Свадебные обряды — О свадебных обрядах древних евреев сохранилось в Библии мало данных. Все торжество носило чисто семейный и домашний характер, без участия священнослужителя. Обыкновенно это празднество продолжалось 7 дней (Быт., 29, 27; Суд., 14, 12, 17), но иногда, в виде исключения, — 14 дней (Тоб., 8, 20 по греч. тексту). Кроме главных участников, большую роль играли на празднестве «товарищи», или друзья жениха (Суд., 14, 10, I Мак., 9, 39); старший из них был распорядителем на торжестве (ср. Иоан., 3, 29). В сопровождении товарищей жених в нарядном одеянии и с венцом на голове (עטּרה, Пес. Песн., 3, 11; פאר — Исаия, 61, 10) отправлялся в день свадьбы в дом родителей невесты (Быт., 24, 59 и сл.; Руф., 4, 11 и сл.; Тоб., 7, 12). В торжественной процессии, под звуки песен и музыки, с пляской, жених вместе с товарищами провожал невесту, окруженную подругами, в свой дом или в дом своих родителей; участники процессии держали свечи или факелы (Иерем., 7, 34; Псалм., 45, 15; Песн. Песн., 3, 6 и сл.). Там происходило семейное празднество. Если жених и невеста жили в разных местностях, то торжественная процессия выходила также из дома невесты навстречу жениху (I Мак., 9, 37 и сл.). Если местожительство жениха было далеко, свадьба праздновалась в доме невесты (ср. Матф., 25, 1 и сл.), причем устраивали празднество иногда жених, иногда же родители невесты (Суд., 14, 10; Быт., 29, 22; Тоб., 8, 20 и сл.). На то, что вообще жених иногда переходил в семейство и род невесты, как это полагают некоторые библейские археологи, в Библии нет указаний; Яков был на правах раба, и потому Лабан имел право удержать y себя его жен (ср. Быт., 31, 43; Исх., 21, 4); Самсон же сам оставил свою жену у родителей (Суд., 14, 19). — К. вечеру свадебного дня невеста приводилась родителями в брачную комнату, устроенную в виде палатки или балдахина, חפה (Псалм. 19, 6; Иоель, 2, 16; ср. Исаия, 4, 5, 6). Жениха сопровождали туда его товарищи (Тоб., 8, 1). Родители невесты сохраняли вещественные доказательства девственности дочери (Второз., 22, 13 и сл.); этот обычай существует в некоторых местностях поныне. Остальные дни праздновались пиршествами, пением, музыкой, пляской и играми. — Ср.: Riehm, HBA., II; Benzinger, Hebräische Archnäologie, 1907, 108 и сл.; Zeitschrift für Ethnologie Бастиана, 1873, 287—294; ZDMG., 1868, 106; Delitssch, Das Hohelied u. Koheleth, 2-e изд., 1875, 162 и сл.
1.
В талмудическую эпоху брак состоял из двух моментов, каждый из которых имел определенное юридическое и обрядовое содержание. Первый момент, אירוםין, קידושין, обручение, представлял собой важнейшее в юридическом отношении действие, связывающее жениха и невесту брачными узами. Хотя юридически обручение могло совершаться тремя способами, но один из них — половое сожительство с намерением заключить брак — встречался редко, и в 3-м веке был воспрещен под угрозой наказания. Другой способ — составление письменного акта и вручение его женихом невесте — также практиковался редко. Обычно обручение заключалось во вручении женихом невесте какой-либо ценной вещи, чаще всего кольца, с произнесением той или иной формулы, заключающей в себе смысл брака. Хотя юридически та или иная формула безразлична, но на практике получила преобладание следующая формула, сохраненная иерусалимским Талмудом: הוי לי לאינתו כדת משה ויהודאי — «будь мне женой по закону Моисея и иудеев». Позже получила господство употребляемая и ныне формула: וישראל הרי את מקודשת לי נטּנעת זו כדת משה — «будь посвящена мне посредством этого кольца по закону Моисея и Израиля». Обручение сопровождалось особой бенедикцией (אירוםין נרכת; Кет., 7б). При этом часто составлялся договор относительно размера приданого и дара жениха (кетуба), שטרי פםיקתא, שטר אירםין. Обручение сопровождалось пиршеством, םעודת אירוםין (М. К, 18б), во время которого женщины восклицали «сегодня обручение такой-то» (Гитт., 89а). Между обручением и венчанием проходил более или менее продолжительный промежуток времени. Мишна устанавливает как минимальные промежутки, на которых каждая сторона может настаивать при отсутствии согласия другой стороны, 12 месяцев при браке девицы и один месяц при браке вдовы (ibid., 57a). В этот промежуток жених обычно посылал невесте свадебные подарки, «сиблонот». В течение этого времени невеста оставалась в доме отца, но она была вполне связана брачными узами, и расторжение связи между обрученными требовало тех же формальностей развода, как и при вполне завершенном браке. Брачное сожительство в этот период было воспрещено. Но в Иудее обычай допускал