Вѣдь вы говорили, что онъ васъ ревнуеѣѣ, преслѣдуетъ, и мы должны были скрывать отъ него наши чувства!.. По моему, это славный случай вамъ къ нему придраться и разойтись! О, мужья, мужья! Обуза вы для хорошенькихъ женщинъ, et rien de plus!

Лѣнина. Да вѣдь онъ ревнуетъ меня только для формы, чтобы замаскировать свою связь съ Коркиной. Сегодня я все узнала!..

Ракитовъ. Съ Коркиной? Нѣтъ, нѣтъ, не съ ней; она очень строго себя держитъ, никого не принимаетъ.

Лѣнина. Кромѣ моего мужа и друга его Нѣкина! Онъ сильно протежируетъ ихъ любви!..

Ракитовъ. Въ самомъ дѣлѣ? Ну, никогда-бы не подумалъ! Вотъ гдѣ актриса сказалась!.. Вѣрите-ли, какъ разъ я съ ней въ просакъ попался! Бывши какъ-то за кулисами, я подошелъ къ ней и сказалъ маленькую любезность а double entente… чтожъ вы думаете? Она какъ вспыхнетъ… отошла, оскорбилась… я извиняться… совсѣмъ было опѣшилъ.

Лѣнина. Ха, ха, ха… не угодно-ли я вамъ на дняхъ противное докажу! Идетъ пари?

Ракитовъ. Да я и такъ вамъ вѣрю, je vous crois.

Лѣнина. Замѣтили-ли вы, какъ часто прежде она у насъ бывала, пока разными уловками ей не удалось завлечь моего мужа.

Ракитовъ. Но я не понимаю ея цѣли завлекать его! Развѣ любовь…

Лѣнина. Очень ей нужна его любовь! А завлечь его у ней не пустая цѣль: мой мужъ здѣсь главный актеръ, любимецъ публики, бредитъ Шекспиромъ; его считаютъ человѣкомъ умнымъ, обра зованнымъ, вѣрятъ въ его понятіе объ искуствѣ… она вѣдь не дура… смекнула, что если такой актеръ станетъ ей протежировать и хвалить, то она далеко пойдетъ… чего, какъ вы видите, и достигла!.. Публика ее принимаетъ, любитъ…

Ракитовъ. Да, да, ее всюду расхваливаютъ, on la mousse!

Лѣнина. Ей мало этого, она научила моего мужа ругать меня и дарованіе мое мѣшать съ грязью!.. (все сильнѣе). Изъ-за нее онъ мнѣ сейчасъ надѣлалъ дерзостей! Ругалъ, унижалъ меня! Кричалъ: «Коркина талантъ, а ты бездарность!» (Плачетъ).

Ракитовъ. Что вы говорите? Ахъ онъ негодяй! Погодите, погодите, мы ему докажемъ — кто талантъ, а кто бездарность! Успокойтесь, моя прелесть!.. Я ее такъ угощу, что будетъ довольна! Со мной вѣдь не шути! Перестаньте плакать, моя радость!.. Вашу ручку. (Цѣлуетъ ее руку. Послѣ паузы). Я вотъ что придумалъ: поѣду-ка въ клубъ скорѣе, тамъ теперь вся наша компанія въ сборѣ, разскажу имъ всю эту исторію.. уговорю ихъ защитить васъ и на мѣсто поставить Коркину!.. Да откровенно говоря, на что она намъ нужна?.. Вы — другое дѣло! Съ вами мы всегда восхитительно проводимъ время! Вы такъ любезны… si charmante!.. О! Коркина узнаетъ старика Ракитова!.. Чортъ возьми, кровь заговорила!.. Je suis monté!..

Лѣнина (поддразнивая его). Пустое, что вы одни можете сдѣлать?

Ракитовъ. Ну нѣтъ-съ, могу! И другіе меня поддержатъ, отвѣчаю чѣмъ хотите. Я для нихъ дороже какой нибудь Коркиной.

Лѣнина (насмѣшливо). Увидимъ, сказалъ слѣпой.

Ракитовъ. Позвольте мнѣ кое-кого привезти къ вамъ сегодня изъ клуба. А устроить ужинъ съ шампанскимъ будетъ моимъ дѣломъ; можно? Vous permettez?

Лѣнина. Пожалуй…

Ракитовъ, (воодушевляясь). Соничка! Милочка, ma charmante! Ты твоей красотой меня съ ума сведешь!.. Поцѣлуй твоего Алешу… такъ… такъ… Ахъ, умираю, замираю, воскресаю я съ тобой!.. Нимфа соблазнительница ты моя!.. Nini mon amour!

Лѣнина. Довольно, довольно, могутъ войдти… Сколько разъ я тебя просила не называть меня «ты!..» У тебя часто при другихъ срывается… Я не желаю чтобъ наши отношенія были извѣстны… меня и такъ мужъ упрекаетъ. (Ракитовъ цѣлуетъ ее) Ну, ну, будетъ… Тебѣ пора… Ступай, устраивай все!.. Да чтобы тройки были!..

Ракитовъ. Все, все, ma petite mignonne… И сюрпризецъ не забуду привезти.

Ленина (наивничая). Смотрите, разскажите всѣмъ какъ я страдаю!.. А убѣдить ихъ ужъ я берусь!

Ракитовъ. Слушаю-съ, все въ точности будетъ исполнено!.. До свиданья, моя повелительница! Царица!.. (Въ другомъ тонѣ) Пошлите за кѣмъ нибудь изъ вашихъ барынь… Нельзя-ли Бѣтину?

Ленина. Ну ее, она церемонная. Лучше кого нибудь по-проще. Веселѣе будетъ.

Ракитовъ. На все согласенъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣ же и Филькинъ.

Филькинъ. Съ новостями, милая дама, съ новостями! (увидя Ракитова) Ахъ, ваше сіятельство!.. Pardon!.. Не замѣтилъ… Честь имѣю., (кланяется почтительно Ракитову, тотъ протягиваетъ ему два пальца).

Ленина. Какія тамъ новости? Вѣрно глупости!.. Графъ, идите, вамъ пора!

Филькинъ. Нѣтъ-съ, погодите, ваше сіятельство! Эхъ, помучилъ-бы любопытство этой дамы… но дѣло серьезное!.. Сейчасъ Нѣкинъ у насъ въ конторѣ читалъ свою пьесу. Роль женская, я вамъ скажу, прелесть!.. Чудо какъ хороша!.. И вообразите, онъ ее назначаетъ Коркиной.

Ракитовъ (докторально). Какъ-же онъ смѣетъ самъ распоряжаться… Мы не позволимъ!.. Наша главная примадонна вотъ! (Показываетъ на Лѣнину).

Лѣнина (униженно). Какая ужъ я примадонна!… Когда стали всѣ роли е.й отдавать! Марію Стюартъ и Леди Макбетъ ждутъ, два года, пока она ихъ приготовитъ!

Филькинъ. Сами, сударыня, виноваты!.. Было бы въ оба глядѣть, а теперь ужъ поздно! Вашъ mjженекъ всюду восхваляетъ Коркину, а васъ ставитъ на задній планъ!.. Дѣло понятное: — любовь заговорила!

Лѣнина. А что, графъ!.. Вообразите, графъ сомнѣвается въ этомъ! Увѣряетъ, что Коркина честная дѣвушка!.

Филькинъ, Неужели? Ваше сіятельство!. Ха, ха, ха… батюшки мои! Честь-то ея намъ чай извѣстнѣе… Не угодно-ли я вамъ разскажу похожденія ея въ Воронежѣ?..

Ракитовъ. Послѣ, послѣ… нѣкогда, ѣду въ клубъ и привезу сюда всю нашу компанію, если возможно, весь клубъ!.. Тутъ-же. и обсудимъ дѣло, да кстати и ошарашимъ ее въ этой самой Маріи Стюартъ, чтобы не, заставляла ссбя такъ долго ждать!

Филькинъ. О, ваше сіятельство!.. Ваша мысль геніальная! Именно теперь-бы и надо ей носъ утереть!.. Вѣдь она страшное значеніе придаетъ этой роли!.. Недавно говорила мнѣ что ее счастіе и жизнь зависятъ отъ этой роли!..

Ракитовъ. Вотъ какъ!.. Это мы къ свѣдѣнію возмемъ; сегодня мы всѣ ужинаемъ у Софьи Семеновны. Вотъ вмѣстѣ и придумаемъ что нибудь этакое… Enfin, la faire, descendre un peu.

Филькинъ. Отлично. Ваше сіятельство, позвольте попросить васъ подвезти меня… вамъ это по дорогѣ… видите-ли, я заѣду кое за кѣмъ изъ нашихъ… Софія Семеновна, разрѣшаете? (Лѣнина наклоняетъ голову) Кстати, ваше сіятельство, передамъ вамъ дорогой нѣкоторые эпизоды изъ жизни. m-lle Коркиной.

Ракитовъ. С’est bien. (цѣлуя руку Лениной) Au revoir.

Филькинъ. До свиданья, угнетенная невинность,

Ракитовъ (уходя). Ступайте скорѣе, мнѣ нѣкогда (уходитъ).

Филькинъ (ему вслѣдъ). Извольте одѣваться, ваше сіятельство, я сейчасъ… (возвращаясь къ Лѣниной) ручку!..(цѣлуетъ ея руку).

Лѣнина, Ахъ, надоѣлъ….

Филькинъ. Я уже многимъ разсказалъ..ваше порученіе. Дѣла идутъ какъ по маслу. Будьте покойны, все устроится по вашему желанію. Не забудьте тогда и насъ.,.

Лѣнина. Увидимъ. Ступайте скорѣе, графъ ждетъ,

Филькинъ (подпрыгивая). Лечу на крыльяхъ зефира… (убѣгаетъ).

Лѣнина (вслѣдъ ему). Шутъ гороховый!.. Да важныхъ изъ нашихъ не зовите, только всегдашнихъ (звонитъ).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Лѣнина и Яковъ.

Лѣнина. Яковъ, накрой здѣсь на нѣсколько столиковъ, какъ прошлый разъ. Сейчасъ привезутъ ужинъ.

Яковъ. На сколько приборовъ?

Лѣнина, Да хоть на 25-ть.

Яковъ. Помилуйте, Софья Семеновна, у насъ ни посуды, ни салфетокъ не хватитъ,

Лѣнина. А гостинница на что?.. Поѣзжай скорѣе на извозщикѣ и возьми все, что надо, на имя Ракитова.

Яковъ. Сейчасъ, вотъ только письмо передамъ Александру Ивановичу.

Лѣнина. Не надо, я сама передамъ,

Яковъ. Приказано въ руки самому Александру Ивановичу.

Лѣнина. Это еще что за секреты? Говорятъ тебѣ давай сюда, болванъ!

Яковъ. Берите, берите, только не бранитесь (Даетъ письмо и уходитъ).

Лѣнина (одна). Отъ нея! Прочту. (Читаетъ) «Добрый другъ Александръ Ивановичъ! Если имѣете время, заходите сегодня ко мнѣ чай пить. Вашъ пріятель Б. А. Нѣкинъ будетъ намъ читать свою пьесу, онъ хочетъ чтобъ главную, роль играла я; но., вы знаете, что безъ вашего совѣта я ничего не рѣшаю. Я давно, васъ не видала, мнѣ скучно. Жду васъ, Коркина»… Славно, отлично! Сами лѣзутъ въ западню… Доказательство налицо! За ужиномъ покажу всѣмъ. А ты, мой милый муженекъ….ужъ послѣ узнаешь о сей завѣтной писулечкѣ! Ужъ такъ и быть, сегодня посидишь дома!.. Авось не простудишься… кстати-же и холодно на дворѣ. Да, съ, милый супругъ!.. Любви твоей, положимъ, мнѣ и не надо; но,, вотъ жалованье и положеніе твое мнѣ очень кстати… я вѣдь тоже не изъ простенькихъ, хоть и не изучаю Шекспира!.. Увидимъ, друзья, кто кого перехитритъ!..

ЯВЛЕНІЕ V.

Лѣнина и Лѣнинъ со шляпой.

Лѣнина. Куда ты собрался?

Лѣнинъ. Да вѣрно у тебя опять будутъ гости… я до нихъ не охотникъ. Тебѣ не запрещаю поступать какъ нравится… но меня ужъ избавь.

Лѣнина (удерживая его, плаксиво). Постой… Саша, прости меня!.. Я виновата!.. Увидишь, какая я буду паинька!.. Будемъ вмѣстѣ заниматься, какъ ты съ Коркиной!.. Только перестань къ ней ходить… Ну, право-же я тебя ревную!

Лѣнинъ. Ха, ха, ха… что съ тобой, здорова-ли ты…

Лѣнина (вкрадчиво). Милый Сашечка!.. Скажи ты, хоть немного еще любишь меня?

Лѣнинъ. Что это тебѣ вздумалось разыгрывать?

Лѣнина. Мнѣ кажется, что Коркину ты любишь болѣе меня… правда?

Лѣнинъ (запинаясь, сконфуженно). Я… я ее уважаю…

Лѣнина. А меня презираешь?

Лѣнинъ. Соня, къ чему все это ты подымаешь?

Лѣнина. Смотри на меня! А, не можешь, не можешь!.. Я угадала, ты влюбленъ въ Коркину.

Лѣнинъ (вспыхнувъ). Опять… не смѣй трогать эту дѣвушку! Отчета въ моихъ чувствахъ я не намѣренъ тебѣ давать… будь благодарна что молчу и на многое гляжу сквозь пальцы! Оставь только ты меня въ покоѣ.

Лѣнина. Ты меня ненавидишь, это ясно… хорошо. Если она ужъ совсѣмъ тобой овладѣла, пусть даже я не существую для твоей любви, но все-же ей не придется тобой попользоваться!.. Ты мой мужъ, и я требую себѣ должнаго. Ты обязанъ быть моимъ защитникомъ въ театрѣ, обязанъ хвалить и поддерживать меня какъ актрису.

Лѣнинъ. Я отдаю тебѣ должное.

Лѣнина. Неправда. Ты всюду кричишь что Коркина выше меня!

Лѣнинъ. Я правду говорю; и ты сама это хорошо понимаешь.

Лѣнина. Еслибъ даже это была и правда, ты все-же, какъ мужъ, долженъ ставить меня выше ея!

Лѣнинъ. Я артистъ! Я противъ убѣжденій не пойду.

Лѣнина (сильно). Врешь, врешь! Это отъ того, что ты съ ней въ связи!..

Лѣнинъ (сильно). Удержи свой языкъ! (Хочетъ идти).

Лѣнина. Стой. Я тебя къ ней не пущу… въ противномъ случаѣ, поѣду вслѣдъ за тобою и сдѣлаю ей скандалъ!

Лѣнинъ. Вотъ жизнь!.. Извольте… Я остаюсь…

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣже и Филькинъ.

Филькинъ. Все готово, и всѣ немедленно явятся. (Увидя Лѣнина) Александръ Ивановичъ! Ахъ, создатель!.. Какимъ вѣтромъ, какимъ чудомъ вы здѣсь?.. Вотъ не ожидалъ!.. Нѣкинъ мнѣ сказалъ, что вы у Коркиной, онъ къ ней поѣхалъ.

Лѣнинъ. Филькинъ, прошу васъ безъ шуточекъ… вы знаете, я этого не терплю.

Филькинъ. Нѣтъ, кромѣ шутокъ, я сейчасъ его встрѣтилъ.

Лѣнинъ. Ахъ, оставьте! (Хочетъ идти).

Лѣнина. Куда вы?

Лѣнинъ (выйдя изъ себя). Никуда. Надѣюсь, хоть заняться вы мнѣ разрѣшите?

Лѣнина. Смотрите, не уходите, иначе я исполню обѣщаніе… (Лѣнинъ, посмотрѣвъ на wee, съ презрѣніемъ уходитъ. Вносятъ столы и накрываютъ.)

Филькинъ (садясь подлѣ; Лѣниной). Что съ вами, милая дама? Вы не въ духахъ?

Лѣнина. Я убѣдилась, что Саша не на шутку влюбился въ Коркину.

Филькинъ. Тѣмъ лучше; наши дѣла пойдутъ успѣшнѣе.

Лѣнина. Мнѣ все-же досадно что я окончательно потеряла его любовь.

Филькинъ. Поздно спохватились, милая дама! Впрочемъ, на чорта она вамъ?

Ленина. Странный вы, право; онъ можетъ мнѣ повредить во мнѣніи публики, расхваливая другую…

Филькинъ. И вы, такъ сказать, хотите разрушить ихъ эдемъ. Не безпокойтесь, онъ и безъ того долго не продлится… мы ихъ скоро спугнемъ: она. задастъ такого драла, что только пятки увидимъ.

Лѣнина. А онъ за ней ускачетъ.

Филькинъ. А я-то на что?.. За полы ухвачусь… впрочемъ успокойтесь, милая дама, у нихъ такъ далеко не зашло! Они болѣе платонизма придерживаются.

Лѣнина. Ну, а какъ вдругъ…

Филькинъ. Отвѣчаю вамъ головой, вы, милая дама, пустяки сочиняете… Послѣ еще найдемъ средство… (Звонокъ.) А… вотъ и звонокъ… Вѣрно наши.

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣ же, Брамбеусъ, Пимперли, Водикинъ, Павловъ, Носовъ и другіе.

Павловъ (подавая руку Лѣниной). Здравствуйте. А… а… тройка безъ коренной уже прискакала. (Всѣ хохочутъ.)

Филькинъ. Ну, опять, пошелъ… мучитель вы мой!..

Павловъ. Господа, смотрите… у него ноги на отлётѣ, точно пристяжныя, и валятъ себѣ во весь опоръ безъ коренной, она куда-то Богъ вѣсть ускакала!..

Пимперли. И впрямь пристяжныя безъ коренной:

Филькинъ. Пимна, вы ужъ лучше смотрите за своими пристяжными, что за вашимъ хвостикомъ бѣгаютъ… а то вѣдь не равенъ часъ, пожалуй, какъ узнаетъ коренная; да дастъ тягу… скушайте, mia kara!

Павловъ. Молодецъ, Филька! Семь съ полтиной за мной. (Всѣ хохочутъ.)

Брамбеусъ (Лѣниной). Да, да, ее надо проучить… ужъ очень заважничала! Всѣ стали ей подражать, требуетъ двѣ-три репетиціи… и даютъ… А мы изволь съ одной играть… у насъ въ Петербургѣ по десяти бываетъ; здѣсь я рѣшительно не могу привыкнуть.

Лѣнина. Прочтите-ка эту записку, да передайте другимъ, кромѣ Павлова, конечно… пусть увидятъ, какъ я терплю чрезъ эту тварь.. (Передаетъ Брамбеусъ записку, она, прочитавъ, передаетъ другимъ и т. д., когда приходитъ Ракитовъ и другіе, то и имъ передаютъ записку.)

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣже, Ракитовъ, Канини, Звѣревъ, Дыркинъ и другіе.

Ракитовъ (Лѣниной). Bon soir… А, всѣ въ сборѣ. (Раскланивается) Мой привѣтъ, господа… Софья Семеновна, привелъ я вамъ цѣлый полкъ поклонниковъ, которые ждутъ приказаній своей повелительницы!..

Лѣнина (любезно). Благодарю, графъ. А, monsieur Канини!.. Наконецъ-то вижу васъ въ числѣ моихъ приверженцевъ… мнѣ это отрадно, тѣмъ болѣе, что вы всегда считались поклонникомъ Коркиной.

Канини. Что было, то прошло… я съ повинной…

Лѣнина. Повинную голову и мечь не сѣчетъ… Прошу васъ, господа, садиться… Любители водочки, неугодно-ли… здѣсь все готово. Распоряжайтесь безъ церемоніи.

