Иоаб, יואב — сын Церуи, сводной сестры Давида. Впервые (II Сам., 2, 13) упоминается в качестве предводителя иудейского войска во время войны с Иш-Бошетом и Абнером. Весьма вероятно, что Иоаб примкнул к Давиду еще в то время, когда последнего преследовал Саул; как родственник Давида, он бежал к нему от преследований Саула. Его брат Абишай действительно упоминается уже очень рано в качестве сподвижника Давида (I Сам., 26, 6—7). В этой борьбе с Абнером И. достиг больших успехов, имевших позже весьма важные последствия, а именно — присоединение десяти колен к Иудиному и Вениаминовому коленам и возникновение Всеизраильского царства. В этой войне И. коварно убил полководца Абнера, отчасти мстя ему за смерть брата Асаила (II Сам., 3, 27), а также видя в его лице конкурента на занятие поста главнокомандующего при армии Давида. Это убийство возбудило в душе Давида сильный гнев, и он проклял И. и весь его род (II Сам., 3, 29). Согласно I Хрон., 11, 6 И. получил за выдающуюся храбрость, проявленную им во время взятия крепости Иебусеев, пожизненное звание главнокомандующего всех войск Давидовых. Он неоднократно упоминается в качестве наиболее близкого сподвижника и соратника Давида (II Сам., 8, 16; 20, 23). Как таковой, он ведет удачную войну с аммонитами и сирийцами, принимая на себя тяжелые обязанности и опасные поручения, исполненный одного только желания доставить славу своему царю и господину. По этой причине он зовет Давида взять приступом столицу аммонитян, чтобы победа принадлежала не ему, а Давиду (II Сам., 12, 28). Позже он является посредником между царем и сыном его Авессаломом при возвращении последнего из изгнания, прибегая для этого к некоторой хитрости. Однако когда Авессалом поднимает знамя восстания против своего отца, И. твердо становится на сторону Давида. В большом и решительном сражении с Авессаломом он командует одной из трех армий, посланных для преследования мятежного царевича (II Сам., 18, 2). Пренебрегая повелением Давида щадить любимого сына, он, однако, убивает его с беcпощадностью, так как дело шло об охране власти Давида от опасного претендента. И по этой причине Иоаб сурово порицает Давида за то, что тот предается так сильно печали по убитом сыне мятежнике — Авесеаломе (II Сам., 19, 6). Иоаб убил своего родственника Амасу, которому Давид приказал подавить опасное восстание, поднятое вениаминитом Шебой бен-Бихри. Видя, что Амаса не возвращается из экспедиции, Давид послал за ним Абишая с воинами; по-видимому, среди последних был и сам И. Считая промедление Амасы за измену царю, И. заманил его к себе и предательски пронзил мечом (II Сам., 20, 5 и сл.). Наконец, И. поддержал попытку Адонии обеспечить себе трон (I Цар., 1, 19). Ввиду того, что И., хотя и был предан Давиду, но шел в своих поступках гораздо дальше того, что позволял ему царь — убийство, напр., ни в чем неповинных людей, как Абнера и Амасу — Давид, не подвергая его лично наказанию, возложил это на своего сына: «Так как он пролил бранную кровь в мирное время, то пусть и седины его не сойдут мирно в могилу» (I Цар., 2, 5, 6). И. был действительно убит, по особому приказанию Соломона, у алтаря, куда он скрылся, надеясь, что здесь не поднимется на него рука убийцы. Он был похоронен «в своем доме, в пустыне» (I Цар., 2, 34). — Характер этой библейской личности представляет несомненный интерес своими светлыми и теневыми сторонами. В И. соединялись выдающиеся военные способности, поразительная храбрость, могучая энергия, разумный политический взгляд и твердая привязанность к Давиду (ср. II кн. Сам., 24, 1 и сл.). Но эту преданность Иоаб доводил до того, что не щадил людей, в верности которых царю он мог усомниться хоть на мгновение. Наряду с положительными качествами он совмещал в себе злобу, коварство и насилие. Религиозные мотивы совершенно отсутствуют в его деятельности и он редко считается со своей совестью. В эпоху строительства Всеизраильского царства такая личность, действовавшая властно и прямо, была даже необходима. Трон Давида, неоднократно подвергавшийся опасности со стороны разных мятежников, мог держаться крепко только при наличности такой опоры, как И. Ненависть Соломона к нему проистекала, несомненно, из того, что в дворцовой революции, поднятой Адонией, И. принял сторону последнего, а не его, Соломона. Но если принять во внимание прямоту его воинского характера, преданность принципам монархии, согласно которым на израильский престол должен был вступить Адония, как старший из сыновей, то становится ясным, что И. не мог поступить иначе. — Ср.: Renan, Histoire du peuple d’Israel, т. I; Jew. Enc. VII, 187—189; Graetz, Gesch., I и II, index. Г. Кр.1.
И. в агаде. — И. представляется не только, как крупный полководец (ср. Мак., 11, 3), но и как большой знаток закона (Pes. r., изд. Фридмана, 43б). И. искал убежища у Силоамского жертвенника, хотя по еврейскому закону правом убежища пользуется только алтарь в храме, а не временный; кроме того, это право распространяется лишь на священников (Мак., 12а); палестинская агада, не мирясь с тем, чтобы такой знаток галахи, как И., мог ошибаться, объясняет, что И. хотел быть убитым в этом священном месте, а не по приговору суда (Bemid. r., XXIII). Два крупных убийства, совершенные И., имели свои законные основания: Абнер был им умерщвлен за то, что убил его брата Асаеля, и следовательно, И. поступил согласно обычаю мести; Амаса же подлежал смертной казни без суда, как изменник, потому что он просрочил время, предоставленное ему Давидом для мобилизации войска (ср. II Сам., 20, 4—5; Сангедр., 49). В Мидрашах И. является героем легендарных рассказов. Во главе 12000 воинов И. окружил главный город амалекитов, Кинсали, или Кинсари. После бесплодной шестимесячной осады войско его разбрелось; тогда И. прибег к следующему подвигу. Отдав приказание ждать его 40 дней, по истечении которых, если потечет кровь из-под ворот города, поспешить к нему на помощь, И. взял с собою свой сломанный меч и отправился в город. По пути он зашел в дом, где проживала вдова со своею замужней дочерью; выдавая себя за амелекитянина, бывшего в плену у израильтян, он поселился у женщин, обещая вознаградить их за это. По истечении десяти дней, И. зашел к кузнецу и заказал ему меч, подобный имеющемуся у него, сломанному. Из трех мечей, изготовленных кузнецом, только третий был одобрен И. Когда он спросил кузнеца, кого следовало бы убить таким мечом, тот ответил — «Иоаба». Тогда И., со словами «пред тобою Иоаб», убил кузнеца. Оттуда И. пошел по главным улицам города, где перебил до двух тысяч человек, распространив по городу слух, что их убил Асмодей. Поняв, что нельзя медлить, И. побежал к воротам города, где умертвил всю гвардию, и когда кровь потекла из-под ворот, войско И. поспешило к нему на помощь, и город был взят. И. избил всех амалекитов за исключением царя, которого убил сам Давид. Затем И. взял корону амалекитского царя и, как трофей, возложил ее на голову Давида. — Ср.: Jellinek, B. Нат., V, 146—448; idem, Midr. Rabotenu, B. H., V, 52—53, где И. является героем назидательного рассказа. 3.