Курляндия — История евреев до присоединения края к России. Нынешняя Курляндская губерния была образована (1795 г.) из Курляндского герцогства и Пильтенского округа. Курл. герцогство, находясь с 1561 г. в ленной зависимости от польского короля, пользовалось самостоятельным внутренним управлением, Пильтенский же округ был непосредственно подчинен польскому королю, и в связи с этим пильтенские евреи находились в лучших условиях в сравнении с курляндскими. Имеется сообщение, впрочем, мало достоверное, что в округе евреи уже в 16 в. пользовались правом гражданства. Однако когда в конце 17 века округ вошел с курл. герцогством в личную унию, продолжавшуюся до 1717 г. положение евреев стало печальным; быть может, именно в это время им было запрещено пребывание в стране, причем христиане, под страхом штрафа, не смели давать им приют. Надо, впрочем, полагать, что не все евреи удалились. Земский сейм 1750 г. отменил это распоряжение; обещав евреям «защиту», сейм наложил на них подать (Schutzgeld) в сумме 1000 альбертовых флоринов, за правильный взнос которых в дворянское казначейство были ответственны еврейские уполномоченные Исаия и Гирш Кан; по требованию этих «поручителей» евреи должны были являться в Газенпот (см.) для уплаты подати по раскладке; находясь в денежных расчетах с евреями, бюргеры имели основание быть недовольными податью, наложенной на евреев в пользу дворянства, и потому сейм сделал особое постановление, чтобы «хозяева» не препятствовали евреям вносить ее. Поручители имели право взыскивать подати и с митавских евреев, приезжавших в пильт. округ для торговли, в том же размере, какой был установлен в Митаве для пильт. евреев. На сейме 1751 г. «благородное рыцарство и земство» единогласно дозволило евреям построить в Газенпоте синагогу (в Пильтене синагога существовала уже в 1708 г.; с падением торгового значения Пильтена евреи стали сосредоточиваться в Газенпоте); тогда же было разрешено учредить кагалы на тех же началах, как в Литве и Польше; одновременно сейм снабдил поручителей всей полнотой власти в деле взыскания подати и повторил требование, чтобы «господа» не препятствовали евреям уплачивать налог. Размер подати то уменьшался, то увеличивался; ввиду того, что число евреев в округе уменьшилось, сейм 1783 г. понизил подать до 400 талеров, подтвердив, что так как евреи «все гражданские подати и тягости носят и сверх того ежегодно за три месяца 40 талеров альбертовых в градскую казну платят», то они «в гражданском и домашнем промысле ненарушимо сохраняемы будут». — Совсем иным представляется положение евреев в Курл. герцогстве. Хотя они встречаются здесь уже в конце 16 в., однако массами они стали появляться, по-видимому, лишь в середине 17 в. Городское сословие, видя в евреях конкурентов, противилось их водворению; дворянство же, за исключением лишь единичных фанатиков, находило полезным пребывание евреев, занимавшихся ремеслами, мелкой торговлей, арендой корчем. И именно благодаря этой заинтересованности со стороны дворян евреи продолжали жить в стране и вести свою обычную торгово-промышленную деятельность, несмотря на ряд указов, требовавших их выселения или запрещавших заниматься то арендой, то торговлей и ремеслами. Порой евреи находили защитника и в лице герцога. Когда в конце 17 в. евреям были отданы герцогом на откуп пошлины, дворяне выступили по этому поводу с протестом, и сейм 1692 г. в пылу негодования вынес резолюцию о том, чтобы евреи были отстранены не только от взимания пошлины, но и от аренд, и чтобы они вообще не занимались торговлей. Однако герцог отказался нарушить договор, заключенный с евреями на несколько лет, и в этом случае оказались бессильными идентичные постановления сеймов 1698 и 1699 годов. Неосуществленными остались также указ герцога Фердинанда, потребовавшего в 1714 г., по ходатайству горожан, удаления евреев в шестинедельный срок, а равно подобное же постановление «польской комиссии» 1717 г. Ландтаг не мог открыто противиться подобным требованиям, а потому он прибег к хитрости: подтверждая, что евреи не должны оставаться в стране, сейм, однако, потребовал, чтобы, уходя из края, евреи предварительно внесли причитавшуюся с них подать; сейм знал, что евреи, по бедности, не заплатят, да и сами помещики, в собственных интересах, не понуждали их к этому. Так было и в дальнейшем. Длинный ряд сеймов делал постановления об удалении евреев, но они оставались на местах, и сейм поневоле ограничивался тем, что принимал лишь меры к взысканию с них податей. Можно предположить, что в 20-х годах 18 в. еврейские общины поочередно брали на себя ответственность за бездоимочное поступление подати со всего евр. населения герцогства. С 1732 г. для взыскания денег стали назначаться в каждом гауптманстве особые евреи-таксаторы (от подати были освобождены евреи, служившие при дворе). При Бироне, когда он вернулся из ссылки, евреи стали спокойнее жить, так как многочисленные сеймовые постановления (1733, 1738, 1739, 1746, 1747, 1748 и др.) не возобновлялись более; благоприятное положение не изменилось и при сыне Бирона, Петре; в это время ландтагу было даже предложено рассмотреть ходатайство евреев о предоставлении им права оседлости во всей стране; впрочем, этот вопрос долгое время не обсуждался, а в 1778 г. он был отклонен — евреям было отказано в терпимости. Неудача, однако, не