Носовъ (Брамбеусъ). Милочка, не хотите-ли рюмочку водочки?

Брамбеусъ (обидясь). Что вы?.. Я не пью. Это только въ провинціи могутъ актрисамъ водку предлагать.

Носовъ. Да что-же тутъ обиднаго? (Всѣ разсаживаются.)

Ракитовъ. Я распорядился чтобъ оркестръ музыки пришелъ.

Пимперли (за столомъ). прелесть! ахъ… ахъ… потанцуемъ!..

Канини (тихо Лѣниной). Увидите все будетъ хорошо. Мы уже условились!.. Надѣюсь награда будетъ?

Павловъ (за столомъ). Софья Семеновна, выпустите наконецъ вашего мужа, что вы его прячете… боитесь вѣрно чтобъ не полинялъ?

Лѣнина. Подите… онъ самъ никого не хочетъ видѣть… кромѣ…

Филькинъ. Коркиной…

Павловъ. Филя, не суйся туда, гдѣ тебя не спрашиваютъ. Гадко порочить честную дѣвушку!

Всѣ. Ха, ха, ха… Нечего сказать, хороша честь!..

Лѣнина. Ахъ, оставьте его въ невѣденіи.

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣже и Лѣнинъ.

Дыркинъ (подходя къ Лѣнину). А! Александръ Ивановичъ! Здравствуйте, милѣйшій супругъ нашей знаменитой примадонны! Что это вы нами брезгаете? (Всѣ здороваются съ Лѣи иномъ.)

Лѣнинъ. Я не имѣю права вами брезгать… но надѣюсь, что друзья моей жены мнѣ извинятъ мое отсутствіе… я долженъ работать…

Дыркинъ. Охота-же вамъ работать… для кого и для чего?

Лѣнинъ, Для искусства.

Дыркинъ. Э, батенька, кто теперь говоритъ и кто думаетъ объ искуствѣ? Искуство вообще, а сценическое въ особенности, стало нынче только забавой или легкимъ препровожденіемъ времени… оперетка царствуетъ!.. Легкая комедійка на современный мотивчикъ, этакъ съ солью… еще ничего, идетъ… А вы тутъ съ Шекспиромъ!.. Да-съ, изученіемъ его себя мучаете!.. Право не стоитъ игра свѣчъ.

Лѣнинъ. Нѣтъ, я съ вами не согласенъ. Искуство вѣчно жило, живетъ и нынче для людей съ душой!.. Шекспиръ!.. О, это…

Филькинъ (перебивая). Ну, пошелъ!..

Брамбеусъ. Ахъ, оставьте…

Носовъ. Старая пѣсня!

Звѣревъ. Блаженъ, кто вѣруетъ.

Пимперли. Однако изъ всѣхъ артистовъ, кого я знаю, вы только одни такъ влюблены въ Шекспира… Право ѣхали-бы себѣ въ Англію, тамъ васъ скорѣе поймутъ… А мы ужъ лучше современное будемъ жарить! Никто изъ насъ вамъ вистовать не будетъ въ этомъ случаѣ. Да и то сказать: намъ только-бы по аккуратнѣе жалованье платили, а искусство, чортъ-ли въ немъ?.. Вѣдь шубы-то изъ него не сошьешь.

Филькинъ. Ошибаетесь, Пимна, ему и теперь Коркина вистуетъ.

Павловъ. Ты, Филя, опять таки суешься, гдѣ грибъ съѣшъ. Говорю, Коркина тебѣ не по носу.

Лѣнина. Ахъ, Саша! Извини, я нечаянно распечатала записку Коркиной… думала — мнѣ…

Ленинъ. (вспыхнувъ). Позволь… (тихо) Милая, у тебя дурная привычка распечатывать чужія письма (Кочетъ взятъ записку).

Ленина. Ну нѣтъ, записки не получишь…

Ленинъ. Соня, отдай, не дѣлай глупостей, не то раскаешься,

Ленина. Не тебѣ-ли прежде каяться придется?

Ленинъ (скрывъ злость). Какъ знаешь. До свиданья, господа (идетъ).

Канини (тихо Лѣниной). Отдайте, мы уже всѣ ее пробѣжали…

Ленина (мужу). Ну, такъ и быть, возьми… (Отдаетъ Лѣнину записку Коркиной, которая до того была всѣми прочитана кромѣ Павлова, перешла всp3; столы и возвратилась къ Лѣниной обратно). Но, надѣюсь, ты съ нами останешься?

Ленинъ (беретъ записку). Я буду дома, но ужинать не могу Извините, господа (уходитъ).

Павловъ. Саша, я съ тобой. Позвольте, хозяюшка, взять винца. (Беретъ бутылку. Лѣнина наклоняетъ голову). Хочется съ пріятелемъ поговорить по душѣ!

Все. Нѣтъ, нѣтъ, не пустимъ, намъ скучно…

Павловъ. Однако, душечки, постойте… Не орите, а то оглохну…

Пимперли. Нѣтъ, не пущу.., не пущу…

Павловъ. Ну васъ, надоѣли… До свиданья, товарищи (Уходитъ).

Ленина. Вы замѣтили, господа, какъ мужъ мой смутился, когда я заговорила объ запискѣ.

Филькинъ. Еще-бы, конечно!..

Ракитовъ. Кто-же сомнѣвается?

Водикинъ. Это ясно!

Все. Ясно, какъ день…

Ракитовъ. Какова Коркина!.. Какова тихоня-то, cette mjeauгее!..

Канини. Графъ, ей надо отомстить… она всѣхъ насъ въ дураки поставила!

Всѣ. Мстить, непременно мстить!

Ракитовъ. По моему, самое лучшее поколебать ея геніальность… en un mot, освистать-бы ее въ этой роли… какъ бишъ?..

Филькинъ. Маріи Стюартъ.

Ракитовъ. Именно въ Маріи Стюартъ… Для этого я имѣю много данныхъ…

Все. Идетъ! Идетъ!..

Ракитовъ. Я вамъ, господа, вотъ что предлагаю: при первомъ ея появленіи мы начнемъ сперва кашлять и чихать, этимъ она будетъ шокирована…

Филькинъ. Геніальная мысль, ваше сіятельство! Актера подобная вещь сразу собьетъ!..

Ракитовъ. Дальше пойдетъ шиканье и свистки… и такъ далѣе… Но если это ее не пройметъ, то нашъ общій пріятель Г. Водикинъ составитъ подходящую рецензію и убьетъ въ ней апломбъ. Постарайтесь, Г. Водикинъ, иначе не пройдете въ Англійскомъ" клубѣ, закидаемъ черными…

Водикинъ. Ученаго учить только портить.

Брамбеусъ. А давно-ли, Г. Водикинъ, вы ею восхищались?

Водикинъ. Хотѣлъ возвысить, и восхищался! А захочу опрокинуть и унижу.

Брамбеусъ. Однако вы себѣ не малое значеніе придаете!

Водикинъ. Огромное! Да развѣ вы не понимаете что публика отъ насъ зависитъ? Она гораздо болѣе вѣритъ газетамъ, чѣмъ самой себѣ… ха, ха, ха!.. Право!..

Брамбеусъ. Скажите пожалуйста, какой вы авторитетъ… Развѣ другіе не найдутся въ ея защиту?

Водикинъ. Кто это другіе? Кто? Мои подчиненные, мои служители… эти неудавшіеся писатели, актеры, строители… tutti quanti!. Да вѣдь они безъ моего авторитета пальцемъ не шевельнутъ! Они за мной слѣдомъ бѣгутъ и ждутъ, какъ манны, моего мнѣнія!..

Звѣревъ. Что-же вы имъ говорите?

Водикинъ. Смотря, что нужно… если слѣдуетъ хвалить, а я-бы этого не желалъ, то я въ моей газетѣ молчу и только ихъ науськаю… А они-то, мои голубчики, и пошли строчить… да какъ серьезно, убѣдительно, даже любаго умника въ тупикъ поставятъ.

Брамбеусъ. Нечего сказать, хороша-же критика у васъ въ провинціи.

Водикинъ. Эхъ, сударыня! Какая нынче критика! Не безпокойтесь, и въ столицѣ не многимъ насъ опередили! Вотъ развѣ только по пикантнѣе ругаются!.. Да кромѣ того у нихъ самихъ идетъ такая междуусобная война, что самъ чортъ ногу переломитъ прежде, чѣмъ пойметъ всю эту кутерьму.

Звѣревъ. Но кто-же все это затѣваетъ?

Водикинъ. А все тѣ-же вѣчные и всюду царствующіе неудачники.

Звѣревъ. Какіе неудачники?

Водикинъ. Какіе? Мало-ли ихъ! Весь этотъ сбродъ писакъ безъ таланта, актеровъ безъ дарованья, чиновниковъ безъ знанія и способностей, людей, пробовавшихъ себя на томъ или другомъ поприщѣ и испытавшихъ обиды своему, развитому у нихъ не по мѣрѣ, силъ самолюбію… Я люблю такихъ людей, я собираю ихъ кругомъ себя. Я для нихъ присяжный критикъ, король, рѣшитель и авторитетъ, а они мои покорные слуги. Я играю на самыхъ живыхъ струнахъ ихъ души; я говорю имъ: вы бѣдные, оскорбленные и униженные, киньте-ка ваши подмостки, сожгите ваши маранья — идите въ рецензенты; вотъ вамъ средство вымѣстить на другихъ всю ту злобу, которою невзрачная жизнь ваша исполнила васъ! Изъ жалкихъ паріевъ литературы, искусства вы вдругъ однимъ скачкомъ превратитесь въ брамины его, въ высшихъ его цѣнителей, судей! Какая лафа, какая перспектива! Наругиваться всласть надъ всѣмъ тѣмъ, чего лишила судьба васъ самихъ! Вы отомстите за себя!.. Въ вашихъ рукахъ топтать въ грязь всякій настоящій талантъ, всякое выходящее изъ ряда дарованье! Развѣ это не сила?.. Ха, ха, ха!.. Они такъ и дѣйствуютъ! Всю желчь, всю грязь, всѣ помои, какими черезъ край переполненъ ихъ душевный сосудъ, — все это выливаютъ они сплошь прозой и стихами, съ азартомъ, съ пѣной у рта, съ неслыханнымъ бѣшенствомъ на кого лишь мнѣ вздумается имъ подмигнуть… Вотъ что они такое, и на что способны мои неудачники (Громко хохочетъ).

Брамбеусъ. Да мало-ли талантовъ проходили, не взирая на вашу критику.

Водикинъ. Бываетъ-съ, проскальзываютъ, но очень рѣдко… и то потому, что не доглядишь какъ-нибудь! Будьте благонадежны, правимъ всѣмъ мы!.. Захотимъ, такъ простую посредственность а то и вопіющую бездарность такъ прокричимъ, что именемъ ея сборы дѣлаютъ! А таланты съ грязью мѣшаемъ — все въ нашей волѣ!.. Въ мигъ съ пьедестала прочь!.. Мы такъ проберемъ его въ вашихъ статьяхъ, что онъ самъ въ себѣ начнетъ сомнѣваться… потеряетъ вѣру въ себя, а публика къ нему тѣмъ временемъ охлаждается… вотъ тутъ ужь мы его добивать, добивать… пока онъ окончательно провалится и стремглавъ внизъ полетитъ!.. ура, мы достигли цѣли… иногда и до дому умалишенныхъ доводимъ, а тамъ и въ Елисейскія отправимъ. Ха, ха, ха… Конечно, это бываетъ съ тѣмъ, кто талантливъ, а бездарность и пушкой не прошибешь.

Брамбеусъ. И вамъ не стыдно?

Водикинъ. Ни чуть. Вѣдь послѣ смерти мы-же ему панегирики запоемъ! Какъ жаль, молъ, такой талантъ исчезъ для искуства!.. Сцена наша все бѣднѣетъ и пустѣетъ и т. д. и т. д… а публика съ нашихъ словъ охать начнетъ. Вѣдь она добрая: что ты ей ни пропой, она всему вѣритъ!

Филькинъ (Звѣреву). Каково говоритъ-то, каково говоритъ?.. Точно пишетъ!..

Брамбеусъ. Да развѣ нѣтъ людей съ собственнымъ убѣжденіемъ, которые не вѣрятъ вашей газетной критикѣ!..

Водикинъ. Эхъ, сударыня!.. Ихъ такъ мало, что они теряются въ массѣ!.. Судьи — мы! Мы даемъ патентъ писателямъ, актерамъ, музыкантамъ! Мы, мы и никто болѣе! Поклонитесь-ка намъ въ ножки!

Брамбеусъ. Услышали-бы это критики, чай не поблагодарили-бы васъ!

Водикинъ. Да вѣдь я не беру истинныхъ критиковъ, а только поддонки!.. Критики настоящіе нынче молчатъ больше.

Дыркинъ. Конечно, конечно… Ура! Да здравствуютъ рецензенты! Шампанскаго! (Яковъ подаетъ шампанское въ бокалахъ. Дыркинъ пьетъ съ Водикинымъ брудершафтъ). Браво! Значитъ, по военному! Картечью ее, картечью. (Тихо ему) А если она не испугается вашей критики?

Водикинъ (тихо). Испугается, потому она съ дарованьемъ.

Дыркинъ. Да, вѣдь я слышалъ что дарованье не обращаетъ вниманія на критику.

Водикинъ. Это относится къ писателямъ: у нихъ слово есть… а актеры въ нашихъ рукахъ, да вѣдь при всемъ этомъ еще и вы насъ поддержите шиканьемъ.

Дыркинъ. Само-собой… по военному ее, чортъ возьми! Шампанскаго еще! (Подставляетъ бакалъ. Человѣкъ имъ обоимъ наливаетъ изъ бутылки).

Всѣ (съ бокалами). Музыку, музыку… (Музыка начинаетъ играть за кулисами.)

Пимперли (Звѣреву). Знаю я васъ, теперь шейку, а тамъ и рубки!..

Звѣревъ. А почему-же нѣтъ?

Пимперли. Флюгеръ вы, и больше ничего! То возились съ Брамбеусъ, носъ получили, такъ ко мнѣ… она вѣдь не дура, нюхомъ знаетъ у кого въ карманѣ свиститъ. Mersi, подставной я быть не хочу.

Звѣревъ. Ну право-же я и не думалъ за ней ухаживать… я только такъ было… слегка… она мнѣ страшно опротивѣла со своимъ Петербургомъ; чай на тамошней сценѣ полы подтирала, а пріѣхавши въ нашу блаженную провинцію и ну корчить изъ себя примадонну… дура! Будто мы лучшихъ не видали.

Канини (тихо Лѣниной). Мы васъ возвысимъ быстро. Ваша артистическая репутація навсегда окрѣпнетъ… никто ее не затмитъ. (На ухо) Поднесемъ вамъ золотой вѣнокъ, такой какъ Патти въ Петербургѣ… вы кажется этакой хотите?

Пимперли (Носову). Тамъ ужъ давно что-то играютъ. Носикъ, попляшемъ.

Носовъ. Ахъ ты, мумочка! (Танцуютъ).

(Лѣнина сидитъ кокетливо, развалившись подлѣ Канини; Ракитовъ подходитъ и цѣлуетъ ея руку и тоже тутъ садится.)

Звѣревъ (Дыркину). Прелестная женщина Лѣнина… мнѣ-бы хотѣлось покороче съ нею познакомиться!..

Дыркинъ. Не раскаетесь! Что за женщина, я вамъ скажу, пальчики оближешь!

Звѣревъ. А вѣдь Коркина тоже не дурна.

Дыркинъ. Лѣнина, вотъ женщина вполнѣ! Эта, понимаетъ кескесе жизнь!..

ЯВЛЕНІЕ X.

Тѣже и Яковъ.

Яковъ. Тройки готовы!

Носовъ. (Ракитову). Графъ, милый человѣкъ, заѣдемъ за моими мумочками-хористочками… шумнѣе будетъ.

Ракитовъ. Bon! Ну-съ, господа, выпьемъ на дорогу шампанскаго!

Звѣревъ. Да и съ собой не мѣшаетъ взять нѣкое малое количество!

Дыркинъ. Идетъ! (Подымаетъ бокалъ и другіе тоже). За здоровье нашей прелестной хозяюшки! (Цѣлуетъ ея руку. Всѣ пьютъ).

Всѣ. Ура! (Пимперли со всѣми пьетъ брудершафтъ).

Филькинъ. Господа, берите дамъ, идемъ галопомъ…

Всѣ. Идемъ, идемъ! (Берутъ дамъ).

(Канини съ Лѣниной, Пимперли съ Дыркинымъ, Брамбеусъ съ Ракитовымъ и т. д. проходятъ два раза сцену и, канканируя, уходятъ въ среднюю дверь. Музыка играетъ.)

ЯВЛЕНІЕ XI.

Лѣнинъ одинъ.

Лѣнинъ. Оргія въ полномъ разгарѣ! Хороша поборница искусства и ея пьяные цѣнители!.. А та!.. О, Боже, дай силы выдержать борьбу! (Опускается въ кресло и закрываетъ лице руками. Хохотъ, шумъ и музыка продолжаются. За сценой слышны бубенчики отъѣзжающихъ троекъ.)

Занавѣсъ. Проходитъ недѣля.

ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Въ квартирѣ Коркиной. Уютная комната; входныя двери по бокамъ; піанино въ глубинѣ по срединѣ; на лѣво отъ зрителей маленькій диванчикъ, съ боку круглый столъ и лампа съ абажуромъ. Книги на столѣ и этажеркѣ; справа два кресла. Письменный столъ со всѣми принадлежностями, часы, этажерка съ нотами и дамскими бездѣлушками. Шкафъ съ книгами, много цвѣтовъ, стулья, коверъ. Передъ письменнымъ столомъ виситъ картина, въ которой скрыть портретъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Коркина сидя подлѣ лампы читаетъ. Степанида входитъ и присаживается подлѣ нея на скамейку.

Степанида. Курыпко мое, шо робыте? (цѣлуетъ Коркину, она ей отвѣчаетъ). Усе вона читае! Та ты и такъ вже дуже пысменна!

Коркина. А, Степанидочка; это вы?

Степанида. Та вжешъ. Прійшла подывытыся, чи не требо чого? Бо Дашка пишла до всиношніи.

Коркина. Знаю, Степанидочка. Я ее сама отпустила; завтра праздникъ, мнѣ некогда сходить, пусть хоть она за меня помолится.

Степанида. Та вжешъ помолытся. Яка еій у васъ робота?.. Тилько и знае то шлендра.

Коркина. Нѣтъ, вы напрасно такъ говорите; она славная, любитъ меня, жалѣетъ…

Степанида, Та вжешъ. Хиба не можно и піиты (усмѣхается). Крашенка ты моя! Може тоби огурчыка принести; обоще?

Коркина. Нѣтъ, Степанидочка, спасибо, я сыта… А вотъ самоварчикъ-бы поставить, если можно.

Степанида. Добре.

Коркина. Да что это я давно не вижу Плутика? Здоровъ-ли онъ?

Степанида. Та яка лыха годына іого визме!.. Нажровся, таи дрыхне. Усе лизе, до мене… прывчывся до мене у прачешнеи чертивъ песъ, шобъ винъ сказывся, обрыдъ вже мини!

Коркина. Ха, ха, ха… Ахъ вы строгая!.. Браните его, а сами любите. Знаю я васъ!

Степанида. Та въ вамы будешь добра… Такъ вже барыня!.. Ну прощай, курыпка, бо я дуже спаты хочу… Набигаешся день деньскій, якъ та киторина! Тай и ты лягай, бо вже не рано!..

Коркина (цѣлуя ее). Прощайте. Поцѣлуйте за меня Плутика…

Степанида (вспыхнувъ). Ни сего не буде… сама въ нымъ цилуйся… Ачь яка добра съ псюгою циловатыся заставляе! Сгинь ты къ нимъ къ чортовый матери (Послѣднія фразы говоритъ на ходу. Уходитъ).

