Пиют פיוט (множ. Пиютим — פיוט) — гимн, включенный в древнейшую литургию, начало развития которой должно быть отнесено еще к эпохе Талмуда. Слово П. греческого происхождения, означает поэзию. Авторы П. называются «пайтаним». В мидрашитской литературе слово П. употребляется исключительно в смысле «вымысла» (Ber. r., LXXXV 3; Ялк. Дан., 1063), но «пайтан», хотя и производное от П., означает автора произведения синагогальной поэзии. Так, р. Элеазар, сын р. Симона бен-Иохаи, аттестуется как знаток Библии, Мишны и как «пайтан» и проповедник (Wajikra r., XXX; Zunz, GV., p. 380; idem., SP., p. 60). Авторы наиболее древних П. (до VII в.), вошедших в молитвенники, нам не известны; у них заметны попытки ввести стихотворный размер; часто встречаются строфы, последовательно начинающиеся буквами в алфавитном порядке. Примерами этого раннего творчества могут служить субботняя утренняя молитва «El Adon, ha-Kol Joducha» и покаянная молитва «We-Hu Rachum», читаемая по понедельникам и четвергам. Наиболее древним, известным нам «пайтаном» следует считать Иосе бен-Иосе (см.), но точно установить эпоху его деятельности невозможно. Его цитирует уже Саадия-Гаон, на основании чего мы можем заключить, что он жил не позже 850 г. [По мнению А. Гаркави, он жил во второй половине VII в., см. Stud. und Mittheil., V, 106.] За ним следует Яннай, о котором сохранялись известия, что он был наставником наиболее известного и наиболее плодовитого «пайтана» — Элеазара бен-Калира (см.). [Его произведениями пользовался основатель караимской секты Анан в своей книге законов, составленной в конце 60-х годов VΙΙΙ в. (см. Гаркави, ibid., V, 108); следовательно, он жил до половины VIII в.] К древнейшим пайтаним надлежит отнести также следующих трех, которые упоминаются в сочинениях р. Саадии-Гаона: Иегошуа, Пинехас и Ниссим аль-Нагарвани, автора известного «widduj’a» (исповеди).
Из последующих «пайтаним» наибольшей славой пользовался р. Саадия-Гаон (X в.). Начиная с X века, число их стало расти, особенно в Германии, Франции, Италии и Испании. Цунц (Litteraturgeschichte) насчитывает их свыше 900 человек. Мнение некоторых ученых о влиянии поэзии европейских народов на П. — не доказано. В XI в. в Германии жили известные «пайтаним»: р. Моисей бен-Калонимос, Мешуллам бен-Калонимос, р. Симон бен-Исаак и р. Гершом бен-Иуда; в XII в. — р. Иекутиель бен-Моисей из Шпейера, р. Менахем бен-Исаак (Хаззан), р. Калонимос бен-Иуда, р. Элиезер бен-Натан, автор хроники о гонениях на евреев во время крестовых походов, р. Эфраим бен-Исаак из Регенсбурга и р. Эфраим бен-Яков из Бонна; в XIII в. р. Моисей бен-Хасдаи Таку, р. Элеазар бен-Иуда из Вормса и p. Элиезер бен-Иоэль га-Леви. Из французских «пайтаним» XI в. отметим р. Вениамина бен-Самуил из Coutances’a (Gross, Gallia Judaica, p. 553); в XII в. жил p. Иом-Тоб бен-Исаак Joigny (погиб мученической смертью в Йорке в 1190 г.); Раши и многие тосафисты были одновременно и авторами гимнов, например р. Моисей из Куси, р. Авраам и его сын р. Иедаия Бедерси. Своего высшего расцвета синагогальная поэзия достигла в Испании, где подвизались такие таланты, как р. Соломон ибн-Гебироль, р. Иуда Галеви, Авраам и Моисей ибн-Эзра. В числе испанских «пайтаним» фигурируют известные Иосиф бен-Исаак ибн-Абитур, Исаак Гият, Иуда ибн-Балам, Бахья бен-Иосиф ибн-Пакуда и Исаак ибн-Реубен из Барселоны. Автором некоторых гимнов является Маймонид. В Италии «пайтаним» встречаются уже в X в. Цунц утверждает, что р. Соломон га-Бавли, живший в X в., был из Рима, который тогда называли Вавилоном (впрочем, могло быть также, что этот Соломон был родом из Вавилонии и переселился в Европу). На рубеже XIII и XIV вв. писали Исаия ди Трани и Иммануил Римский. Число «пайтаним», начиная с XIV в., сильно