Шолом-Алейхем (псевдоним Шалома Рабиновича) — выдающийся бытописатель-юморист; род. в 1859 г. в Переяславе (Полтавск. губ.), в ортодоксальной семье. До 15-летнего возраста Ш. изучал одну только талмудическую письменность, затем под влиянием новоеврейской просветительной литературы занялся и общим образованием. В 1880—82 гг. Ш. был общественным раввином в Лубнах, затем жил в Киеве, где занимался торговыми делами. После октябрьских погромов 1905 г. Ш. пробыл два года в Америке. С 1909 г. Ш. по болезни живет за границей. Литературная деятельность Ш. началась в конце 70-х годов, когда он стал печатать корреспонденции и статьи в «На-Zefirah» и «Ha-Meliz»; но свое настоящее призвание он проявил лишь тогда, когда перешел к разговорно-еврейской литературе и стал печатать (с 1883 г.) в «Jüdisches Volksblatt» очерки и рассказы, сразу обратившие на себя внимание колоритностью языка и юмором. К этому периоду относятся его рассказы «Natascha» (1884); «Höcher un Niederiger» (1884); «Die Welt-reise» (1886); «Kinderspiel» (1886), пьеса «A chosson a doktor» (1887); комедия «A get» и прекрасные очерки из детской жизни «Dos Messerei» (1887) и «Lag-boimer» (1887). Задавшись целью облагородить вкус массового читателя, Ш. раньше всего вступил в борьбу с чрезмерно развившейся в 70-е годы бульварной литературой, и силу своего сарказма он направил против наиболее типичного и плодовитого поставщика этого сорта литературы — Шомера («Schomers mispot», 1888). В противовес сенсационным, переполненным всякими кричащими эффектами романам Ш. опубликовал бытовой роман «Sender Blank» и основал ежегодник «Jüdische Volksbibliotek», где появились его романы «Stempenju» и «Jossele Solowei», имевшие большой успех. Первый из этих двух романов посвящен «дедушке Менделе», и автор, называя себя в предисловии «внуком» Менделе Мохер Сфорим (см. Абрамович), подчеркивает, что этот творец художественной литературы на жаргоне является для него учителем. И эта тесная связь Ш. с творчеством Менделе Мохер Сфорим проявляется в целом ряде произведений Ш., который в первом периоде своей деятельности живописал то же старое патриархальное еврейство с его своеобразным складом жизни, что и автор «Winschfingerl». Прославленные Абрамовичем Глупск и Кабцанск являются прототипом Мазеповки и Касриловки y Ш. Но Ш. не копирует, y него своя манера, свой стиль, и рисуемый им мир он рассматривает под особым углом зрения. Отличительная черта дарования Ш. — юмор. Преломляясь сквозь призму этого здорового, добродушного юмора, безрадостная «черта» принимает особый колорит, ее старосветские обитатели, озаренные лучами искрометного смеха Ш., приобретают особую глубину и значительность. Это ярко проявляется в серии очерков «Kleine Menschelech mit kleine hassoges» (маленькие люди с маленькими идеалами), где рисуются обыватели патриархальной Касриловки. Этих «маленьких людей», живущих горемычной жизнью, Ш. вооружает могучим и неоценимым оружием — смехом. «Все касриловцы невероятные бедняки, но бедняки веселые… они большие остряки, мастера на всякие шутки». Из чувства самосохранения касриловцы должны быть «шутниками», так как только насмешливое отношение к своему безвыходному положению несколько смягчает горечь их беспросветной жизни. Но касриловцы не только остряки-юмористы, они в то же время и скептики, и фантазеры-мечтатели. Старомодные, смешные и оторванные от реальной жизни касриловцы иронически относятся к внешнему миру, они убеждены, что весь мир — одна сплошная Касриловка. В то же время они наивны и экспансивно-восприимчивы, как дети; y них часто в трогательной