Деизм — философско-теологическая система, признающая причиною всего существующего Божество, которое совершенно, но в то же время отвергающая божественное Откровение и промысел Божий. Д. объявляет совершенно достаточными для управления миром законы природы. Так наз. социниане, противники учения тринитариев, обыкновенно считаются деистами (F. Lichtenberger, Encyclopédie des sciences religieuses, III, 637). В 17 и 18 вв. Д. стал синонимом «натуральной религии», а деисты отождествлялись с «вольнодумцами». — Оплотами деизма были особенно Англия и Франция. Лорд Герберт, «отец английского деизма», допускает существование известных «врожденных представлений», устанавливающих следующие пять религиозных истин: 1) Бог существует; 2) человек обязан служить Ему; 3) это служение заключается в развитии добродетели и благочестия; 4) человек должен раскаиваться в грехах своих и избегать творить зло; 5) воздаяние Божие неизбежно либо в настоящей, либо в будущей жизни. Он полагает, что все позитивные религии представляют либо аллегорическое и поэтическое истолкование природы и ее явлений, либо сознательные измышления жрецов. Наряду с Гербертом должны быть упомянуты Гоббс (ум. в 1679 г.), Джон Локк (ум. в 1704 г.), Джон Толанд (ум. в 1722 г.), Антоний Коллинз (ум. в 1729 г.) и Тиндаль (ум. в 1733 г.) как наиболее выдающиеся английские деисты. Из них А. Коллинз заявляет, что «христианство представляет мистический иудаизм». При этом он пользуется методом сравнения и сопоставляет Мишну с ее теологическою аллегоризацией с книгами Нового Завета. В своем «The Gospel а republication of the religion of nature» (1730) Тиндаль говорит, что «как еврейское, так и христианское Откровение представляют лишь повторение legis naturae» («закона природы»). С этим можно сопоставить слова Дж. Локка в «The reasonableness of christianity as delivered in the scriptures» (1695): «Нравственное содержание Моисеева закона тождественно с законом природным или разумным». Глашатаями Д. во Франции были Больтер, Дидро и особенно Руссо, которые ярко иллюстрировали интеллектуальный морализм деистической школы. В Германии так назыв. «Aufklärungsphilosophie» (философия просвещения) находилась в известной степени под влиянием учения деистов; так как Моисей Мендельсон был одним из провозвестников «Aufklärung», то через него Д. оказал свою долю влияния на выработку религиозного направления современного иудаизма. Разум и здравый смысл, по мнению Мендельсона, идентичны (Werke, II, 265, 283, 315). Он полагает, что религия — дело природы и обладает преимущественно практическим характером. Первою заботою религиозного человека должно быть «действовать», а не «верить». Натуральная теология — наука настолько же точная, как и математика. Существование Бога есть реальный факт, а не результат верования. Мендельсон расходится с деистами по вопросу о божественном воздаянии. По его мнению, счастье тождественно с творением справедливости. Добродетельный человек — истинно счастливый. Впрочем, в этом пункте Мендельсон не всегда последователен: так, напр., он неоднократно утверждает, что вне предпосылки бессмертия души не может быть нравственности, как не может быть установлено без этого условия и Провидение Божие (Федон). По его мнению, религия вовсе не требует Откровения; однако национальный евр. закон, являющийся не следствием действия сил природы, — результат Откровения (Schriften, III, 311—19, 348—56; V, 669). Аргументация Мендельсона наложила свой отпечаток на евр. теологию 19 в. (ср. Löw, в Ben Chananja, I). Его «деистический» морализм, с одной стороны, и его «национальный легализм», с другой, остались не без влияния на учения реформистских раввинов (см. Гольдгейм, Самуил): явилась дифференциация моральных, т. е. общих и вечных предписаний и учений закона и повелений чисто национальных и временных; различие между моральными и церемониальными (ритуальными) законами, установленное еще Саадиею и др., благодаря взглядам Мендельсона получило новое подтверждение. Отношения Д. к