Дарение в еврейском праве (מהנה, donatio) — один из способов приобретения права собственности как на движимые, так и на недвижимые имущества. Древнееврейское право в отличие от древнеримского не знало Д. как юридический институт. В основе Д. лежит идея полной неприкосновенности частной собственности и безусловной свободы личного распоряжения ею, из чего вытекает, что она подлежит отчуждению также и безвозмездными способами, посредством Д. при жизни или завещания (см.) после смерти. В первобытном еврейском обществе, построенном на началах родовой и семейной собственности, очевидно не могло быть и речи о Д. как о самостоятельном институте, распространяющемся и на недвижимость. Правда, в Библии встречается близко сходный с Д. институт — приданое, которым так же, как и Д., производится безмездное отчуждение недвижимого имущества одного лица в пользу другого. Возникновение обычая давать приданое дочери относится еще ко времени водворения евреев в Палестине. Ахса, дочь Калеба, получившая от отца безводный участок, обратилась к нему с просьбой, и он дал ей землю, снабженную средствами орошения (Суд., 1, 14—15). Впрочем, этот институт имеет специальное значение. Действие его ограничено кругом лиц, связанных между собою кровным родством, напр. дочери, и получающих этим путем как бы эквивалент наследственной доли. Д. же как урегулированный институт остается чуждым еврейскому праву вплоть до таннаитского периода. Д. недвижимых имуществ, как и продажа их, считалось у древних евреев вообще предосудительным (I кн. Цар., 21, 3). На первых порах начинает входить в обычай (Товия, VIII, 24) формальное, закрепленное письменным документом дарение на случай смерти (donatio mortis causa) под влиянием обычая, заимствованного у других восточных народов. Дарение же между живыми (donatio inter vivos) возникает значительно позже; вырабатывается особая упрощенная форма Д. для опасно больных (Баба Батра, 147а; Тосефта, s. v. Minaim, ib., 151, и Гиттин, 14б и 15а). — Точного определения Д. в Талмуде не имеется, однако из совокупности относящихся к этому предмету правил вытекает следующее понятие о Д., согласное с установившимся в науке гражданского права и современных европейских законодательствах определением: Д. есть договор, которым даритель, נותן מתנה, безмездно предоставляет в пользу одаряемого (םקבל מתנה) какое-либо имущественное право (Code civile, 1807 г., ст. 894 и 932; Германское гражданское уложение 1896 г., ст. 516; Проект русского гражданского уложения 1899 г. — обязательство, ст. 242 и друг.). Д. выражается не только в отчуждении имущества дарителя в собственность одаряемого, но и в освобождении последнего от какого-либо обязательства по отношению к дарителю или третьим лицам, в установлении какого-либо права, напр. сервитутного, и намеренном удовлетворении по несуществующему долгу (ср. Ramo, Choschen Mischpat, 205, § 11).
Еврейскому праву в отличие от римского вполне чуждо ограничение свободы Д. в интересах предупреждения безрассудной щедрости и обставление его множеством формальностей, которые возможно больше напоминали бы дарителю о необходимости соблюдения особенной осторожности в деле Д. Еврейское право устанавливает лишь следующие условия, требуемые для действительности Д.: по отношению к дарителю: 1) Владение умственными способностями и достижение физической зрелости. Идиот и несовершеннолетний, не достигший возраста разумения имущественных отношений, вовсе не могут совершать Д.; достигший же означенного возраста, а именно от 6 до 10 лет, смотря по развитию, и глухонемой могут дарить только движимую собственность (Гитт., 59а; Маймонид, Hilchot Mechira, 29б). Если имеется опекун, то без согласия его Д. недействительно (Маймонид, ibid., 29, 17). Сам же опекун или заменяющий его бет-дин также не может дарить (ср. Choschen Mischpat, 233—26). — 2) Полная безмездность Д., причем в отличие от мусульманского права не требуется, чтобы оно вытекало исключительно из чувства благоволения (beneficium), великодушия дарителя или уважения к одаряемому. Признается Д. и тогда, когда оно является исполнением нравственного долга или совершалось в надежде приобрести в будущем выгодное расположение приобретателя и т. д. — 3) Сознательное намерение одарять (animus donandi) и добровольное, не принудительное отчуждение в отличие от продажи, которая имеет силу даже в том случае, если была совершена по принуждению. Для уничтожения же Д. в случае принуждения не требуется даже предварительного протеста, а достаточно выяснение отсутствия доброй воли дарителя (Баба Батра, 40б и 48а; Choschen Mischp., 205, § 6). — По отношению к одаряемому: 1) Ясно выраженное или молчаливое согласие на принятие даримой вещи (acceptatio; Баба Батра, 137б; Маймонид, Hilchot