Хаиим бен-Исаак Воложинский — выдающийся талмудист и деятель, основатель Воложинского иешибота; род. в Воложине (Виленской губ.) в 1749 г., ум. там же в 1821 г.; талмудическое образование получил под руководством р. Арье-Лейба бен-Ашер (см.), а затем под руководством р. Рафаила Когена, автора «Torat Jekutiel». 25-ти лет от роду X., получивший уже к тому времени крупную известность как талмудист, стал учеником и ближайшим сподвижником виленского гаона р. Илии (см.). Он начал снова изучать по методу виленского гаона Библию, Мишну и Талмуд и даже евр. грамматику. Необычайное развитие хасидизма, повальное бегство юношей из рассадников талмудической науки и стремление их найти удовлетворение религиозному чувству в хасидизме ставило вождям ортодоксального раввинизма новые задачи. X. считал, что главную причину этого следует искать в методах изучения талмудической науки в раввинских школах, где господствовала система софистических «хилукким» и остроумных комбинаций. Введение в раввинских школах методов виленского гаона, относившегося отрицательно не только к софистическим «хилуккам», но даже к пилпулу (см.), явилось бы успешной мерой в борьбе с хасидизмом. X. основал для этой цели в 1803 г. знаменитый впоследствии рассадник талмудической науки в России — Воложинский иешибот (см.). С другой стороны, X. считал необходимым выступить против хасидизма, но не с полемическими сочинениями, по шаблону тогдашних сборников זאת תורת, הקנאות זמרת עם הארץ и т. д., в которых хасиды обвинялись поголовно во всех возможных и невозможных грехах. Такие сочинения не достигали цели, ибо хасидизм стремился удовлетворять потребности людей в религиозном чувстве — потребности, весьма сильно ощущавшейся в эту эпоху. Необходимы были такие полемические сочинения, в которых борьба с хасидизмом носила бы серьезный характер. Полемике с хасидизмом на этой почве посвящен и главный труд X. — «Nefesch ha-Chajjim», или «Jirat Adonai le-Chajjim» (יראת ה לחיים, נפש החיים; издано было после смерти X. сыном его p. Исааком Воложинским в Вильне в 1824 г.), представляющий этико-каббалистическое сочинение, в котором, доказывая беспочвенность антиномистических тенденций хасидизма, X. защищает тот принцип, что обрядовая сторона иудаизма является единственным выражением религиозной жизни. Признавая ценность проповедуемого хасидизмом учения ο значении религиозного чувства в служении Богу, признавая, далее, известное основание этого учения в первоисточниках иудаизма — в Талмуде, Мидрашим и каббалистических памятниках, X., однако, полагает, что это учение лишь для немногих, но не для народа. Ибо религиозное чувство есть вещь довольно шаткая, довольно неопределенного характера, чтобы его положить краеугольным камнем религиозно-нравственной жизни народа. Для народа и лиц, не отличающихся твердой религиозностью, переход от проповеди религиозного чувства к пренебрежению Торой и Божьими заповедями весьма легок; фундаментом религиозной жизни должен быть обряд, который даже при одном простом исполнении без сосредоточения мыслей на Том, Кто заповедал исполнить его, имеет важное значение. «С того момента как Моисей принес Тору на землю, она уже не в небеси, и не должен мудрствовать лукаво даже великий человек, обладающий выдающимся умом, говоря: я постигаю тайны и мотивы заповедей в связи с высшими силами и мирами, почему и вправе преступить ту или другую заповедь или пренебречь хотя бы незначительной мелочью ее, или отложить ее исполнение во времени. И если бы собрались все мудрецы Израиля и напрягли бы весь свой светлый разум и свое разумение с целью изменить