Прозелиты גרים (προσήλυτος от προσέρχεσθαι). — Этим термином пользуется Септуагинта для перевода еврейского слова «Ger», т. е. для обозначения человека, перешедшего в иудейство. Первоначальный смысл слова «ger» не совсем ясен, и новейшая критика склонна видеть в нем иностранца на положении клиента, как его понимали римляне, т. е. человека, живущего в Палестине под покровительством народа или отдельного лица. В повавилонскую эпоху этому слову придавали значение перешедшего в иудейство; этот смысл и был сохранен за ним Септуагинтой и Новым Заветом (см. Geiger, Urschrift, pp. 353 и сл.), хотя Септуагинта, вместе с тем, понимает под этим словом человека, живущего в Палестине, но который раньше жил где-либо в другом месте. Талмуд совсем не знаком с последним значением слов «ger», и Филон первый стал его понимать как человека, «обратившегося к новой, Богу угодной жизни» (De Monarchia, Ι, 7), хотя для обозначения неофита он еще употребляет слово έπελυς. Интересно отметить, что Флавий, несмотря на то что упоминает о лицах, обращенных в иудейство, не употребляет никогда термина П., а слово «ger» понимает в смысле бедного иноземца. Каково бы, впрочем, ни было первоначальное значение этого слова, несомненно, что Библия понимает под словом «Ger» инородцев вообще, как тех, которые приняли на себя все предписания иудаизма, так и тех, которые этого не сделали. Например, Исх., 12, 48, предусматривает их участие в трапезе, где подавался пасхальный агнец, оговариваясь, что имеет в виду «ger’a», подвергнувшегося обрезанию. С другой стороны, закон, запрещая израильтянам есть мясо павшего в поле животного, разрешает отдать это мясо Ger’у — очевидно, такому инородцу, который не принял на себя соблюдения всех предписаний (Втор, 14, 21). Однако, Исаия (14, 1) упоминает «иноземцев», которые примкнут к дому Якова (ср. след. стихи). Исаия (56, 3—6) подробно останавливается на тех, которые присоединяются к Богу, «чтобы служить Ему и любить Его имя, быть рабами Его; всех хранящих субботу, чтобы не нарушить святости ее, и крепко держать завет Мой». В значении П., употребляется и другое слово — «nochri», примером которых может служить Руфь (2, 11—12; ср. Ис., 2, 2—4; 44, 5; Иер., 3, 17; 4, 2; 12, 16; Цеф., 3, 9; I Цар., 8, 41—43). Филон понимал под словом П. каждого, оставившего политеизм и служившего одному Богу (De Poenitentia, § II; De Caritate, § 12); по Флавию, это человек, принявший еврейский закон и еврейские обычаи, служащий Богу, подобно евреям, — словом, язычник, ставший евреем (Древн., XX, 2, §§ 1, 4; ср. XVIII, 3, § 5, и Апокал. Баруха, XII, 3, 4; XLII, 5). Многие авторитеты того мнения, что под словами יראי ד׳ следует понимать П. вообще или известный класс последних. Того же мнения и Мидраш (Wajikra r., IIΙ; Schocher Tob к Пс., 22, 24). Шюрер полагает, что фраза «боящиеся всевышнего Бога» относится к греческим общинам первых столетий после P. Х., заимствовавшим свои имена и свои монотеистические воззрения у евреев, но сохранившим, вместе с тем, многие элементы греческого быта и культа. Еврейству до изгнания приходилось очень мало считаться с П., хотя бы потому, что число их было слишком ничтожно (ср., однако, II Хрон., 2, 16). В качестве «клиентов» они находились под покровительством общины, и, по сравнению с законами других народов, еврейское законодательство эпохи, предшествовавшей изгнанию, относится к ним очень гуманно. На древнейшее население Палестины приходилось смотреть с известным подозрением, ввиду угрожающего его воздействия на монотеизм евреев, чем и объясняются суровые предписания об искоренении туземного населения, которые, впрочем, не были приведены в исполнение. Во время пленения евреи пришли в более тесное сближение с нееврейским миром, следствием чего было более гуманное отношение к П. Ригористические взгляды Эзры, естественно, вели к исключению всех иностранных элементов. Но политика Эзры имела много противников среди его современников. Содержание книг Руфи, Малахи (см.) и Ионы также свидетельствует о том, что эти взгляды разделялись далеко не всеми евреями. Иудаизм эллинистической эпохи был даже настолько заинтересован П., что, по-видимому, принимал активные меры к распространению его (ср. Шюрер, l. с.); это подтверждается и данными Филона (ср. Renan, Le