Коркина (ей вслѣдъ). Ха, ха, ха! Степанидочка, не сердитесь, я пошутила… (Задумывается, потомъ беретъ книгу и, ходя по комнатѣ, читаетъ).

ЯВЛЕНІЕ II.

Коркина и Нѣкинъ.

Нѣкинъ. Здравствуйте, моя дорогая!

Коркина (подавая руку). Ахъ, Богданъ Антоновичъ! Какъ я рада!.. Вотъ вы во время пришли, я ни какъ не справлюсь съ однимъ мѣстомъ… чувствую не то!.. Помогите…

Нѣкинъ. Погодите, скоро Лѣнинъ придетъ, съ нимъ и поговоримъ… А хорошая васъ пара!… Довольно таки я пожилъ на свѣтѣ, повращался не мало и въ вашемъ узенькомъ міркѣ, присмомотрѣлся къ артистамъ и былъ пораженъ ихъ отношеніемъ къ дѣлу. Оно для нихъ не искусство, а ремесло, средство къ добыванію денегъ… они даже считаютъ смѣшными тѣхъ нѣкоторыхъ, которые стараются работать, идти впередъ… Первыхъ васъ и Лѣнина я встрѣтилъ такъ честно относящихся къ сценѣ!… Дай вамъ Богъ достичь цѣли!

Коркина. Спасибо за доброе пожеланіе.

Нѣкинъ. У васъ я отдыхаю отъ нынѣшняго эгоистическаго люда, у котораго вся цѣль жизни деньги да грубыя наслажденія… Въ васъ-же я встрѣтилъ человѣка и художницу, которая толкнула меня самого глубже вдумываться въ то, что выпускаемъ въ свѣтъ!.. Вашъ энтузіазмъ… рвеніе… заставили меня съ любовью относиться къ моему труду, какой, говоря откровенно, я прежде не испытывалъ къ нему.

Коркина. Я вамъ предсказываю хорошую будущность; человѣкъ какъ вы, который задумывается надъ собой… носитъ въ себѣ богатый внутренній міръ!.. Уходите только изъ нашего муравейника на болѣе яркій свѣтъ… туда гдѣ жизнь обильнѣе… (Молчаніе.)

Нѣкинъ. Лѣнинъ страшно ошибся, женившись…

Коркина. Къ чему такой переходъ?

Нѣкинъ (продолжая). Жена ему мѣшаетъ серьезно отдаться искусству; она отравляетъ его жизнь своею пустотою!

Коркина. Полно, другъ! Кто вправѣ броситъ камень?.. Мы ужъ слишкомъ живемъ поэзіей… Намъ не понять желаній прозаическихъ людей… ихъ обыденныхъ стремленій… а вѣдь не всѣмъ-же быть поэтами! Вѣрьте, у самаго дурнаго человѣка найдется своя хорошая сторона, и въ ней-то его оправданіе (задумывается).

Нѣкинъ. Что вдругъ задумалась, моя учительница.

Коркина. Такъ… разныя мысли…

Нѣкинъ. Все объ Маріи Стюартъ?

Коркина. Я теперь, какъ игрокъ!.. Это моя главная и самая большая карта!.. Выиграю — я богата. Нѣтъ, и все рушится!

Нѣкинъ. Почему вы именно этой роли придаете такое значеніе? Развѣ многими другими вы уже не доказали силы своего таланта! Публика васъ обожаетъ, газеты хвалятъ!

Коркина. Марія Стюартъ и Леди Макбетъ относятся къ важнѣйшимъ ролямъ нашего женскаго репертуара… Если я овладѣю одною изъ нихъ… то стало стою твердо и тогда уже съ полною увѣренностью могу вступить въ права артистки! Я только тогда и могу почесть себя вполнѣ готовою артисткою!.. А примѣръ мой развѣ не будетъ указаніемъ и поощреніемъ для всѣхъ тѣхъ изъ моихъ товарищей, кому еще дорого искуство? (Молчаніе.)

Нѣкинъ. Что и говорить, пора наконецъ кому нибудь додуматься и показать какъ слѣдуетъ играть подобныя роли.

Коркина. Объ одномъ только молю Бога, чтобъ во время спектакля не покинулъ-бы меня мой огонекъ, вдохновеніе… Вѣдь я играю нервами и потому не всегда отъ себя завишу!

Нѣкинъ. Огонекъ?.. Да когда-же онъ васъ покидалъ? Нѣтъ, Катерина Петровна, это пустое… Прежде всего надо быть увѣренной въ изученіи… Это гораздо важнѣе!.. Кстати, я давно васъ не слыхалъ… Прочтите-ка мнѣ какое нибудь мѣсто изъ Маріи Стюартъ.

Коркина. Съ удовольствіемъ. Попробуемъ финалъ изъ третьяго акта. Вотъ вамъ книга. Читайте за Елизавету и другихъ.

Нѣкинъ (взявъ книгу). Отлично. (Читаетъ изъ Маріи Стюартъ роль Елизаветы) «Такъ это-то тѣ прелести, Лордъ Лестеръ, которыя безъ наказнія видѣть никто не могъ? Которымъ нѣтъ подобныхъ?» И такъ далѣе…

Коркина (продолжаетъ и кончаетъ сцену словами). Когда-бъ права торжествовали здѣсь. Ты предо-мной лежала-бы во прахѣ. За тѣмъ, что я законный твой король!..

Нѣкинъ (положивъ книгу, аплодируетъ ей). Браво, браво… великолѣпно! Лучше ничего быть не можетъ… Отвѣчаю вамъ головой, что вы всѣхъ поразите!..

Коркина, (въ восторгѣ). Что вы говорите?.. Неужели?.. Господи, какъ я счастлива!.. Вы видите, что со мной!.. Я вся дрожу!.. Поймите, какъ мнѣ отрадно слышать похвалу отъ васъ! Отъ человѣка компетентнаго, которому я привыкла вѣрить!..

Нѣкинъ. Прежде всего благодарите свой талантъ и трудъ изученія! Ахъ, хорошая вы моя!.. Ну, ну, успокойтесь и будьте увѣрены что карту возьмете! Это очевидно!

Коркина. Теперь я вполнѣ надѣюсь!..

Нѣкинъ. Ваша страсть къ театру не напускная… глядя на васъ, чувствуется какъ глубоко проникнуто все ваше существо этимъ дѣломъ!…

Коркина (восторженно). О, это жизнь и счастіе мое!

Нѣкинъ. Дай-то Богъ, чтобы этотъ жаръ подольше въ васъ оставался!.. Только наврядъ-ли! Ваши лѣта пришли къ тому періоду, что вотъ, вотъ, полюбите… выйдете замужъ, обзаведетесь семействомъ… тогда ужъ гдѣ! Театръ станетъ на второй планъ… болѣе жизненное займетъ вашъ умъ и сердце… впрочемъ, что-же, нельзя вѣчно поэтизировать… спасибо вамъ и за это.

Коркина. Напрасно вы такъ думаете… замужъ я никогда не пойду… Многое… я вамъ когда нибудь разскажу.

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣ же и Лѣнинъ.

Коркина. А, вотъ и Александръ Ивановичъ! (Подаетъ Лѣнину руку) Здравствуйте… опоздали… а мы тутъ философствовали и возносились къ небесамъ…

Нѣкинъ. Сейчасъ Екатерина Петровна читала мнѣ сцену изъ Маріи Стюартъ, и скажу тебѣ откровенно, превзошла мои ожиданія! Замѣчательно!.. Художественно хорошо!

Лѣнинъ (съ радостью). Неужели?.. Отъ души радъ!

Нѣкинъ. Еще-бы не радъ!.. Ты, такъ сказать, внутренно польщенъ! Нѣкоторымъ образомъ самъ помощникъ и учитель!..

Коркина. О, да! Я многимъ обязана Александру Ивановичу. Безъ него не справилась-бы.

Лѣнинъ. Вы слишкомъ много мнѣ приписываете.

Нѣкинъ. Ахъ, да!.. Екатерина Петровна хочетъ съ тобою какую-то сцену пройти… до чего-то додуматься не можетъ; не поможешь-ли ты ей?

Лѣнинъ. Съ удовольствіемъ. Только немного погодя… я очень разстроенъ!

Коркина. Что съ вами?

Лѣнинъ. Да все тоже… все тоже старое горе!.. На столько старое и наболѣвшее, что нѣтъ ужъ силъ на него жаловаться и повторять… Позвольте мнѣ помолчать.

Коркина. Сколько хотите. (Неловкое молчаніе.) Но нелучше-ли вамъ будетъ молчать подъ музыку? Хотите я вамъ съиграю вашу любимую вещь?

Лѣнинъ. Ахъ, ради Бога, съиграйте… (Коркина садится за піанино играетъ не громко и не много; потомъ, какъ-бы вспомнивъ что-то, уходитъ къ себѣ и возвращается къ концу ихъ сцены, и опятъ, садясь за піанино, продолжаетъ играть.)

Ленинъ (послѣ паузы, подходя къ Нѣкину). Вотъ гдѣ жизнь!.. Взгляни на эту уютную комнатку… эта музыка!.. Сколько здѣсь возвышенной поэзіи!.. (Молчаніе.) Ахъ, съ тѣхъ поръ какъ я узналъ эту дѣвушку, я ожилъ!.. Она поддержала меня!.. Она сочувствовала мнѣ въ моихъ стремленіяхъ!..

Нѣкинъ. Однако, ты что-то сильно сталъ ею восторгаться… смотри, не влюбись!.. Пожалуй, жена приревнуетъ!

Ленинъ. Моя жена, меня ревновать?.. Ха, ха, ха!..

Нѣкинъ. Ну, зачѣмъ та женился? Эхъ, молодость!.. Увлекся, бѣдняжка!

Лѣнинъ. Нѣтъ. Женой моей я никогда увлеченъ не былъ… а женился на ней совершенно случайно!

Нѣкинъ. Знаемъ мы какъ и почему это случается!..

Ленинъ (съ досадой). А вотъ и не знаешь… Дѣло было очень просто: 8 лѣтъ тому назадъ, когда я самъ былъ актеръ безъ значенья… меня…

Нѣкинъ (перебивая). Тебя поразила красота!

Лѣнинъ. Ошибаешься. Я только хотѣлъ защитить несчастное существо, которое мать замышляла эксплоатировать…

Нѣкинъ. Это теперешняя жена твоя?

Лѣнинъ. Да. Она съ довѣрчивостью обратилась ко мнѣ, прося помощи и защиты. Въ этомъ случаѣ, по моему мнѣнію, лучшей защитой съ моей стороны было — женитьба… Я такъ и сдѣлалъ! Думалъ, молодое семнадцати-лѣтнее созданье окрѣпнетъ подъ моимъ вліяніемъ…

Нѣкинъ. Геройски поступлено! Право. Ну, и что-же?

Лѣнинъ. А то, что имѣя въ виду мою неопытность, она съ матерью дѣйствовала за одно!.. Къ сожалѣнію, все это я узналъ слишкомъ поздно!.. Впрочемъ здѣсь не мѣсто говорить объ моей женѣ… она теперь окружена поклонниками и плещется съ ними какъ рыба въ водѣ, а я счастливъ что хоть изрѣдка могу здѣсь отдохнутъ!

Нѣкинъ. Будь все-же остороженъ; недавно я имѣлъ удовольствіе проглотить нѣкоторые намеки отъ твоей жены.

Лѣни въ. Остерегаться?.. Да, надо остерегаться! Но не поздно-ли? Ахъ, мнѣ такъ тяжело!

Нѣкинъ. Скажи мнѣ откровенно, что тебя остановило разойтись съ женой? Два года тому назадъ у васъ почти все было рѣшено?

Ленинъ (вспыхнувъ). Что остановило?.. Что… Прошу, умоляю тебя… не спрашивай!.. Ты не поймешь!.. или нѣтъ, не то я говорю… оставимъ это… (молчаніе.) Вотъ ты говоришь: жена ревнуетъ… Да развѣ подобная женщина способна ревновать? Она, пожалуй, можетъ досадовать, что мужъ не сохнетъ по ея красотѣ… не бѣгаетъ за ней мальчишкой… онъ понялъ все!.. Отрезвился… Она вѣдь чуетъ, что недалекъ тотъ часъ когда мужъ уйдетъ отъ нея навсегда… А ей это не сходно, я знаю!

Нѣкинъ. По моему, актеру не жениться, или ужъ если это необходимо, то не на актрисѣ. Выберите дѣвушку образованную, развитую… которая пойметъ артистическую душу своего мужа. Онъ экзальтированъ — она разсудительна. Она понимаетъ, что истинный талантъ — всегда поэтъ въ душѣ! Онъ восхищается себѣ подобнымъ талантомъ, когда видитъ его и въ женщинѣ. Умная, образованная жена не станетъ его грубо преслѣдовать, ревновать! А если даже, какъ и случается… экзальтированной душѣ артистической… порывъ… страсть, которая его самовольно обхватываетъ, противъ его желанія, жена умная это пойметъ, проститъ его въ душѣ… она знаетъ, что эта страсть откроетъ въ немъ еще шагъ впередъ къ искусству. Она смирится и терпѣливо будетъ ждать его возвращенія къ обыденной жизни… къ себѣ… и она дождется!.. Потому ему необходимо и тихій покой домашняго очага, успокоительно дѣйствующій на его артистическую душу!

Лѣнинъ. Ахъ, оставь пожалуйста!.. Вы всѣ горазды проповѣдывать! (Молчаніе). Меня тревожитъ, чтобы жена по своему птичьему уму не сдѣлала-бы непріятностей Екатеринѣ Петровнѣ!

Нѣкинъ. Хорошъ-же и ты! Зная ее, сидишь здѣсь… Видно ждешь скандала! Слушай-ка домой.

Лѣнинъ. Нѣтъ, не могу. Голубчикъ, прошу тебя, сходи ко мнѣ… узнай, что тамъ дѣлается… А я… я останусь здѣсь хоть пять минутъ.. Видишь-ли… мнѣ необходимо кое-что сказать Екатеринѣ Петровнѣ.

Нѣкинъ. Да дома-ли твоя жена?

Лѣнинъ. Я думаю. Она кого-то ждала.

Нѣкинъ. Если не застану, то возвращусь сюда, и уѣдемъ пока нѣтъ бѣды. (Коркиной) До свиданья, Екатерина Петровна.

Коркина. Куда-же вы?

Никинъ. Я черезъ полчаса заѣду. Дѣло есть спѣшное.

Коркина. Непремѣнно заѣзжайте. Я уже распорядилась чаемъ. Постойте, я сама вамъ отопру… возвращаясь, вы не звоните, я не буду дверь запирать (Уходитъ съ Нѣкинымъ).

Лѣнинъ (одинъ). Да, необходимо покончить съ женой! Жизнь подобная невыносима!.. А если это теперь припишутъ вліянію Екатерины Петровны, и она изъ-за меня невинно пострадаетъ? Нѣтъ, нѣтъ, лучше самому страдать, терпѣть до времени, чѣмъ ее, ее чистую, замарать хотя косвенно!.. Она, можетъ, и не догадывается, что ея учитель по искусству… этотъ женатый человѣкъ… полюбилъ ее болѣе жизни!.. Она можетъ и не подозрѣваетъ, что онъ собирается высказать ей эту любовь!.. Хорошъ учитель! Любишь-же ты, уважаешь свою питомицу!.. (Молчаніе.) Но нѣтъ, я не ошибся, я вижу, я чувствую, что и она меня любитъ!.. О, да, конечно.. эти восторги… надежда на будущее… на совмѣстную работу… Боже, да развѣ это не намекъ.. потомъ всѣ мелочи… эти заботы обо мнѣ… взгляды полные любви и преданности… Да, да… я не ошибся, она меня любитъ, любитъ; я это чувствую инстинктивно… Я долженъ рѣшить этотъ вопросъ сегодня-же. У меня нѣтъ болѣе силъ молчать, ждать… Пора устроить жизнь человѣчную… (Молчаніе.) А если нѣтъ? Ну пусть будетъ что будетъ! (Опускаетъ голову на руки).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Лѣнинъ и Коркина.

Коркина (подходитъ къ Лѣнину и поднимаетъ его голову). Что съ вами? У васъ горе на душѣ! Подѣлитесь имъ со мною, съ вашимъ другомъ!

Лѣнинъ. О, еслибъ я зналъ, что вы раздѣлите это… Что вы тоже… меня…

Коркина. Ахъ, Господи!.. Вы меня пугаете… Говорите, говорите, что такое?

Лѣнинъ (нерѣшительно). Я… я жду помощи… сочувствія…, Корки въ Вѣрьте, я глубоко… отъ всего сердца вамъ сочувствую!..

Лѣнинъ (взглянувъ на нее пытливо). Только-то!.. Спасибо!..

Коркина. Ну, что это, какой вы сегодня не хорошій!.. Полно, мой другъ, встряхнитесь!.. Если ваша семейная жизнь для васъ невыносима… къ чему насиловать себя? Разстаньтесь съ женой… обезпечьте ее, а сами идите тѣмъ путемъ, о которомъ мы столько мечтали!.. Отдайтесь всецѣло искусству!.. Въ немъ, въ немъ одномъ найдете утѣшеніе и отвѣтъ на вашу внутреннюю жизнь!.. На все, на все!..

Лѣнинъ. Трудно, Екатерина Петровна, одному… Еслибы я имѣлъ подругу… подобную вамъ… я… о, чего-бы я не сдѣлалъ!..

Коркина. Да развѣ я не другъ вашъ? Съ вами я готова раздѣлить и горе и радость!

Лѣни нъ. Неужели это правда?

Коркина. Правда, правда… Богъ въ томъ свидѣтель! Мы вмѣстѣ…

Лѣнинъ (въ восторгѣ, перебивая ее). Что я слышу!.. Господи, да я съ ума сойду отъ радости! Я не ошибся, ты любишь, ты отвѣчала моей любви!.. Дорогая моя!.. (Обнимая ее) Ты моя, моя на вѣки!..

Коркина (съ крикомъ). Вы, вы любите меня страстью!.. О, нѣтъ, нѣтъ… не надо… не надо… не надо…

Лѣнинъ. Что значитъ вашъ испугъ? Развѣ давно уже вы не догадались, не знаете чѣмъ вы стали для меня!..

Коркина (потерявшись). Что-же это?.. Господи… зачѣмъ, зачѣмъ такъ?.. Я думала совсѣмъ другое… А вы…

Лѣнинъ. Я полюбилъ васъ съ первой нашей встрѣчи! Полюбилъ страстно… безъ ума!.. Ты жизнь, ты счастіе мое!. Надежда…

Коркина (разбитымъ голосомъ). Такой любви я не могу вамъ дать…

Лѣнинъ (сильно). Не можете? (шатаясь, упадаетъ на кресло) Не можетъ… не можетъ… Боже!… (Молчаніе).

Коркина (оправясь отъ волненія). Дорогой мой!.. Съ какой радостью я отдала-бы вамъ мою любовь… еслибъ у меня еще осталось чѣмъ любить… Тотъ, кого любила я, унесъ все мое сердце… мнѣ осталось искусство, театръ… Ему-то я и посвятила себя!.. Для иной любви мое сердце пусто!

Лѣнинъ. Ха, ха, ха… не чѣмъ любить!.. А я-то, безумецъ!.. Думалъ… надѣялся!.. Ну, конечно… угасъ послѣдній лучь надежды на счастіе… на счастіе и на жизнь!…

Коркина. А искусство… Помните, что вы мнѣ о немъ говорили?

