Ганагид, Самуил (Самуил га-Леви бен-Иосиф ибн-Нагдила) — видный государственный деятель, филолог, поэт и талмудист, род. в 982 г. в Кордове, ум. в 1055 году в Гренаде. Отец Г., уроженец Мериды, дал своему сыну блестящее образование; так, напр., Г. был по раввинской литературе учеником р. Эноха, изучал еврейский язык и литературу под руководством отца еврейской филологии известного Иегуды Хаюджа, арабский же, латинский и берберский языки — под руководством лучших нееврейских наставников. В 1013 году вследствие междоусобной войны и завоевания Кордовы берберским предводителем Сулейманом Г., подобно многим другим евреям, был вынужден эмигрировать. Он отправился в Малагу, где учредил небольшую торговлю, в то же время посвящая свои досуги занятиям литературным и талмудическим. Особенное искусство в арабской каллиграфии, которым Г. отличался, имело решающее влияние на его дальнейшую судьбу: один из главных невольников визиря не раз пользовался услугами Ганагида, который писал для него деловые письма. Некоторые из них случайно увидел визирь, и их каллиграфическая и стилистическая красота настолько поразили его, что он велел призвать Г. Познакомившись с ним, визирь сделал Ганагида сперва своим личным секретарем, а затем, найдя в нем недюжинные способности, стал пользоваться его советами и указаниями во всех важнейших государственных делах. В 1027 году визирь заболел и на смертном одре признался халифу Хабусу, что успехами управления в весьма значительной степени был обязан своему секретарю, еврею Ганагиду. Будучи свободен от расовых и религиозных предрассудков, халиф назначил Г. визирем и поручил ему все дела по управлению и защите государства. Заняв столь высокий пост, Г. продолжал оставаться по-прежнему благочестивым и скромным ученым, обходительностью и гостеприимством обезоруживавшим врагов своих, которые не хотели забыть его еврейское исповедание. Следующий случай свидетельствует о его великодушии: некий фанатичный мусульманин, владелец торговли пряностями вблизи дворца халифа, однажды грубо оскорбил Г. в присутствии государя. Последний, разгневанный этой выходкой, приказал своему визирю вырезать у торговца язык. Вместо этого жестокого наказания Г. прислал мусульманину подарок и тем окончательно обезоружил его: из ожесточенного врага тот превратился в усердного приверженца визиря. Когда халиф заметил, что торговец не потерял дара речи, и спросил Г., почему не приведен в исполнение приказ его, Г. ответил: «Я вырвал у него злой язык и вместо него вставил другой, ласковый». В 1037 году Хабус умер, и в жизни Г. наступил критический момент: в Гренаде немедленно возникли две партии, из которых одна, в составе мавританской знати и ряда влиятельных евреев (напр. Иосифа ибн-Мигаша, Исаака б.-Леон, Нехемии Ашкофа), сгруппировалась вокруг младшего сына Хабуса, тогда как Г. во главе меньшей партии отстаивал кандидатуру старшего сына покойного халифа, Бадиса. Партия большинства чуть было не одержала верх, и Г. рисковал не только своим положением, но даже жизнью; к счастью для него, младший претендент неожиданно отрекся от престола в пользу своего старшего брата. По вступлении Бадиса на престол Ганагид не только сохранил свою прежнюю должность, но и стал фактическим правителем Гренадского халифата, так как сластолюбивый Бадис почти не интересовался государственными делами, во всем полагаясь на своего визиря. — Власть свою Г. использовал на благо евреев Гренадского халифата, которые избрали его своим главою («нагидом») и верховным раввином; при этом он не забывал также единоверцев в других странах и путем дипломатических сношений всегда старался улучшить их правовое положение. Чрезвычайно интересуясь распространением и развитием еврейских знаний, Г. тратил огромные суммы на переписку книг, которые он затем предоставлял в распоряжение бедных ученых. В то же время Г. поддерживал