довольно тесное сближение. Большою торжественностью обставлялся второй и заключительный момент вступления в брачный союз — венчание, חפה, נישׂואין, ליקוחין. Главнейшие его обязательные элементы: 1) кетуба — составление письменного брачного договора, чтение его, подписание и вручение невесте; 2) хуппа, т. е. переход невесты в дом жениха, который, однако, символически выражался в том, что жениха и невесту вводили в одно помещение, позже под специальный балдахин; 3) чтение семи бенедикций, которые назывались נרכות נשואין, נרכות חתנים, נרכות שנע (Кет., 7б; Калла, 1). Но, сверх обязательных элементов, венчание обставлялось всевозможными аксессуарами, имевшими целью сделать его особо торжественным и радостным событием. Жених и невеста надевали золоченые головные уборы. Невесту носили на роскошных носилках по городу. Во время процессии разливали вино, масло, рассыпали орехи, сушеные зерна (Бер., 50б). Однажды царь Агриппа, встретив свадебную процессию, уступил ей дорогу, сказав при этом: «Я ношу корону всегда, уступлю же тому, кто носит ее не всегда». Музыка, пение, танцы, игры оживляли свадебное торжество. Девушки выходили навстречу жениху с зажженными факелами (Матф., 25, 1). После несчастных войн Иудеи за независимость (при Веспасиане, Тите и Адриане) было запрещено по слyчаю национального траура употреблять драгоценные украшения, но сохранили для женихов венки из роз и мирт, для невест — головные уборы из тонкой шерсти, балдахины из деревянных переплетов с какой угодно материей (Мишна, Сота, IX, 14; Тосефта, XV, ib., 8—9). С тех пор в знак траура по разрушенном храме жених стал класть на голову немного пепла. Участие в свадебных празднествах считается для посторонних лиц религиозною обязанностью, и даже изучением Торы следует временно пренебречь, чтобы участвовать в свадебном празднестве. Все гости должны стремиться к тому, чтобы создать веселое настроение y жениха и невесты. Следует танцевать перед невестой и восхвалять ее качества. По мнению школы Шаммая, надо выставлять на вид действительно имеющиеся y невесты светлые стороны, a отрицательные замалчивать, потому что даже в такие торжественные моменты нельзя лгать. Гиллелиты же рекомендовали во всяком случае приписывать невесте всевозможные достоинства, независимо от того, существуют ли таковые на самом деле или нет, потому что важно быть приятным для общества. Талмуд приводит обычные восклицания в честь невесты: «красивая и симпатичная невеста», или: «она не красилась, не румянилась, не пудрилась, a прекрасна, как серна» (Кет., 17а). Свадебные подарки, שושנינות, со стороны гостей считались обязательными, и лицо, получившее к свадьбе подарки, должно было впоследствии отдать тем же знакомым на свадьбах их самих или их детей подарки соответствующей стоимости (Б. Б., 144б). Порой, когда веселье переходило через край, законоучители считали нужным умерить темп общего ликования путем напоминания ο смерти или, как это сделал р. Аши на свадьбе своего сына, неожиданным действием, символически выражавшим бренность всего земного, именно — он разбил дорогой сосуд, стоимостью в 400 динариев (Бер., 31а). Обычай разбивать сосуд в поталмудическое время получил большое распространение. Венчание девиц в эпоху Мишны обычно совершалось по средам, a венчание вдов по четвергам. Первое объяснялось местными условиями; второе же имело целью давать возможность растянуть свадебное торжество на три дня (четверг, пятницу и субботу). Семидневное празднование венчания девиц так прочно вошло в обычай, что для этого не было надобности в специальных мерах. Вообще, венчание отличалось большей торжественностью, если невестой была девица, чем если то была вдова. Как наиболее существенные отличительные признаки между венчанием девицы и вдовы Талмуд приводит следующие: девица шла с распущенными волосами, носила особый вид фаты, הינומא; гостей при этом угощали сушеными зернами, a в Вавилонии лили на головы гостей душистое масло (Кет., 156, 17б); всего этого не было y вдовы. Далее, если невестой была девица, в некоторых местностях в отдельные исторические периоды принимались меры для того, чтобы можно было бесспорно констатировать сохранение невестой до брака девственности, a также путем условных символических действий публично демонстрировали, что невеста оказалась девственной (ibid., 12а, 16б). — Ср.: Hamburger, RE. f. В. u. Т., т. II, s. v. Trauung u. Verlobniss; Haymann, Ehegesetze der Juden, Zs. für Philos. u. Katnol. Theol., Кёльн, 1835, стр. 130; Perles, D. jüdische Hochzeit in nachbiblischer Zeit, в Monatsschrift, 1860.