Лѣнинъ (съ досадой). Эхъ, Екатерина Петровна, какое у насъ искусство! И можетъ-ли оно идти какъ слѣдуетъ?.. Оно падаетъ все ниже и ниже!.. Ну и Богъ съ нимъ!.. Пусть его…

Коркина. Что съ вами, я васъ не узнаю?..

Лѣнинъ. Вотъ какъ, теперь не узнаете! А небось прежде поощряли… Зачѣмъ вы во время меня не остановили?.. А теперь поздно! Ваше обхожденіе со мною дало мнѣ надежду на вашу взаимность!.. Вы мнѣ постоянно твердили о сродствѣ нашихъ душъ, о совмѣстной работѣ… вы каждую минуту разжигали мою страсть!.. Вы очень хорошо видѣли что я не на шутку увлекался вами!.. Зачѣмъ-же вы молчали? Зачѣмъ молчали?

Коркина. Клянусь Богомъ, любви вашей ко мнѣ я не подозрѣвала! Простите меня, простите, если я хотя нечайно затронула у васъ то чувство, которому не въ силахъ отвѣчать… Я уже любила!..

Лѣнинъ. Екатерина Петровна, къ чему намъ играть комедію?.. Не лучше-ли прямо сказать что я вамъ противенъ, и любить меня вы не можете… Право, это будетъ проще и, пожалуй, благороднѣе… Любви какой-то вашей прошлой я не вѣрю; про нее никто не знаетъ… а у насъ въ театрѣ — все извѣстно!.. Это въ васъ напускное!..

Коркина. Еслибъ вы могли понять, какъ сильно вы меня оскорбляете… и какъ мнѣ больно это слышать!

Лѣнинъ. У васъ вѣчно на умѣ искусство!.. Да развѣ одно оно только на свѣтѣ?.. Есть и иное нѣчто… Всѣ артисты увлекаются… безъ этого насъ-бы не существовало!..

Коркина. Да, всѣ отдаютъ дань своему чувству и я его не ушла!.. Я вамъ объ этомъ никогда не говорила!.. Но теперь… слушайте, можетъ — тутъ мое оправданье. (Послѣ паузы) Лѣтъ одиннадцать тому назадъ я была второстепенной актрисой… служила съ матерью въ одномъ изъ привинціальныхъ городовъ… Она тоже была актрисой… (Молчаніе) Тамъ я встрѣтилась съ однимъ студентомъ… мы полюбили другъ друга такъ… какъ только молодость любитъ, и при томъ въ первый разъ! Онъ былъ болгаринъ. Вы знаете, они такъ преданы своему отечеству!.. Мы но долгу, иногда далеко за полночь, разговаривали… Онъ говорилъ мнѣ о родинѣ, о страданьяхъ братьевъ, о жертвахъ… я слушала его всѣмъ сердцемъ своимъ… онъ сталъ учить меня, вводить въ этотъ чудный міръ искусства, познакомилъ съ Шиллеромъ, съ Шекспиромъ! Я подъ его вліяніемъ преобразилась… Поняла великія цѣли театра и назначеніе актера! Я стала съ лихорадочнымъ жаромъ заниматься и быстро шла впередъ!.. Публика меня замѣтила, отличила… это еще болѣе меня поощрило!.. А онъ, онъ все твердилъ: ты знаешь, Катя, каждое въ мирѣ существо поставлено Богомъ для выполненія какой нибудь цѣли… Я, я долженъ трудъ мой и образованье отдать отечеству; а ты, имѣя дарованіе, задайся цѣлью изучить свое дѣло и доказать что актеръ не скоморохъ, а воспитатель нашъ! (Молчаніе).

Лѣнинъ. Что-же дальше… Вы молчите?..

Коркина (съ грустью). Скоро его призвали на родину по какимъ-то дѣламъ. Я рвалась съ нимъ ѣхать… но онъ не согласился, утѣшая меня обѣщаніемъ скоро вернуться… Но этому не суждено было сбыться!.. (рыдая) Онъ умеръ тамъ за эту свою родину… Вы можете понять, что я выстрадала!.. А передать это у меня нѣтъ силъ!.. Любить другъ друга такъ, какъ мы любили, не многимъ смертнымъ достается!.. (указывая на картину) Въ этой картинѣ спрятанъ его портретъ. Я тогда-же поклялась открыть его только въ день достиженія цѣли!.. Семь лѣтъ я имѣла твердости не глядѣть на него, и выдержала! Завтра послѣдній срокъ… Теперь вамъ понятно, что такъ сильно привязало меня къ театру!.. Вскорѣ умерла и моя мать, я осталась одна въ цѣломъ мірѣ… съ надеждой выполнить мой долгъ, и сердцемъ полнымъ воспоминанія и любви къ нему!..

Ленинъ. Я уважаю все, что вы мнѣ повѣрили, но долженъ сказать, что вы ужъ черезъ чуръ предаетесь искусству!.. Неужели въ немъ вы надѣетесь получить отвѣтъ на всѣ ваши жизненные опросы? Екатерина Петровна, мы прежде всего — люди! А право горько одинакому идти какимъ-бы то ни было путемъ. Вамъ скоро все надоѣстъ!.. А случись интрига — вы упадете духомъ!.. Кто поддержитъ, кто приголубитъ васъ?

Коркина. Я не вѣрю въ интригу, не вѣрю!.. Гдѣ правда очевидна, тамъ мѣста нѣтъ интригѣ!

Ленинъ. О, какъ вы еще мало знаете людей! Боже, да при первомъ паденіи, когда вы услышите хохотъ за кулисами, васъ покоробитъ такъ, что вамъ покажется будто самое искусство безжалостно скалитъ зубы и потѣшается надъ вами… Вамъ покажется… Да нѣтъ, не дай Богъ вамъ испытать это!.. (пауза) Вы ужъ очень цѣпко ухватились за дѣло… выдержитъ-ли вашъ организмъ? Хватитъ-ли въ васъ энергіи бороться?

Коркина. Какъ вамъ не грѣхъ, наканунѣ того дня когда должно рѣшиться мое «быть или не быть», вы разочаровываете меня! Отъ васъ я этого не ждала! Не вы-лй всегда поддерживали меня, раздѣляли мои стремленія? А теперь, когда я совсѣмъ этимъ сжилась… О, Господи!… (Плачетъ).

Ленинъ. Что съ вами?.. Успокойтесь… Право я не хотѣлъ васъ огорчить… Простите… Вѣдь я люблю васъ… боюсь…

Коркина (не слушая). Боже, да неужели всѣ люди одинаковы! Гдѣ-же сила характера?.. Обѣщанія… Да неужели-же у всѣхъ-то, у всѣхъ людей, на первомъ планѣ ихъ собственное «я», ихъ личные интересы?.. Любовь!.. Я понимаю молодость, но вѣдь мы оба уже отдали ей дань!.. Насъ должно занимать другое… мы часто толковали, что слѣдуетъ поддержать угнетенныхъ талантливыхъ товарищей!.. Не вы-ли почти что сами вложили мнѣ эту мысль!.. О, какъ я за нее взялась, какъ обрадовалась что жизнь проживу не даромъ, что хоть крошечную песчинку пользы принесу.

Лѣнинъ. Екатерина Петровна, я ошибся, а вмѣстѣ съ тѣмъ и васъ увлекалъ… Лишь только я прикоснулся къ этимъ вопросамъ, какъ былъ кругомъ осмѣянъ!.. Да неужели вы надѣетесь за это получить благодарность отъ товарищей?

Коркина. О, какой-же маленькой вы меня считаете! На что мнѣ ихъ благодарность?.. О, Боже, на что она мнѣ?.. Развѣ мало съ меня* сознанія, что я не лишняя если мнѣ удастся указать ближнимъ хотъ маленькую тропинку, по которой они выйдутъ на болѣе вѣрный и безопасный путь!..

Лѣнинъ. Не знаете вы еще актеровъ! Чуть они замѣть кого нибудь выше себя… вѣдь заѣдятъ.

Коркина. А публика развѣ не вступится? Развѣ я ей мало доказала?.. Эта послѣдняя роль… она вѣдь выстрадана мной! Тутъ слезы, тутъ и жизнь моя!.. Нѣтъ, нѣтъ! Я не вѣрю чтобъ люди были такъ безсердечны и рѣшились-бы осмѣять того человѣка, который все отдалъ дѣлу тѣхъ-же самыхъ людей, который забылъ себя и въ артистахъ видѣлъ семью, гдѣ каждый членъ есть братъ его!.. О, это было-бы слишкомъ несправедливо!..

Лѣнинъ. Что дѣлать, въ жизни все возможно…

Коркина. Въ васъ я надѣялась найти поддержку; и вдругъ, отъ того, что я не въ силахъ, не могу вамъ принадлежать… вы отворачиваетесь, вы хотите поколебать меня! Это грѣшно, грѣшно… (Рыдаетъ).

Лѣнинъ. Безумецъ, что я надѣлалъ!.. Екатерина Петровна, простите меня!.. Я отказываюсь отъ всего, мнѣ теперь стыдно моего малодушія!.. Довольно, довольно одного вашего упрека чтобъ я отрезвился!..Ну, полно-же, полно, дорогая, родная!.. Простите безумцу, котораго жизнь исковеркала и онъ безъ сознанія тонетъ въ этой грязной тинѣ… Но я во время опомнился! Я снова тотъ, какимъ привыкли вы меня считать… приказывайте и забудьте что я говорилъ!..

Коркина (съ радостью). Я все забыла. Никакихъ недоразумѣній между нами нѣтъ. Мы друзья! Протяните мнѣ вашу руку!..

Лѣнинъ. Отъ всего сердца. О, вы дѣвушка съ возвышенной душой! Передъ вашей силой все должно смирятся, и я кладу мое оружіе къ вашимъ ногамъ. Да. Вы будете нашей Орлеанской Дѣвой! Вы явились во время, когда искусство гибнетъ, когда артистъ забываетъ свое назначеніе… когда мелкое самолюбіе копошится въ мелочахъ, заботится только о себѣ, о ничтожномъ своемъ «я», забывая, что мы только проводники стало — мученики правды! Но мы будемъ бороться, бороться до кроваваго поту! Будемъ идти этой дорогой и приглашать другихъ честныхъ, талантливыхъ людей на доброе дѣло, на честный трудъ!..

Коркина (слушая ею съ восторгомъ и со слезами, бросается въ его объятія). Другъ мой, братъ! Вы видите эти слезы… О, еслибъ вы могли слышать біеніе моего сердца, вы-бы поняли, вы бы оцѣнили мою глубокую къ вамъ благодарность и восторгъ!.. Пусть этотъ поцѣлуй будетъ залогомъ нашей дружбы и братской любви! (Цѣлуетъ его).

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣже и Нѣкинъ вошелъ немного раньше и слышалъ ихъ разговоръ.

Нѣкинъ. Ура!.. Да здравствуетъ искусство и правда!..

Коркина. Вы слышали?

Нѣкинъ. Почти все! И теперь держу съ вами карту. Завтра вы богаты!

Коркина. Я почти увѣрена, что она будетъ моя!..

Лѣнинъ. А я заранѣе торжествую!..

Нѣкинъ (смѣясь). Можетъ быть, тогда вы насъ и полюбите?

Коркина. Что будетъ — неизвѣстно, закаяваться въ, чемъ-бы-то ни было не слѣдуетъ. На все отвѣтитъ судьба!..

Лѣнинъ (цѣлуя ея руки). Чтобы ни было, я вашъ на жизнь и на смерть!..

Занавѣсъ. Проходитъ день.

ДѢЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

Двѣ уборная. Сцена раздѣлена надвое. Одна уборная большая, другая меньше. Въ большой уборной Лѣниной:. въ глубинѣ мягкая кушетка, столъ, нѣсколько стульевъ, вѣшалка, умывальникъ, на авансценѣ туалетъ и стулья. Уборная Коркиной поменьше; въ глубинѣ вѣшалка, простой умывальникъ и стулъ, на авансценѣ простой туалетъ и подлѣ два стула. Коверъ въ обѣихь уборныхъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Въ уборной Коркиной: Коркина сидитъ передъ туалетомъ въ костюмѣ Маріи Стюартъ изъ послѣдняго акта: бѣлое атласное платье, шитое серебромъ, на головѣ діадема, черный, газъ на головѣ и спускается до самаго шлейфа, какъ покрывало, вѣнокъ изъ розовыхъ розъ пришпиленъ у лѣваго бока вверху къ юбкѣ. Она облокотилась на руки головой. Лице задумчивое и грустное. Въ уборной Лѣниной: Филькинъ, Пимперли и горничная Авдотья.

Авдотья. А престрашная у васъ фамилія, думала я, думала и никакъ не пойму, что она означаетъ?..

Пимперли. Думай хоть всю жизнь, такъ не додумаешься, потому что моя фамилія Подошвина, а наши театральные, умники перекрестили меня въ Пимперли. Ну вотъ и пошла…

Авдотья. Вотъ оно что! Скажите…

Пимперли. Филя, что-же не слышно свистковъ?

Филькинъ. Погодите, Пимпа, всему будетъ время, полюбуйтесь лучше, какъ нашу-то принимаютъ! А все я!..

Авдотья. Ужъ будто и безъ васъ некому поддержать мою барыню… слава Богу, довольно ихъ!.. А то онъ!.. Ишь ты прыткій какой!..

Филькинъ. Молчи, не мѣшай (Прислушивается. За кулисами кричатъ: «Лѣнина браво»… Страшный шумъ и апплодисменты). Вотъ такъ пріемъ!..

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣже и Лѣнина съ подаркомъ и букетами, она въ костюмѣ Елизаветы изъ «Маріи Стюартъ» 4 акта. На ней порфира.

Пимперли. Ахъ, дуся! Ахъ, какъ я рада!.. Поздравляю васъ! Вотъ такъ тріумфъ! Филя, гляди, какая прелесть! Серьги брилліантовыя!

Филькинъ. Великолѣпныя!.. Ну, милая дама, какъ вы себя чувствуете? Небось зависть-то всѣхъ разбираетъ!.. А мудрая — призадумалась!

Лѣнина (съ восторгомъ). Ей просто говорить не давали, кашляли, чихали… Смѣхъ такъ и раздавался послѣ каждаго ея слова.

Филькинъ. Это въ третьемъ-то дѣйствіи… съ вами сцена… знаю, слышалъ. Я стоялъ въ партерѣ, — удивительно!

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣже и Графъ Ракитовъ.

Ракитовъ. Adorable, adorable! Прелесть моя!.. Отъ души радъ вашему торжеству!.. (Цѣлуетъ ея руку).

Лѣнина. Merсi.

Ракитовъ. Я къ вамъ съ просьбою, Софья Семеновна, и съ совѣтомъ исполнить это.

Лѣнина. Что такое?

Ракитовъ. Мы придумали и старухѣ Самбургской дать букетъ; но такъ какъ теперь трудно достать, то не одолжите-ли вы одинъ изъ вашихъ. А завтра я вамъ точно такой доставлю взамѣнъ этого. Видите-ли… это для васъ, лучше: будетъ; Самбургская — всѣми признанный талантъ… Давая вамъ и ей букеты, овація будетъ имѣть болѣе торжественный видъ! Скажутъ, главныя актрисы поощрены!..

Лѣнина. Извольте, съ удовольствіемъ… Я вамъ отдамъ вотъ этотъ, изъ французскихъ цвѣтовъ. (Даетъ Ракитову букетъ).

Ракитовъ. Какой хотите, все равно! (Филькину, давая букетъ). Заверните его во что нибудь, чтобы не замѣтили, и передайте моимъ людямъ… они уже знаютъ.

Филькинъ. Слушаю-съ, ваше сіятельство! (Горничной). Ей, фрейлина, нельзя-ли взять это полотенце?

Авдотья. Берите.

Филькинъ. Бѣгу. (Уходитъ съ букетомъ, завернувъ его).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тѣже. Сценаріусъ Васильевъ входитъ въ уборную Коркиной.

Васильевъ. Екатерина Петровна, пожалуйте на сцену.

Коркина. Иду. (Васильевъ уходитъ.) Правда, правда, не покидай меня! (Уходгітъ).

Пимперли (которая все время раздвигала щелку къ уборной, Коркиной и заглядывала туда). Ушла. Иду и я смотрѣть. (Горничной) Пойдемъ. Софья Семеновна, вы оставайтесь здѣсь, я вамъ послѣ все разскажу (Уходитъ съ Авдотьей).

Лѣнина (садясь съ Ракитовымъ на кушетку). Вы можетъ думаете, что эта расположена ко мнѣ? У нея вѣдь расчетъ… Видитъ что молодежь бываетъ у меня, вотъ и лѣзетъ… Авось либо въ мутной водицѣ рыбку поймаетъ! А повернись ко мнѣ счастіе спиной, она первая оглобли назадъ!..

Ракитовъ. Зачѣмъ-же вы ее принимаете?

Лѣнина. Странный вы, право!.. Надо-же кѣмъ нибудь себя обставить!.. (За кулисами раздаются апплодисменты, кричатъ: Гамбургскую).

Ракитовъ. Слышите, Самбургскую зовутъ, вѣрно букетъ ей даютъ!.. Ну ужъ и обрадуется старуха что ее не забыли!

Лѣнина. Мнѣ ужъ досадно, она вѣдь тоже дрянь! Все восхваляетъ Коркину! Погодите, я ей удружу!.. (Идетъ къ дверямъ, подымаетъ драпировку) А, вотъ и она!..

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣже и Филькинъ.

Филькинъ. Все сдѣлано, ваше сіятельство; букетъ отданъ по назначенію!.. Сейчасъ начнется другая исторія! Ха, ха, ха!..

Лѣнина (въ дверяхъ своей уборной). Аграфена Ивановна!.. Зайдите ко мнѣ.

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣже и Гамбургская съ букетомъ, въ костюмѣ Кинеди изъ Маріи Стюартъ.

Самбургская. Что вамъ?

Филькинъ (расшаркиваясь). Поздравляю васъ, Аграфена Ивановна!..

Гамбургская. Не съ чѣмъ пока. Что вы мнѣ хотите сказать то, Софья Семеновна? Пожалуйста скорѣе, мои выходъ сейчасъ!

Лѣнина (отводя ее на авансцену). Знаете, вѣдь это мои букетъ вамъ подали; я его для васъ уступила.

Гамбургская. Что, что?

Лѣнина. Я хочу разсмотрѣть цвѣты… завтра мнѣ обѣщали другой за этотъ…

Самбургская (отдавая букетъ). Берите его назадъ, если онъ вашъ. Мнѣ не надо, не надо.

Лѣнина. Зачѣмъ? Я не возьму.

Самбургская. Нѣтъ, нѣтъ, берите, я не хочу его. Самбургская на столько себя цѣнитъ, что не нуждается въ Лѣнинскихъ букетахъ (Отдаетъ ей букетъ). Я думала, это отъ публики (Идетъ).

Лѣнина (догоняя ее). Онъ теперь вашъ, я не возьму (Отдаетъ Самбургской насильно букетъ и сама возвращается на авансцену).

Гамбургская (взявъ букетъ, бросаетъ его ей вслѣдъ). Въ такомъ случаѣ подарите его вашей горничной! Меня букетами не удивятъ! Я ихъ не мало видѣла на своемъ вѣку, съ тою только разницею что получала ихъ за дарованье, не то что другіе!

Филькинъ. Какъ вамъ не стыдно, Аграфена Ивановна! Софью Семеновну публика просила уступить букетъ; она сдѣлала это снисхожденіе для васъ, а вы еще тутъ ругаетесь!

Самбургская. Убирайся, ты, кривоногій! Я и говорить-то съ тобой не хочу; да и съ прочими тоже (Уходитъ).

Ракитовъ. Охота-же вамъ было исторію заводить!

Лѣнина. Не доставало еще тутъ вашихъ совѣтовъ! Оставьте, не бесите вы меня (Отворачивается).

