ЕЭБЕ/Иецер га-ра

Иецер га-ра
Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Словник: Иа — Иольсон. Источник: т. 8: Ибн-Эзра — Иудаизм, стлб. 723—725 ( скан )

Иецер га-ра יצר הרע‎ — «злые помыслы человека», часто противопоставляемые в агадической литературе добрым помыслам — Иецер га-тоб, יצר הטונ‎. Согласно Библии (Быт., 8, 21), «помыслы человека злы с детства», т. е. по самой природе своей, и являются у него прирожденными. По этой причине Бог решает впредь не уничтожать земли и всего творения из-за человека, подобно тому, как Он это однажды сделал во время великого потопа. Для обозначения этого врожденного влечения человека Библия пользуется в вышеприведенном месте выражением «Jezer» перед прилагательным «ra» (злой). Отсюда и берет свое начало в побиблейской литературе «Jezer ha-ra». В смысле влечения человеческого сердца это слово употреблено также в Быт., 6, 5; Второз., 31, 21. В хорошем смысле, опять-таки в соединении с человеческими помыслами, это выражение встречается в I Хрон., 28, 9; 29, 18 (см. Душа). Никакое психологическое понятие не связано с этим выражением в Библии. Оно не более, как утверждение, что человеку свойственна прирожденная склонность ко злу, которую и следует побороть. Это пессимистическое воззрение резко выражено в словах Псалма 51, 7: «В беззаконии я рожден, и в грехе зачала меня мать моя». Правда, при этом вовсе не имеется в виду «первородный грех», который заключается уже в самом акте рождения. Посредством И.-Г. определяется только врожденная моральная слабость человека, его греховные наклонности и влечения к удовлетворению запретных чувственных удовольствий. Глаз дает представление, сердце — желание греховного (Числа, 15, 39). Библия всегда подчеркивает то обстоятельство, что человек может побороть это влечение. Это — принцип свободы воли (ibid.), который служит предпосылкой каждого религиозного постановления, без чего награда за добрые дела, как и воздаяние за грехи, теряют всякий смысл (Маймонид, III, 17, 5). В Талмуде и Мидраше И.-Г. олицетворен и представляет собою нечто вроде злого демона, который в роли искусителя сопровождает человека со дня его рождения (Санг., 91б). Защитой от него могут служить лишь изучение Торы и добрые дела (Кид., 30б). «Пока люди занимаются Торой и благотворительностью, они властвуют над И.-Г., а И.-Г. над ними власти не имеет» (Абода Зара, 5а). Это злое начало называется также «чужим божеством», которое владеет человеком (Шабб., 105б) и отвлекает его от истинного Бога. Власть над человеком оно приобретает постепенно. Склоняя его сначала на незначительные проступки, оно ведет его мало-помалу к самым тяжким грехам (Шабб., 105б). На первых порах власть И.-Г. слаба, ее легко побороть, однако стоит человеку поддаться — и сопротивление становится уже трудным. Человек привязан к греху словно толстыми канатами (Сукка, 52а). С И.-Г. не следует поэтому играть, т. е. нельзя легкомысленно предаваться искушению, потом трудно спастись (Эруб., 19а). Особенно легко подвергаются этой опасности люди выдающиеся и натуры одаренные (Сукка, 52а). Здесь как бы имеется намек на теорию «гений и безумие» и на тот взгляд, что слишком ярко выраженные преступные наклонности имеют в своей основе физиологическую и психологическую ненормальность (Сота, 3а). И.-Г., совративший человека с пути истины, выступает затем в роли его обвинителя (Баба Батра, 16б), и через него позже исполняется и кара. И.-Г. лишает человека жизни (Абот, II, 11). Талмуд все же признает за человеческими страстями роль двигателя культуры, так как они побуждают его к творчеству. Не будь в мире этих страстей, человечество стало бы довольствоваться слишком малым, и это тормозило бы его культурное развитие (Ber. r., IX, 9). Вообще Талмуд далек от проповеди крайнего аскетизма. Сообразно взглядам иудаизма, следует скорее считаться с человеческой природой (Кидд., 21б). В 13 лет в человеке пробуждается стремление к нравственному совершенству и к подавлению греховных склонностей. Это доброе начало И.-га-тоб также олицетворено Талмудом и Мидрашом в виде ангела-хранителя, сопровождающего человека. В душе человека происходит борьба доброго и злого начал. Лучшие натуры выходят победителями из этой борьбы. Подавляя злые помыслы, мы доказываем свою силу и энергию. В этом и заключается истинный героизм (Абот, IV, 1; Абот, д. р. Натан, с. 16). Намекая на Экклез., 9, 14—16, Талмуд называет И.-Г. иногда «мощным повелителем» человеческой природы, сохраняя за И.-га-тоб кличку «бедного мудреца», который спасает твердыню своею мудростью. Следует только заблаговременно приучить себя подавлять зло (Нед., 32б). Этика еврейская отрицает первородный грех и невозможность побороть себя (Недар., 32б; Берах., 5а; Сукка, 52б). Дальнейшее развитие олицетворения борьбы И.-Г. и И. га-тоба нашло свое место в каббале. Народная письменность много занималась изображением силы и коварства, с которою И.-Г. старается сбить человека с пути истины и погубить его. И.-Г. является здесь каким-то самостоятельным духовным началом, которое проникает в него извне. Это представление теряется наконец в мистике и в вере в демонов, первые следы которых следует искать в некоторых агадических книгах. Кое-что из этого проникло и в вавилонскую агаду (см. Дуализм).

С. Бернфельд.‎3.