Ф. Дикштейн.3.
В Средние века следует различать С. О. y евреев на Пиренейском и Апеннинском полуостровах и С. О. евреев в Германии и Польше. С. О. первых ничем почти не отличаются от свадебных обычаев окружающих народов. У последних С. О. носили своеобразный характер и являются развитием этих обрядов в талмудическую эпоху. О С. О. y германских евреев в Средние века сохранились подробные описания современников. Браки вообще большею частью устраивались при помощи профессиональных сватов («шадханим»). В переговорах принимали участие исключительно родители; хотя родителям запрещалось законом принуждать детей сочетаться браком, однако этот закон весьма редко исполняли на практике. Ранние браки были частым явлением; причину этого следует видеть, помимо чисто нравственных мотивов, в социальных условиях. Отец, скопив с трудом приданое для дочери, торопился скорее выдать ее замуж, так как не был уверен, что имущество его не подвергнется разграблению со стороны черни и т. д. Помолвка, תנאים, считалась состоявшейся после точного фиксирования суммы неустойки («Kenas») за нарушение условия. В предшествующую свадьбе пятницу вечером устраивался обед в честь родителей жениха, который носил название «spinnholz» («sponsalia» или «spindel», «vorspiel»). Накануне свадьбы виднейшие члены общины относили невесте подарки жениха, по большей части состоявшие из пояса, фаты, верхнего плаща, a впоследствии еще «siflones tefillah», мoлитвенника с надписью אהנה ואהוה שלום ורעות («любовь, братство, мир и дружба»). Жениху дарили кольцо и сапоги, позже таллит и саван (китель). Встречались кольца художественной работы с выгравированной на них миниатюрной моделью синагоги и с надписью טנ גדא, a позднее מזל טונ («доброго счастья»). Приведем описание свадьбы в Майнце в конце 15-го в. Рано утром синагогальный служка («schulklopfer») стучался в окна прихожан, приглашая их на свадьбу. Виднейшие члены общины шли за женихом и торжественной процессией вели его во двор синагоги, затем музыканты и факельщики приводили невесту с ее дружками и др. женщинами. У входа в синагогу жених брал невесту за руку; обоих их осыпали пшеницей и деньгами (которые потом раздавали бедным) и приветствовали чтением Пс., 147, 14 (впоследствии Быт., 1, 28). Молодые некоторое время сидели на скамье y входа в синагогу, после чего отправлялись домой и переодевались в свадебные наряды. Невеста под свадебным платьем носила саван, a жених облачался в китель, a головной убор («gugel») посыпал пеплом, чтобы хоть внешним образом выразить скорбь ο Сионе. Сюда же должно отнести сохранившийся по сие время обычай разбивать стакан или какую-нибудь другую посуду при обручениях и свадьбах. Скорбные ноты поэтому звучат и в свадебных песнях Иегуды Галеви, составленных по образцу Пс. 45, которые исполнялись на свадьбах вплоть до 18-го в. Когда жених занимал место возле кивота Завета, приступали к очередной молитве, по окончании которой невесту с музыкой приводили к дверям синагоги, где ее встречали раввин и старшины общины и сажали направо от жениха (ср. Псал., 45, 10 נצנה שגל לימינך; последние три буквы этих слов при чтении в обратном порядке образуют слово כּלה). Бракосочетающихся покрывали таллитом или длинным концом «гугеля» жениха и приступали к обряду венчания. Впоследствии вошел в употребление балдахин («хуппа») [который, однако, по мнению многих кодификаторов, встречался уже в талмудическую эпоху и назывался тем же именем «хуппа»], он