остановила евреев — они возобновили свои домогательства, и тогда курл. дворянское собрание поручило камергеру фон Брюггену (Brüggen) выработать проект еврейской реформы в духе терпимости. Проект Брюггена был одобрен — земский сейм 24 сентября 1782 г. предоставил евреям право пребывания в стране; но в остальном реформа не была осуществлена. Впрочем, благодаря ходатайству некоторых высокопоставленных лиц права евреев были несколько расширены. Вообще евреи почувствовали себя теперь более прочно прикрепленными к стране. В Митаве, где евреям всегда угрожала опасность быть изгнанными, была теперь (1784 г.) сооружена синагога (см. Боркум). — В 1786 г. фон дер Рекке (Georg Magnus von der Recke, автор известного труда, Auszug der wichtigsten Sachen etc., см. ниже библиографию) представил правительству благоприятный для евреев законопроект. В связи с этим на земских сеймах 1786 и 1787 гг. земские чины потребовали, чтобы евреям было разрешено проживать всюду, не исключая крестьянских селений, особливо тем, кто пожелает заняться хлебопашеством; земские чины предложили также, чтобы евреям было дозволено свободно заниматься промыслами (кроме продажи водки) и ввести у себя кагальное устройство. Земский сейм хотел также предоставить городам — на каких они пожелают условиях — разрешить евреям водворяться у них, но города, из коих Бауск, Виндава, Гольдинген, Либава, Фридрихштадт и Якобштадт, пользуясь старинными привилегиями, не принимали евреев, выступили с протестом, вследствие чего правительство не нашло возможным принять предложение земского сейма. В это время вопрос о предоставлении евреям гражданских прав стал обсуждаться и в литературе. Полемика была открыта анонимной книжкой (приписываемой Георгу Витте фон Виттенштейну) «Ueber die Duldung der Juden in den Herzogtümern Kurland & Semgallen». Воздав должное чувству гуманности, требующему терпимого отношения к евреям, автор рекомендовал осторожность в деле евр. реформы, дабы не были нарушены права коренного населения, в частности — городского; евреям надо предоставить внутреннее самоуправление, так как с улучшением условий религиозной жизни и форм судопроизводства повысится уровень образования и воспитания юношества; если евреи не будут иметь средств, чтобы устроить свои особые школы, им надо открыть доступ во все общие учебные заведения. Резким ответом на эту книжку явилась анонимная брошюра «Bemerkungen über die Duldung der Juden etc.», потребовавшая совершенного удаления евреев из страны по религиозным и экономическим соображениям. В полемику вмешался и еврей: в своей брошюре «Beantwortung der Bemerkungen über die Duldung der Juden etc.» д-р Лахман доказывал, что евреи отнюдь не враги христиан и что в экономическом отношении они приносят пользу стране. В это же время в защиту евреев выступил автор книжки «Meine Gedanken bei der Frage: ob man in unseren Vaterlande Juden dulden solle, oder nicht? etc.» (как полагают, пастор Георг Готфрид Милих), подошедший к возбужденному вопросу с этической стороны. Эта работа, в которой доказывалось, что евреи должны пользоваться всеми правами и нести все обязанности наравне с христианами, может занять видное место в литературных памятниках, посвященных защите гражданского равенства евреев. Автор не ограничился одними этическими требованиями, он привел также доводы экономического и государственного характера. Призывая христиан осуществить по отношению к евреям заветы христианской религии, автор, с другой стороны, убеждал и евреев оказать содействие взаимному сближению и обратить внимание на свой внутренний и внешний облик. Литературная полемика придала евреям смелость в борьбе за права. Члены митавской общины представили в 1793 г. в ландтаг записку, в которой, выражая благодарность за мирную жизнь, проведенную до сих пор в стране, они просили о дальнейшем покровительстве и об обеспечении спокойной жизни на насиженных местах. Ходатаям было предложено составить план еврейской реформы и представить его в комиссию, образованную для рассмотрения городских дел. Митавские евреи, в лице девяти членов общины, выполнили это поручение; однако ходатайствуя о предоставлении прав гражданства, они имели в виду не всех курляндских евреев, а лишь определенное число: в каждом поселении — городе, деревне и мызе — евреи, по замыслу ходатаев, могли проживать только в числе, соответствующем величине поселения, его торговой деятельности и проч., остальные, по-видимому, подлежали изгнанию; в частности, в Митаве, где евр. население, по словам ходатаев, было слишком многочисленно в сравнении с христианским, должны были быть оставлены лишь шестьдесят семейств, именной список которых ходатаи составили, и только для них испрашивалось равноправие, взамен которого евреи обещали вносить, кроме общих податей, еще специальный налог (против него восставал пастор Милих). То обстоятельство, что ходатаи добивались законодательной защиты лишь для части евр. населения, указывает, в какой постоянной тревоге за завтрашний день находились курл. евреи; опасение, что скопление евреев в отдельных местах может помешать признанию за ними права на оседлость, страх пред изгнанием заставили ходатаев отвернуться от значительной части своих единоверцев. Впрочем, митавские ходатаи не добились своей цели. Переход Курляндии к России прервал в ландтаге обсуждение еврейского вопроса.