форме проявляется тоска по возвышенном и прекрасном (рассказ «Farbeinkt a heim»), и они, несмотря на непроглядную действительность, всецело проникнуты несокрушимым оптимизмом (bitachon), верой в справедливость и мудрость Творца. Добродушный юмор и оптимизм проявляются с особой яркостью в самом типичном персонаже Ш. — в Тевье-молочнике (Tewje der milchiker), живущем не в самой Касриловке, a в соседней деревне. По художественной законченности и мастерству рисунка этот «деревенский еврей», скрывающий под грубоватой внешностью проницательный ум и детски-нежную душу, является одним из наиболее замечательных типов Ш. Такой же художественной силы Ш. достигает в довольно многочисленных детских рассказах. Ш. описывает, как при безотрадных условиях еврейской жизни дети черты в силу исключительной приспособляемости умеют все-таки смеяться здоровым, радостным смехом и пользоваться хотя бы мимолетным весельем. События 80-х и 90-х годов поколебали изолированный мир Касриловки и Мазеповки. Под влиянием этих событий рушились экономические устои «черты», и, как из разрытого муравейника, стали разбегаться во все стороны ее ошеломленные обитатели. Эту своеобразную эпопею Ш. увековечил в очерках «Papierlich», «London», «Milionen», «Es fiedelt nischt» и др., с классической центральной фигурой Менахем-Менделя. Менахем-Мендель — карикатура, как нелепы и карикатурны при всей их трагичности, условия жизни этого периода, и Ш. схватил эти внешние характерные черты и собрал их в рельефном образе Менахема-Менделя. Последний — художественно законченный тип, олицетворяющий собой самый многочисленный евр. класс — так назыв. «Luftmenschen», для которых азарт, неустанная суетливость и лихорадочное напряжение нервов стали родной стихией. Значительно слабее романы Ш. позднейшего периода, где он рисует быт русско-еврейской эмиграции: «Blondsende Stern», «Der Mabul» и др. Они носят на себе следы поспешности и особенно страдают от чрезмерной словоохотливости и погони за сенсационными эффектами в угоду читателям ежедневной жаргонной прессы, где эти романы впервые печатались. Ш. является наиболее любимым и читаемым писателем широких еврейских слоев. Популярности Ш. содействовал богатый, чисто народный язык. Своеобразные особенности языка тем ярче проявляются, что излюбленная форма Ш.: монолог, диалог, переписка, сцены. Ш. не рассказывает ο своих героях — они сами говорят ο себе, и каждый говорит своим языком. — Первое собрание сочинений Ш. вышло в четырех томах в 1903 г. (изд. Folksbildung). По случаю 25-летнего юбилея литературной деятельности Ш. приступлено к полному собранию его сочинений; пока (1913) вышло 14 томов. Около ста очерков Ш. вышли отдельными брошюрами, которые расходятся десятками тысяч экземпляров. В 1910 г. изд. «Современные проблемы» приступило к изданию произведений Ш. в русском переводе (пока вышло восемь томов); в древнееврейском переводе, предпринятом писателем Берковичем, вышло четыре тома. Ш. изредка пишет по-древнееврейски. Кроме отдельных рассказов, помещенных в разных периодических изданиях («Schimele», в Ha-Assif, V, «Don Kichot mi-Mazepowka», в Fardes, II и др.), Ш. опубликовал сборник силуэтов «Temunot u-Zelalim» (1890). Один рассказ, «Мечтатель», Ш. написал по-русски. Отдельные рассказы Ш. переводились на европейские языки. — Ср.: Sefer Zikkaron, 105; W. Zeitlin, ВНР., 285; «Мечтатель», «Рассвет», 1908, № 40; С. Цинберг, «Еврейский мир», I, 1909; М. Пинес, «История евр. литературы», 305—22; Baal Machschabot, Gekliebene Schriften, I, 91—109; S. Niger, Wegen jüdische Schreiber, I, 71—132.
С. Цинберг.7.