Ракитовъ. Ну вотъ, сами безтактно поступаете, а я виноватъ!

Лѣнина. О, о… если такъ, не хочу, не хочу играть! Филькинъ, велите анонсировать, что я больна и не могу продолжать: я оскорблена (начинаетъ притворную истерику). Нечего сказать, хорошъ защитникъ!

Ракитовъ. Странная вы право, Софья Семеновна! Неужелиже мнѣ со всякой связываться… Извините, это уже слишкомъ! Я не изъ этихъ всякихъ je ne suis pas de leur bord!

Лѣнина. Вотъ что… Вы смѣете такимъ тономъ говорить!.. Хорошо… Послѣ этого я васъ не знаю… Уходите вонъ… Ахъ, дурно!.. Я не играю, не могу!..

Ракитовъ (струсивъ). Ну какъ вамъ не грѣхъ, сами-же меня обидѣли… и еще сердитесь…

Лѣнина (все сильнѣе). Не играю, не играю!

Филькинъ (тихо ей). Что вы дѣлаете, милая дама? Вѣдь вѣнокъ-то еще не поданъ!

Лѣнина (тихо Филькину). Скажите, чтобъ онъ меня уговаривалъ!

Филькинъ (Ракитову). Ваше сіятельство, у этой дамы очень сильный характеръ… Попросите ее хорошенько, иначе все броситъ — уѣдетъ! Право!..

Ракитовъ (цѣлуя руку Лѣниной). Ну, полно капризничать, ma charmante! Перестаньте, мой другъ! Ну, извините меня, виноватъ! Будьте покойны, я еще успѣю съ ней раздѣлаться! Умоляю васъ, играйте!..

Лѣнина (капризно). Нѣтъ, не могу, не могу…

Ракитовъ. Да вѣдь это ребячество!..

Лѣнина. Ахъ, оставьте…

Филькинъ (на колѣняхъ). Позвольте и мнѣ присоединить мои невинныя мольбы. Милая дама, такъ и быть съиграйте на этотъ разъ. А… улыбнулась: будетъ… будетъ играть!..

Ракитовъ. Ну, слава Богу! Merci (цѣлуетъ руки). (За кулисами раздается: шиканье, свистъ, слышны крики: «вонъ, вонъ со сцены! Не надо, не надо ее! Долой ее!»).

Филькинъ. Ну, пошла потѣха!.. (Суется) Что мнѣ дѣлать?.. Идти туда, или здѣсь оставаться?

Лѣнина. Позовите сюда скорѣе Канини и Дыркина!

Ракитовъ. Это зачѣмъ?…

Лѣнина. Такъ надо. Пусть будетъ со мной побольше народа! Вѣдь мой мужъ въ состояніи мнѣ сдѣлать исторію… ну, а вы всѣ не допустите.

Филькинъ. Вы вѣрно говорите, милая дама, я самъ видѣлъ, какъ Коркина ему что-то шептала за кулисами! А Нѣкинъ такъ и ходитъ за ней тѣнью Гамлета! Ваше сіятельство, не поставить-ли полицію здѣсь у дверей?

Ракитовъ. Не надо, пустое.

Филькинъ. Какъ вамъ угодно. Такъ я бѣгу. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣже, Коркина и Даша вслѣдъ за ней со стаканомъ воды. Свистъ, шумъ, хохотъ продолжаются. Коркина вбѣгаетъ въ свою уборную, шатается, вся блѣдная, взволнованная, хватается за стулъ чтобы не упасть.

Даша. Екатерина Петровна, выпейте воды, на васъ лица нѣтъ!

Коркина. Не надо, ничего не надо! Уходите, я хочу быть одна! (Даша уходитъ.) Боже! Боліе!.. и я пережила этотъ позоръ! Гдѣ-же правда?.. За что, за что?.. (Рыдаетъ сдержанно, положивъ голову на руки).

Лѣнина (смотря въ шелъ въ уборную Коркиной). Ага, вкусно тебѣ, проповѣдница!.. Небось, сшибли крылья-то!.. Такъ тебѣ и надо! Не зазнавайся! И почище тебя, да не лѣзутъ со своими идеями и глупостями!..

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣже и Пимперли.

Пимперли (отталкивая Лѣнину отъ щелки). Дайте и мнѣ посмотрѣть на мудрую-то!.. А!.. Плачетъ!.. Такъ… такъ… еще мало тебѣ!.. Вѣдь тебя скоро не проймешь!.. славно! Славно!.. Не отбивай мужей… стыдно это!.. Ну!.. Какъ ей свистали… послѣ кинули кошку… (говоритъ мимически).

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣже. Дыркинъ, Канини, Филькинъ и за ними Авдотья.

Дыркинъ. Ха, ха, ха… молодцами справились. По военному я вамъ скажу, такъ и засыпали картечью!.. А тамъ полетѣла ей бомба, въ родѣ кошки!.. Словомъ, провели ее сквозь строй съ барабаннымъ боемъ!.. За свистками и словъ не было слышно!

Всѣ. Ха, ха, ха… Отлично, отлично!..

Ракитовъ. C’est exelant.

Филькинъ. Свистъ и теперь еще продолжается!.. Вотъ только музыка немного заглушаетъ. (Въ отдаленіи нѣсколько слышенъ оркестръ).

Канини. Съ вашего позволенія, я распорядился чаемъ и закуской. Ничего?

Лѣнина. Ахъ, пожалуйста… извините, господа, я хочу снять порфиру; она мнѣ страшно плечи тянетъ.

Канини. Помилуйте, да вѣдь при этомъ мы будемъ имѣть счастіе узрѣть ваши великолѣпныя плечи.

Ракитовъ. О да, вы правы! Плечи Софьи Семеновны… С`est quelque chose… de bien beaut!

Лѣнина (Авдотьѣ). Авдотья, помоги снять. (Авдотья снимаетъ съ Лѣниной порфиру; Канини цѣлуетъ локти Лѣниной, Дыркинъ прикоснулся губами къ плечу ея. Лѣнина слегка даетъ ему пощечину. Общій хохотъ.) Извините, нечаянно!

Дыркинъ. Прикосновеніе подобной ручки — манна небесная. (Цѣлуетъ ея руки). (Человѣкъ вноситъ на подносѣ закуску, чай и шампанское, ставитъ на столъ подлѣ кушетки и уходитъ. Горничная остается подлѣ вѣшалки. Всѣ подходятъ къ столу и разсаживаются. Филькинъ и Дыркинъ на авансценѣ). Ахъ!.. При этой бабѣ забываешь лѣта и подагру!..

Филькинъ. Совершенно вѣрно; прелестная женщина!..

Дыркинъ; Нельзя-ли, любезный, какъ нибудь устроить… чтобы этакъ на единѣ съ ней поболтать? Да кстати, когда твой бенефисъ?

Лѣнина. Петръ Петровичъ!

Дыркинъ. Что прикажете? (Подбѣгаетъ къ ней).

Лѣнина. Не хотите-ли мой бокалъ? Я не могу пить когда играю.

Дыркинъ. Надпейте крошечку, хоть губки помочите.

Лѣнина. Зачѣмъ?

Дыркинъ. Мысли ваши хочу узнать!

Лѣнина. Извольте. (Надпиваетъ и отдаетъ бокалъ Дыркину. Дыркинъ хватаетъ туфлю съ туалета, наливаетъ въ нее шампанское изъ бокала ù пьетъ при общемъ хохотѣ.)

Всѣ. Браво, браво… полковникъ старыхъ временъ! Ха, ха, ха!..

ЯВЛЕНІЕ X.

Тѣже и Нѣкинъ входитъ въ уборную Коркиной.

Нѣкинъ. Екатерина Петровна! (Пауза.) Не слышитъ, рыдаетъ; а тамъ хохотъ! Боже, Боже! Еслибъ эти люди — которые сейчасъ ей свистали, гнали ее — могли отдернуть занавѣску этой уборной и поглядѣть на свое творенье!.. Они ужасаются преступленію! Кричатъ: какъ это человѣкъ рѣшается убить себѣ подобнаго!.. Асами, не содрогнувшись, убиваютъ беззащитное существо, которое все въ ихъ власти, лишенное возможности даже защитить себя!..

Коркина. Что я переживаю, что я переживаю!.. Прощай искусство, прощай навсегда!.

Нѣкинъ. Екатерина Петровна, полно убиваться, эта безчеловѣчная интрига возвышаетъ васъ, какъ честную дѣвушку! (Въ уборной Лѣниной хохотъ прекратился: всѣ какъ-бы прислушиваются, что происходитъ въ уборной Коркиной: Коркина хохочетъ истерически сначала слегка, дальше все сильнѣе). Лѣнинъ встрѣтилъ многихъ изъ публики, говорилъ… что съ вами? Этотъ хохотъ?

Коркина. Ха, ха, ха… я хохочу надъ собою!.. надъ глупымъ положеніемъ, въ которое я себя поставила, повѣривъ тѣмъ, кто увѣрялъ меня, что я стою твердо, что имѣю дарованье, смыслъ… ха, ха… неправда-ли смѣшно!.. О, конецъ фантазіи!.. Конецъ иллюзіи!.. Вотъ вамъ голая правда!.. Ботъ то дарованье, которое поощрили свистками! Ха, ха… мнѣ весело! Ха, ха… Долой, долой работу! (Рыдаетъ).

Нѣкинъ. Полно, не убивайтесь такъ, грѣшно!..

Коркина. Ахъ, дайте мнѣ, дайте выплакаться! (Упадаетъ головой на руки и рыдаетъ. Нѣкинъ подлѣ нея, какъ-бы увѣщевая).

ЯВЛЕНІЕ XI.

Тѣже и Васильевъ входитъ въ уборную Лѣниной.

Васильевъ. Софья Семеновна! Мы установили сцену, идите взглянуть, такъ-ли?..

Лѣнина. Иду, иду… (Васильевъ уходитъ). Пора. Авдотья, надѣнь мнѣ порфиру (Авдотья надѣваетъ). Господа, за мной.

Дыркинъ. Полземъ, полземъ, и не на шагъ отъ нашей повелительницы!

Пимперли. Я такъ сегодня довольна и счастлива, что даже готова ходить вверхъ ногами!.. Софья Семеновна, мы съ Филей и вотъ съ этимъ отставнымъ военнымъ останемся здѣсь; покушаемъ и, пожалуй, выпьемъ за ваше здоровье… потому за кулисами такая тѣснота, что мочи нѣтъ. Меня тамъ такъ притиснули, что я чуть не лопнула!..

Лѣнина. Нѣтъ, нѣтъ… идемъ всѣ!..

Всѣ. Да, да, идемъ…

Лѣнина. Авдотья, неси мой шлейфъ. (Лѣнина, Филькинъ, Дыркинъ, Ракитовъ, Канини и горничная, неся шлейфъ Лѣниной, уходятъ. Коркина холодно смотритъ въ одну точку.)

Нѣкинъ. Богъ съ вами! Не мучьте меня, скажите хоть что нибудь! (Коркина, взглянувъ на него, горько улыбается и опятъ молча отворачивается). Лѣнинъ ходилъ разузнавать, откуда идетъ эта интрига. Онъ говоритъ, что почти всѣ раскаиваются!

Коркина. Поздно спохватились!.. (Пауза) Впрочемъ тутъ не они виноваты, а тѣ, которые расжигали во мнѣ тотъ огонь, который долженъ былъ-бы тлѣть! Зачѣмъ толковали мнѣ о какомъ-то моемъ назначеніи?.. Зачѣмъ раньше не остановили. Зачѣмъ дали мнѣ всосать это въ плоть и кровь!.. А теперь… О!.. Проклятье же, проклятье всѣмъ! Проклятье мечтамъ моимъ и мнѣ рамой!..

Нѣкинъ. Вы-ли это?

Коркина. Я, я, я!! Ага, не ожидали! Ха, ха…

Нѣкинъ. Да развѣ и друзей для васъ не существуетъ?

Коркина. Эхъ, всѣ вы друзья до, чернаго дня!.. Не надо мнѣ никого.

Нѣкинъ. Опомнитесь, пожалѣйте насъ!

Коркина. А меня пожалѣли? А меця поддержали? Нѣтъ, ужъ будетъ другихъ жалѣть!.. Пора и мнѣ самой пожалѣть себя!.. (Молчаніе). (Въ другомъ тонѣ) Жить, какъ хотѣла, не дали… вырвали, проклятые, трудъ… Ну, и къ дьяволу работу! И такъ проживу!

Нѣкинъ. Зачѣмъ такое отчаяніе? Свѣтъ не клиномъ сошелся. Въ другомъ городѣ вы можете доказать…

Коркинъ. Нѣтъ, ужъ будетъ… довольно съ меня!.. Спасибо!..

Нѣкинъ. Мнѣ жаль вашего таланта, онъ не долженъ пропадать!

Коркина. Ха-ха… Моя душа! мой талантъ!.. гдѣ же онъ, гдѣ? А если онъ и существовалъ, то теперь уже все кончено; онъ убитъ, убитъ безвозвратно! (Пауза.) Вотъ вамъ карта, вѣрная карта! Она проиграна… И все, что было милаго, дорогаго, для чего стоило жить… я потеряла съ ней!.. (Пауза. Холодно, беззвучно.) Надо всѣмъ-то, надо всѣмъ безжалостно насмѣялись!..

Нѣкинъ. Поймите-же, наконецъ, что это интрига!..

Коркина (вспыхнувъ). А вы поймите, что они со мной сдѣлали… убили, уничтожили, смѣшали съ грязью мои вѣрованья, мою цѣль жизни… мою завѣтную мечту!..

Нѣкинъ. Позвольте мнѣ съ Лѣнивымъ сегодня придти къ вамъ объяснить…

Коркина (скоро перебивая). Нѣтъ, нѣтъ!.. Ради Бога, не приходите… мнѣ хочется одной остаться!.. Сообразить… Утѣшеніе въ такомъ горѣ еще сильнѣе оскорбляетъ!..

Нѣкинъ. Мнѣ страшно за васъ!..

Коркина. Не бойтесь ничего!..

Нѣкинъ. Меня убиваетъ ваше разочарованье!

Коркина (глаза блуждаютъ, говоритъ, стараясь его убѣдитъ). Пустое, все пустое!.. Я шутила. (Улыбаясь) Право! (быстро) Я не знаю на что рѣшусь, но мнѣ-бы хотѣлось пожить далеко это всѣхъ.. гдѣ нибудь въ тиши… въ деревнѣ… Тамъ скорѣе уляжется мое горе, иначе я все возненавижу и прокляну!.. (Зоветъ въ дверь) Даша, Даша!

ЯВЛЕНІЕ XII.

Тѣже и Даша.

Даша. Что вамъ угодно, Екатерина Петровна?

Коркина. Я буду дома переодѣваться. Вы все сложите и привезите сами. Шубу! (Дата подаётъ шубу.) Богданъ Антоновичъ, останьтесь здѣсь и удержите Лѣнина… Прощайте…

Нѣкинъ. Я васъ до извощика доведу.

Коркина. Нѣтъ, не надо, я сама… Завтра приходите, поговоримъ!

Нѣкинъ. Хорошо.

Коркина (беря его за руку). Добрый вы, хорошій… простите… мнѣ странно такъ… голова моя!.. Все такъ вертится… До свиданья… Не ходите за мной. До завтра… (быстро уходитъ).

Нѣкинъ (Дашѣ). Я боюсь, она какія-то странная!

Даша (собирая вещи). Будьте покойны, я буду за ними наблюдать… Ахъ, мнѣ-бы скорѣй… Плутика забыла выпустить… хорошо какъ дома есть кто, чай тамъ воетъ одинъ… Ну, вотъ и все. Прощайте, сударь.

Нѣкинъ. Прощайте, Даша. Берегите барыню.

Даша. Ужъ будьте благонадежны!.. (Уходитъ съ собраннымъ узломъ).

ЯВЛЕНІЕ XIII.

Лѣнина входитъ въ свою уборную съ букетами и подаркомъ, вслѣдъ за ней: Дыркинъ, Канини. Ракитовъ, Пимперли и Филькинъ.

Дыркинъ (навеселѣ). Несите трофей!.. Обворожительница… сабля моего сердца!.. Губка, всасывающая чувства, какъ воду! Поздравленіе солдата примите! (цѣлуетъ ея руку и разшаркивается).

Лѣнина. Вы сегодня что-то очень воодушевлены!..

Дыркинъ. Именно. Праздную тризну нашей побѣдительницы.

Пимперли (тоже веселѣе обыкновеннаго). Не вѣрьте ему, онъ за кулисами мнѣ ручки цѣловалъ! А въ фойэ на убой поилъ шампанскимъ съ Филей!..

Филькинъ (немного пьянъ). Что тамъ, Филя знаетъ своё дѣло! Распорядится такими дѣлами мы только могимъ! (Лѣниной) Покажите, милая дама, что еще изволили сцапать?

Лѣнина. Вы пьяны?.. Подите вонъ!..

Филькинъ. Ни, ни, милая дама…. Молчу, молчу. (Всѣ обступаютъ Лѣнину и разсматриваютъ подарокъ).

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Тѣже и Лѣнинъ стучитъ въ уборную Коркиной.

Лѣнинъ. Можно? (Нѣкинъ отворяетъ ему дверь) Богданъ, гдѣ Екатерина Петровна?

Нѣкинъ. Она чувствовала себя дурно и поѣхала домой.

Лѣнинъ. Ѣдемъ сейчасъ къ ней. Я все разузналъ… почти всѣ раскаиваются и завтра пріѣдутъ къ ней извиняться. Ѣдемъ-же ее утѣшить!

Нѣкинъ. Нѣтъ, нѣтъ… Она умоляла оставить сегодня ее одну… Въ самомъ дѣлѣ, зачѣмъ ее тревожить? Пойдемъ-ка лучше ко мнѣ.

(Въ уборной Лѣниной хохотъ.)

Дыркинъ. Ха, ха… Неужели? Вотъ такъ казусъ! Дуракъ, онъ еще хуже этимъ сдѣлалъ!.. Только подтвердилъ…

Ракитовъ (Канини). Гдѣ вы слышали это… ха, ха…

Канини. При входѣ, я…

Филькинъ. Ну, его къ чорту! Смотрите-ка лучше сюда! (Кривляясь) Небось не такъ?

Лѣнина. Филькинъ, вы меня сегодня уморите! Ха, ха.. удивительно похоже.

Всѣ. Геніально, ха, ха…

(Въ уборной Коркиной).

Лѣнинъ. Слышишь!.. Радуются… хохочутъ. Вотъ я имъ покажу! (Идетъ).

Нѣкинъ (удерживая его). Оставь!.. Ну ихъ… Развѣ тебѣ еще мало скандалу?

Лѣнинъ. Нѣтъ, нѣтъ… иду… Пусти меня! (Вырывается и уходитъ. Нѣкинъ вслѣдъ за нимъ тоже уходитъ).

(Въ уборной Лѣниной).

Пимперли. Еще разъ представь, Филя, ты удивительно ее копируешь?

Филькинъ (передразнивая Коркину, какъ она играетъ, все въ комическомъ видѣ, пискливо). «Я лишу себя жизни, если ты»…

ЯВЛЕНІЕ XV.

Тѣже и Лѣнинъ. При его появленіи всѣ остаются въ неловкомъ положеніи. Хохотъ мгновенно прекращается.

Лѣнинъ. Ликуйте, палачи! Достигли цѣли! (женѣ) А ты, интригантка, довольна?

Лѣнина. Какъ ты смѣешь! Я жаловаться буду!

Лѣнинъ. Кому? Любовникамъ твоимъ? Я ихъ также презираю, какъ и тебя!.. Начиная съ васъ, г. Дыркинъ, и до васъ, вашего сіятельства.

