Мускато, Иуда Арье (Леоне) бен-Иосиф или Москато (ר׳ יהזדה מוסקטו, ר׳ יודה מוסקאטו, ר׳ ליאון מוסקאטּו) — выдающийся ученый XVI в. в Италии, талмудист, философ, лингвист, проповедник, поэт и знаток музыки; род. в Осимо (недалеко от Анконы) в 1535(?) г., умер в Мантуе до 1594 г. Происхождение фамильного имени М., встречающегося в Италии и среди неевреев, остается до сих пор не выясненным (о разных гипотезах ср. A. Apfelbaum ר׳ יהודה, ספר תולדות, מוסקאטז, 1900). Данные о жизни М. весьма скудны. Вынужденный (вследствие преследований папой Павлом IV евреев Анконы в 1554—58 гг.) покинуть свою родину, М. переселился в Мантую, где нашел покровительство в благородной семье Минци Беретаро. Здесь М. получил разностороннее умственное и художественное образование, главным образом под руководством ученого и талмудиста р. Моисея Провенсаля, литературного противника Aзapии де Росси (см.). M. состоял в близких сношениях и с самим Азарией де Росси. М. в скором времени приобрел широкую славу как выдающийся ученый и красноречивый проповедник, и в известном споре о сочинении Азарии де Росси «Meor Enajim», вокруг которого разгорелась страстная борьба во всех итальянских еврейских общинах, голос М. получил решающее значение. В 1587 г. М. стал раввином и ректором раввинской школы в Мантуе. Э. Кармоли (Israelitische Annalen, 1839, p. 101) утверждает, что, согласно одной найденной им в Париже рукописи комментария М. к «Кузари», М. умер в 1590 г. (ד׳ אלול ש״ן). Из учеников М. известны: ученый врач и археолог р. Авраам Порталеоне, р. Элиезер Провенсаль (внук р. Моисея Провенсаля) и литургический поэт р. Ханания Элиаким бен-Асаел Рафаил дu Риета. Литературная деятельность М. тесно связана с эпохой сочетания принципов и форм античной древности с мистическими исканиями в философии и искусстве. Характерные черты этой эпохи: сочетание философии с каббалой, отсутствие исторической критики наряду с расцветом естественных наук — наложили свою печать на М. В произведениях М. мирно уживаются стремление к свободному мышлению и непоколебимая вера в тайны каббалы, которую М. ставит выше философии. Благоговение, которое М. питает к «Mope Небухим» Маймонида, не мешает ему считать вместе с тем «Зогар» источником Божественной мудрости. Из одного места в его комментарии к «Кузари» р. Иуды Галеви видно, что он даже твердо верил, будто истины ему открываются в ночных видениях (קול יהודה, 2, 2). В свое оправдание, что он так много времени посвятил светским наукам и что он часто пользуется цитатами из философских произведений, М. приводит следующее характерное объяснение: «Все науки обязаны своим происхождением мудрости древних евреев» (ib., 5), что, как известно, Филон, Иосиф Флавий и многие др. так же утверждают. Еврейский язык является, по мнению М., древнейшим, оказавшим сильное и глубокое влияние на все языки, в частности на классические и итальянский. М. часто иллюстрирует это положение этимологическими сближениями ή μουσική, от מזג — «сочетание, гармония»; Μοϋσα от משה, Kaliоре — от קול יפה и т. д. С современной точки зрения фонетики сближения М. являются не более как фантазией и свидетельствуют о примитивном состоянии языковедения в то время. Все были тогда глубоко убеждены в традиционной преемственности наук (греками от персов, персами от халдеев, а последними от евреев), установленной псевдоэпиграфическими сочинениями иудео-эллинской эпохи и перешедшей оттуда в сочинения христианских апологетов. Возрождение классической древности непосредственно поставило проблему об отношении двух народов, наиболее важных в истории человечества, — евреев и греков, — между собой; было решено, что греческая наука обязана своим происхождением еврейской мудрости. М. также не сомневается в возможности сношений Аристотеля с «мужем великого собора» Симоном Праведным, который будто бы и приводится в сочинениях Аристотеля, несмотря на то что, как признает и сам М., ни в одном дошедшем до нас сочинении Аристотеля не упоминается имя Симона (קול יהודה, II, 66). М. также не сомневается в том, что легендарный отец науки Гермес — не что иное, как Ханох (Энох) (ib., I, 1 и II, 54). Противоречие между светскими науками и Божественным учением М. объясняет как следствие фальсификации наук со стороны мнимых философов (נפזצות יהודה, № 14). Увлекаясь каббалой, М., однако, выгодно отличается от других каббалистов проблесками свободной мысли и независимостью