Дебарим рабба — В собрании гомилетических сочинений и толкований к Пятикнижию, известных под названием «Мидраш рабба» (или «раббот»), содержится «Дебарим рабба» или Мидраш к 5-й книге Моисея, который называется «Мидраш эле га-Дебарим». Этот Мидраш принадлежит к числу новейших частей сборника. Более позднего происхождения являются только сочинения, относящиеся к 4-й книге («Bemidbar rabba»). По Zunz’y (Gottesd. Vortr., 264), это агадическое произведение было просмотрено около 900 года. Относительно родины сочинения Д.-Р. также нет точных данных. По некоторым признакам, однако, видно, что в области, где возникло сочинение, древнееврейский язык был гораздо более известен, чем сиро-халдейский диалект, на котором изъяснялись в Палестине, родине остальных сборников Мидрашей. Так, напр., народные поговорки переведены в Д.-Р. с сиро-халдейского на древнееврейский язык. То обстоятельство, что в этом произведении встречаются и греческие выражения, не указывает на то, что на его родине говорили по-гречески (Weiss, Dor, Dor, III. 268); греческий язык был распространен и среди палестинских евреев. Кроме того, следует принять во внимание, что только редакция Мидраша относится к позднейшему времени. Что же касается гомилетических толкований, то они взяты у древнейших авторов. Составитель пользовался прежде всего палестинским Талмудом; он знал, однако, и вавилонский, агадой которого он, хотя и не часто, пользовался. Нет сомнения, что автору, помимо того, были известны старейшие сборники Мидрашей, которыми он пользовался для своих гомилий. Ввиду свободной обработки материала это пользование не всегда может быть доказано. Образцом формы автору послужила «Pesikta Rabbati». Автор начинает обыкновенно какой-нибудь «галахой», т. е. религиозно-ритуальным постановлением, переходя затем к своей агадической теме. Вступительная формула отличается, однако, от «Pesikta rabbati». В «Песикте» она гласит: «Пусть поучает нас наш учитель», ילמדנו רבנו, в Д.-Р. вступление начинается словами: «Галаха — некий еврей» и т. д. Переход выражается библейским стихом, содержащим суть всего текста. Этот вступительный оборот отсутствует лишь в одном случае (именно гл. 27). Большинство глав (1—4, 8, 10—12, 14—16, 18, 19, 21, 24, 25) кончается словами утешения, обращенными к еврейскому народу; это было, несомненно, излюбленным заключением в речах, произносимых в синагоге или школе. Характер речи можно уяснить, напр., по первому отделу, который начинается с анализа галахической задачи: можно ли еврею излагать письменно святое учение на нееврейском языке. Затем следует галахическое изложение, где в общих чертах говорится, что рядом с древнееврейским языком Тора может быть написана и на греческом языке. Потом следует анализ значения языка как формы Торы, что приводит к 1 стиху Второз.: «Сии суть слова, которые говорил Моисей» и т. д. Этот библейский стих избирается, таким образом, темой речи, он варьируется на разные лады, для чего привлекаются другие библейские стихи и картины из жизни. С этим тесно связываются различные правила жизненной мудрости как для отдельных лиц, так и для всего народа. В общем связь между отдельными местами несколько свободная, но никогда не отсутствует; в целом получается впечатление свободной речи, развивающейся само собою, причем ход мыслей ведет от одной темы к другой; заключением служит сказание, из которого вытекает, что Господь ограждает Израиль от недоброжелательства и ненависти народов, а затем следует обещание, что эта защита никогда не будет отнята у Израиля. — Язык Д. Р. отличается легкостью и общедоступностью; форма также приспособлена к народному вкусу. Галахическое введение вращается всегда вокруг какого-нибудь общепонятного вопроса; например: может ли еврей молиться громко (гл. 2); допустим ли перерыв (гл. 4) при публичном чтении о карах, назначенных еврейскому народу за неисполнение заветов (Левит, 26, 14—46; Второз., 28, 15—68).
Всех глав или отделов насчитывается 27, но не все издания Мидраша Д. Р. содержат эти 27 гомилий целиком. Сначала отделы были распределены соответственно обычному в Палестине трехлетнему циклу (т. е. вся Тора должна была быть распределена так, что ее прочитывали в течение трех лет по субботам). Впоследствии отделы были составлены соответственно господствующему теперь обычаю: для I отдела Второзак., 1—4, для II — ib., 5—9; III — 10—12; IV — 13—14; V — 15—17; VI — 18—19; VII — 20—21; VIII — 22—23; IX — 24; Χ — 25; XI (последнего) — 26—27. В некот. изданиях часть гомилий произвольно опущена или же нумерация изменена так, что 27 глав соединены в 11. Конец всей книги, где говорится о смерти Моисея, не принадлежит к составу этого сборника. Он взят из особого Мидраша «О смерти Моисея», который, несомненно, более позднего происхождения. Zunz (ibid., 154) доказывает, что тут встречаются поэтические обороты 9 и 10 столетий. Стиль и характер речи этой части также отличаются от остальных.
Так как Д. Р. принадлежит к позднейшим сборникам, то старейшие еврейские писатели не знали его. Р. Натан не цитирует его, напр., в «Арухе». Раши также не знает его. В комментарии Раши к Бытию, 29, 34 приводится, правда, цитата из Д. Р., но хотя последняя встречается и в некоторых рукописях, она не что иное, как описка переписчика, потому что этого места нет в Д. Р. Наиболее древний автор, знавший и упомянувший Д. Р. в своем сочинении, жил в 13 столетии. Сначала книга называлась «Эле га-дебарим рабба», «Мидраш рабба» же она стала называться позднее. Из известных нам цитат видно, что позднейшие переписчики и редакторы позволили себе изменять текст, причем кое-где сокращали, кое-что дополняли. В какой мере распространены эти изменения по всей книге, в настоящее время установить уже невозможно. — Ср.: Zunz, Gottesd. Vortr., 262, II д.; Weiss, Dor, III, 268; Wünsche, Der Midrasch Debarim rabba, Leipzig, 1882.