сократилось, а произведения их все реже включались в литургию. П., написанные в то время, были вызваны, по большей части, каким-нибудь местным событием. Так, Барух бен-Иехиель га-Коген описал опустошения, вызванные Черной Смертью (1348—49), р. Авигдор Кара писал о пражских гонениях на евреев (1389), р. Самуил Шоттен — по поводу пожара во Франкфурте-на-Майне в 1711 г., Яков бен-Исаак — о захвате Познани враждебной армией (1716), а р. Малахи га-Коген — о землетрясении в Ливорно в 1742 г. Целый ряд подобных П. был вызван Тридцатилетней войной (1618—48) и резней во время казацкого восстания при Хмельницком (1648). — По своему содержанию, форме и месту в литургии П. делятся на несколько групп. На первом плане стоит селиха — סליחה — покаянная молитва, по-видимому, это и есть древнейшая форма П. Уже во времена гаонов были известны «We-Hu Bachum», которую читали по понедельникам и четвергам, и другие, составленные специально для постов, как «El Melech Joscheb» и другие молитвы, разбросанные по Талмуду, «Abinu Malkenu» и «Мi-Scheana». Обычной темой cелихот служит не осуществившееся заклание Исаака (см. Акеда). Другая характерная черта селихот — исповедь (widduj), с перечнем грехов в алфавитном порядке. Они начинаются особой вводной частью, так назыв. «petichah» (פתיחה), и имеют заключительную часть «pizmon», в виде рефрена. Название П. удержалось также за некоторыми субботними и праздничными молитвами, которые часто называются «Иоцерот». По месту, занимаемому ими в литургии, их делят на: «Maarbijot», т. е. входящие в состав вечернего богослужения; помещенные в первое утреннее благословение «Jozer Or» называются «Jozer», во второе — «Ahabah», по начальному слову этого благословения. П., находящийся в благословении, следующем за «Schema», называется «Zulat», по молитве «En Elohim Zulatecha», или «Geulab», по молитве «Goel Israel». Кроме них, имеются еще «Ofan», «Meorah», «Kerobot» или неправильно «Keroboz», смотря по тому, куда они включены. Реже употребляется название «Schibata», обязанное тому, что в праздничную молитву входят семь благословений. Другую группу П. образуют «Tochachah», т. е. покаянные речи, нечто вроде исповеди, и «Kinah» для 9-го Аба (см. Кина). — По своей форме П. различаются: «Schenijah», состоящая из строф в два стиха каждая, «Schelischijah» — три стиха в строфе, «Pizmon» (см.), «Mostegab», где началом каждой строфы служит библейский стих, и особый метр, введенный Соломоном га-Бавли, «Schalmonit» (Zunz, SP., p. 167; idem, Ritus, p. 135). На первых порах употребляли форму акростиха, согласно порядку букв в алфавите (א״ב), или обратному порядку их (תשׁר״ק), а то и по какому-нибудь другому сочетанию алфавита, например אלב״ם. Начиная с XI в., авторы обыкновенно стали помещать свое имя в виде акростиха в начале П.; иногда к нему присоединялось еще какое-нибудь пожелание, например «да преуспевает он в законе и в добрых делах». П. читаются обыкновенно лишь по праздникам и в те субботы, которые выделяются чем-либо из ряда прочих, как субботы четырех отделов (Arba Parschijot) и субботы, заключенные между ними (Hafsakot), субботы, на которые приходится новолуние, суббота Хануки, суббота «Bereschit» (שבת בראשית), когда читают первую главу Пятикнижия, и некоторые другие. — Темой группы «Zulat» служат гонения на евреев во время крестовых походов; эти П. читаются по субботам между Пасхой и Пятидесятницей. Соответствующие П. имеются и для тех суббот, когда в течение недели происходит обряд обрезания или свадьба. В этом и различаются между собой по своим обрядам ашкеназы, польские общины, сефарды, итальянские евреи, общины Карпантра и Орана, франкфуртская (на Майне), вормская, пражская и многие другие. В общем каждый ритуал отдает предпочтение своим местным авторам.