одну из незначительных мелочей при исполнении какого-нибудь предписания, мы не станем слушать их, ибо самым важным в предписании является тщательное выполнение даже мелочей. И знай, что гений зла изворачивается в своих ухищрениях, появляясь в виде доброго гения человека, ослепляя его ум, отравляя его, сбивая с одной стези на другую, кажущуюся ему с первого взгляда истинной, указанной добрым гением, якобы направляющим его к более высокой цели. И указывает он человеку признаки истинного и достоверного, и человек запутывается в силке, подобно птице, не сознавая всей опасности своего положения. Смотри же, чтобы не возникла в тебе мысль, будто самым важным является, чтобы ты постигал или тщился всегда иметь подобающим образом чистую мысль и увлекался всегда Создателем, не останавливаясь ни перед чем, лишь бы оставить мысль чистой и во славу Божию. И станет он тебе говорить, что вся суть Торы и предписаний заключается именно в исполнении их с экстазом и истинным увлечением. И «старый царь» (название сатаны) умеет ослеплять глаза ссылками на Библию, Мишну, Талмуд, Мидрашим, Зогар и тому подобное. И если будешь удостоен, то сумеешь разобраться и различить скрываемую им под видом чистоты скверну; он показывает, будто шествует путем святости, в то время когда последний ведет к гибели. Ты же присмотрись к его путям и разумей. Сегодня он скажет тебе, что вся Тopa и все предписания без экстаза ровно ничего не значат, и тем он подготовит твою мысль к тому, что ты не станешь соблюдать времени выполнения предписания или молитвы; и докажет тебе, что каждая молитва и исполненное предписание, если они сопровождаются глубоким экстазом, святостью и чистотою, хотя и не вовремя, дороже выполнения их вовремя, но без экстаза. И когда приучит тебя твое «я» к тому, чтобы ты перестал слишком обращать внимание на отступление во времени исполнения какого-либо предписания или молитвы, благодаря твоим усилиям очиститься, он постепенно смутит тебя, и ты совсем перестанешь чувствовать, и тебе станет легко, как бы дозволено, опаздывать молитвой, и ты станешь заниматься чепухою, и не оставит тебе он ни выполнения предписания вовремя, ни доброй мысли, а это и есть разрушение всей Торы». — Выпады Х. против хасидизма отличаются мягкостью тона и осторожностью, которых мы не встречаем обычно в полемических сочинениях против хасидизма. В личной жизни X. терпимо относился к хасидам. Ему принадлежит заслуга установления мирных отношений между миснагдим и хасидами. По преданию, X. на свидании в Минске с р. Шнеуром Залманом признал, что миснагдим часто поступали несправедливо во время борьбы с хасидами. Автор «Mazref ha-Abodah» свидетельствует, что X. очень благосклонно относился к хасидам, в особенности к их детям, воспитывавшимся в его иешиботе. X. принадлежат: «Ruach Chajjim» — комментарий к Пирке Абот (изданный р. Иошуей Гешелем Левиным); респонсы, включенные в сборник «Chut ha-Meschulasch» (Вильна, 1882), в «Keduschat Jom Tob» p. Иом-Тоб-Липмана Баслянинского (ib., 1886). Большинство же респонсов X. были уначтожены пожаром в 1815 г. — См. Воложинский иешибот.
Ср.: Fünn, Keneset Israel, pp. 347–349; id., Kirjah Neemanah, pp. 156–158; Lewin, Alijjot Elijahu, p. 70; Schechter, Studies in Judaism, p. 85; Jazkan, Rabbenu Elijahu mi-Wilna, pp. 100–106; Ha-Schachar, VI, 96; Элиезер из Ботошан, Kinat Soferim, p. 79; «Achiasaf», 5654, p. 260 и 5699, p. 81; Reines, Ozar ha-Sifrut, III; Ha-Kerem, 1887, pp. 179–181; Dawid Tebele Robin, Bet Dawid, предисловие, Шклов, 1803; Zedner, Саt. Hebr. Books, Brit. Mus., pp. 179, 555; J. E., VI, 273—274.
9.