напоминал собою носилки, на которых ранее невесту приносили в синагогу, или комнату, где молодые оставались наедине. Жених поджидал невесту y дверей своего дома и подносил руку невесты к косяку, посвящая ее этим в звание хозяйки дома. Собственно свадебное пиршество, в доме невесты, начиналось лишь в пятницу вечером и продолжалось до воскресенья утром с перерывом на время утреннего субботнего богослужения. Жених, присутствовавший при богослужении, был центром общего внимания, в честь его распевались гимны. Новобрачный вручал жене свою мантию, пояс и шапку в знак общности имущества супругов. Принято было наиболее торжественно обставлять свадебную процессию и поддерживать веселое настроение. Издавна на еврейских свадьбах играла музыка (см. Музыка), и, по мнению Магарила, «музыка составляет основной момент свадьбы» (עיקר השמחה של חתן זכלה). Соблюдение поста молодыми в день свадьбы введено в поталмудическую эпоху (см. Пост). Свадебные песни нередко носили форму загадок, по библейскому образцу (ср. свадьбу Самсона); обыкновенно их импровизировал бадхан (см.). Иногда устраивались игры и представления, обычно даваемые лишь в Пурим (см.). Присутствие раввина при обряде венчания не считалось обязательным: он не держал проповеди, но за свадебным пиром нередко говорил речь, в особенности в тех случаях, когда жених произносил «дерашу» (дискуссия на талмудическую тему) [отсюда и название свадебных подарков «Deraschah Geschenk»]. Хотя в первой половине 19 в. талмудисты и раввины протестовали против обычая устраивать свадьбы не на открытом воздухе (ср. респонсы р. Моисея Софера, т. III), тем не менее, уже в Средние века венчание происходило в синагогах, как это видно из глоссы Исерлеса к Шулхан-Аруху Иоре-Деа (391 § 3). При посещении женихом синагоги в следующую после свадьбы субботу молящиеся в честь его читали Быт., 24 (о женитьбе Исаака). Обычай этот исчезает в Европе в 17 в. и сохранился лишь y восточных евреев. — Новобрачные, следуя распространенному суеверному обычаю, старались во время венчального обряда наступить друг другу на ноги, дабы в будущем занять первенствующее положение в доме. О других суеверных элементах в С. О. германских евреев см. y Гюдеманна, Gesch., III.
В настоящее время С. О. y европейских (ашкеназских) евреев сводятся к следующему. В субботу, предшествующую свадьбе, жених приходит в синагогу, где его вызывают к Торе (Aufrufens); при этом в некоторых местностях поют соответствующие библейские стихи и псалмы. Венчание происходит на дому, в синагоге или на синагогальном дворе. Обряд начинается славословием, затем жених надевает невесте кольцо, произнося при этом установленную формулу מקודשת לי נטנעת (см. выше), после чего совершающий брак читает кетубу и семь славословий [שנע נרכות], которые произносятся и в виде заключения к затрапезной молитве за свадебным пиром, и молитву «Девай» в следующие шесть дней (см. Девай Гассер). В новейшее время в общинах Западной Европы при венчании поются соответствующие гимны, и раввин произносит напутственное слово новобрачным. В случае посещения женихом синагоги в первую после свадьбы субботу опускается чтение заупокойной молитвы (אל מלא רחמים). Все остальные упоминаемые в настоящей статье С. О. в настоящее время соблюдаются все менее и менее. Исключение лишь составляет покрытие невесты фатою перед венчанием. В некоторых общинах перед венчанием совершают заупокойную молитву по умершим родителям бракосочетающихся.