Sechija, 4, 1). — 2) Совершеннолетие одаряемого. Несовершеннолетний и идиот не могут приобретать даров; достигший же возраста разумения имущественных отношений, а также глухонемой могут получать дары (Гиттин, 65а). — 3) Хотя в силу общего принципа "нельзя отчуждать в чью-либо пользу вещи, еще не существующей, или в пользу субъекта права, еще не существующего, — שלא בא לעולם אין אדם מקנה דבד שלא בא לעולם ואין אדם מקנה למי, тем не менее, можно дарить что-либо ребенку, еще не родившемуся, если это собственный ребенок дарителя (Баба Батра, 142б; Маймонид, l. с., 16, 22, 10). — По отношению к даримой вещи: 1) Даримая вещь должна действительно и сполна существовать в момент совершения акта Д. (в силу вышеприведенного принципа). Дарение же будущих плодов сада или поля или того, что еще имеют родить рабыня или скотина, недействительно (Баба Бат., 79б; Маймонид, Hilchot Mechira, 22, 1 и сл.; Choschen Mischpat, 209). — 2) Предмет должен находится во владении дарителя при составлении дарственной записи. Ожидаемое наследство не может быть даримо при жизни завещателя (Баба Мец., 16а; Маймонид, ibidem, 22; Chosch. Mischp., 211, § 1). — 3) Даримая вещь должна представлять какую-либо ценность (ср. Баб. Бат., 147б; Маймонид, l. c., 22, 13).
Так как результатом Д. должен быть переход к одаряемому известного наличного имущественного права, то в отличие от римского права словесное обещание подарить, в какой бы форме оно не проявлялось, не признается Д. Оно, равно как продажа, имеет силу только при соблюдении одной из формальностей, требуемых при приобретении, как то: дарственная запись, שטד מהנה, или передвижение предмета Д. с места на место и т. д., причем удостоверение свидетелей не является необходимым для признания Д., если только факт приобретения не отрицается сторонами. Дар можно сделать также через третье лицо, без ведома того, кому дарят; но в этом случае завершение акта Д. совпадает с моментом выражения согласия одаряемого и совершением одной из формальностей, требуемых законом для приобретения собственности (ср. Гиттин, 14а; Маймонид, Jad, Hilchot Sechijah, 4, 2). С даром могут быть соединены условия относительно образа пользования и управления даримым имуществом или исполнения со стороны одаряемого различных действий в отношении к дарителю. Неисполнение этих условий влечет за собою отмену Д. (Баба Батра, 137б; Маймонид, ibid., 13, 8—9). Существенным условием действительности Д. является публичность его. Если оно было совершено тайно (מתנתא טמידתא), оно недействительно, почему дарственная запись содержит следующую фразу: «И даритель нам сказал: Сядьте на базарной площади и составьте публично и открыто дарственную запись» (Баба Бат., 40б; Маймонид, ib., §§ 1—2). Это требование имеется также в индийском кодексе Яджкавалкия: «Дар должен быть принят публично, в особенности, когда предметом его служит недвижимость». Дарственная же запись должна быть составлена в таких выражениях, чтобы одаряемый мог вступить во владение вещью при жизни дарителя. Д., которое может сделаться действительным лишь по смерти дарителя, не имеет силы. Если, однако, дарственная запись содержит слово «מהיום» (с настоящего дня) или «מעבשיו» (с настоящего времени), тогда сам предмет принадлежит одаряемому, а плоды или доходы его принадлежат дарителю при его жизни (Баб, Батра, 135б; Маймонид, ib., 12, 14—16; Choschen Mischpat, 257, 6 и 258, 1—2). — Евр. праву неизвестна отменяемость Д. в случае проявленной со стороны одаряемого неблагодарности. Но Д. возвращается дарителю в тех случаях, когда из слов последнего было видно, что его побудила совершить Д. та или другая причина, впоследствии оказавшаяся ложной; напр., получив известие о смерти единственного сына в далекой стране, человек подарил имущество близкому другу; если слух оказался ложным, имущество возвращается дарителю (Тосефта. Кет., 4; Баба Батра, 132а и 146б; Маймонид, ib., 6, 1). Особым видом Д. является так назыв. Д. опасно больного на случай смерти (מתנת שכיב מרע = donatio mortis causa); об этом см. Завещание. — Ср.: Маймонид, Jad Hilchot Sechijah и — Matana, 3—12; Chosch. Mischpat, 241—258; Pachad Izchak, s. v.; Querry. Droit musulman, 1871; Van den Berg, Beginsbein van het mohammedaansche Recht, 1878; Nauphal, Cours de droit musulman, 1885; De Langland, Leçons de droit indou, 1889; A. Strenzel, Jadkavalkyia’s Gesetzbuch, Berlin, 1849; Savigny, System des heutigen Römischen Rechtes, IV, 1841; Demolombe, Traité des donations entre vifs et des testaments, 1 и 3 t.; Holtzendorf s. v.; Dareste de la Chavanne, Etudes d’histoire etc., 1889; Умов, «Дарение, его понятие, характеристич. черты и место в системе права», 1876; Поворинский, «Систематический указатель литературы по гражданскому праву», s, v.
