Тобит, книга — одно из побиблейских произведений еврейской литературы, не вошедшее в еврейский канон и отнесенное протестантами к числу апокрифов, несмотря на то, что собор в Карфагене (397) и в Тренте (1546) признал его каноническим. Произведение названо так по имени героя его Τωβείτ’a (Τωβίτ, Τωβείθ) по-гречески, טוני в позднейших еврейских манускриптах.
Содержание книги следующее. T., благочестивый муж из колена Нафтали, оставшийся верным Иерусалиму, даже когда колено его отпало и стало служить золотым тельцам Иеробеама, — попал пленником в Ниневию во дни Энемессара (Салманассара), царя Ассирии. Среди язычников Т. сохраняет веру и продолжает творить милости: утешает своих братьев изгнанников, поддерживает бедных, не ест нечистой пищи и т. д. Т. был в большой милости y царя, был богат и доверил 10 талантов серебра своему другу в Мидии. Но с восшествием на престол Сеннахериба судьба Т. изменилась; его обвинили в том, что он предает земле тела казненных по приказу царя, и ему пришлось бежать. Вернулся Т. в Ниневию тогда, когда взошел на престол Сархедон (Асархадон), и то благодаря заступничеству своего племянника Ахиахара (Achikar). T. стал продолжать дела милосердия. Лишившись зрения и впав в страшную нужду, стал просить y Бога смерти. Подобную же молитву возносила в то же время Сарра, дочь Рагуэля из Экбатаны. Демон убил уже седьмого ее жениха в день свадьбы (брачную ночь), и она была в отчаянии. И вспомнил Т. ο своих деньгах в Мидии, и послал за ними своего сына в сопровождении попутчика Азарии, который был не кем иным, как ангелом Рафаилом. На берегу Тибра молодой Тобит добыл рыбу и по совету своего спутника сохранил ее сердце, желчь и печень. Тобит пришел в дом Сарры, предложил ей свое сердце и, сжегши по совету Азарии (он же Рафаил) сердце и печень рыбы, изгнал демона из брачного покоя. С молодого женой, товарищем и с деньгами он вернулся домой. Желчью рыбы он смазал глаза отца, и последний прозрел. Много счастливых лет жила после этого семья T., и старик имел счастье видеть разрушение Ниневии. — В этой коротенькой повести много интересных черт из социальной и семейной жизни того времени, много тонко подмеченного в обычаях и переживаниях героев ее…
Текст книги Т. сохранился на языках греческом, латинском, сирийском и иудео-арамейском; кроме них, имеются также два позднейших по своему происхождению еврейских перевода. На греческом языке имеются три версии: одна — в виде ватиканского и александрийского манускриптов Септуагинты, другая — в виде синайского и в Кодексе, 44, 106, 107 Holmes и Parsons. Ha латинском — имеются два текста: древнелатинский, сходный в существенных чертах с синайской Септуагинтой, и включенный в Вульгату, сделанный бл. Иеронимом с арамейского, часто сходный с последним, хотя во многом они и расходятся. Сирийский в общем сходен с ватиканским, впрочем, нельзя сказать ο нем, чтобы он был дословным; a вошедший в кодексы 44, 106 и 107 порою сходен с этим текстом, порою с синайским. Арамейский текст, опубликованный Neubauer’ом, также в общем повторяет синайскую версию, но он более позднего происхождения. Еврейские копии — позднего происхождения. Древнейшими являются оба греческих текста, a из них ватиканский — более кратким, за исключением гл. IV. Стиль последнего необработан, порою неправилен; в нем много искажений, часто клерикальных по своему духу. Синайский текст более распространен и часто дает наиболее правильное чтение. По-видимому, оба взяты с более древнего, который и был искажен в ватиканской и в синайской форме. Трудно разрешить вопрос, на каком языке книга Т. была написана. Такие выражения, как χάριν χαΐ μορφήν (Ι, 3), напоминающие חן וחםד (Эсф., 2, 17), и формы имен собственных вызывают мысль ο еврейском, за что говорят еще некоторые черты, но, с другой стороны, здесь не упоминается ο более древнем еврейском тексте, которым бы несомненно воспользовался Иероним. Зато синайские формы Ather вместо Asur (XIV, 4) и Athureias вместо Asureias (ХIV, 15) говорят за арамейский. Блестящий же греческий стиль синайского наводит на мысль ο греческом оригинале.