В язык П. вошли не только слова новоеврейские, т. е. такие, которые встречаются уже в молитвах времен Талмуда, каковы «Olam» в значении вселенной (в Библии — вечность), «merkabah» в смысле «божественной» колесницы, «hitkin» — «устроил», но и огромное количество новых слов по образцу и из корней талмудических и мидрашитской литературы. Порой такие слова образованы из слов, встречающихся в произведениях древнейших «пайтаним». Типичная искусственность стиля «пайтаним» замечается уже в произведениях Янная, примером которой может служить его П. на пасхальную вечерю, вошедший также в гагаду («Az Rob Nissim»). Весь этот Π. изобилует крайне редко употребляемыми поэтическими выражениями: вместо «kara» — «zarach» (звал), «sach» вместо «dibber» (говорил); патриарх Авраам называется גר צדק, Египет фигурирует под названием «Patros». Пальма первенства в этом отношении принадлежит бесспорно Калиру, — его אץ קוצץ (на субботу перед Пурим) выделяется по своей манерности и вычурности (ср. Erter, Ha-Zofeh). Одной из наиболее курьезных в своем роде является селиха р. Эфраима бен-Якова из Бонна (XII в.), начинающаяся словами «Ta Schema», принятая ритуалом ашкеназим для чтения на пятый день после Рош-га-Шаны. Автор обращается к Господу с речью в стиле Гемары, чтобы доказать, что Израиль заслужил лучшей доли. «На все вопросы есть ответ, — говорит автор, — только мой вопрос остается без ответа». К числу немногих исключений относятся творения Иуды Галеви, и на первом плане его знаменитые «Сиониды», включенные в богослужение 9-го Аба, и гимны Соломона ибн-Гебироля, между прочим его чудная исповедь «Schomamti be-Rob Jegoni», принятая ашкеназим в богослужение в пост Гедалии. Произведения Авраама ибн-Эзры, хотя и отличаются возвышенностью мысли, слабее предыдущих в поэтическом отношении. Исключением среди немецких и французских «пайтаним» были р. Соломон бен-Абун из Франции (XII в.) и р. Симон бен-Исаак из Вормса (X в.), — их произведения отличаются глубоким религиозным чувством и свободны от деланности. Сочинение р. Симона бен-Исаака, начинающееся словами אתיתי לחננך и служащее введением к «Kerobah», утренней молитве второго дня Рош-га-Шаны (у ашкеназов), выражает глубокую веру в Божье милосердие, напоминая пс. 139, воодушевлявший автора. Чудным выражением веры в божественную справедливость является Pizmon שופט כל הארץ р. Соломона бен-Абуна (Zunz, Literaturgesch., pp. 311—312), вошедший в богослужение дня, предшествующего Рош-га-Шане, и в утреннее богослужение в Иом-Киппур. По-видимому, «пайтаним» не придавали своим произведениям литургического значения в настоящем смысле этого слова. Решающим моментом для включения П. в «махзор» данной общины являлось всеобщее признание его или даже личное уважение, внушаемое его автором, по большей части раввином или кантором данной местности. Вот почему уже в XI в. стали раздаваться голоса против включения П. в молитвенник, и раббену Там вынужден был выступит против нападок р. Хананеля и р. Гаи-гаона (Haggahot Maimonijot в Jad Tefillah, VI, 3). Порицал введение П. р. Яков бен-Ашер, ссылаясь на своего отца р. Ашера бен-Иехиеля и р. Меира га-Когена. Но в XIV в. этот обычай слишком уже укоренился и р. Яков Меллн (Maharil, Hilchot Jom-Kippur, p. 47б, изд. Варшава, 1874) порицает своих учеников, уклоняющихся от чтения Π., и осуждает даже малейшее отклонение в сторону от принятых общиной П. и традиционной мелодии (Isserles, прим. к