мнения. М. высоко ставил Маймонида, Ибн-Эзру, Нахманида, Ис. Абрабанеля, Ис. Арама, автора «עקדת יצחק», что не мешает ему, однако, часто указывать на их ошибки в довольно решительной, хотя тактичной форме, иногда с плохо скрываемой иронией. Характерно поведение М. в споре о сочинении «Меоr Еnаjim» Азарии де Росси. Будучи убежденным противником крайних мнений де Росси, М., однако, высказался в его пользу, возмущаясь травлей, поднятой против этого свободного мыслителя (ср. ценные документы об этой борьбе, как и письмо М. к Азарии де Росси, изданные Д. Кауфманом в REJ., 1899). Первый напечатанный при жизни автора труд — сборник проповедей и надгробных речей под заглавием «Nefuzot Jehudah», נפוצות יהודה (Венеция, 1588; Львов, 1859). Первая проповедь посвящена музыке, за которой автор признает высокое значение. Другие проповеди трактуют о душе, о преимуществах Торы перед другими науками, о вреде титулов и т. д. Проповеди М. открывают собой новую эпоху в еврейской гомилетике и напоминают лучшие образцы ораторского искусства классической древности. Его проповеди необычайно изящны; они отличаются ясностью, живостью и легкостью изложения. Символическая экзегеза Св. Писания переплетается с изящной простотой экзегезы северофранцузской школы. Построение проповедей основано на так называемой риторической триаде מאמר ודרוש, נושא, которой М. пользуется свободно и легко. Автор цитирует в них Платона, Аристотеля, Филона Александрийского, Галена, Асклепиада, Цицерона, Квинтилиана, Овидия, Аверроэса, Пико де Мирандола и др. Не будучи народной книгой, как сборник проповедей «Binah le-Ittim», בינה לעתים, р. Азарии ди Фиго, труд М. является лучшим памятником еврейско-итальянской гомилетической школы. Самым удачным подражателем М. в новое время следует признать проповедника р. Иуду га-Леви Эдел из Слонима, автора сборника проповедей «Aphike Jehudah», אפּיקי יהודה. Второй труд M., не менее известный, но значительно уступающий первому по своим достоинствам, это комментарий к «Кузари» р. Иегуды Галеви, изданный после смерти М. под заглавием «Kol Jehudah», קול יהודה, его сыновьями (Венеция, 1594). Он был составлен M. по просьбе р. Авигдора, р. Рафаила Чивидали и р. Иуды Сараваля, которые обратили внимание М. на то обстоятельство, что «Кузари», вследствие неудачного перевода Ибн-Тиббона, является во многих местах непонятным. Для объяснения «Кузари» М. пользуется разными версиями тиббонидского перевода, как и переводом Иуды ибн-Кардиналя, который М. ошибочно считает древнее тиббонидского перевода. Кармоли утверждает, что комментарий М. в большинстве случаев является будто бы плагиатом из более древнего комментария на Кузари, бывшего в коллекции Кармоли. К свидетельствам Кармоли принято относиться весьма осторожно, тем более что на предложение С. Д. Луццатто показать хотя бы одну страницу рукописного текста этого раннего комментария Кармоли отмалчивался, и указал лишь на то, что и В. Гейденгейм будто подозревал М. в плагиате. [К тому же в описании рукописей собрания Кармоли, составленном Р. Кирхгеймом (Франкфурт-на-Майне, 1875), такого сочинения не оказалось. — Ред.] Комментарий М. имел значительное влияние на последующих комментаторов Кузари и на еврейских философских писателей последующего периода (ср. известный респонс р. Цеби Ашкенази, в сборнике последнего חכם צבי, § 18). Другие произведения М. относятся к области поэзии как светской, так и литургической. Поэзия М. отличается трогательностью и возвышенными чувствами. Из его произведений дошли до нас следующие элегии: на смерть р. Самуила Казеса (умер в 1573 г.), начинающаяся словами: הלילו ישרי לב ספדו (напечатана в сборнике проповедей М., נפוצנת יהודה, §32); на смерть р. Иосифа Каро, начинающаяся словами: הורד גאון געקב (Ozar Nechmad, III, 167); три элегии на смерть савойской герцогини Маргариты (1574): למה רגשו גוים (изданы и вокализованы А. Апфельбаумом, l. с., pp. 57—59); молитва M. по случаю засухи в Мантуе в 1590 г., начинающаяся словами: כאיל תערוג ע אפיקי מים (издана в сборнике селихот общества שומרים לבוקר под заглавием אילת השחר, 1612, р. 174в). Эта молитва принадлежит к лучшим памятникам итальянской литургической поэзии.
Ср.: E. Carmoly, Israelitische Annalen, 1839, p. 101; 1840, p. 117; C. Д. Луццатто, ib., 1840, p. 25; Zunz, LSР., 419; id., GV, p. 446; Michael, № 1023; REJ., 1889, июль—сентябрь; A. Apfelbaum, l. c.; J. E., IX, 38—39.
И. Берлин.9.