оживленные сношения с наиболее выдающимися представителями науки, особенно с Гаи гаоном (см.) и р. Ниссимом из Кайруана. Материальной поддержкой его пользовался, между прочим, Гебироль после отъезда своего из Сарагосы. В своем «Kitabal-Muchadarah» (cp. Munk, Notice sur Aboul-Walid, 57) Моисей ибн-Эзра отзывается ο Γ. с величайшей восторженностью. Г. был признан как крупная сила не только своими единоверцами, но и мусульманами, среди которых у него были искренне преданные друзья и почитатели. Некий Мунтафиль, арабский поэт, превозносит Г. в своих стихах и признается, что благодаря Г. он сам стал тайным поклонником Бога Израиля и чтит субботу. Наилучшим, впрочем, доказательством огромной популярности Г. следует признать то обстоятельство, что он, несмотря на происки фанатически настроенных мусульман, оставался на посту визиря вплоть до самой смерти и даже передал эту должность сыну своему Иосифу. — Из сочинений Г. сохранилось лишь немного. Кроме двух респонсов, вошедших в состав «Peer ha-Dor» (Амстердам, 1765), было издано только «Меbо ha-Talmud» (Константинополь, 1510; неоднократно переиздавалось вместе с «Halichoth Olam» Иошуи га-Леви; с 1754 г. оно печатается в Талмуде, в конце тракт. Берахот). Сочинение это распадается на две части; в первой приведен список носителей еврейской традиции, начиная с членов Великой Синагоги и кончая учителем Г., вышеупомянутым р. Энохом; вторая часть книги представляет методологию Талмуда. На латинский язык труд Г. был переведен под заглавием «Clavis talmudica, completae formulae, loca dialectica et rhetorica priscorum judaeorum», Лейден, 1633. Другое талмудическое сочинение его, «Hilchata Gibbarta», заключающее в себе ряд решений, цитируется Меири в его комментарии на тракт. Абот, Бецалелем Ашкенази (Schittah Mekubbezet, Кетуб., 36б) и другими. — Из поэтических произведений Г. сохранились: часть «Ben Mischle», собрание афоризмов, многие из которых были напечатаны в разных периодических изданиях, и отрывки «Дивана», до сих пор имеющиеся в рукописном виде (Neubauer, Cat. Bodl., 2422). Некоторые стихотворения Г. упоминаются Моисеем ибн-Эзра, и его поэма ο пере цитируется Иегудою ибн-Тиббоном (в письмах к сыну Самуилу). Равным образом упоминается и ο стихотворении Г. на семи языках, посвященном халифу Хабусу. Кроме того, Г. написал «Ben Mischle» и «Ben Kohelet», сборники философских размышлений, ныне, впрочем, более не сохранившиеся. Поэтические произведения Г. отличаются высоким полетом фантазии, хотя лишены внешнего изящества. Известна поговорка, касающаяся Г., — «холоден, как снег Гермона или песни левита Самуила» (Dukes, Nachal Kedumim, 5). «Диван» Γ. был издан, хотя и не в целом виде, Гаркави в его «Studien und Mittheilungen», I (Zikrоn la-Rischonim). — Среди трудов Г., посвященных вопросам еврейской грамматики и отчасти сохранившихся в рукописном виде, заслуживает внимания Sefer ha-Oscher (арабское заглавие «Kitab al-Istighna»), распадающееся на 22 отдела по числу букв евр. алфавита. А. Гаркави, П. Коковцев и С. Познанский упоминают еще «Rasail nal-Rifak» («Послание товарищей») и «Kitab al-Chadschat» («Книга демонстрации»), отдельные части которых были ими найдены и изданы с пояснениями. Во всех этих лингвистических трудах Г. выступает не только в качестве ярого приверженца своего наставника Иегуды Хаюджа, но и противника — Ибн-Джаннаха. — Ср.: Conforte, Kоre, 6-а; Azulai; De Rossi, Dizionario, s. v.; Dukes, Beiträge, 179; Zunz, S. P., 218; Dozy, Introduct. à l’histoire de l’Afrique, I, 81 sqq.; Munk, Notice, 87; Jost, Gesch., IV, 137; Steinschn., Cat. Bodl., 2457; Grätz, VI, II; Bacher, Leben u. Werke Abulwalids, 18—25; J. Derenbourg, Opuscules d’Aboulwalid; S. Posnanski, в Rev. ét. juiv., LVII, 253 sqq.; LVIII, 183 sqq. (по указаниям автора изменена дата рождения Γ., вместо 993 в 982 г.). [По J. E., XI, 24—25].
4.