Judaïsme en fait de Religion et de Race). По словам Флавия, в его время среди греческого и варварского населения городов замечалась большая склонность к иудаизму (Против Апиона, II, § 39). Это относится к последним годам царствования Домициана, два десятилетия спустя после падения Иерусалима. Еврейство стало сильно влиять на язычество в пределах Римской империи. Правда, Тацит сообщает, что только наиболее презренные элементы римского общества подпали под его влияние (Hist., IV, 5), но против этого говорят сообщения остальных римских авторов и историков, каковы Дион Кассий (67, 14, 68), Цицерон (Pro Flacco, §28), Гораций (Satires, 1, 9, 69; IV, 142) и Ювенал (XIV, 96). Среди Π. знатного происхождения интересно отметить всю царскую семью Адиабенитов: царицу Елену и ее сыновей Изата и Монобаза; Флавия Климента, Фульвию, жену сенатора Сатурнина. Следует указать, что вообще число женщин среди П. преобладало. Вероятно, и в Палестине П. занимали видное общественное положение, и число их также было значительно, почему законоучители и обсуждали условия их приема в иудаизм. По господствующим убеждениям, фарисеи были против П., о чем свидетельствует изречение: לישראל כספחת קשים גרים (Иебам., 47б). Известное подозрительное отношение к П. могло быть вызвано династией Ирода, родом из идумейцев, которых Иоанн Гиркан принудил принять иудаизм. Ту же судьбу разделили потом и итурийцы. Анекдоты о П., в которых такую видную роль играют Гиллель и Шаммай, в свою очередь, доказывают, что не всем фарисеям в одинаковой мере можно приписывать пресловутую антипатию к П. (Шаб., 31а). Во всяком случае, вскоре после падения Иерусалима и второго храма иудаизм одержал много побед, особенно в высшем римском обществе. Из П. того времени особенно выделялся некий Иуда, родом из аммонитян, которому, вопреки библейскому постановлению, было разрешено жениться на еврейке, по настоянию р. Иошуи (Яд., IV, 4; ср. Бер., 28а). Библейское постановление было отменено также по поводу египтянина Мениямина, Онкелоса или Аквиллы (Akylas) из Понта, Ветурии Пауллы, впоследствии Сарры. К тому времени должно быть отнесено и возникновение «полупрозелитов», т. е. многочисленного класса лиц нееврейского происхождения, признавших иудейство, но не в полном его объеме, так как они не приняли обрезания. Потребовалось выработать известное отношение к этим лицам, число которых сильно возросло в первые века до и после падения храма. Талмудисты подвели их под понятие «Toschab» Библии, имевшей в действительности в виду хананеян, древнейших жителей Палестины. Их называли также «П. врат» (gere ha-Schaar), т. е. люди, находящиеся под еврейской гражданской юрисдикцией (ср. Втор., 5, 14; 14, 21). Они признавались при условии, что в присутствии трех лиц («Chaberim») торжественно заявляли свой отказ служить идолам; по другому мнению, они должны признать семь заповедей ноахидов (Аб. Зара, 64б; Jad, Issure Biah, XIV, 7). Вопрос о том, насколько применимы к П. этого порядка законы Моисея о равноправии Ger’oв, вызвал разногласие среди талмудистов. Ригористы требовали распространения законов лишь на тех, которые исполняют предписания Библии в полном их объеме. Другие готовы были к полному уравнению их с евреями уже в силу того, что они отказались от идолослужения. Средний путь был избран, наконец, теми, которые считались лишь с признанием «семи заповедей ноахидов». Внешним проявлением их принадлежности к иудаизму служило соблюдение субботнего отдыха (Grätz, l. с., pp. 20 и сл.). В III в. по Р. Х. число христиан стало сильно возрастать. При тогдашнем состоянии церкви, слишком отличавшейся от иудаизма, талмудистам приходилось относиться более осторожно к прежнему способу признания П. — наполовину, и Симон бен-Элеазар истолковал, что принятие их возможно было лишь тогда, когда соблюдался юбилейный год, т. е. когда Иудея была самостоятельна (Арах. 29а). Того же мнения был и Маймонид. Вероятнее, однако, что р. Симон хотел этим сказать, что постановления о «ger toschab» в его время не имеет уже применения. По решению р. Иоханана, П., не подвергнувший себя в течение 12 месяцев обрезанию, признается снова язычником (Аб. Зар., 65а); тот же период испытания предложен и р. Ханиной (Иер. Иеб., 8d). В противоположность к «ger toschab», Π., признавший