О С. О. y восточных евреев путешественники сообщают любопытные сведения. Риман познакомил нас с обычаями белых кочинских евреев (см. Кочин). Здесь отметим только отступление y них от принятой y всех евреев формулы «обручения», קדושין. Она гласит: «Ты такая-то, дочь такого-то, посвящена мне, такому-то, сыну такого-то, по закону Моисея и Израиля». — У цейлонских и сингалезских евреев сохранились многие архаические обряды. На седьмой день после предложения, сделанного женихом, невеста принимает омовение. В следующий вечер раввин приветствует невесту гимном «Jafah ka-Lebanah Torah»; невеста целует развернутый на Декалоге Свиток Торы и дотрагивается при этом руками до глаз. На следующий день гости собираются y родителей невесты, которая кладет все преподнесенные ей женихом подарки в один сосуд, и ювелир исследует каждую золотую и серебряную вещь в отдельности, чтобы убедиться, что она стоит не менее одной «перуты». Женщины в это время поют песни. В тот же день гости вторично собираются; приходит жених с остриженными волосами, в новой одежде и чалме; сейчас же после его прихода гости поют Пс., 122, a затем Эсф., 8, 15 и след.; жениха благословляют и усаживают за стол. Эта трапеза называется «adschni». После обеда раввин поет гимн «Kalil Chatan li-Berachah», и гости читают застольную молитву. В следующий вечер гости идут торжественным шествием, с музыкой и пением, в синагогу, где жених и его шафера («Schuschbinim») зажигают 4 восковых свечи; затем всей процессией отправляются за невестой; ее усаживают на стул; жених же, становясь перед ней, читает Эсф., 8, 15 и сл. Затем он сам, согласно версии Маймонида, произносит первое славословие над бокалом вина, к которому привязано белой ниткой серебряное кольцо. Он отпивает вина, отвязывает кольцо и подает бокал невесте со словами: «Ва Kidduschichi» («Этим я обвенчался с тобою»). Невеста, отпив вина, передает бокал одному из гостей. Затем жених надевает кольцо на мизинец правой руки невесты, повторяя вышеупомянутую формулу, и раввин после торжественного обещания жениха исполнять обязанности супруга (раввин трижды берет жениха за фалды его платья) читает брачное условие (кетуба), подписываемое женихом и двумя свидетелями. С невесты снимают фату и усаживают ее на носилки; раввину и жениху подносят по бокалу вина, и первый произносит семь брачных славословий. Пением гимна заканчиваются С. О. В следующую за свадьбой субботу молодой вместе со своими родственниками отправляется в синагогу, где раввин приветствует его словами Пс. 122. Накануне седьмого дня после свадьбы новобрачных с музыкой ведут в синагогу, раввин читает Пс., 44, a молодой совершает вечернюю молитву, затем всей процессией отправляются домой, где раввин поет гимн «Jafah ka-Lebanah», a гости пируют и восклицают «Да возрадуется жених своей невестой» (ישמח חתן נכלה). — В Багдаде в ночь накануне свадьбы подруги невесты раскрашивают хенной ладони ее рук и подошвы ног. Гости веселятся сначала в доме невесты, a затем идут к жениху. На следующий день около пяти часов до захода солнца жениха с его родственниками ведут к невесте. Процессию сопровождают нищие с фонарями в руках. Как только жених входит к невесте, хахам приподнимает с нее фату и показывает жениху, но затем тотчас опускает фату. Свадебные торжества продолжаются семь дней. — Ср.: Шулхан Арух, Эбен га-Эзер; Mahariel, Minhagim; Chawwot Jair., § 66; Leket Joscher, Israel mi-Brünn, § 93; Güdemann, Gesch. etc., III, евр. пер. pp. 96 и сл. [По J. E., VIII, 340—347].