Ракитовъ. Послушай, любезнѣйшій, ты вѣрно забылъ съ кѣмъ говоришь?

Лѣнинъ. Нѣтъ, не забылъ. Помню, что вы циникъ! Вы и подобные вамъ идутъ въ театръ смотрѣть не талантъ, а красивую женщину! Вы до появленія актрисы въ городѣ прежде всего освѣдомляетесь о ея пластичности! Эхъ вы! На что вы лѣзете къ намъ! Развѣ вамъ внѣ театра еще мало женщинъ развращать!.. Вотъ эта красавица — ваша работа!.. Вѣдь она воображаетъ себя талантомъ!.. Обманомъ жила, обманомъ носила названіе актрисы! А просто на просто — камелія… куртизанка!..

Лѣнина (сильно). Я заставлю тебя молчать!

Лѣнинъ. Ты заставишь? Нѣтъ, мы, артисты, прежде должны протестовать, чтобъ подобныхъ тебѣ гнали-бы изъ театра!.. Вамъ не мѣсто у насъ!.. Вы позорите и насъ, и самое искусство! Вамъ все ни по чемъ! Откройте пониже корсажъ, и ваша бездарность для нѣкоторыхъ пожалуй приметъ формы таланта!

Ракитовъ. Однако, почтеннѣйшій, вы Забываетесь, я васъ велю вывести отсюда!

Лѣнинъ. Да я самъ стыжусь, что я еще здѣсь! Но это будетъ въ послѣдній разъ въ жизни!.. А до того выскажу вамъ и ей все, что за послѣднее время накипѣло у меня на сердцѣ!.. Вы кричите: русскихъ талантливыхъ актрисъ нѣтъ! А кто виноватъ? Вы-же ихъ изгоняете! Мало-ли несчастныхъ пропадаютъ въ борьбѣ! Видятъ, искусство не беретъ — уступаютъ вамъ… легкій успѣхъ заманчивъ!.. Работа въ сторону… да ужъ и нѣкогда при томъ!.. Такъ не кричите-же объ искусствѣ!.. Вы, вы, безстыдные меценаты, убиваете нашъ отдѣльный мірокъ!.. Вы и прихлебатели ваши Филькины… они служатъ передъ вами въ заднихъ лапкахъ! Они, эти выгнанные изъ службы недоучившіеся дураки, вся эта сволочь, нахально лѣзетъ къ намъ!.. Имъ — одно мѣсто — все терпящій нашъ русскій театръ! Они его обратили въ балаганъ, въ торжище, гдѣ публика не ищетъ уже ничего другаго какъ гаерства, шутовъ и скомороховъ! Еслибъ хотя въ одномъ изъ васъ билась какая нибудь артистическая струна… Да что и говорить объ этомъ — если-бы просто въ груди у васъ было человѣческое сердце, оно возопило-бы противъ того, что произошло сейчасъ!.. А вы, вы здѣсь злорадствуете и потѣшаетесь удачей вашей мерзкой интриги. О, какъ-же назвать васъ еще почище, по вѣрнѣе!.. А ты, наглая женщина… (къ женѣ) ты думаешь что отомстила! Нѣтъ, ты упала теперь даже въ глазахъ твоихъ Аргусовъ, если въ душѣ ихъ осталась хотя искра образа Божія!

Лѣнина. Смотри лучше за собой. Ты меня ругаешь, коришь любовниками… точно самъ чистъ? Я вѣдь понимаю, къ чему ты все клонишь.. гнѣздышко у Коркиной свилъ!.. А меня съ дѣтьми на произволъ бросаешь!

Лѣнинъ. Да, бросаю. Я терпѣлъ тебя до сихъ поръ изъ одного опасенія за несчастную дѣвушку, которую я думалъ этимъ оградить отъ твоихъ оскорбленіи! Но безстыдное дѣло тобою сдѣлано! Ты погубила, ты втоптала въ грязь лучшее въ мірѣ существо, виновное лишь въ томъ, что полюбило всей душой искусство и отдалось ему всецѣло… довольно! Беру дѣтей и завтра-же расхожусь съ тобою на всегда. Вотъ эти господа тебѣ полезнѣе… обирай-же ихъ! Набивай карманы! Вѣдь красоту не долго проносишь… тамъ ужъ будетъ, поздно! Поблекнешь, а они свѣжѣе любятъ! Будьте-же вы прокляты, гаеры, шуты и актрисы спекулирующіе своею красотой!.. А вы, селадоны, радуйтесь, что вы невѣжды въ искусствѣ и убійцы талантовъ!.. Но не долго продлится ваше владычество! Если не мы, то поколѣніе наше вамъ докажетъ, что пора прошла угнетеннаго актера!.. Мы восторжествуемъ!.. И только въ сатирахъ и преданіяхъ останется какъ мифъ, что актеры были унижены, бездарныя красивыя актрисы первенствовали, а таланты умирали подъ гнетомъ вашей шайки! Нѣтъ, наступитъ время, когда со сцены театра, какъ съ кафедры, народу будутъ проповѣдывать истинну живымъ языкомъ и талантливымъ исполненіемъ!.. Тогда ужъ ваши кости будутъ гнить… Да и слава Богу!.. Актеръ будетъ считаться и человѣкомъ, и членомъ общества, какъ всѣ! (Быстро уходитъ).

(Всѣ въ недоумѣніи. Лѣнина падаетъ въ обморокъ; нѣкоторые ее окружаютъ, а Канини и Ракитовъ уходятъ. Картина). Занавѣсъ. Въ тотъ же вечеръ.

Дѣйствіе четвертое.

Комната Коркиной 2-го дѣйствія.

ЯВЛЕНІЕ I.

Агафья Павловка подлѣ стола. Степанида вноситъ чай и хлѣбъ на подносѣ.

Агафья Павловна. Скорѣй, Степанида, сейчасъ придетъ Екатерина Петровна изъ театра, надо чтобы она покушала; весь цѣлый день ничего бѣдняжка не ѣла, да и тѣ-то дни тоже… все тревога, да ожиданія… Ну ужъ и дождалась-то!

Степанида (ставя подносъ на столъ). Не бійтесь поспію.

Агафья Павловна. Ахъ, бѣдная, бѣдная!..

Степанида. То шо вы таки чудни ненача хвори?.. Мабудь шосъ схопылы бигаючи по цимъ каторжнымъ кіятьрямъ.

Агафья Павловна. Хуже, Степанида, нашу-то Екатерину Петровну такъ сегодня обидѣли, ужъ такъ оскорбили, что и сказать-то страшно!

Степанида. Хто-жъ се ей обыдывъ?

Агафья Павловна. Эхъ, да ты не поймешь!..

Степанида. Якъ се не пійму?.. Хиба я вже справди дурна! Спасыби… Робыла, робыла день и ничь, якъ та каторжна, тай диждалась! (Голоситъ): Ой бида моя, бида…

Агафья Павловна. Ну, полно. Слушай, видишь-ли, Екатерину Петровну освистали;.враги сговорились осрамить ее… понимаешь?

Степанида. Та вжешь.

Агафья Павловна. Я была въ театрѣ, да такъ испугалась, что со страху ушіа, не досидѣла даже до конца.

Степанида. Ось воно ще!.. Боже мій, Боже!.. Шо то якъ сирота, кажна скажена собака тебѣ облае!.. А яка вона добра та трудяща… Тай и мене не забувае… Якъ пріиду полы мыты, за разъ грошій дастъ… Черевыки подуровала… дале на плате набрала… та не колы не тыкала, уее вы, та вы… Якъ вогнусь съ тряпкою — каже. «вамъ уредно нагынатысь, озьмытъ щетку, надѣньте тряпку, тай мыйте полъ». А я не привышна къ щеткы, та усе сидьмо мыю… Та воножъ такъ на симъ свити — якъ то добре — сгине… а якъ ледаще — тай лизе тоби въ очи! (За кулисами звонокъ,)

Агафья Павловна, Звонокъ; вѣрно Екатерина Петровна… Пойдти отпереть (Идетъ).

Степанида. Та вжешъ вона, а то ще яка тамъ чертяка!.. (Идетъ за Агафъей Павловной). Стревайте, стревайте, я сама видченю… (Обѣ уходятъ. Сцена пуста. Пауза.)

ЯВЛЕНІЕ II.

Коркина и Агафья Павловна.

Агафья Павловна. Покушайте, Екатерина Петровна, вотъ все готово.

Коркина. Послѣ, послѣ… Я къ вамъ съ просьбой, Агафья Павловна.

Агафья Павловна. Все, что вамъ угодно. Я къ вашимъ услугамъ.

Коркина. Вы мнѣ когда-то говорили, что у васъ есть знакомый еврей, который во всякое время все покупаетъ, даже ночью… Нельзя-ли за нимъ послать… или лучше поѣзжайте-ка сами, это скорѣе будетъ…

Агафья Павловна. Зачѣмъ онъ вамъ такъ скоро понадобился?

Коркина. Я сейчасъ ему все продамъ.

Агафья Павловна. Что это вы задумали!.. Богъ съ вами!.. Что только вы хотите дѣлать, я не понимаю…

Коркинъ. Сейчасъ я все продаю и уѣзжаю сегодня съ четырехчасовымъ поѣздомъ. Я такъ хочу, такъ надо… Какъ Даша пріѣдетъ изъ театра, скажите ей чтобы она все приготовила къ дорогѣ… Я беру только городской гардеробъ и бѣлье; костюмы-же, платья театральныя и сценическіе подарки, все, все продаю.

Агафья Павловна. Ахъ ты, Господи!.. Да я ничего не соображу… неужели… А какъ-же Лѣнинъ-то и Нѣкинъ знаютъ это?

Коркина. Нѣтъ. Я не хочу чтобъ они знали. Агафья Павловна, вы женщина съ душой, вы меня любите, понимаете что я выстрадала и какъ мнѣ больно слышать утѣшеніе отъ кого-бы то ни было!.. Вотъ для того, чтобы избѣгнуть этого, я такъ спѣшу… это необходимо для моего покоя.

Агафья Павловна. Да какъ-же такъ… вдругъ…

Коркина. Ступайте-же, милочка, распорядитесь всѣмъ… скажите Дашѣ… а сами скорѣе за евреемъ поѣзжайте… Я здѣсь останусь.

Агафья Павловна. Святые отцы!.. Что это только будетъ!..

Коркина. Агафья Павловна, что вамъ нравится изъ мебели, вы можете выбрать для себя.

Агафья Павловна. Охъ, охъ… благодарю васъ…

Коркина. Идите, идите-же скорѣй… (Почти насильно се выталкиваетъ).

Агафья Павловна (въ дверяхъ). Да вѣдь жидъ вамъ пустяки дастъ за все. Не лучше-ли завтра…

Коркина. Нѣтъ, нѣтъ. Все равно, идите.. (Агафья Павловна уходитъ. Коркина осматривая комнату). Странно, непонятно… комната какъ будто таже… но теперь она ужъ мнѣ чужая… (Молчаніе). Вчера, столько надеждъ… восторговъ… а сегодня… Ахъ, этотъ закулисный хохотъ; я не могу его забыть!.. Я закрыла уши и бѣжала… бѣжала… Когда я захлопнула дверь театра… о, этотъ ударъ мнѣ отдался въ сердце! Онъ мнѣ сказалъ: «ты здѣсь лишняя… ступай и не возвращайся!» (Молчаніе). Я взглянула на театръ, онъ такъ ярко блестѣлъ огнями… точно радовался моему изгнанію… какъ больно!.. Что я хотѣла сказать? Да… (Быстро идетъ къ картинѣ, прижимаетъ пружину, пружина щелкаетъ, картина открывается. Внутри видѣнъ портретъ. Отъ звука пружины Коркина вскрикиваетъ и отступаетъ). Ахъ… милый мой, милый! (Цѣлуетъ портретъ). Увидала я тебя въ горькую минуту. Савва, взгляни, что они сдѣлали съ твоей Катей!.. Я опятъ слышу ихъ хохотъ!.. (Всматривается въ портретъ). А… и ты хохочешь!.. Нѣтъ, ужъ это слишкомъ!.. Онъ думаетъ, что я не выработала роль! Неправда, я все сдѣлала, и огонекъ не покидалъ меня!.. Они свистали, заглушали мои вопли!.. Слушай и суди, заслужила-ли я оскорбленіе! (Декламируетъ изъ Маріи Стюартъ).

«Она рыдать не будетъ.

За твердость Анны отвѣчаю вамъ.

О, сжальтесь, лордъ! Съ кормилицей моей

Меня въ послѣдній часъ не разлучайте!..

Она меня лелѣя на рукахъ

Вносила въ жизнь; такъ пусть-же дастъ мнѣ руку

И тихо къ смерти поведетъ теперь.

Отнынѣ ничего

Мнѣ въ мірѣ не осталось.

Спаситель,

Какъ на крестѣ твои простерты руки --

Простри ихъ такъ, пріять меня къ себѣ»… (Къ портрету').

Ага!.. Ты воодушевился!.. Твои глаза горятъ!.. Ты браво мнѣ кричишь!… А знаешь-ли, они мнѣ за это мѣсто свистали, кричали: «вонъ, вонъ пошла со сцены!» Ахъ, какъ страшно!.. Какъ горько… (молчаніе). А, ты плачешь… тебѣ жаль меня!.. Перестань… не надо… хоть ты не разрывай моего сердца!.. Что это… ты не слезами, ты кровью плачешь!.. Эхъ, порадовала-же я тебя!.. Ха, ха… ужъ такъ порадовала, что вмѣсто слезъ, кровь капаетъ изъ глазъ твоихъ!.. (Отступая). Фу… какъ страшно!…Не хочу глядѣть. (Захлопываетъ картину). Не надо… (Послѣ молчанія садится какъ-бы размышляя). Поѣду далеко… буду тихо жить… Вѣдь живутъ-же люди… вотъ и я… и такъ вѣчно… вѣчно… (Задумывается, потомъ взглянувъ на комнату). Прощай моя миленькая комнатка!.. Ужъ извини… не могу тебя взять… (Быстро): Я не хочу возвращенія, поздно!.. (Пауза). Кто это сказалъ? Къ чему бишь?.. Не помню!.. (Пауза.) Тотъ уголокъ я очень любила… тамъ такъ уютно… А вотъ теперь мнѣ здѣсь холодно!.. Не грѣетъ уголокъ!.. (Подходитъ къ портрету). Я не возьму этого портрета… или взять? Нѣтъ, не надо… пусть еврей его купитъ… повѣситъ въ своей грязной комнатѣ… мухи испортятъ ему черты, какъ мертвецу черви!.. Э, да что лице!.. А вотъ люди мнѣ сердце разтерзали… и ничего!.. Люди, эти братья! Эхъ, хороши-же у насъ братья!.. (Задумывается). Вотъ вамъ слава, идея!.. Всё смѣхъ… все дымъ!.. Работа, польза товарищамъ!.. И все-то, все разбито! Все исковеркано!.. Савва, не упрекай, я болѣе ничего ужъ сдѣлать не могу!.. Прежней вѣры нѣтъ!.. (Садится передъ портретомъ, облокотивъ голову на руки). Я хочу чтобъ весь міръ забылъ меня… и я его… онъ такой злой… не добрый!.. (Тишина, Коркина сидитъ, вперивъ глаза въ портретъ. Послѣ паузы входятъ Еврей и Агафья Павловна).

ЯВЛЕНІЕ III.

Коркина, Агафья Павловна и еврей Ицко.

Агафья Павловна. Екатерина Петровна, вотъ еврей пришелъ.

Коркина (вздрогнувъ). Что?.. А?.. Ахъ да… уже… пришелъ…

Ицко (кланяясь). Что это вѣрно, чи нѣтъ, не знаю; что вамъ вгодно вещи продать?

Коркина. Да… да. Вотъ это все. Еще тамъ… костюмы… серебро… пожалуйста скорѣй… я на все согласна… Агафья Павловна съ вами кончитъ, она знаетъ… а мнѣ нѣкогда, надо письмо писать… я пойду въ спальню, напишу… (къ Агафьѣ Павловнѣ). Да, гдѣ Даша?

Агафья Павловна, Она укладывается, я ей сказала. Позвать?

Коркина. Нѣтъ.. Я сама… (Еврею) Такъ… вотъ… (указывая на Агафью Павловну). Да, Агафья Павловна, непремѣнно возьмите себѣ что вамъ здѣсь годится. (Еврею) Такъ пожалуйста, скорѣе… (Идетъ и сейчасъ-же возвращается; вынимаетъ, портретъ и несетъ съ собою). Нѣтъ, не могу его оставить. (Уходитъ).

Ицко. Что она такая, немного не изъ себя?

Агафья Павловна. Это не твое дѣло. Говори, что за все даешь?

Ицко. За все? Мы можемъ давать много, мы можемъ давать мало… Въ одно слово, что ни возьмете за все гуртомъ, чтобъ эти мелки счеты не были?

Агафья Павловна. Постой, вотъ эти часы я себѣ возьму.

Ицко. Это себѣ и то себѣ… и все лучше себѣ! Ну, а мнѣ что останется? (Считая). Фартичьянъ, коверъ, шкафа съ книгами… ну, тутъ есть много, чего намъ не годится… тутъ много такого, что миши и моли поѣли… (Разсматриваетъ всѣ вещи, коверъ отворачиваетъ; вообще дѣлаете безпорядокъ).

Агафья Павловна. Письменный столъ я тоже возьму себѣ.

Ицко. И столъ себѣ? Ну, такъ возьмите и меня себѣ… Ну, ну, забирайте себѣ только, что похуже; а я посмотрю не приходилъ-ли мой кампаніонъ… А они всѣ разбѣжались, чи понанимались на этый большой шкандалъ, что билъ сегодня въ тіатерѣ, для свистанья мадамъ Коркиной! Я только съ Ривкою дома остался. Онъ долженъ скоро приходить… (Опять передвигаетъ мебель). Ой, ай, скверное дѣло торговля.. всегда насъ бѣдныхъ евреевъ надуваютъ…

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тѣже и Степанида съ письмомъ.

Степанида. Ось письмо Катырыни Петровни. (Увидавъ безпорядокъ). Та то не Мате Божа у ночи грабятъ…

Агафья Павловна. Молчи, дура, не видишь развѣ, что я здѣсь. Давай сюда письмо.

Степанида. Озьмитъ.

Агафья Павловна (пряча письмо въ карманъ). Постой, Ицко, этотъ столикъ мнѣ тоже нравится, я его возьму себѣ.

Ицко. И это нравится, то ни скажите лучше что вамъ не нравится? Ну, что тутъ много говорить… я не буду покупать, пока вы не позабираете себѣ все что вамъ нравится.

Агафья Павловна (Степанидѣ). Степанида, позози дворника, пусть это все перенесетъ въ мою комнату.

Ицко. Може и Мойшъ вже приходилъ, такъ не хай мое забираетъ

Степанида. Якъ вороны напустылысь на рахубу бидный Катерыни Петровни. Не буде вамъ добра видъ сиротскихъ злыдень.

Агафья Павловна. Ступай, безъ разговоровъ.

Степанида. Та вжешь то пишла. Хай вамъ бисъ! Не хочу и девытыся! (Уходитъ).

Ицко. Можетъ этотъ вашъ столикъ ни мнѣ продадите?

Агафья Павловна. Какъ-же, такъ для тебя и приготовила!

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣже и Даша.

Даша (неся платья, костюмы, серебряные кубки и два ящика серебра). Вотъ костюмы, кубки и два ящика серебра, сейчасъ принесутъ еще два сундука съ гардеробомъ.

Агафья Павловна. Ахъ, Дашенька, что это ей вздумалось такъ скоро насъ покидать?