Евреи в К. под русским господством. — Как только в 1795 г. Курл. герцогство и пильтенский округ были преобразованы в Курляндскую губернию, евреи не замедлили обратиться к новой власти с ходатайством «сделать прочное постановление» о них. Ответа, однако, не последовало. Условия евр. жизни не улучшились и тогда, когда в Курл. губернии было введено (1796) городовое положение (см.), дававшее евреям в черте оседлости право участвовать в сословно-городском общественном самоуправлении: евреям бывшего Курл. герцогства было отказано в приписке к купечеству. Более благоприятным было положение евреев бывшего пильтенского округа; ссылаясь на постановление земского сейма 1783 г., подтвердившего «право мещанского и домашнего пропитания евреев», наместническое правление объявило, что пильтенские еврейские купцы должны записаться в одну из гильдий в Газенпоте; таким образом, они стали принимать участие в выборе должностных лиц; впрочем, пильт. евреи продолжали уплачивать специальный евр. налог; вместе с тем, они, по-видимому, не были допущены к занятию сословно-городских должностей, так как «нигде не видно, чтобы они до сего времени имели такое право в помянутом городе занимать судейское место» — имеется, однако, сообщение, что еврей Эйхель уже в 1797 г. занимал пост в газенпотском городском суде. Право записываться в газенп. купечество было предоставлено не одним лишь пильт. евреям; этим разрешением воспользовались и некоторые евреи бывшего Курл. герцогства (в 1796 г. записалось 8 купцов 1-й гильдии, два — 2-й, 23 — 3-й). — Городские евреи занимались запрещенными по закону мелочной торговлей, посредничеством, в то время почитавшимся предосудительной деятельностью, а также торговлей старым платьем; в деревнях евреи добывали себе пропитание винокурением, содержанием корчем, ремесленным трудом, разносной торговлей, а в иных случаях и земледелием. Большая часть евреев в уездах не имела оседлости; в поисках за заработком, переходили с места на место, нередко покидая на время край. Этот кочевой образ жизни и бедность евр. населения побудили администрацию, озабоченную взысканием подати, заняться вопросом о его устройстве. Губернское правление, находившееся, несомненно, под влиянием представителей городского общества, указало в своем представлении сенату, что местные законы запрещали евреям жительство в крае, что они почитаются «вкравшимися»; а затем, приведя документы, явно свидетельствовавшие о том, что евреи, в силу запретительных законов, не могли спокойно заниматься торговлей и ремеслом, что беспрерывные притеснения заставляли их кочевать, правление высказало сомнение в возможности превратить евреев в оседлых трудящихся граждан. Иначе отнесся к евреям сенат; заявив, что евреи не могут быть удалены с насиженного места, он предписал правлению выработать положение о евреях сообразно с общим русским законодательством о них, применяясь в то же время к местным условиям. Этим благоприятным решением сената курл. евреи были обязаны барону Гейкингу (см.), который одно время был близок к Павлу I и по его поручению составил записку об устройстве гражданского быта курл. евреев. Однако курл. власти, в интересах горожан, продолжали настаивать на бесполезности евр. населения и предлагали освободить страну от него, сделав исключение лишь для лиц, имеющих недвижимость или «надежный промысел», предоставив им приписываться только к Газенпоту — «в других же городах в пользу христианского гражданства запретить им всякое гражданское ремесло». Одновременно двое из видных митавских евреев предложили правительству свой проект гражданского устройства. В общем это было повторение составленного в 1793 г.; опять ходатаи предлагали «приказать городовому магистрату, что ежели много похотят чужих еврейских семейств (т. е. позже водворившихся) быть в каком городе, или же оных евреев там много, то рассылать их по другим городам и деревням» — конечно, этой мере подверглись бы неимущие евреи. Курляндские евреи могли быть благодарны судьбе за то, что этот проект самозванных представителей был оставлен правительством без внимания. Закон 14 марта 1799 г., предоставив евреям кагальное самоуправление и доступ в торгово-промышленные сословия, уравнял их в правах с остальными мещанами и купцами; в частности, евреи получили право на повсеместное проживание. Однако христианское городское общество не хотело отказаться от прежних привилегий, ограждавших их от еврейской конкуренции (сравнительно скромная роль евреев в торгово-пром. жизни видна из следующих цифр, относящихся к 1802 г.: купцов-христ. 