Свадебные обряды y польских евреев. Свадьбы обыкновенно устраивались в пятницу днем или перед наступлением субботы. Постепенно установился обычай венчания вне синагоги, на синагогальном дворе или на примыкающей к синагоге площади под открытым небом, в ознаменование того, что «потомство брачущихся будет многочисленно, как звезды небесные». Жених и невеста являются к венцу при звуках музыки, в сопровождении родных, близких и толпы народа. По случаю народных бедствий свадебная музыка во многих общинах отменялась, однако при исполнении обряда венчания («хуппы»), если оно совершалось ночью, и при «покрывании» невесты допускалось исключение, что видно из постановления литовского ваада (областной пинкос ваада 1650 г., § 469). Жених и невеста, в течение последней недели перед свадьбой не выходившие из дому без провожатых (из боязни дурного глаза), постились в день свадьбы, чтобы очистить себя от грехов. Жених надевал к венцу белый китель (см. Одежда), невесту покрывали фатой. Раввин или кантор произносил благословение над бокалом вина, из которого отпивали жених и невеста. Жених надевал невесте кольцо и произносил формулу обручения, затем раввин или кантор читал вслух текст брачного договора (кетубы) и произносились семь свадебных бенедикций. В брачном договоре определяются материальные и нравственные обязанности мужа по отношению к жене и размеры приданого с обеих сторон. В некоторых местах Польши в кетубе обозначался только законный минимум приданого (200 злотых), остальные же суммы заносились в дополнительный договор («тосефос кесуб»), не подлежавший публичному оглашению. В соответствии с размерами приданого определялось вознаграждение раввина (1 злотый польский и 18 грошей со 100 злотых приданого), кантора и хазаки в пользу кагала (по 1/2 зл. с первой сотни и 1/7 зл. с последующих.) По прочтении кетубы раввином жених выпивал остаток вина и разбивал чарку ο землю. По окончании обряда над головами молодых кружили петуха и курицу, как символ плодовитости (последний обычай не сохранился); затем окружающие осыпали новобрачных пшеничными зернами с пожеланиями многочисленного потомства. Забота ο том, чтобы обставить свадебные пиршества как можно роскошнее, являлась вопросом самолюбия для родителей невесты. В актах львовской рады 1639 г. описываются, между прочим, свадьбы богатых евреев в старину, которые «въезжали в город по-шляхетски в каретах, рыдванах, запряженных шестеркой лошадей, с гайдуками и панской музыкой, публично справляли свадебное пиршество за дорогими ликерами, редкими яствами, с необычайной пышностью». Устраивались свадебная трапеза, главным блюдом которой является рыба, и ужин для бедных («armensida»). Играл еврейский оркестр, состоявший из скрипки, цитры, лютни, цимбалов и бубен (во Львове). После речи новобрачного, старавшегося блеснуть своей образованностью, комментированием отдела Талмуда, молодые одаривались родными и знакомыми («Drosche-Geschank»). Излишества свадебных пиршеств преследовались коронными ваадами. Входя во все детали частной жизни, закон устанавливал норму, которой обязаны были руководствоваться в определении числа приглашений и даже в составлении меню угощений. Все до мельчайших подробностей предусматривается рядом постановлений ваада от 1607, 1643 и 1644 г. В Лиссе по случаю тяжелых испытаний, которым подверглась местная община в 1790 г., кагалом устанавливается контроль над свадебными собраниями, причем старшинам вменяется в обязанность проверять списки приглашенных. Предписывается ограничить угощение при «покрывании невесты», так наз. Zuckerkuchen, запрещается устраивать трапезу для молодых людей накануне венчания, причем предлагается ограничиться обедом в честь родителей обеих сторон; обед, дававшийся родителями жениха в предшествовавшую свадьбе пятницу, назывался «Vorspiel»; что касается свадебной трапезы, то предоставляется на выбор «Gewärmtes» или «Schatzmahl» — соединение этих кулинарных программ не допускается. Литовским ваадом издаются соответственные постановления для ограничения свадебных пиршеств. «Бедный или богатый не вправе приглашать более пяти миньянов» на свадебные пиры. В означенное число входят также родственники и лица, не имеющие права быть свидетелями (на суде вследствие родства с хозяином). Контроль над соблюдением этого постановления поручается месячным «парнесам» под страхом отлучения в случае потворства нарушителям (1650, § 470). — Ср.: С. Дубнов, «Внутренняя жизнь евреев в Польше и Литве в ХVI веке», «Восход», 1900, IV, 14 и сл.; M. Balaban, Żydzi łwowscy na przełomie XVI и X VII wieka, 531—35; L. Lewin, Gesch. d. Juden in Lissa, 122 сл.; Областной Пинкос Литовского ваада (кроме упомянутых в тексте параграфов еще § 514 и др.).
5.