Даша. Не мое дѣло, Агафья Павловна, при такихъ-то дѣлахъ разсуждать. Видно надо такъ, оставимъ ужъ это… да кончайте-ка скорѣе; вѣдь всего три часа осталось до отхода поѣзда, а вѣдь вокзалъ не близко! Добрый часъ ѣзды-то туда!..

Агафья Павловна. Я тутъ не причина; вотъ онъ возится!..

Ицко. Давно-бы кончалъ… а зачѣмъ ви вещи изъ рукъ вихватуете для себя.

Агафья Павловна. Не твое дѣло, мнѣ Екатерина Петровна разрѣшила.

Даша. Они тамъ еще много вамъ оставили, тоже для Степаниды.

Агафья Павловна. Дай ей Богъ здоровья, ужъ что и говорить, ангельская душа-то у нея.

Даша. Не знаю, право, приносить-ли шкатулку съ золотыми вещами? Екатерина Петровна велѣли и ее продать, да мнѣ жалко, кажись-бы на мѣстѣ повыгоднѣе можно продать.

Агафья Павловна. Конечно. Да и много-ли она мѣста-то займетъ.

Ицко. За чево столько хлопота, возить стары вещи… Зачѣмъ мы не можемъ покупать?

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣже и Дворникъ.

Даша. Ну что, Яковъ Ивановичъ, привели-ли извощиковъ?

Дворникъ. Привелъ-съ. Оба ждутъ у подъѣзда. Что выносить-то.

Даша. Не много; два чемодана да мелочь. Ступайте за мной.

Агафья Павловна. Постой, Яковъ. Дашенька, я вамъ его сейчасъ пришлю.

Даша. Хорошо. Такъ я пойду (Уходитъ).

Агафья Павловна. Снеси эти два столика и часы ко мнѣ, и сейчасъ-же ступай къ Екатеринѣ Петровнѣ. Знаешь.

Дворникъ. Слушаю-съ (Забираетъ столики, часы и уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣже и Мойшъ съ подвязанной щекой.

Ицко. Что это, душко Мойше, ти такъ долго не показался?

Мойшъ. Молитесь Богу, что еще живой приходилъ! На дира ешефтъ.

Ицко. Ой, что такое въ тобою слюнилось?

Мойшъ (вздыхая). Геръ нуръ ци ге кайлотъ гыгозлытъ хезгубинъ Ерушылаймъ.

Агафья. Павловна. Что вы тамъ гогочите по жидовски, вѣрно сговариваетесь подешевле дать?

Ицко. Что-же они такъ?

Мойшъ. Вони, г. Ицко, хотили заступаться, что мы смѣли свистать на мадамъ Коркиной. А чѣмъ мы причиной? Намъ за свистанье деньги заплотили — мы бѣдни люди — хотѣли заработать

Агафья Павловна. Что ты врешь, я была въ театрѣ, тамъ не было никакой драки.

Мойшъ. Вони эти мальчишки на улици понападали на насъ, въ тіатерѣ недавали имъ мѣцтовъ, уси билеты пораздрвали намъ! Вотъ они…

Агафья Павловна. Ну, довольно, надоѣлъ! Ицко, кончай скорѣе.

(Дворникъ и Степанида, приносятъ сундукъ и опятъ уходятъ на половину Коркиной.)

Ицко. Звольте.

Агафья Павловна. Давай за все четыре тысячи, и чортъ съ тобой.

Ицко. Хе, хе… Ну, а десять можно? Ну, а девять? Тутъ нечего много разговаривать… Мы это не покупаемъ. Прощайте.

Агафья Павловна. Стой. Сколько-же_: ты дашь? Вѣдь еще сундукъ принесутъ.

Ицко. Какъ принесутъ, то мы тогда посмотримъ. (Разсматривая вещи въ сундукѣ). Ой, много, мадамъ Коркина денегъ, у насъ заработала! Говорятъ, все у Лѣнина позабирала… только это ничего. Я-бы тоже взялъ! А вотъ ни хорошо, что онъ дитокъ побрасалъ!..

Агафья Павловна. Полно тебѣ врать…..

(Дворникъ ръ (Степанидой приноситъ еще сундукъ. Дворникъ уходитъ обратно, Степанида остается въ глубинѣ.)

Ицко (разсматривая сундукъ). Ой, сколько платьевъ! Ей и диткамъ ее хватитъ.

Степанида. Мабудь то хватылобъ, якъ бы жыды передохли!..

Ицко. А какъ-бы ти здохла, все-бы дурой меньше было!

Степанида. Тфу ты, скаженный жедюга.

Агафья Павловна. Перестаньте, довольно. Кончай, кончай скорѣй, Ицко. Ну, что даешь?

Ицко. Такъ и бить за усе… семьсотъ, восемьсотъ ну тысяча.

Агафья Павловна. Побойся ты Бога! Я навѣрное знаю, что все это было застраховано въ шести тысячахъ.

Ицко. Ну, а какое зе мнѣ дѣло что такъ вы дорого страховали? Теперь ноцъ, а не день. Какая теперь торговля?

Агафья Павловна. Дай хоть три тысячи.

Ицко. Послѣднее слово: тысячу пят… тысячу четыреста семьдесятъ пять рублей. Согласни — берите деньги, а нѣтъ- прощайте, мнѣ пора, бо Ривка ждетъ! (Идетъ къ дверямъ).

Агафья Павловна. Ахъ ты, жидоморѣ, жидоморъ! Умѣйте вы только пользоваться обстоятельствами!.. Нечего сказать…

Степанида. Сказано жедюга, та чертяка, якъ та скажена собака…

Ицко. Ругаться еще… Мойшъ, ходимъ.

Агафья Павловна. Молчи. Ицко. Стой, дьяволъ… Бери вещи, давай деньги.

Ицко. Напишите расписку, что все это вы менѣ попродавали, и пусть мадамъ Коркина подпишетъ.

Агафья Павловна. Самъ пиши, я не знаю какъ.

Ицко. Садись Мошку, напиши, только усе позаписувай, чтобъ насъ не надули! (Мойшъ садится въ глубинѣ и пишетъ. Ицко подлѣ нею).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣже, Коркина, Даша и Дворникъ. (Коркина въ дорожномъ платьѣ, Паша тоже по дорожному съ ручными саквояжами и узелками. Дворникъ изъ той-же комнаты выходитъ, неся два чемодана, проноситъ ихъ черезъ сцену и уходитъ во входную дверь.)

Коркина. Какой печальный видъ!.. Какъ они растрепали мой уголокъ!.. Мнѣ сдается, не похороны-ли это мои?.. А хорошо-бы!

Даша. Екатерина Петровна, намъ надо торопиться, а то опоздаемъ.

Коркина. Да… да… въ самомъ дѣлѣ, уйдемъ скорѣе отсюда! На меня это какъ-то горько дѣйствуетъ.

Агафья Павловна. Позвольте, Ицко деньги вамъ сейчасъ дастъ.

Ицко. Позалуйте, мадамъ Коркина, подписуйтесь, усе вже готово.

Коркина, Что?.. Подписывать?.. Да. (Садится и подписываетъ. Ицко отсчитываетъ и даетъ ей деньги. Коркина, не считая, кладетъ ихъ въ сумку).

Ицко. Звольте. Сцасливой вамъ дороги, мадамъ Коркина.

Коркина. Благодарю.

Агафья Павловна. Посчитайте деньги-то.

Коркина. Послѣ. Вотъ письмо. (Вынимаетъ его изъ кармана). Вы завтра его отдадите Лѣнину. Прочтите мнѣ вслухъ; я не успѣла… у меня голова болитъ.

Агафья Павловна (взявъ письмо). Сейчасъ. (Евреямъ). Да ну васъ, что вы тутъ торчите? Убирайтесь. Дайте хоть простится.

Ицко. Я пойду, только здѣсь будемъ ожидать. Что долженъ вже вещи мои бросить?

Агафья Павловна. Жди въ передней.

Ицко. Мойше. (Ицко и Мойшъ уходятъ).

Коркина. Читайте.

Агафья Павловна (читая). Я рѣшилась. Я ѣду; ѣду туда, гдѣ бы легче стало моему сердцу; гдѣ люди лучше или гдѣ ихъ нѣтъ совсѣмъ. Васъ и Богдана Антоновича никогда не забуду… Послѣ напишу гдѣ я, а теперь не могу; мнѣ надо быть одной, мнѣ тяжело всѣхъ видѣть, а еще болѣе васъ! Какъ прежде было говорено, исполните, идите… можетъ вамъ посчастливится… А я ничего не знаю, не понимаю. Не ищите меня, если любите. Коркина.

Коркина. Кажется, такъ.

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣже и Дворникъ.

Дворникъ. Пожалуйте-съ, все готово,

Даша. Екатерина Петровна, я узлы пойду уложить. Прощайте, Агафья Павловна. (Цѣлуетъ ее). Прощайте, Степанида! (Цѣлуетъ).

Степанида. Прощай Дашко!

Даша. Пойдемъ, Яковъ Ивановичъ (Даша и дворникъ уходятъ).

Степанида. Плутика визмете, або кинете также, якъ и насъ?

Агафья Павловна. Да, да, вы его возьмете, Екатерина Петровна?

Коркина. Нѣтъ, надо оставить!.. Вы завтра его передайте Лѣнину или Нѣкину. Видите-ли, мнѣ съ нимъ неудобно… По немъ замѣтятъ… могутъ меня отыскать… а я этого не хочу. При томъ неизвѣстно гдѣ я буду, а онъ привыкъ къ покою.

Степанида. Тай справди… Не съ собакою-жъ ейхаты; не уси Степаниды, ще моютъ та чешутъ собакъ ще дня.

Коркина. Вы имъ скажите, Степанидочка, чтобъ они не обижали, а любили моего Плутика.

Степанида. Та вжешь скажу…

Коркина. Приведи его, я съ нимъ хочу проститься. Онъ тамъ спитъ.

Степанида. Заразъ (Уходитъ).

Агафья Павловна. Боже! Совсѣмъ было забыла! Вотъ вамъ письмо. (Достаетъ изъ кармана письмо).

Коркина (читаетъ). «Правила театральнаго устава гласятъ, что освистанную актрису антрепренеръ не имѣетъ права держать. И потому позвольте вамъ объявить, милостивая государыня, что отъ сегодняшняго числа вы уже не принадлежите къ моей труппѣ. Примите увѣреніе въ совершенной преданности, съ коею честь имѣю быть, милостивая государыня, покорнѣйшимъ слугою. Звѣробоевъ.»

Агафья Павловна. Вотъ подлецъ, такъ подлецъ! Да вѣдь онъ вамъ и денегъ-то не доплатилъ!

Коркина. Богъ съ нимъ… Все равно ужъ за одно. (Бросая письмо). Передайте, что я предупредила его отказъ.

ЯВЛЕНІЕ X.

Тѣже, Степанида съ большой собакой на цѣпочкѣ.

Коркина. А вотъ и Плутикъ (Цѣлуя собаку). Прощай, моя собачка… Не плачь… я скоро тебя возьму… Ты меня любишь? Да? Я знаю. Ну, прощай!.. (Рыдая). Ахъ, не могу… пойдемъ… Мнѣ такъ грустно съ нимъ разставаться!.. (Цѣлуя Степаниду). Прощайте, Степанидочка! Не поминайте лихомъ.

Степанида (цѣлуя ее). Прощай, курынка! (Плачетъ). Спасыби тоби за усе… Хай Господь та Мате Божа тоби заплате!.. Покидаешь ты насъ Божа душа!.. Може тутечки здохну… тай не прійдется вже и побачиты тебе!..

Коркина (рыдая на груди Степаниды). Ахъ, сердце мое, сердце!.. Агафья Павловна, уведите меня скорѣй… Я болѣе не выдержу… Они убьютъ меня!..

Степанида (рыдая и цѣлуя ее). Прощай… Прощай, мое цыпко!.. Просты мене гришну… Може колысь тебе облаяла… бо ты якъ те ягня… ныкому напасти не принесла, а тилько — ласку та счастья! Не хай тимъ злымъ ворогамъ, ще тебе погубылы… всяка хкорысть, всяка напасть… шобъ имъ очи лопнули… шобъ черты…

Агафья Павловна (перебивая). Довольно, довольно, Степанида! Идемъ, Екатерина Петровна! Пора.

Коркина (державъ за сердце). Ахъ, какъ я страдаю!..

Агафья Павловна, (отрывая Коркину отъ Степаниды). Я васъ тамъ сама одѣну… Степанида, подержи Плутика, чтобъ за нами не побѣжалъ.

Коркина. Прощайте, Степанидочка, спасибо вамъ за ласку… Плутикъ, мой дорогой… прощай; еслибъ ты зналъ какъ мнѣ тебя жаль!.. А взять не могу… ласкай-же его… Ахъ, идемъ; не могу… не могу!.. (рыдая убѣгаетъ съ Агафъей Павловной).

Степанида (Одна въ собакой). Уихала… остались мы въ тобою, Плутыко, сиротами! Та ну, мы скавучы… бо и мини не легче… Бачь ты скотына, псюга, тай тямышъ, ще нема вже Катерыни Петровни!.. Эге, болыть твое сердце!.. А то то, якъ чиловику… хочь бы мини!.. Боже, якъ важко, та нудно!.. Ну годы!.. Ходимъ, дамъ тоби поистье, вмене е то дате, сховала для себе… та сьижъ вже ты!.. (Гладитъ собаку. Пауза). Сегодня вже ляжешь зо мною… у завтра у ранци та у купи сгодаемъ Катерыну Петровну… Вона швыдко прійде, ба ця машина, летитъ якъ птица… (Сердито). Кажу бо тоби, годи скавучаты… хай еій бисъ, колы вона такъ то бросае насъ въ тобою… (Мягко). Ну, ну не скавучы, не буду вже еій ругаты!.. Хай еій легенько згодается!.. Видна, вона бидна!.. Хай тимъ злодіямъ, ще насъ разлучили… черты батькъ въ матерью видьмою… Та не хай сихъ перекарлючитъ!.. шобъ годни булы тилько хымки видыми на зниданье.

ЯВЛЕНІЕ XI.

Степанида, Ицко и Мойшъ.

Ицко, Послюшай ты, баба — чи, какъ тебѣ звать? Держи твою собаку, чтобъ Боже сохрани не вкусила. Мойше, забирай вещи.

Степанида. Ще? Забыраты? Ни, сего не буде, не дамъ! Чертяка васъ знае понаходыли тутечки… ачи кунылы, чи ни, того не разберешь!

Ицко. Я тебѣ говорилъ, вонъ ходи, дура.

Степанида. Якъ-же такъ и пишла!.. Самъ гуцыкъ ить!.. (Сильно). Та то не Мате Божа, пархачы тай ти Степаниду лаять!

Ицко. Ну, ну, я этаго не люблю…

Степанида. Шо, ну, ну… Я тоби якъ дамъ ганчиркою по морди, то вона ажъ сплющится!..

Ицко (Мойшу). Мойше, шхеръ балдъ. Что на: эту дуру будемъ смотрѣть… Гешвиндъ, бери. (Мойшъ хочетъ брать вещи).

Степанида (отталкивая его). Та не дамъ, кажу бо тоби чертивъ жидъ… Ни рушъ бо собакою затравлю. (Евреи въ другомъ мѣстѣ берутъ вещи.) Карвулъ!.. Люди добри, рижутъ, грабятъ, карвулъ!..

ЯВЛЕНІЕ XII.

Тѣже и Дворникъ.

Ицко (дворнику). Сто, это она у васъ завсѣмъ сумасшедшій, завсѣмъ!..

Дворникъ, Надо полагать, она немного съ придурью: такъ сказать, не всѣ дома!

Степанида. Шо, дурна? Нажъ тоби разумный письменный ворюга! (Скидаетъ башмакъ, и бьетъ его имъ).

Дворникъ (выхватываетъ у нее башмакъ и бьетъ ее имъ-же). Ахъ ты, паршивая баба!.. Драться смѣешь, вотъ я-же тебѣ дамъ! (Бьетъ ее).

Степанида, Каравулъ!.. Ратуйте!.. Каравулъ!..

Занавѣсъ. Проходитъ годъ.

Дѣйствіе пятое.

Садъ. Въ срединѣ бѣсѣдка; на заднемъ планѣ домъ умалишенныхъ, съ боку флигель доктора.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сторожъ, Нѣкинъ и Лѣнинъ одѣтые по дорожному.

Нѣкинъ. Нельзя-ли, любезный, видѣть доктора?

Сторожъ. Извольте обождать, я доложу.

Нѣкинъ. Намъ надо узнать объ одной больной.

Сторожъ. Кого вамъ угодно?

Нѣкинъ. Коркину.

Сторожъ. Да врядъ-ли ихъ можно видѣть, онѣ почти не выходятъ. Впрочемъ у нихъ есть горничная, славная такая, сама смотритъ за барышней… Тутъ и живетъ… отдѣльно за себя платитъ… Не угодно-ли я ее позову?

Нѣкинъ. Пожалуйста.

Сторожъ. Извольте обождать. Вотъ скамеечка… Я сейчасъ. (Уходитъ).

Нѣкинъ. Напрасно мы прямо съ дороги сюда пріѣхали. Не лучше-ли было-бы, какъ я тебѣ совѣтовалъ… Остановится въ гостинницѣ, послать оттуда за Дашей? А то, такъ вдругъ… мы можемъ потревожить Екатерину Петровну.

Лѣнинъ (потерянно). Ахъ, оставь… Развѣ до письма Даши ты ничего не зналъ объ Екатеринѣ Петровнѣ…

Нѣкинъ. Да вѣдь я писалъ и говорилъ тебѣ, что до письма Даши я ничего не зналъ. Она мнѣ только два слова написала: Екатерина Петровна больна и шесть мѣсяцевъ уже находится въ здѣшнемъ домѣ умалишенныхъ, поторопитесь пріѣхать. Я немедленно тебѣ телеграфировалъ, и мы почти вмѣстѣ съѣхались въ Орлѣ. Стало быть, болѣе того что сказалъ не знаю.

Лѣнинъ. Она, она въ домѣ сумасшедшихъ!.. Боже!..

Нѣкинъ. Полно, ободрись, можетъ все еще поправится. Оставивъ это, скажи что нибудь о себѣ. Дорогой ты такъ былъ разстроенъ, что я боялся къ тебѣ подступить. Изъ газетъ-же знаю, что твоя карьера быстро идетъ впередъ!

Лѣнинъ. На что она мнѣ теперь!

Нѣкинъ. Кто знаетъ… Богъ дастъ Екатерина Петровна выздоровѣетъ… и все по прежнему пойдетъ… Ребятишки твои славно учатся… объ женѣ знаешь-ли что нибудь? Какъ ты умно сдѣлалъ, что разошелся съ нею и взялъ дѣтей къ себѣ.

ЯВЛЕНІЕ II.

Тѣже. Сторожъ и Даша.

Сторожъ. Ступайте сюда… Вотъ они васъ захотѣли видѣть (Уходитъ).

Нѣкинъ и Лѣнинъ (вмѣстѣ.) Даша, Даша!

Даша, (зарыдавъ). Александръ Ивановичъ! Богданъ Антоновичъ! Ну, слава Богу, что пріѣхали!

Нѣкинъ. Какъ-же, Дашенька, не пріѣхать-то?

Лѣнинъ. Скорѣе, Даша, скорѣе все раскатывайте…

Даша. Да что говорить-то, Александръ Ивановичъ! Пріѣхали мы сюда, знать, на одно горе!.

Нѣкинъ. Вы здѣсь давно живете…

Даша. Да почти что годъ.

Лѣнинъ. Развѣ вы прямо сюда пріѣхали?