И. Берлин.3.
Дарение по воззрению агадистов. — По представлению древних арабов и других семитических народов, считалось несогласным с правилами общежития отказаться от сделанного по внушению доброго чувства Д., которое, следовательно, остается совершенно далеким от всякой меновой сделки как по внешней своей форме, так и по внутреннему побуждению, вызвавшему это доброе дело. С течением времени обычай дарить так глубоко проник в жизнь арабов, что ныне не только в местностях, где во всей чистоте сохранилось их племенное устройство, но и в больших городах Египта и Палестины продажа как бы превратилась в обмен дарами. Евреям всегда оставалось чуждо подобное представление. Уже в Притчах, 15, 27 встречается воззрение, по которому принятие дара влечет за собою несчастье, ושונא מתנות יחיה. В Талмуде Д., как и находка и выморочное имущество, доставшееся человеку без соответственно его стоимости затраченного труда, влекут за собой лишь несчастье, во избежание чего в случае принятия дара или находки законоучителя придумали разные средства, как то: отдачу известной части стоимости подарка или находки на благотворительные дела или на покупку принадлежностей религиозных обрядов и т. д. (Хуллин, 44 и Эрубин, 63б и 64а; Раши. ib.). В Иерушалми (Берахот, 7d) находим объяснение обычая отрекаться от дара — בשד ום מתנהם מעוטה וחדפהה מדובה, т. е. дар человека незначителен, а стыд от него велик, что находится в соответствии с известной агадической легендой о молитве голубя Ноаха: «Пусть пища моя будет горька, как масличный лист, но от Твоей руки, а не сладка, как мед — от рук человека» (Сангедр., 108б; ср. Эруб., 18б). Особенно рельефно это выражается в следующем талмудическом рассказе: Равт-Гиддель вел переговоры о покупке участка земли, но рабби Абба предупредил его приобретением участка. Когда они встретились у учителя рабби Исаака Нафха, последний предложил рав-Аббе следующий вопрос: «Как можно назвать человека, отбивающего у бедняка булку, которую последний желал приобрести для себя?». Рав-Абба ответил, что его следует назвать нечестивцем, דשע. «В таком случае, — возразил учитель, — почему ты предупредил рав-Гидделя?». Выяснилось, что рав-Аббе было неизвестно намерение рав-Гидделя и для того, чтобы удовлетворить последнего, он ему предложил участок в дар. Но рав-Гиддель в силу отрицательного воззрения на Д. не хотел принять его в виде дара, а приобрести исключительно покупкою. Рав-Абба, у которого это было первое приобретение, ввиду суеверного взгляда на потерю первого приобретения не хотел продать, почему земля оказалась пустой и носила название «раввинской земли», ארעא דרבנן (Кидд., 59а). Рассказывается, что, когда р. Элвазару присылали подарки от патриарха, он их не принимал, когда же его приглашали на обед, он не ходил, говоря:«Эти люди не хотят, чтобы я жил, т. к. сказано: ненавидящий подарки жив будет» (Притч., 15, 27). Р. Зеира же подарков не принимал, но приглашения на обед принимал: «Этим, — говорил он, — я им оказываю уважение» (Хуллин, 44б). Это воззрение сохранилось и поныне, за исключением так называемой דדשה נעשאנק. — Ср. Ра-chad Izchak, s. v. и Mitteil, für jüd. Volkskunde Грунвальда, І—ХІІ.
И. Б.3.