все еврейские постановления, назывался «Ger Zedek» или ger «ha-Berit» (Герим, IV, 3). Принятие Π. обозначается словами קרב תחת כנפי השכינה — «приблизить кого-нибудь под крылья шехины». Последняя фраза ясно говорит об активной пропаганде иудаизма. Многие гомилии талмудистов говорят за то, что П. встречали радушный прием (Руфь p., III; Танх. Вайикра [изд. Бубера, 3], см. также Мех., Мишп., 18, а Элеазар бен-Педат видит в рассеянии Израиля конечную цель привлечения П.; Пес., 87б). [Эта мысль, впрочем, уже была высказана в книге Тобия, XIII, 4, 5.] Классическим примером желательного П. являлся тесть Моисея, Итро. Перед язычниками, каким был он, «не следовало закрывать дверь» (Пес. p., 35). Ему принадлежит послание к Моисею, в котором он советует пророку облегчить прием П. Другим примером желанных П. являются Рахаб и Руфь (Шохер-Тоб к Пс., 5, 11). Интересно отметить, что вообще в Талмуде господствует тенденция обратить в раскаивавшихся П. известных притеснителей евреев, как, например, Нерона (Гит., 56а; Санг., 96б). Такая же тенденция заметна и в желании представить каждого героя Библии миссионером иудаизма, а всех великих законоучителей — прозелитами или потомками таковых; например, Шемайя и Абталион, Акиба и Меир (см. Bacher, Ag. Tan., I, 5—6). По словам традиции, Иов первый ввел прием «привлекать П. правой рукой и отстранят их левой» (Иер. Санг., 29б). Новейшие исследования доказали, что евреи занимались пропагандой иудаизма активно (Bacher, Ag. Tan., I, 210; Harnack, Die Mission und Ausbreitung des Christenthums, pp. 237—240, Лейпциг, 1902; Грец, Gesch., 3-е изд., т. IV, прим. 21; S. Krauss, Die jüdischen Apostel. в JQR., XVII, 370). Условием приема Π. в общину была предпосылка, что поступок их продиктован убеждением, а не какой-нибудь корыстной целью (р. Нехемия, в Иеб., 24б; ср. ib., 76а). П. старались удержать в прежней вере, указывая на те стеснения, которые налагал еврейский закон на исповедующих его, и если после этого они все-таки настаивали на своем желании, то принимались в еврейство (Иеб., 47а; Герим, I). По-видимому, до второго века христианской эры форма приема П. не была окончательно выработана. На основании закона, уравнивающего еврея по рождению с П., было выведено заключение, что условиями приема были: обрезание, омовение и жертвоприношение (ср. Jad, Issure Biah, VII, 4). При выполнении всех остальных условий, пропущенное жертвоприношение вело за собой некоторые ограничения в правах. По разрушении храма П. обыкновенно откладывали некоторую сумму, символизируя тем, что при восстановлении жертвоприношений они сумеют выполнить и эту заповедь. Впоследствии этот обычай был отменен (mi-pene ha-takkalah — ср. Кер., 8а; Р. га-Ш., 31б; Герим, II; Тосеф. Шекал., III, 22). Вопрос об обрезании также оставался долго нерешенным, и в этом пункте расходились такие авторитеты, как р. Элиезер и р. Иошуа, желавший уничтожить его обязательность (Иеб., 46а; cм. Grätz, Die jüdischen Proselyten, p. 13) и довольствовавшийся одной «tebill’oй», т. е. омовением. Тяжелые времена, которые еврейство переживало в царствование Адриана, заставили талмудистов относиться осторожнее к П. и затруднять им доступ в иудейство. По-видимому, евреям пришлось много терпеть от малодушия П. и от их измен. П. часто вступали в общины в качестве шпионов или, чтобы избежать «фиска иудейского» (Grätz, l. с., 7 и сл.), они доносили на своих единоверцев. Случай такого рода передан в связи с великомученичеством р. Симона бен-Иохаи (Шаб., 33б). Однако убежденные П. всегда пользовались высоким уважением, и особое благословение, имевшее их в виду, было включено в молитву «Schemone-Esreh» (Toc. Бер., III, 25; ср. Grätz, l. с., II). После восстания при Адриане были введены другие обычаи при приеме П.; обращение получало санкцию от особого «совета» раввинов. Неофиту указывали на все невыгодные стороны его перехода в иудейство и на бремя еврейского законодательства. Новообращенному задавали вопрос: «Что привело его к тому, что он предпринял этот шаг? Разве он не знаком с тем грустным положением, в котором находится ныне Израиль?» — Новообращенный отвечал: «Я знаю, но не достоин разделить их славного удела». Ему указывали затем на все религиозные ограничения в пище и питье и т. д. Если неофит