На Литве в первой половине 19 века С. О. представляются в следующем виде. Заботы по устройству свадьбы лежат главным образом на родителях невесты. Празднества продолжаются неделю, иногда и больше. Они начинаются с субботы той недели, когда назначено венчание. В синагоге во время утренней молитвы жених приглашается для чтения гафторы («Aufrufenes»). Кантор с хором поет «ми шеберах» (см.) жениху и его родственникам; во время этого пения дети осыпают жениха орехами. Вечером на квартире невесты устраивается танцевальный вечер исключительно для женщин. Угощение приносится гостями из дому; музыкантам платят сами танцующие; впрочем, на свадьбах зажиточных лиц музыка оплачивается хозяином. На следующий день дается обед из трех блюд, с питьями, для нищенствующей братии («Armer Malzeit»). В последнее время этот обычай заменяется пожертвованием в какое-нибудь благотворительное учреждение. Жених в кругу товарищей прощается со своей холостой жизнью (Chossenmohl). Обряды и церемонии на свадьбе выполняются под руководством «маршалка» (см. Бадхан). В день свадьбы маршалек является в сопровождении музыкантов к жениху, a потом к невесте и дает им «dobrydzien» (добрый день), произнося под аккомпанемент музыки подобающее приветствие. Позже совершается обряд так называем. Besetzenes. Ha середину комнаты ставят кадку из-под теста дном вверх, на нее кладут подушку и покрывают ковром и на это символическое сиденье — хорошие «всходы» — усаживают невесту, которая, закрыв лицо платком, начинает плакать (этот обычай почти всюду забыт). Кумушки, держа по зажженной свече в одной руке, другой расплетают невесте косы. Потом маршалек в сопровождении музыкантов отправляется к жениху для передачи подарков от невесты — длинного и широкого «кителя», кушака, ермолки и талеса; это — «вечный костюм»: жених «через сто двадцать лет» возьмет его с собой в гроб. Затем жених отправляется, предшествуемый маршалком, к невесте, которая все еще продолжает сидеть на кадке. Жених набрасывает фату на голову невесты, и присутствующие произносят стих из Бытия (24, 60); девушки осыпают мужчин ячменем. Невесту приводят на середину комнаты, и маршалек вызывает громко и нараспев сперва родственниц невесты, a потом каждую из присутствующих замужних женщин, с которыми невеста танцует, «дайте дорогу доброму другу невесты и не злому врагу нам, музыкантам». Мужчины в это время совершают предвечернюю молитву («Минху»), a жених читает про себя большую исповедь, положенную на день Всепрощения, — все его прежние грехи прощены. Вслед за тем начинается венчание. Впереди идет маршалек с музыкантами, за ними мальчики, выкрикивающие «Жених подобен королю!»; далее выступает жених, имея по правую руку своего посаженого отца, a по левую — посаженого отца невесты; посаженые отцы держат по зажженному восковому факелу в руке; на женихе китель, a поверх внакидку плащ или шуба. Процессия останавливается на синагогальном или каком-нибудь частном дворе; здесь на четырех деревянных шестах прикреплен свадебный балдахин («хуппа»). Невесту обводят семь раз вокруг жениха, затем ставят влево от него, и начинается обряд венчания. Раввин произносит молитву над стаканом вина, из которого жених и невеста отпивают по глотку. Жениху подают кольцо, и он, надевая его на указательный палец правой руки невесты, произносит установленную формулу. Предварительно шамес обращается ко всем присутствующим со словами: «Будьте свидетелями». Раввин после этого читает кетубу (см.), которая и вручается невесте. Раввин вновь берет стакан вина, совершает над ним семь славословий, и затем стакан кладется под правую ногу жениха и тот раздавливает его — в память разрушения Иерусалима. Этим обряд венчания кончается. На обратном пути новобрачных обязательно встречает водонос с наполненными через край ведрами (знак изобилия); они опускают в каждое ведро по серебряной монете. На пороге дома молодых встречает мать невесты с караваем пшеничного хлеба в одной руке и стаканом вина в другой. Молодые, постившиеся сутки, разговляются крепким бульоном, так называемым «золотым супом» («Goldene Jouch»). Затем справляется свадебный пир. Столы накрываются отдельно для мужчин и женщин. Между вторым и третьим блюдами маршалек провозглашает: «Подарки со стороны друзей жениха и невесты». Гости начинают подносить подарки («Drosche geschank») из драгоценностей и хозяйственных принадлежностей. Маршалек показывает подарки присутствующим и объявляет имя подносителя. По окончании трапезы наиболее почетный из гостей читает над бокалом вина семь славословий («Schewa broches»); при этом присутствует также и невеста, приглашаемая из женского отделения. Затем начинается «кошерный танец» («Koscher Tanz»). Каждый из мужчин, не исключая тех, кто причисляет себя к духовному сословию, совершает с молодой три тура. Вслед за тем составляется полонез для женщин. В середине танца молодая незаметно покидает гостей. Женщины перестают танцевать, уступая место мужчинам. Последние затевают более шумный танец с участием молодого, который также незаметно уходит. На следующий день пополудни дается обед, на который приглашаются ближайшие родственники. Обед этот называется «Schleiermolzeit», потому что новобрачная в первый раз надевает чепчик — знак замужества. Музыканты играют душераздирающее «прости» при громких рыданиях присутствующих. В ближайшую субботу родственницы и кумушки ведут новобрачную в синагогу. — Ср.: Л. Леванда, «Старинные еврейские свадебные обычаи», сборник «Пережитое», т. III; Цедербаум, Kol-Mewasser, I.