Tur Orach Chajim, 68; Schulchan Aruch, Orach Chajim, 619). Резкой критике с эстетической и филологической точки зрения подвергся непонятный и тяжелый стиль П. со стороны Авраама ибн-Эзры, ссылавшегося на произведения Калира (комментарий к Экклез., 5, 1). Heidenheim пытался реабилитировать его (комментарий к «Kerobah» для мусафа Иом-Киппура); но нападки ибн-Эзры были возобновлены представителями реформистского движения среди евреев Западной Европы (см. Zunz, Ritus, 169). Действительно, уже с XI века стали раздаваться голоса против П., главным образом по поводу молитвенного обращения к ангелам и за антропоморфические выражения (Lampronti, Pachad Jizchak, s. v. צרכיו), что, впрочем, сознавали и такие авторитеты консервативного еврейства, как p. Моисей Софер. Реформированные общины упразднили П. даже в тех случаях, когда сохранили традиционный ритуал. Исключение сделано лишь для наиболее популярных П. из богослужения в дни Иом-Киппура и Рош-га-Шаны. Темный и непонятный стиль П. вызывал естественно необходимость в комментариях, сами авторы часто находили нужным составлять их. В 1541 г. был напечатан в Болонье обширный комментарий Иоханана Treves’a к римскому Махзору. Наиболее ценным вкладом в этой области является труд позднейшего времени Вольфа Гейденгейма; к сожалению, он ограничился польским и ашкеназским ритуалами. Ему же принадлежит и наиболее грамотный перевод всего «махзора». Однако ни ему, ни Михаилу Заксу не удалась действительно непосильная задача: сохранить верность оригиналу и дать одновременно главную немецкую речь. То же самое приходится сказать и о других переводах на европейские языки. Как на исключения можно указать на некоторые удачные переводы П. Зелигмана Геллера. [Все сказанное относится к П. французской, немецкой и польской школ; что же касается П. испанской школы, то они во все времена высоко почитались и справедливо считались образцами литургической поэзии. — Ред.].
Ср.: Machzor, изд. Heidenheim’a, введение; Zunz, SP.; idem, Literaturgesch.; idem, Ritus; Gestettner, Mafteach ha-Pijutim, Берлин, 1889; Weiss, Dor, IV, 221—226; Landshuth, Ammude ha-Abodah; Fleckels, Teschubah me-Ahabah, т. I, № 1, Прага, 1809; Wolff, Die Stimmen der aeltesten und glaubwürdigsten Rabbiner über die Pijutim, Лейпциг, 1857; A. Я. Гаркави, Зихрон ла-Ришоним, V, стр. 105—118; M. Sachs, Die religiöse Poesie der Juden in Spanien, Берлин, 1845; Franz Delitzsch, Zur Geschichte der jüdischen Poesie, Лейпциг, 1836; L. Dukes, Zur Kenntniss der neuhebräischen religiösen Poesie, Франкфурт-на-Майне, 1842; idem, в «Orient», IV; С. Закс, שיר השירים לר׳ שלמה בן גבירול, Париж, 1868; D. Kaufmann, The Prayer-book according to the Ritual of England before 1290 (JQR., IV, 20—63); W. Bacher, Der südarabische Siddur und Jahja Sâlih’s Commentar zu demselben (JQR., XIV, 581—621); G. Margoliouth, A Florentine service-book at the British Museum (XVI, 73—97); S. A. Poznanski, Das Gebetbuch nach jemenischem Ritus (JQR., XVII, 189—193); H. Brody, Kontres ha-Pijutim nach der Machsor-Vitry-Handschrift, Berlin, 1894; idem, ומחזור רומניא מאמר על אדות מחזור מנהג ארם צובה, в «Aus meiner Bibliothek» A. Берлинера, Франкфурт-на-Майне, 1898; C. Д. Луццатто, נחלת שׂד״ל, в «Ozar Tob» Berliner und Hoffmann, 1878 (стр. 5—54), 1880 (стр. 1—106), 1882, (стр. 15—32), 1884 (стр. 1—10); И. Маркон, מאמר על אדות מחזור מנהג כפא (в Harkavy-Festschrift), СПб., 1908. [J. Ε., Χ, 65—68].
2.