оставался тверд, его подвергали обрезанию в присутствии трех ученых, а затем его вели к омовению, после чего он считался евреем (Иеб., 47а, б). Присутствие тех же трех лиц требовалось и при обращении женщины, причем принимались все меры, чтобы не оскорбить ее стыдливости. Все эти процедуры обязательны и поныне (см. Шулхан-Арух, Иоре Деа, 268; Jad, Issure Biah, XIX). Хотя требуется присутствие трех лиц и дневной свет при совершении акта принятия в иудейство, но допускается наличность двух свидетелей и совершение обряда ночью. П., вернувшийся к прежнему образу жизни, считается грешным евреем, но не язычником. Несовершеннолетние могут быть приняты вместе со своими родителями, но имеют право вернуться к своей вере, достигнув совершеннолетия. П. считается новорожденным дитятей, почему и все его прежние связи прекращаются с его вступлением в иудейство; так, он может вторично женится (см. Шулхан-Арух, Иоре Деа, 269; Jad., Issure Biah, XIV, 13). Личные ли счеты сыграли в данном случае известную роль, или фанатизм теперь решить трудно, но в Талмуде сохранилось выражение, что П. тягостны, как нарост на теле (Иеб., 47б), и другое аналогичное, гласящее, что в дни Мессии П. не будут принимаемы в иудейство (Иеб., 24б; Jad, Issure Biah, XIII—XIV; ib., Abadim, IX). Пропагандистам — «mekabbele gerim» — предсказано много зла (Иеб., 109б); впрочем, до сих пор еще не разъяснено, как следует понимать эти слова, так как, раз принятые в иудейство, П. считались во всем абсолютно равными евреям. Другое, противоположное мнение высказал Реш-Лакиш, говоря, что П. следует ценить выше, чем прирожденных евреев, принявших у Синая иудейство под давлением бесчисленных чудес, в то время как первые обратились только в силу внутреннего убеждения. Всякая обида, нанесенная П., есть оскорбление Божества (Tan., Lech Lecha, начало; Хаг., 5а). Не принималось в иудейство лишь потомство аммонитян, моабитян, египтян и эдомитян. Мужское потомство первых двух было исключено навсегда, но это запрещение не распространялось на женщин. Третье поколение египтян и эдомитян уже уравнивалось в правах с евреями, без различия пола. Все вышеупомянутые ограничения потеряли, по словам талмудистов, свою силу после завоевательных походов Санхериба (Jad ha-Chazakah, l. с., XII, 17—24). Кроме всех вышеупомянутых П. римской эпохи, следует упомянуть еще царей химьяритских, Ду-Нуваса, некоторые арабские племена (до VI в.), Харита ибн-Амра, Вараку ибн-Нафала и хазар. По-видимому, были П. и из среды христиан, чем и вызваны были запрещения Орлеанских соборов, подтвердивших эдикты императора Константина. По кодексу Альфонса X, обращение в иудаизм является уголовным преступлением (Grätz, Gesch., II, 562; III, 37, 595). В новейшее время обращения в иудейство сравнительно редки; чаще всего мотивом их является брак, число женщин-прозелиток преобладает. Церемонии принятия П. предшествует наставление в иудействе; по совершении обрезания и омовения П. всенародно произносит свое признание новой веры и заканчивает его молитвой «Schema». J. M. Wise внес было в раввинскую конференцию в Филадельфии предложение отменить обязательный обряд обрезания (1869); тот же вопрос был снова возбужден Б. Фельзенталем (Zur Proselytenfrage, Чикаго, 1878), цитировавшим между прочим мнение р. Иошуи; и центральная конференция американских раввинов остановилась на решении не настаивать на соблюдении обряда. И. С. Мозес проектировал даже восстановить древний институт «прозелитов наполовину» (ger toschab). Некоторые постановления, касающиеся женщин-прозелиток, имеются уже в Мишне; согласно им только те девушки, которые в момент обращения не достигли возраста 3-х лет и одного дня, да и то не всегда, были сравнены во всем, что касается матримониальных отношений, с еврейками по рождению (Кет., 1, 2, 4; III, 1, 2). Священники имели право вступать в брак с дочерью П. лишь в том случае, если один из ее родителей был евреем по рождению (Иеб., VI, 5; Кид., IV, 7), против чего протестовал р. Иосе. С другой стороны, прозелитки могли вступать в брак и с теми, которые, по Втор., 23, 2 и сл., были лишены права жениться на еврейке (Иеб., VIII, 2).
Ср.: Hastings, Dict. Bibl.; Hamburger, R. B. T.; Grätz, Gesch.; Kalisch, Bible Studies, II, Лондон, 1878. [По J. E., X, 220—224].
2.