Незаконнорожденные ממזרים — так называются дети, происшедшие от незаконного брака. В основе института Н. лежит та мысль, что дети, появление которых на свет связано с преступлением или правонарушением, не могут считаться полноправными членами семьи и общества, что пятно родительского греха в той или иной мере ложится и на них. В зависимости от изменения во взгляде на незаконные половые связи колебался в истории народов и взгляд на Н. — Чем строже народы относились к проявлениям половой безнравственности, тем хуже было положение Н. Как этика иудаизма, так и еврейское право относятся в высшей степени сурово к малейшим нарушениям правил половой нравственности. Почти все преступления в этой области караются смертной казнью, либо «каретом» (см.); постановления об этом предмете дышат негодованием (ср. Левит, 18 и 20). Воззрения позднейших библейских книг, равно как и Талмуда и средневековой эпохи, еще более углубляют и усиливают Моисеевы законы. Если принять во внимание обычное в библейское время многоженство и отсутствие в Библии запрещения сожительствовать с незамужней, характерными для мировоззрения иудаизма являются слова Иова (31, 1): «Договор заключил я с глазами моими, чтобы не заглядывал я на девицу». Несмотря, однако, на столь строгую половую мораль, еврейство всегда относилось к Н. в высшей степени мягко. Еврейское право сумело сочетать строгое отношение к нарушителям половой морали с гуманным отношением к ни в чем не повинным детям. Это выразилось как в ограничении числа лиц, признаваемых Н., так и в правовом положении этих лиц. В Библии имеется только одно постановление, касающееся Н. Оно гласит: «Мамзер не может войти в общину Господню и десятое поколение его не может войти в общину Господню» (Второз., 23, 3). На основании контекста, традицией под «мамзером» понимается дитя, происшедшее от кровосмешения, и только этот вид Н. ограничен в правовом отношении, и ограничение это, согласно традиции, состоит только в воспрещении вступать в брак с евреем чистого происхождения. Несмотря на многочисленные разногласия по вопросу о том, какие именно противозаконные сожительства имеют своим последствием мамзера, одно всегда было вне сомнений: дети внебрачные в современном смысле этого слова, т. е. рожденные незамужней женщиной в свободной связи, не признаются «мамзерами» и ни в каких правах не ограничены. Объясняется это тем, что хотя проституция, как институт, запрещается законом (Второз., 23, 18), однако внебрачная связь с незамужней только порицается этически, но прямо законом не воспрещена. Первую контроверзу об объеме понятия «мамзер» мы находим уже в Мишне (Иебам., 49а). Рабби Акиба признает, что во всех случаях, когда связь между отцом и матерью данного ребенка представляла собой правонарушение, ребенок должен быть признан мамзером. Его оппонент, Рабби Иошуа бен-Ханания, считал мамзерами только лиц, происшедших от связи, воспрещенной законом под угрозой смертной казни. Среднюю позицию в этом споре занял Рабби Симон Темани. По его мнению, «мамзер» тот, кто произошел от связи либо караемой смертной казнью, либо «каретом» (см.); если же такой кары нет, то дети считаются вполне чистого происхождения. Последнее мнение принято к руководству (Кидуш., 66б). Нужно только заметить, что хотя сожительство с женщиной в период менструации карается «каретом», однако дети от такого сожительства не считаются «мамзерами» (Киддуш., 68а). Мамзерами являются только дети, происшедшие от кровосмешения или прелюбодеяния (сожительства с чужой женой). Позже много споров возбуждал в Талмуде вопрос о детях от смешанных браков, т. е. от отца-язычника или раба и матери-еврейки. Из текста Зехар., 9, 6 некоторые законоучители заключают, что и такие дети назывались мамзерами; другие, не признавая таких лиц юридически мамзерами, однако же считали неприличным вступление в брак с ними (לא פּסול אלא מזוהם); третьи, наконец, считали их вполне равноправными с прочими евреями (однако брак священников-ааронидов с ними запрещался). Это последнее мнение и принято к руководству (Иерушалми Киддуш., III, 14, 15). Таким образом, для признания ребенка мамзером необходима наличность прелюбодеяния или кровосмешения. Дети, рожденные в браке, считаются законными, даже если известно развратное поведение матери, ибо предполагается, что сожительство с мужем носило более постоянный характер. Муж вправе признать ребенка не своим, т. е. мамзером; признав же его своим, он больше не вправе порочить его рождение. Также после вступления сына в брак он не может заявить, что он мамзер (его заявлению не придается веры). Дети незамужней женщины, если неизвестен их отец, считаются сомнительными мамзерами, так как тут могло иметь место кровосмешение либо сожительство с мамзером. Однако если мать указывает отца, ее показания достаточно, чтобы признать ребенка законнорожденным. Относительно найденышей существуют следующие правила. Если по обстановке видно, что бросившие ребенка мало-мальски заботились о нем и, следовательно, отдали его не на голодную смерть, а надеялись, что ребенок будет другими найден и воспитан, то такой ребенок признается вполне законным. Если же обстановка показывает, что бросившие ребенка нисколько о нем не заботились и обрекли его на голодную смерть, то такой ребенок считался найденышем в собственном смысле, אסופי, и признавался сомнительным мамзером (ספק ממזר). Правовые ограничения мамзера лежат исключительно в сфере брачного права. Мамзер не может жениться на еврейке чистого происхождения, а лишь на еврейке-мамзер, на вновь обращенной в еврейство גיורת, на язычнице и рабыне. В первых двух случаях его потомство остается мамзерами; в последних двух — дети становятся язычниками и рабами, но первые могут быть обращены в иудейство, а вторые эмансипированы, и тогда они делаются полноправными евреями. Мамзер может выйти замуж за мамзера же, за новообращенного в еврейство (גר), за язычника и раба. Дети же ее и все нисходящее потомство остается навеки мамзерами. Но, по господствующему в Талмуде воззрению, в мессианские времена институт мамзерства исчезнет, и все мамзеры будут уравнены в брачных правах с евреями чистого происхождения (Иерушалми Киддуш., III, 16). Мамзеры получают наследство как после отца и матери, так и после других родственников, на таких же основаниях, как и вполне законные члены семейного и родственного союзов, и даже удвоенной доли первородства не лишаются; по этому поводу в Талмуде никогда не возникало сомнений (Иебам., 22а, Хошен га-Мишпат, 276, § 6, 277, § 10). Право современных культурных народов, даже в либеральнейших законах последнего времени, дает Н. право наследования лишь в ограниченном размере. В религиозной сфере мамзеры являются вполне равноправными членами общества (Шулхан-Арух, Орах Хаиим, 282, § 3, прим.; Иоре Деа, 266, комм. ШаХа к Иоре Деа, 281, § 4). В общественной сфере они могут быть даже судьями в гражданских спорах, но не могут входить в состав судебной коллегии по уголовным делам (Сангедр., 36б; Маймонид, Jad., Hilchot Sanhedr., XI, 11). Тем не менее кличка «мамзер» считалась оскорбительной, и если кто произносил ее несправедливо по чьему-либо адресу, он подвергался за это телесному наказанию (Киддуш., 28а). Однако пятно происхождения могло быть заглажено личными заслугами, и Мишна по этому поводу дает следующее изречение: «Ученый мамзер стоит выше первосвященника-невежды» (Гораиот, III, 8).
Ср.: Иерушалми Киддуш., III, 13, 14, 15, 16; Шулхан-Арух, Эбен га-Эзер, гл. 4; Hamburger, RE., f. В. и Т.
Ф. Дикштейн.3.