иудаизму, впрочем, не были предметом систематического исследования, хотя нееврейские писатели неоднократно доказывали, что, принимая трансцендентальное Божество, иудаизм естественно склоняется в сторону Д. Это заявление может быть принято в том смысле, что Д. заключает в себе антитринитарианизм. Иудаизм всегда строго унитарен. Д. также вполне гармонирует с иудаизмом в том смысле, что отрицает первородный грех и всю построенную на этом учении теорию искупления. Но то деистическое учение, в силу которого Божество после миросотворения низводится на степень пассивного и бездействующего зрителя всего совершающегося в мире, прямо противоположно учению иудаизма. Бог направляет ход всемирной истории и судьбу человека (Исх., 19, 4; 20, 2; Второзак., 32, 11, 12; 33, 29; Псалм., 33, 13; 145, 16; Иерем., 32, 19). Бог не дремлет и не спит; Он страж Израиля (Пс., 121). Народы возмущаются и гневаются, но решения Божии осуществляются (Пс., 2). Вопрос о том, чем Бог занимается с тех пор, как завершилось миросотворение, служит предметом агадических спекуляций (Beresch. rab., LXVIII; Песикта, 11б; ср. Мидр. Сам., V; Танх., изд. Бубера, Bemidbar, XVIII; ibid., Mattoth, в конце; Танх., Ki-Teze, начало). Бог невидимо присутствует при рождении человека (Нидда, 31а; Wajikra rab., XIV; Танх., Tazria). Он заботится о сохранении человеческого рода (Абода Зара, 3б; Beresch. rab., ibidem). Даже инстинктивные действия животных вызываются Богом, равным образом Он является тою силою и тою волею, которая руководит властителями на земле (Koheleth rab., Χ, XIV). Никто не поранит себе пальца помимо воли Божией (Хулл., 7б). Бог посылает благоприятные ветры, дабы земледелец имел, чем жить (Pesik., 69a; Wajikra rab., XXVIII; Koheleth rab.; I, 3; Pesikta rab.; Шабб., 107б: Абода Зара, ibid.). Бог определяет судьбы народов и отдельных личностей (Рош Гашана, I, 2). Жизнь человека в руках Божиих (Jelamdenu rab., III, 39). Бог постоянно заботится о судьбе людей и всего рода человеческого, так как Он не только совершил самый акт миросотворения, но и заботится о сохранении мироздания (Bereschit rabba, IX, XIII; Midrasch Tehil., IX). Действительно, акт миросотворения не считается законченным (Хаг., 12а), что видно, между прочим, из слов утренней молитвы: «Ты обновляешь благостию Своею ежедневно и беспрерывно дело миротворения» (ср. Rekanati. Taame ha-Mizwoth, 37 и Akedath Izchak, Schaar, IV, а так же Tania, Schaar ha-Jichud we ha-Emunah. гл. II). Альбо (Ikkarim, III, 26) обращает внимание на особое отличие еврейского богопонимания, в силу которого Бог не только связан с миросотворением, «как полагают многие философы», но и занят управлением мира после его сотворения.
Все эти идеи о том, что мир управляется Богом, нашли выражение в евр. молитвенниках (особенно на Рош-Гашана) и в том или ином отношении были в дальнейшем развиты евр. философами. Вопрос о возможности согласования Божьего управления со свободою воли человека не миновал и евр. мыслителей; никто из них не отрицает верховенства и фактического вмешательства Бога в дела людские (Saadia, Emunoth we-Deoth, IV). Ибн-Гебироль допускает некоторое ограничение воздействия Божия путем введения «посредствующих сил». Рассуждение Иегуды Галеви об именах Божества (Элогим и Ягве) устанавливает его антидеистические взгляды. В его Cuzari, IV, 1, II, 7 определяются постоянное присутствие Господа среди Израиля и характер Его помощи. Рассуждение Маймонида (Moreh, III, 17) о предопределении также носит антидеистический характер, несмотря на то, что на него в сильной степени повлияло псевдоаристотелевское учение о том, что Провидение не может заботиться об отдельных личностях. Деизм предполагает нравственную свободу человека и его предрасположение к добродетели; то же самое наблюдается в иудаизме (Берах., 33б). «Все в руках Божиих, кроме страха Божия» — вот талмудическая формулировка учения, которое зиждется на данных Библии и принято еврейскою теологиею. Иудаизм теистичен, а не деистичен. [Ст. E. Hirsch’a, в Jew. Enc. IV, 502].
5.