Что касается времени составления кн. T., то, принимая во внимание картину религиозной жизни, надо признать, что книга написана в эпоху после Эзры. Особое значение, придаваемое подаянию (IV, 10; XII, 8, 9), слишком напоминает Бен-Сиру (III, 30), как и предписание «Выкинь твой хлеб на место погребения праведника, но ничего не давай злому», — напоминает то же y Бен Сиры (XII, 4—5). Предсказание в XIV, 5 говорит за период после построения второго храма и, по-видимому, за время, предшествовавшее построению храма Ирода. Значение, придаваемое погребению казненных рабов, вероятно, указывает на такое время, когда евреи подвергались избиениям, в царствование Антиоха и Адриана. Изречение Поликарпа (Ad Phil., Χ) «Милостыня спасает от смерти», — совсем не доказывает его знакомства с кн. T., так как он мог понять в этом смысле и Притч., 10, 2. Вероятней всего, она была написана в период времени от 200 до 50 гг. до Р. Хр., по-еврейски, в Палестине. Если же она была написана по-гречески, то в Египте. Упоминаемый в кн. T. (XIV, 10) Achiacharus (Achikar) вносит только еще более замешательства в вопрос ο происхождении книги. Следует отметить, что едва ли что общего с кн. Т. имеет другая повесть, героем которой является некто Ахикар (см.). По-видимому, повесть во время своего возникновения преследовала цель показать, как непоколебимая вера спасает от всех бед. Очень возможно, что эпизод с Саррой и Асмодеем, сначала самостоятельный рассказ, вошел впоследствии в кн. Т. и связан в одно целое с нею. Такими вставками являются, по-видимому, и рассуждения в гл. IV и XII. Кн. Т. следует сравнить с Притчами, Бен Сирой, Даниилом и Когелет. [Есть основание отнести книгу Т. к домакедонскому периоду и не к Палестине. Среди добрых дел Товита-отца первое место занимает то, что он хоронил мертвых с опасностью для жизни. Маздаизм предписывает своим последователям выставлять трупы умерших людей за город на съедение хищным зверям и птицам. Погребение же мертвых строго воспрещалось (см. Авеста). Вероятно, что и древним израильтянам под владычеством Ахеменидов приходилось немало страдать из-за этого запрещения хоронить мертвых, и эти-то страдания послужили основой для фабулы рассказа. Другое доказательство восточного происхождения рассказа — в целом ряде суеверий чисто персидского происхождения и особенно в той роли, которая отводится в рассказе злому духу Асмодею, который есть не кто иной, как часто упоминаемый в Авесте главный помощник Аримана, Ашма-деви, который в Палестине остался неизвестным (ср. Когут, Aruch Completum, s. v. Асмодей). — Затем, собаки, как известно, никогда не пользовались любовью евр. населения в Палестине. В Библии собака — это синоним всего презренного, a в позднейшее время в Мишне прямо запрещалось еврею держать y себя собаку (Баба Кама, 80), между тем в книге Т. автор с особенной любовью выставляет на вид преданность и смышленность собаки своего героя, что напоминает отношение к собаке древних парсов, y которых это животное пользовалось особым почетом, так что убийство собаки считалось таким же преступлением и влекло за собою такое же наказание, как убийство человека. — Ср. Л. Каценельсон, «Вавилонское пленение», Книжки «Восхода», 1901 г.].
Ср.: Swete, The old Testament in Greek; Tritzsche, в Handbuch zu den Apokryphen; Neubauer, The Book of Tobit (тексты древнелатинский, арамейский и новоеврейский); Schürer, в Herzog-Hauck, Realencycl., I; Robertson Smitt, в Encycl. Brit.; Ebrt, в Cheyne and Black, Encycl. Bibl.; Marschall, в Dict. Bibl. Hastings’a; Schenkel, Bibel Lexikon; Schürer, Gesch., 3-е изд., III; Andrée, Les Apocryphes de l’ancien Testament; Noldeke, в Monatsberichte der Berliner Akademie der Wissenschaften, 1879; Kohut, в Jüd. Zeit. Гейгера; Grätz, Gesch., IV; Plath, в Theologische Studien und Kritiken, 1901; Israel Lévi, в REJ., 1902; Abrahams, в JQR., I; Bissell, The Apokrypha of the old Testament (Lange series); Fuller, в Wace, Apokrypha. [J. E., XII, 171—172].
2.