Даша. Нѣтъ, сударь, не прямо. Мы билеты взяли до Москвы, а пріѣхавши въ этотъ городъ Екатеринѣ Петровнѣ ужъ больно мѣстность-то понравилась, и говоритъ это она мнѣ: мнѣ этотъ гопо душѣ, не поѣду я дальше… Такъ на станціи и остановились, просили выдать вещи, ничего, выдали… Отыскали мы за городомъ очень уютный домикъ съ садомъ, тутъ-же и рѣчка протекаетъ… Абонировалась она въ библіотекѣ, сначала все шло хорошо, какъ будто и читала, а тамъ скучать зачала., не приведи Господи какъ! Я ей разъ сказала: написали-бы Александру Ивановичу… пусть-бы пріѣхалъ провѣдать васъ, скучаетъ чай тамъ безъ вѣсточки-то. А она какъ вспыхнетъ, что и напоминать-то я перестала… Дальше все молчаливѣе да молчаливѣе сдѣлалась, слова за недѣлю бывало не дождусь!.. Сидитъ это она передъ книжкой и листковъ не поворачиваетъ. Тамъ стала заговариваться. Все ей чудилось послѣднее, что было-то въ театрѣ. Подъ конецъ, чуть было, прости Господи, рукъ на себя не наложила… Я къ ней — не. тутъ то было! Не узнаетъ меня… кричитъ: « я не дала мечты ея исполнится, я, вишь, разлучила ее съ любимымъ дружкомъ»… Вижу, дѣло плохо… Пошла я къ доктору… А онъ какъ глянулъ на нее, да и говоритъ: «везите въ домъ умалишенныхъ!..» Я такъ и ахнула!..

Нѣкинъ. Что-же теперь, какъ онъ ее находитъ? Есть-ли надежда на выздоровленіе?

Даша. Наврядъ-ли! Докторъ говоритъ, сильное потрясеніе нервовъ.

Лѣнинъ. О, Господи! Неужели нѣтъ спасенія?

Нѣкинъ. А видѣть ее можно?

Даша. Не знаю ужъ, сударь, она очень опасна… Только вотъ тѣмъ и стращаю, что волосы обрѣжутъ… Да и вытащить-то ее трудно… все прячется…

Лѣнинъ. Хоть-бы издали-то!

Даша. Погодите, намъ можетъ удастся ее вызвать. Видите-ли, она очень музыку любитъ… Я попрошу барышню доктора заиграть на фортепьянахъ. Екатерина Петровна какъ услышутъ что играютъ, всегда приходятъ къ окну если никого нѣтъ.

Нѣкинъ. Что вы такъ долго не извѣщали насъ?

Даша. Эхъ, сударь, все думала пройдетъ… Не хотѣлось мнѣ ихъ показывать-то въ такомъ видѣ. Ну, какъ увидала что дѣло и совсѣмъ плохо, написала вамъ, Богданъ Антоновичъ — только не знаю потрафила-ли адресомъ?

Нѣкинъ. Не совсѣмъ… Впрочемъ письмо меня отыскало.

Лѣнинъ. Прошу васъ, Даша, поскорѣе:

Даша. Иду, иду (уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ III.

Тѣже и Сумасшедшіе понемногу сходятся, нѣкоторые остаются въ глубинѣ, а другіе подходятъ ближе. Черепахинъ въ сумасшедшемъ халатѣ и въ военной фуражкѣ, подходитъ къ Нѣкину.

Черепахинъ (кланяясь). Извините, господа, но я какъ смотритель больницы, обязанъ васъ предупредить, чтобы вы были поосторожнѣе… У насъ есть очень опасные сумасшедшіе.

Нѣкинъ (подозрительно). Неужели? Очень вамъ благодаренъ.

Черепахинъ. Что вы на меня подозрительно такъ смотрите? Ха, ха… Понимаю… Вы принимаете меня за сумасшедшаго, вѣроятно отъ того что я въ больничномъ халатѣ?.. Жара, я вамъ скажу… Платье сбросилъ и велѣлъ себѣ этотъ халатъ подать!

Нѣкинъ. Извините, теперь я вижу, что ошибся…

Черепахинъ. При томъ больные имѣютъ какую-то антипатію къ докторамъ!.. Въ этомъ халатѣ они ко мнѣ снисходительнѣе и… Позвольте папироску.

Нѣкинъ (даетъ). Прошу васъ. Вотъ и огонь.

Черепахинъ (закуривъ). Merèi. Смотрите, вотъ идетъ одинъ субъектъ; вы рѣшительно будете сомнѣваться въ его сумасшествіи.

ЯВЛЕНІЕ IV.

Тѣже и Принцъ — сумасшедшій.

Черепахинъ. Принцъ, неугодно-ли вамъ побесѣдовать съ нами?

Принцъ. Перестаньте глумиться, г. Черепахинъ. (къ Нѣкину) Вѣрите-ли, здѣсь окончательно потеряешь голову… Засадили меня сюда по интригамъ родныхъ, которымъ понадобилось мое состояніе, благо городъ глухой, а за молчаніе доктору заплатили и Держатъ меня здѣсь въ ожиданіи что между безумными я и дѣйствительно помѣшаюсь.

Нѣкинъ (Лѣнину). Да онъ въ здравомъ умѣ… (Принцу) Послушайте, вы можете жаловаться…

Принцъ. Да кто-же повѣритъ человѣку сидящему въ сумасшедшемъ домѣ? Скажутъ, что и безумные имѣютъ минуты здраваго сужденія. л

Нѣкинъ. Я кое съ кѣмъ поговорю о васъ.

Черепахинъ. Нельзя-ли и мнѣ дать повышеніе? Ибо я сынъ луны и мужъ королевы Викторіи… преобразователь языковъ… Французскій тоже мною передѣланъ… А меръ, амеръ… кюрю… кюрю эриванъ!.. Неправда-ли, не дурно?

Нѣкинъ. Что, что такое?

Принцъ. Вотъ вамъ сумасшедшій не могъ не обличится… Вѣдь онъ всѣмъ рекомендуетъ себя смотрителемъ.

Нѣкинъ. А я и не подозрѣвалъ.

Черепахинъ. Принцъ, подайте мнѣ чай!..

Принцъ (въ моментъ изображаетъ изъ себя кипящій самоваръ, надувается — руки въ бока вродѣ ручекъ, ноги растопыриваетъ и подскакиваетъ къ Черепахину). Самоваръ готовъ. (Дѣлаетъ прыжокъ и въ галопъ ускакиваетъ за кулисы. Сумасшедшіе хохочутъ, играютъ въ дудки и свистки).

Черепахинъ. Честь имѣю…

Лѣнинъ. Уйдите, уйдите отъ меня! Боже, Боже, и она здѣсь!.. Здѣсь, между этими сумасшедшими; обезличенными людьми!.. Лучшебы мнѣ ее видѣть въ могилѣ!

ЯВЛЕНІЕ V.

Тѣже, стриженная женщина въ сумасшедшемъ халатѣ, Столбнякъ и Брагинъ подъ руки. Столбнякъ смотритъ въ одну точку и тогда только поворачивается, когда его толкаютъ.

Брагинъ, (глубокомысленно). Объясни мнѣ, что такое магнитизмъ! И отъ чего люди не лѣтаютъ?.. Ордеръ чехъ… ордеръ чехъ… ахъ, подходитъ, подходитъ… Дай мнѣ сухаго пирожнаго.

Женщина (осматриваясь, подходитъ къ Брагину). Зачѣмъ онъ меня бросилъ?

Брагинъ (важно). Не морочьте моей головы, подождите въ конторѣ… (Столбняку). Швейцаръ, никого не впускать безъ доклада…

Женщина (осматриваясь, подходитъ къ Нѣкину). Я все его ищу… все ищу… меня прогнали… мнѣ страшно… помогите… Я вамъ дамъ пряникъ… онъ спрятанъ у меня тамъ… въ зеленомъ сундукѣ… хорошая шуба… зеленая, лисья… платье зеленое… Гдѣ убитое дитя?..

Черепахинъ (сумасшедшимъ). Ей вы, сухмасшедшіе… Гу… гу… (Сумасшедшіе подбѣгаютъ.) Потащимъ-ка этихъ дураковъ на бесѣдку… Гу… гу… гу.. гу… (Сумасшедшіе хватаютъ Нѣкина и Лѣнина и ташутъ).

Лѣнинъ и Нѣкинъ (вмѣстѣ). Помогите, помогите…

ЯВЛЕНІЕ VI.

Тѣже и Сторожъ съ палкою.

Сторожъ. Прочь, прочь! По мѣстамъ! Черти, и пообѣдать не дадутъ. (Разгоняетъ сумасшедшихъ, они разбѣгаются и уходятъ всѣ за кулисы, изрѣдка слышны изъ за кулисъ то дурки, то свистки),

Нѣкинъ. Зачѣмъ вы ихъ такъ бьете?

Сторожъ. Да ничего иначе съ ними не подѣлаешь. У насъ, сударь, все въ новѣ, прислуги достаточно нѣтъ еще.

Нѣкинъ. Отчего это у васъ мущины и женщины вмѣстѣ?

Сторожъ. Никакъ нѣтъ-съ. У насъ для мущинь и женщинъ разныя отдѣленія… Только половина женскаго сада еще не готова, ее очищаютъ… вотъ онѣ и входятъ сюда… Жара, сударь, имъ въ палатахъ, тяжело… и то сказать, опасности нѣтъ, потому мы зорко слѣдимъ, чуть что… расправа. Они это понимаютъ. (Увидавъ Брагина и Столбняка, которые не принимали участія въ шумѣ и все время стояли на авансценѣ задумавшись). А… вотъ еще два… этотъ Столбнякъ, коли ему не сунешь въ ротъ ѣду, не спроситъ.

Нѣкинъ. Съ чего онъ?

Сторожъ. Сказываютъ, выгнали со службы… какъ объявили ему, онъ вскрикнулъ, да такъ и остался вотъ до сей поры. (Толкая ихъ) Ступайте, не то опять набѣдокурите…

Брагинъ (Сторожу). Повѣжливѣе не можешь быть?.. Посажу и тебя.

Сторожъ. Добре, добре… сажай, только самъ-то поворачивайся…

(Сторожъ, Столбнякъ и Брагинъ уходятъ. Слышна изъ флигеля чрезъ отворенное окно мелодичная музыка на фортепіано.)

Лѣнинъ. Ахъ музыка, и вся картина моего невозвратнаго счастія мнѣ представляется!

ЯВЛЕНІЕ VII.

Тѣже и Даша.

Даша. Спрячьтесь сюда подъ дерево. Докторъ сказалъ, чтобъ вы не вдругъ ей показывались (Всѣ прячутся съ Дашей за дерево).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Тѣже и Коркина. Блуза на ней чистая, волосы распущены.

Лѣнинъ. Силы меня оставляютъ!.. Смотри, смотри… эта умница, эта геніальная дѣвушка… трупъ, ничто. (Упадаетъ на грудь Нѣкина).

Даша. Молчите, ни одного слова… она понимаетъ… если есть кто, сейчасъ убѣжитъ.

Коркина (какъ-бы выходитъ на сцену. Декламируетъ).

"О чемъ стенать и плакать?

Со мной порадуйтесь, что настаетъ

Конецъ моимъ страданьямъ тяжкимъ.

Что оковы спадутъ съ меня,

Что не въ темницѣ буду я,

Что радостно душа взлетитъ…

(За кулисами сумасшедшіе развозились; слышны свистки и дудки. Коркина, оборвавъ стихъ, прислушивается).

Коркина. Свистокъ!.. Еще… еще… а, это звѣри!.. Рвите меня… рвите на части!.. (Свистки затихаютъ. Молчаніе.) (Вздрогнувъ). Хохочутъ!.. Ахъ, перестаньте, товарищи, мнѣ больно отзывается вашъ хохотъ!… (Молчаніе.) Кто тутъ визжитъ? Кто ласкается?.. А… а… Плутикъ, это ты? Ты моя собачка.. скоро разстанемся… Негдѣ и не на что тебя будетъ кормить!.. Иди ко мнѣ, приласкаю… Такъ… спи… спи, дружище! (Садится на скамью и закрываетъ глаза).

Нѣкинъ. Она успокоилась, пойдемъ къ ней…

Лѣнинъ (становясь подлѣ Коркиной на колѣни). Екатерина Петровна! Узнайте меня, дорогая моя!

Коркина (смотритъ на него, потомъ его отталкиваетъ и перебегаетъ на другую сторону).Прочь… не хочу, не пойду… опять освищете!..

Даша. Что вы, Екатерина Петровна! Не узнаете развѣ вашихъ друзей?..

Коркина (сама съ собой). Идея дрянь!.. Театръ клоунъ!.. Зачѣмъ онъ мнѣ зубы показываетъ… Ха, ха… не хочу… (Послѣ молчанія, въ другомъ тонѣ) Савва, гдѣ ты?… Жизнь хороша!.. Неправда, ложь!.. Все ложь!.. Не надо жить… совсѣмъ не надо!.. (Сильно) Вонъ, вонъ пошла со сцены!..

Даша. Богъ съ вами!..

Коркина. Богъ… Богъ!.. Гдѣ-же онъ?.. Какія странныя изображенія… имъ молишься, а они не видятъ сердца!… Мстить, надо мстить за неправду!.. Прощать нельзя! (Все воодушевляясь, декламируетъ изъ Маріи Стюардъ).

"Когда-бъ права торжествовали здѣсь,

Вы всѣ передо мной лежали-бы во прахѣ

За тѣмъ, что я законный вашъ король!..

Ха, ха, ха!.. (Дико хохочетъ).

ЯВЛЕНІЕ IX.

Тѣже, Докторъ и два служителя.

Докторъ (Служителямъ). Надѣньте ей рукавицы.

Даша. Докторъ, пощадите!.. (Тихо Коркиной) Тише, не то обрѣжутъ волосы!.. Офеліи нельзя будетъ играть.

Коркина (съеживаясь). Ахъ, нѣтъ, не рѣжьте… я завтра играю Офелію. (Вдругъ) Ой, душно, душно!.. Жжетъ, жжетъ!..

Докторъ. Берите ее!.. (Сторожа ее берутъ. Коркина съ воплемъ вырывается и бѣжитъ).

Коркина. Прочь, прочь… (Падаетъ, безъ чувствъ).

Докторъ (Служителямъ). Воды!.. (Служители уходятъ. Даша и Лѣнинъ подымаютъ Коркину и кладутъ на скамейку).

Нѣкинъ. Докторъ, неужели нѣтъ надежды на выздоровленіе?

Докторъ. Никакой. У ней сильно истощенъ и потрясенъ организмъ, вся нервная система! Впрочемъ, страданья ея скоро прекратятся; я думаю, это былъ послѣдній кризисъ!.. (Беретъ Коркину за пульсъ). О, какъ жизнь ея быстро угасаетъ!

Лѣнинъ (подлѣ Коркиной). Несчастная, несчастная! Довели тебя до послѣдней, низсшей степени человѣчества! (Служители приносятъ воду и уходятъ).

Докторъ (мочитъ водой голову Коркиной. Достаетъ стклянку и даетъ ей нюхать. Коркина открываетъ глаза. Докторъ съ помощью другихъ сажаетъ ее, обращаясь съ нею ласково). Что съ вами, Екатерина Петровна? Вамъ дурно?

Коркина (улыбаясь). Слава Богу, я уже въ вагонѣ!.. Скорѣй, скорѣй отъ нихъ… (Дашѣ). Простите, Дашенька, я такъ васъ измучила.

Даша (цѣлуя ея руки). Барышня моя, горькая!.. Жизни для васъ не пожалѣю!..

Коркина (осматриваясь). Какъ я устала… Гдѣ я?.. Садъ… (Улыбаясь). Ахъ какая божественная музыка!.. (фортепіано играетъ отъ появленія Коркиной не переставая и продолжаетъ до конца акта).

Коркина (закрываетъ глаза). Мнѣ стало такъ легко…

Докторъ (тихо). Она приходитъ въ себя… Тише, это послѣдняя вспышка!.. Жизнь болѣе ей не возратится!..

Коркина (всматриваясь въ Лѣнина). Нѣтъ, это не сонъ!.. Я вижу… вы…

Лѣнинъ (рыдая). Родная моя!..

Коркина. Да… да… Ахъ, Александръ Ивановичъ!.. (Молчаніе.) (Дашѣ). Даша, мнѣ мнѣ тяжело!… Нечѣмъ дышать… Я умираю… хочу… сказать… надо… Боже… не успѣю…

Докторъ (даетъ ей спиртъ). Екатерина Петровна, понюхайте, это васъ освѣжитъ.

Коркина (понюхавъ, нѣсколько освѣжилась). И вы, Богданъ Антоновичъ!.. (Протягиваетъ ему руки). Добрый, хорошій… Нея, такъ вы… онъ… сдѣлаете… говорите… вы все исполните?.. Тогда я покойно умру… клян…

Нѣкинъ. Клянусь, все исполню.

Коркина. Благодарю… эпохи перемѣняются… люди не всѣ звѣри… Тѣ уйдутъ… (Пауза.) Какъ потемнѣло… пить… (Докторъ еще даетъ ей нюхать спиртъ, она открываетъ глаза).

Нѣкинъ (подавая ей воду). Вотъ вода.

Коркина (выпивъ воды., беретъ руку Нѣкина). Славный вы, честный… Прошу… напишите обо мнѣ… понимаете… я… говорить трудно… мнѣ… силы… теряю… скажите…

Нѣкинъ. Я напишу драму, гдѣ покажу стремленіе непонятой дѣвушки… таланта крупнаго!.. сгубленнаго людьми!.. Мы драму эту разыграемъ передъ тѣми-же зрителями… Пусть содрогнутся… пусть себя узнаютъ!..

Коркина. Такъ… такъ… дальше… дальше…

Нѣкинъ. Мы этой вещью разбудимъ артиста и заставимъ его задуматься надъ собой, когда передъ нимъ пройдетъ печальная драма нашей жертвы интриги.

Коркина. Такъ… такъ… а онъ?.. Какъ его карьера?

Лѣнинъ. Она мнѣ удалась, но безъ вашего теплаго слова я обезсиленъ… я не могу идти впередъ.

Коркина. Надо… надо… идите… пусть вѣчно звучатъ мои послѣднія слова… идите… иди… ради привязанности ко мнѣ… Д?…

Лѣнинъ. Да.

Коркина. Клянитесь…

Лѣнинъ. О, жизнь безъ васъ мнѣ пытка.

Коркина (настоятельно). Надо… хочу… клян…

Лѣнинъ. Клянусь! Да будетъ воля того, кто нами правитъ!

Коркина (хочетъ говоритъ, не можетъ. Докторъ даетъ ей спиртъ; она какъ-бы собирается съ силами и послѣ нѣкотораго молчанія съ усиліемъ говоритъ). Слава Богу! (Какъ-бы видя видѣніе). Савва, это ты?.. Ты зовешь меня!.. Иду… Они, они исполнятъ то, что заповѣдывалъ ты мнѣ!.. Я не могла… организмъ не выдержалъ!.. Сѣмя, брошенное тобой, не пропадетъ!.. Ахъ, больно… темно… (Падаетъ, ее поддерживаютъ.)

Даша. Голубушка барышня (Плачетъ).

Коркина. Кто плачетъ?.. Не надо!.. Мнѣ хорошо!.. Я иду къ нему!.. Тамъ лучше!.. Здѣсь долгъ уже уплоченъ!.. Иду… иду къ тебѣ, мой Савва!.. Ты улыбаешься?.. Руку… болѣе не разстанемся!.. Путь жизни я уже свершила!.. Иду туда… Боже, прости!.. Пере…кре…сти…те… меня… прощ… (Умираетъ. Тишина. Всѣ снимаютъ шляпы и становятся на колѣни).

Даша. Ангелъ Божій улетѣлъ въ свою обитель!

Занавѣсъ. Конецъ.

М. Кирьякова.

"Театральная Библіотека", No 1, 1880