Мстиславльское буйство — дело по обвинению мстиславльских евреев в нападении на воинский отряд. Это событие стало излюбленной темой народного легендарного творчества. Благополучный исход дела, вызванный энергией именитого еврея и приведший к посрамлению врагов народа, склонил народную фантазию к уподоблению мстиславльского события — библейской драме, героиня которой, Эсфирь, разрушила козни Гамана. — 29 декабря 1843 г., при выемке контрабандного товара в одной из еврейских лавок в Мстиславле, между евреями и солдатами произошло небольшое столкновение; воспользовавшись этим, поручик, командовавший воинским отрядом, будучи в пьяном состоянии, приказал солдатам бить евреев. Ожидая, что евреи будут жаловаться, местные представители власти составили акт о возмущении евреев, напавших будто на конвой, с целью отбить захваченный контрабандный товар. Однако затем лица, подписавшие акт, встревоженные возможным осложнением, составили новый протокол, гласивший, что при выемке товара «помешательства никакого не происходило». Быть может, и поручик не дал бы разрастись происшествию, если бы к нему не явился крещеный еврей Александр Васильев (прежде Ария Брискин), имевший старые счеты с еврейским обществом; он предложил поручику донести по команде о бунте евреев, угрожая, что в противном случае, он, Васильев, отправится к полковнику и доложит об этом. Могилевский губернатор Сергей Энгельгардт, враждебно относившийся к евреям, узнав о случившемся в Мстиславле, заявил на новогоднем приеме, что «сделает все то, что будет в его власти, и не будет покоен, пока не истребит евреев». 6-го января 1844 г. он отправил всеподданнейший рапорт, а 21-го января последовало Высочайшее повеление: «Главных виновников по этому происшествию предать военному суду, а между тем, за буйственный поступок евреев того города, взять с них с десяти человек одного рекрута». Когда эта весть дошла до Мстиславля, местные евреи объявили пост и три дня безотлучно провели на кладбище, молясь над могилами предков. — Энгельгардт энергично взялся за исполнение Высочайшего повеления: евреям было запрещено покидать город; начался розыск евреев, приписанных к Мстиславлю, но не живших там, дабы и их подвергнуть каре. Комиссия, назначенная для рассмотрения дела, направила свою работу к тому, чтобы добиться от евреев и христиан свидетельских показаний, которые соответствовали бы официальной версии события; сотрудниками комиссии в этом деле явились, кроме ренегата Васильева, ренегат Троицкий, крестный сын поручика, и еще двое евреев. Но их усилия оказались недостаточными, и тогда явились новые добровольцы — протоиерей, почтмейстер, стряпчий и др., поставившие себе задачей доставлять комиссии желанных свидетелей. Начались аресты среди евреев — первыми жертвами явились наиболее видные домохозяева, — впрочем, за деньги некоторых тотчас освободили. Всего через камеры тюрьмы прошло 160 человек; среди них 60 домохозяев содержались в тюрьме в течение двух месяцев. Однако эта мера устрашения не привела к цели; тогда в Мстиславль прибыл губернатор Энгельгардт, но и он не мог добиться нужных ему показаний ни от евреев, ни от христиан; не владея собой от злобы, он приказал обрить всем арестованным евреям правую сторону головы и правый ус и левую часть бороды, — обезображивание, особенно тяжкое для набожных евреев. Некоторые должностные лица, однако, отрицали факт нападения евреев на солдат, и квартальный надзиратель, который, несмотря на требования губернатора, не согласился изменить своего показания, был отстранен от службы. Между тем началась сдача рекрутов; назначенные для этого лица врывались ночью в дома и хватали кого только находили, начиная с семилетнего возраста, отправляли в полицию и там «без всякого стыда торговались за выпуск и освобождение от рекрутства». Вскоре были сданы в солдаты 32 человека; эта участь ожидала еще 161 человека. Генерал-губернатор Дьяков и министр внутренних дел Перовский не сочувствовали принятым суровым мерам; Перовский добился того, что дальнейший прием рекрутов был остановлен впредь до выяснения судебным порядком виновных в «буйственных поступках». Но это не изменило положения мстиславльских евреев — торг рекрутами продолжался. Тогда на защиту евреев выступил Исаак Зеликин (см.); он отправился в Петербург и, сообща с проживавшим здесь мстиславльским купцом Левитиным, обратился с прошением к всесильному Бенкендорфу, начальнику известного III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии; Бенкендорф испросил Высочайшего разрешения послать штаб-офицера корпуса жандармов с секретным поручением раскрыть истину — и вслед за тем губернатор Энгельгардт был отставлен от должности. Но временный заместитель Энгельгардта считал необходимым признать евреев виновными, «ибо донесение губернатора необходимо должно быть справедливо». Вновь образованная следственная комиссия шла в прежнем направлении. Но когда Бенкендорф сообщил Перовскому, что государь, узнав о том, что творилось в Мстиславле, повелел подвергнуть наказанию лиц, виновных в лихоимстве и других незаконных действиях, в Мстиславль был командирован от министерства внутренних дел коллежский асессор князь Трубецкой, которому было поручено ознакомить министерство с деятельностью администрации. К этому времени следственная комиссия закончила свою работу — она признала виновными лишь семнадцать человек, а между тем в солдаты было уже сдано более тридцати. Трубецкой быстро разобрался в деле; его рапорт, в котором была отмечена роль губернского начальства, произвел сильное впечатление в министерстве. Была образована новая междуведомственная комиссия для пересмотра, в случае надобности, всего дела. Тогда мстиславльские заговорщики повели кампанию против Трубецкого, но III отделение получило сведения, что он действует правильно, и доносы были оставлены без последствия. Наконец, и новая комиссия вынесла свое решение; она отвергла замысел евреев отбить контрабанду; драка была вызвана самоуправством солдат; только четверо евреев были преданы военному суду, а двое приговорены к сдаче в солдаты; кроме того, должны были предстать перед судом доносчики — евреи и выкресты. После этого состоялось Высочайшее повеление: виновных должностных лиц предать суду, а бывшему губернатору объявить высочайший строгий выговор. Повеление о сдаче в солдаты каждого десятого еврея было отменено; 36 евреев, сданные в рекруты, подлежали освобождению. С разрешения государя Перовский отправил в Мстиславль чиновника со специальной миссией — объявить о монаршей милости «в собрании всех мстиславских обывателей еврейского закона». Это было исполнено 2 ноября 1844 г. Сохранившаяся еврейская летопись передает о радости, охватившей еврейское население, когда ему было объявлено Высочайшее повеление; толпа с музыкой и кликами подошла к дому Трубецкого и восторженно приветствовала его. В течение многих лет ежегодно, в канун дня новомесячья Адара — день получения указа о сдаче в рекруты, все взрослые евреи соблюдали пост и читали в синагоге молитву покаяния, а 3-го Кислева, т. е. в день объявления Высочайшей милости, происходило торжество с чтением благодарственных молитв.
Ср.: С. Дубнов, Из хроники мстиславльской общины, Восход, 1899 г., кн. 9; Юлий Гессен, «Мстиславское буйство», сборник «Пережитое», т. II; C. Ан—ский, Из легенд о мстиславском деле, сборник «Пережитое», т. II.
8.