731, евр 101; мещан-христ. — 9.827, евр. 3.240). И уже вскоре местные власти, несомненно, под влиянием заинтересованных общественных элементов, воспользовавшись тем, что в Положении о евреях 1804 г. К. губерния не была упомянута, истолковали закон 1799 г. в том смысле, что правом проживания в К. пользуются лишь те евреи (и их потомки), которые были тогда приписаны к местным обществам, и сенат утвердил это правило. Тем не менее, евр. население К. постепенно возрастало благодаря пришлому элементу. В 1827 г. митавские купцы и ремесленники обратились к государю с просьбой об ограничении числа евреев в Митаве, вследствие чего ген.-губернатору Паулуччи было предписано выработать план «об уменьшении числа евреев» вообще в К. (и Лифляндии). Паулуччи предложил: евреев, которые фактически принадлежат к другим губерниям, водворить на старые места; евреи неизвестного происхождения, если имеют средства, могут остаться в К., не имеющие же таковых подлежат высылке в Сибирь. Этот проект был несколько смягчен Еврейским комитетом в том смысле, что евреи, отмеченные по последней переписи, почитались местными, а ссылка в Сибирь заменена высылкой в губернии черты, и эти меры получили силу закона (1829 г.). При этом были установлены еще следующие правила: «евреи, один раз переселившиеся в другую губернию из К., никогда не могут возвратиться в оную для оседлости»; «женитьба иногороднего еврея на еврейке из семейства курляндского не служит ему правом селиться в К.»; «еврейка из семейства курляндского, вышедшая замуж за еврея другой губернии, следуя за ним, лишается права жить в К.»; для лиц, имеющих недвижимое имущество, высылка была отсрочена на два года. Однако уже вскоре оказалось, что закон не может быть выполнен; слишком много было нез аписанных по последней ревизии и подлежащих высылке, вследствие чего было разрешено не высылать тех из этой категории, которые докажут, что у них имеются законные занятия (1831 г.). — По-видимому, с целью устранить в известной степени конкуренцию, евреям-ремесленникам было разрешено обучать ремеслу только своих детей, каковое ограничение было отменено лишь в 1850 г. — Положение 1835 г. установило, что жить в К. дозволяется тем, кто записан был к тому времени по ревизии, и это правило действует по сию пору — изъятие сделано лишь для лиц, пользующихся вообще правом повсеместного жительства. Сенат разъяснил, что так как К. губерния не входит в состав черты еврейской оседлости, то «Временные правила» 1882 г. (см.) не относятся к К. (см. также: Жительство на льготном основании). — В виде исключения, кагалы, упраздненные в черте оседлости в 1844 г., были уничтожены в К. лишь в 1893 г. В Курл. губернии действует особое «положение о коробочном сборе с евреев, жительствующих в Риге и в городах К. губернии, пользующихся особыми привилегиями», — этот сбор не распространяется на сельские местности. — По ревизии 1835 г. насчитывалось 23.030 евр., а при следующей ревизии 1850 г. всего 22.743, что объясняется уходом многих семейств в южные земледельческие колонии; кроме того, много жертв похитила холерная эпидемия 1848 г. (Позднейшие статистические данные — см. ст. Курляндская губ.).
Ср.: G. P. M. von der Recke, Auszug der wichtigsten Sachen sowohl aus den Landtäglichen als auch Conferencial-Schlüssen etc., Митава, 1790 (библиографич. редкость); Wunderbar, Geschichte der Juden in den Provinzen Liv- und Kurland, Митава, 1853; Ю. Гессен, «Евреи в России» (стр. 379—400; очерк основан на материалах из архивов Сената и министерства земледелия и госуд. имуществ); его же, «Закон и жизнь», 1911; Ю. Бруцкус, «История евреев в Курляндии до присоединения ее к России», «Восход», 1895 г. к 7 и 9; Н. Голицын, «История русского законодательства о евреях»; J. Joffe, Regesten und Urkunden zur Geschichte der Juden in Riga und Kurland, Рига, 1910; Л. Авчинский, «История евреев в Курляндии» (на евр. языке), Петроков, 1908; Леванда, «Хронологический сборник etc.»; Мыш, «Руководство к русским законам о евреях».
Ю. Гессен.8.