Клятва שנועה — еврейское слово «шебуа» заключает в себе два совершенно различных понятия: 1) «присяга», служащая для утверждения или отрицания какого-либо факта на суде и являющаяся важным моментом, влияющим на ход судебного процесса, и 2) клятва, которая, в свою очередь, подразделяется на два вида: а) когда человек, с целью придать больше достоверности своим словам, подтверждает их клятвой, и б) когда человек связывает самого себя К. сделать или не сделать чего-либо в будущем. В последнем случае «шебуа» означает то же самое, что «обет», נדר (см. Кол-Нидре); сюда же относится К., служащая для закрепления союза, заключенного между отдельными лицами или целыми народами (напр. Бытие, 21, 31; 26, 31; Иошуа, 9, 18), а в более глубокой древности К. закреплялись также и торговые сделки (Быт., 25, 33). — (О судебной присяге и об обетах см. соответствующие статьи; в данной статье речь будет только о простой клятве). К. была в обычае у всех древних народов, и ложная К., равно как и неисполнение клятвенного обещания, издавна считались самым тяжким преступлением, влекущим за собою проклятие Божие. Отсюда частое сочетание в Библии слова «шебуа» со словом «ала» (проклятие) — שנועת האלה (Числ., 5, 21 и др.), а еще чаще слово «ала» заменяет собою слово «шебуа» (Быт., 24, 41; 26, 28). Для большой торжественности К. обыкновенно сопровождалась призывом Бога в свидетели, что выражалось, кроме упоминания Его имени, особым жестом — поднятием руки вверх по направлению к небу (Быт., 14, 22); отсюда выражение: «я поднимаю руку», נשאתי את ידי, т. е. «я клянусь» (Исx., 6, 8; Пс., 106, 26). Два раза в Библии встречается особый символический жест при К: обещающий какую-нибудь услугу другому кладет свою руку под чресла последнего. В обоих этих случаях обещание дается престарелому человеку и выполнение обещания предполагается после смерти последнего (Быт., 24, 1—2; 47, 29). Происхождение и смысл этого символа, который и в новейшее время встречается у некоторых арабских племен, недостаточно выяснены. Dillman (Exeget. HdB zur Genesis, 41, 1) полагает, что этим призываются будущие поколения отомстить нарушителю клятвенного обещания. Кроме Бога, в виде выражения особого почета, клялись также именем царя (Быт., 42, 15) или именем того, кому дана была К. (I Сам., 1, 26; 20, 3); в позднейшее время, в эпоху 2-го храма евреи часто клялись храмом, !המעון, или службой в храме, !הענודה (М. Керит., I, 7; Кет., 24б; Иеб., 32б). Ложь вообще была ненавистна пророкам и псалмопевцам, и многие их обличительные речи направлены против этого порока; но ложь квалифицированная, подкрепляемая К., особенно возмущала их. В одном из своих видений пророк Зехария видит длинный развернутый свиток, и сопровождающий пророка ангел объясняет ему, что это нисходящее на землю проклятие. «Я выпустил оное, — говорит Господь Цебаот, — и оно войдет в дом вора и в дом того, кто клянется именем Моим ложно, и оно будет пребывать в его доме, и оно истребит его и дерево его, и камни его» (Зах., 5, 4). — Филон Александрийский, толкуя третью заповедь Декалога, «не произноси имени Господа Бога твоего всуе», замечает: В этом отношении люди грешат различным образом. Лучше всего и больше всего соответствует жизни разумного существа — вовсе не клясться. Если бы все старались говорить одну лишь правду, то всякое слово считалось бы К. Вторая степень — подтвердить К. правду; но кто клянется — этим самим показывает, что без К. он не заслуживает доверия. Поэтому надо, по возможности, избегать К. и только в крайней нужде прибегать к ней, тщательно взвешивая все мелочи утверждаемого факта, ибо К. — акт в высшей степени важный, хотя в жизни ею очень часто злоупотребляют. Но нет ничего преступнее, как призывать Бога в свидетели чего-нибудь ложного. Если ложно поклявшийся не будет обличен другими, его собственная совесть будет одновременно его обвинителем и судьею (De Dekalogo; ср. Бен Сира, 23, 9—11). Такое же воззрение на К. господствовало и среди палестинского еврейства. Ессеи совершенно отвергали как К., так и присягу (И. Флавий, Иуд. войн., II, 8, §6), но и фарисейские законоучители допускали К. только в случае крайней необходимости. В Мидраше эта мысль передается следующим образом. Сказано: «И ты будешь клясться: «Как жив Господь!» — истинно верно и справедливо (Иер., 4, 2); Бог говорит Израилю: не думай, что тебе разрешается клясться Моим именем; нет, даже говоря правду, ты не имеешь права клясться, разве только ты будешь столь же богобоязнен, как Авраам, Иов и Иосиф» (Bamid. r., XXII, 1; ср. также комм. Раши, Ибн-Эзра и Нахманид к Второз., 6, 13); см. Ессеи. — Ср.: L. Löw, Gesamm. Schrift., I, §§213—221.
Л. К.3.