Хад-Гадья הד גדיא — песня на арамейском языке, распеваемая при заключении затрапезных церемоний в первый и второй вечер Пасхи (см. Гагада); по форме и содержанию является народной колыбельной песнью. Долгое время ее считали аллегорическим стихотворением, иллюстрирующим принцип возмездия, провозглашенный в Исх., 21, 24—25 («око за око»); в действительности же она является подражанием одной германской народной балладе, в свою очередь, позаимствованной из древней французской песни. Дословный перевод ее таков: «Козлика, козлика отец мой купил, два зузим за него заплатил; козлика, козлика, одного только козлика. Кошка пришла и скушала козлика; козлика, козлика и т. д. Собака пришла, кошку укусила за то, что скушала козлика и т. д. Палка пришла, собаку ударила… Огонь пришел и палку сжег… Вода пришла и огонь погасила… Бык пришел и воду выпил… Резник пришел, быка зарезал… Ангел смерти пришел, унес резника… Пресвятой, да будет благословенно Его имя, явился и ангела смерти низверг… Ангела смерти, унесшего резника, зарезавшего быка, выпившего воду, погасившую огонь, сжегшего палку, ударившую собаку, укусившую кошку, съевшую козлика, которого купил мой отец за два зузим, козлика, козлика, одного только козлика». Комментаторы полагают, что эта песня является иллюстрацией положения евреев среди других наций: все народы, преследовавшие евреев, погибли до одного, а гонимый Израиль пережил их всех. Аллегорическое толкование песни таково: козлик символизирует еврейскую нацию; Иегова — это отец, выкупивший свой народ через Моисея и Аарона (две монеты) из Египта; кошка — Ассирия, собака — Вавилония, палка — Персия, огонь — Македония, вода — Рим, бык — сарацины, завоевавшие Палестину; резник — крестоносцы, ангел смерти — турки, ныне властвующие в Палестине, и наконец, Пресвятой — является символом вечной справедливости. Эта колыбельная песня вызвала обширную и интересную литературу. В 1731 г. Филипп Никодем Лебрехт, крещеный еврей, издал в Лейпциге трактат под следующим заглавием: «חד גדיא, Козлик единственный, замечательная загадка из еврейской восточной литургии, представляющая судьбу еврейского народа со времени их исхода из Египта доныне и впредь до пришествия постоянно ожидаемого Мессии» (ср. Wolff, Bibl. Hebr., IV, 954, 955). Этот комментарий заимствован из латинского сочинения Германа Гардта, издавшего в Гельмштадте объяснение «загадки» под заглавием «Aenigmata Judaica» (l. c., p. 1044; Franz Delitzsch, Zur Gesch. der Jüd. Poesie, p. 81, Лейпциг, 1836). Целый ряд христианских писателей составили комментарии на эту песню, как будто она является глубокой философской поэмой; еще большее количество комментаторов она нашла среди еврейских писателей. Как восточный, так и западный фольклор имеет много аналогичных песен. Прототипом их принято считать германскую песню «Der Herr der schickt den Jokel aus» или же две французские колыбельные песни «Ah, tu sortiras, Biquette» и «La petite fourmi, qui allait à Jérusalem», имеющие поразительное сходство с еврейской легендой. Когут приводит немецкие, французские и греческие вариации этой песни. Но наиболее курьезной аналогией является сиамская песня, опубликованная в «Trübner’s Record», февраль, 1890. Относительно времени составления этой песни мы имеем следующие данные: пражское издание Гагады 1526 года не содержит Х.-Г., но она имеется вместе с немецк. переводом в издании 1590 года, вышедшем в том же городе. Португальские и южно-арабские ритуальные сборники не содержат ни «Эход ми Иодеа», ни «X.-Гадья».
Ср.: S. Wiener, Bibliographie der Oster Haggadah, 1500—1900, С.-Петербург, 1902; Bacher, в Zeit. für Hebr. Bibl., VII, 88—89; Benjacob, Ozar ha-Sefarim, 124—130, Вильна, 1880 (где приведена подробная литература о Х.-Г.). [Jew. Enc. VI, 127—128].
2.