У кавказских евреев между помолвкой и свадьбой проходит значительный промежуток времени. Вступают в брак рано — нередко невесте не больше 14 лет. Незадолго до свадьбы в доме жениха и невесты начинается ряд пиршеств, во время которых избираются из среды друзей жениха «шах» — руководитель свадебными церемониями, и нареченный брат, неотлучно находящийся при женихе на свадебных торжествах. Невеста тоже выбирает себе из девушек «согдушей» — дружек, a из молодых женщин «куда-катун» — посаженую мать. С ними она проводит последнюю неделю девичества, готовя подарки друзьям жениха и свое приданое. В доме жениха сбираются приглашенные гости, и под звуки зурн и барабана начинаются пляски и веселье, которые уже не прерываются вплоть до дня венчанья. Тем временем женщины в доме готовят разные блюда для рассылки их старикам и старухам, a также тем, кто находится в трауре, чтобы искупить дарами свою радость перед скорбящими ο покойнике. В общем этот период богат характерными церемониями, вызванными в большинстве укоренившимися y горских евреев суевериями (см. Кавказ). Свадьба справляется на средства жениха; она происходит зимой, когда припасено много свежего вина. За день до венчания невеста, a в самый день венчания и жених обязаны совершить омовение в реке или в бане, что сопровождается особыми церемониями, из которых характерен обычай покупки права обуть жениха, одеть его, поцеловать его первым в обритую голову и т. д. В баню ведут жениха с пляской и музыкой, a при выходе его встречают выстрелами. Одетые в расшитые серебряными и золотыми галунами одежды, в сопровождении шумной толпы приглашенных, под музыку и звуки песен, жених с невестой идут в синагогу, где на дворе водружен балдахин. Момент венчанья связан с суеверием, что враги венчающихся имеют власть, связывая в минуту венчанья узлы, разъединять и делать несчастными новобрачных, и уберечь их от этого зла могут лишь близкие и родные молодых, связав, в свою очередь, как можно больше узлов в эти же минуты. С вечера кануна свадьбы жених и невеста постятся и лишь после венчанья отпивают по глотку из бокала вина, который раввин после венчанья подает жениху, a тот — невесте. Затем раввин читает «кетубу» и снова подает вино — теперь уже невесте, a она — жениху, который и разбивает бокал оземь. По пути из синагоги новобрачных встречают выстрелами и музыкой; женщины осыпают их пшеном, мукой. По приезде домой — в дом мужа — молодая удаляется на свою половину с женщинами, a муж остается с гостями. Начинается пир. На почетном месте сидит молодой, подле него раввин, который собирает в тарелку или платок подарки деньгами в пользу новобрачного. Размер сумм объявляется во всеуслышание, и им ведется точная запись, для того чтобы впоследствии жених при случае в неменьшем размере одарил каждого. Раввин совершает молебствие, за что его вознаграждают — каждый дает сколько может. Вскоре старики расходятся, с молодоженами остается лишь молодежь. Новобрачные временно оставляют гостей и удаляются к себе; девушки поют свадебные песни. Когда молодой через несколько часов возвращается к гостям, друзья стреляют из ружей, a «согдуши» новобрачной и «куда-катун» уходят к новобрачной. Туда же являются и остальные гости вместе с «шахом», и молодая угощает всех вином; каждый кладет в опорожненный бокал по монете для новобрачной. Посаженая же мать дарит гостям кисеты, платки и т. д. Этим свадебные пиршества заканчиваются; остаются только дружки, которые прислуживают молодой еще 9 дней и утешают ее в ее тоске по родительскому крову. После свадьбы молодая 3—4 месяца даже дома не снимает покрывала перед чужими; около года же покрывает лицо, находясь в людных местах, на свадьбах и. т. д. (И. Ш. Анисимов, «Кавказские евреи-горцы», в сборнике материалов по этнографии, изд. при Дашковском музее, вып. III).
8.
В Грузии бракосочетающихся в торжественной процессии ведут из дома в синагогу, где они занимают место возле бимы (алмемар). Хахам читает некоторые пиуты и переводит их тут же на грузинский яз. Кетуба (см). также читается на обоих языках, после чего жених покрывает себя и невесту таллитом. Жених держит в руках кольцо и глиняный сосуд с вином. К концу обряда он надевает кольцо на палец невесты и разбивает сосуд. Новобрачные обходят кругом алтарь и целуют завесу кивота Завета. Этим и завершается обряд (Черный, Sefer ha-Massaot, стр. 298 и сл.; Козодой, Mamlechot Ararat, 1912).
8.