Гехази (גיהזי; буквально «долина видения»; Септуагинта — Γιεζί, Вульгата — Giezi) в Библии — слуга пророка Элиши (II кн. Цар., 4, 12 и сл.; 5, 20, 21, 25; 8, 4—5). Впервые Г. упоминается в связи с историей женщины из Шунема. Он сообщает пророку ο ее желании иметь ребенка. Позднее, когда она посещает пророка у горы Кармел, она сообщает ему ο смерти своего ребенка и молит ο возвращении ему жизни, Г. бросается к ней, чтобы оттолкнуть ее. Пророк удерживает его от этого и приказывает идти в дом женщины с его посохом в руке, ни с кем не заговаривая по пути, и возложить этот посох на лицо ребенка, что вернет его к жизни. Когда же это не удается, пророк лично отправляется в дом шунамитянки и воскрешает ребенка (см. Элиша). Далее Г. фигурирует в качестве действующего лица в истории Наамана, главного военачальника арамейского царя. Побуждаемый алчностью, он бросается в погоню за Нааманом, чтобы выпросить у него часть даров, которые тот предложил Элише за исцеление его от проказы (II кн. Цар., 5, 20 и сл.). Выдумав историю, будто к пророку пришли двое юношей «из сыновей пророков» с просьбою ο помощи, Г. от имени пророка просит у арамейского полководца для них талант серебра, בבד בםף, и смену платья. Но тот, счастливый, что избавился от своей болезни, дает ему вдвое больше того, что он просил. Г. думает скрыть свой поступок от пророка, но Элиша узнает ο нем при помощи своего дара ясновидения и наказывает Г. за его лживость и жадность той самой болезнью (проказою), которою страдал арамейский полководец. По предсказанию пророка, не только Г., но и его потомство осуждено страдать от этой болезни. Наконец, Г. выступает в качестве собеседника израильского царя Иорама (II кн. Цар., 8, 1—6), которому он рассказывает ο воскрешении Элишей сына шунамитянки. Рассказ так сильно поражает царя, что он немедленно приказывает возвратить этой женщине дом и землю, которые были конфискованы им в пользу государства. [J. E., V, 580].
— В агадической литературе Г., подобно всем тем, которые отрицают факт воскресения из мертвых, лишен блаженств будущей жизни, разделяя в этом отношении участь Билеама, Доега и Ахитофеля (Санг., 90а). Свое неверие в воскресение Г. проявил, когда он шел в Шунем с посохом Элиши. Он смотрел на все то, что ему предстояло делать, как на шутку, и вместо того, чтобы исполнить повеление — не говорить ни одного слова прохожим и даже не отвечать на приветствия, — он насмешливо расспрашивал встречных, верят ли они, что жезл обладает силой воскресить мертвого (Pirke r. Eliezer, XXXIII). В других случаях Г. также показал себя человеком низкого характера, напр. в своем поведении с шунамитянкой (Pirke r. Eliez., XXXIII; Бер., 10б, Wajikra r., ХХIV; Иер. Иеб., II; Санг., XI). Агадисты приписывают ему и другие грехи: по словам одних, он разогнал учеников Элиши (Санг., 107б), по словам других, он обладал магнитом, посредством которого поднимал вверх идола, сделанного Иеробеамом, так что идол оставался между небом и землей; еще иные утверждают, будто Г. начертал во рту идола имя «Ягве» и идол вследствие этого произносил первые два слова декалога: «Я Ягве» (ib.). Элиша, в свою очередь, порицается за то, что был слишком суров по отношению к Г. Он «оттолкнул Г. обеими руками», вместо того чтобы оттолкнуть его левой рукой и привлечь к себе правой рукой, как рекомендует поступать Талмуд (ib.). Элиша отправился в Дамаск, чтобы побудить Г. раскаяться в своих грехах, но Г. отказался, напомнив своему учителю его собственное учение, что нет надежды на спасение грешнику, также и других соблазнившему на грех (ib.; Сота, 47а). Четыре прокаженных, сидевших у ворот и сообщивших ο бегстве Бен-Гадада, были Г. и его три сына (Сота, 47а). Беседа Г. с царем была прервана, дабы святой муж не восхвалялся грешником (Wajikra r,. XVI, 4). Называя Элишу по имени, он этим проявил непочтительное отношение к своему учителю (Санг., 100а). Вообще, по характеристике агадистов, Г. был хотя и ученый, но вместе с тем завистливый и жадный, развратный и циничный человек (Иер. Санг., XI). [J. E., V, 581—582].
3.