Воложинский иешибот («עץ החיים» ישיבת) — возник по инициативе Виленского гаона, поручившего своему ученику, Хаиму Воложинскому, основать иешибот для преподавания Талмуда по рекомендованному Гаоном методу ясного толкования текста без схоластических тонкостей. Хаиму Воложинскому удалось осуществить заветное желание своего учителя лишь через несколько лет после его смерти (ок. 1803 г.). Первое время в иешиботе занимались под руководством р. Хаима всего около десятка сведущих в Талмуде юношей. Чтобы воспитанники иешибота не принуждены были прибегать к местной благотворительности и получать y обывателей традиционные обеды «по дням» (см. Бахур), хорошо обеспеченный рош-иешива нес на первых порах единолично расходы по содержанию слушателей. Вскоре число учеников стало быстро увеличиваться, несмотря на то, что принимались слушатели только с самой серьезной талмудической подготовкой. Тогда рош-иешива обратился к разным общинам с призывом оказать иешиботу материальную помощь; на собранные пожертвования было выстроено специальное здание, a воспитанники, число которых доходило до ста, ежедневно получали даровую горячую пищу; местом ночлега служили для них скамьи в иешиботе. Популярность иешибота быстро возрастала, и он вскоре занял первенствующее место среди прочих однородных с ним учреждений. Кроме самого рош-иешивы, здесь стал преподавать и его зять, р. Гиллель Гродненский, и сын Исаак, ставший после смерти отца (1821 г.) главой иешибота. В 1824 году иешибот был по неизвестной причине закрыт правительством, однако фактически он продолжал (не без ведома местной власти) функционировать и развиваться. Число слушателей возросло до двухсот, и помещение иешибота было расширено. Каждый иешиботник получал субсидию в 35 коп. в неделю, что в то время, при крайней дешевизне провинциальной жизни, хватало на самое необходимое. Приглашенному в созванную в Петербурге первую раввинскую комиссию (в 1843 г.) Исааку Воложинскому удалось узаконить существование иешибота. Во время частых отлучек р. Исаака в Петербург в иешиботе преподавали его зятья: Элиезер-Исаак и Нафтали Берлин (см.). Занявший после смерти Исаака Воложинского пост рош-иешивы Элиезер-Исаак, как человек болезненный, мало способствовал процветанию иешибота. Когда же после его смерти (1854) во главе иешибота стали энергичный Нафтали Берлин и Иосиф-Бер Соловейчик, из-за метода преподавания произошел раскол: Берлин, верный традициям Виленского гаона, отрицательно относился к пилпулу, горячим приверженцем которого был Соловейчик. Специальная депутация, снаряженная русскими раввинами в Воложин, уладила инцидент, и Берлин был признан единственным главой иешибота. К этому времени новая гроза надвинулась на иешибот: правительство, стремившееся привлечь еврейство к просвещению при помощи казенных училищ, смотрело недружелюбно на еврейские конфессиальные школы вообще и иешиботы в частности, считая их очагом невежества и фанатизма. Этот взгляд разделялся также некоторыми евреями, ревнителями просвещения, предлагавшими как «способ ускорения нравственного преобразования евреев» закрытие иешиботов, этих «рассадников фанатичных раввинов». 6-го апреля 1858 г. иешибот был официально закрыт. В том же году виленские евреи подали прошение об отмене этой меры, указывая на «неимоверное уважение, каким пользуется Воложинский иешибот во всем крае», а также на его «благотворное действие на духовное образование народа». Прошение было оставлено без последствий, причем виленский попечитель указал на то, что видам правительства не соответствует, чтобы Воложинский иешибот почитался святилищем и имел на евреев исключительное влияние; следует поэтому закрыть подобные заведения, так как они служат приютом для людей невежественных и праздных и рассадником раввинов-фанатиков. Несмотря на то, что иешибот официально считался упраздненным, он фактически продолжал открыто существовать и благодаря энергии Берлина быстро развивался. Число воспитанников достигло к концу 70-х годов — 300, a в 80-х — свыше 400. Лично разъезжая, Берлин собрал деньги, на которые выстроил трехэтажное каменное школьное и библиотечное здание. Берлин разослал также по всему миру агентов (платных и бесплатных) для сбора пожертвований. Таким путем средства иешибота значительно увеличились: при предшественнике Б. годовой доход не превышал 4,000 p., a в 1883 году он дошел до 16,675 р. Из этой суммы израсходовано было за отчетный год на содержание учеников около 6000 p., причем холостые (бахуры) получали от 2 до 4 р. в месяц, a женатые — от 4 до 10 руб.; на учительский персонал было ассигновано 3618 р. Остальные деньги расходовались на книги, отопление и освещение и т. д. Субсидии, выдаваемые слушателям, были слишком недостаточны для удовлетворения их первых потребностей, и многие из них терпели крайнюю нужду. Обычный порядок дня в иешиботе был следующий: каждый воспитанник иешибота без исключения обязан был являться в 8 ч. утра на общую утреннюю молитву; после молитвы иешиботники уходили завтракать, иные оставались на это время в школе, и глава иешибота читал им соответствующую главу из Пятикнижия с комментариями. От 10 ч. до часа каждый воспитанник обязан был сидеть за фолиантом Талмуда, выбирая трактат по личному усмотрению. За занятиями в эти часы следил смотритель. С часу до трех читал лекцию по Талмуду (שיעור) в первую половину недели помощник рош-иешивы, a во вторую — рош-иешива. С трех до четырех — обед, в 4 ч. молитва, затем занятия до 10 час. вечера. После вечерней молитвы — ужин; часть слушателей занималась еще до 12 час., другие спали до трех часов ночи, затем занимались до утра.
Весьма популярный в ортодоксальных слоях еврейства, иешибот вызывал много нареканий в среде просвещенных. «Маскилим», недовольные постановкой преподавания в иешиботе, требовали введения курса светских наук и новой системы преподавания. Были и более решительные противники, требовавшие уничтожения иешибота, как учреждения вредного в деле воспитания подрастающего поколения. В 1879 году последовал донос на главу иешибота, которого обвинили в противоправительственных действиях, и хотя дознание обнаружило лживость доноса, иешибот был закрыт местной властью. После усиленных хлопот Берлина министр внутренних дел отменил постановление ο закрытии, признав «более соответственным потребовать от содержателей иешибота подчинение общим правилам и только в случае отказа или уклонения с их стороны прибегнуть к закрытию иешибота». Официальное подчинение иешибота министерскому регламенту весьма мало повлияло на его внутренний уклад. Обязательное по закону 4 мая 1859 г. введение в иешиботе, как во второстепенном училище, преподавания общих предметов продолжало оставаться мертвой буквой. Между тем в евр. печати все более усиливалась агитация за реформирование иешибота по образцу семинарий в Германии и введение обширного курса светских предметов. Редактор «Гамелица» Цедербаум (Hameliz, 1880 г., № 36), признавая огромное значение иешибота, как важнейшего и популярнейшего рассадника талмудизма, отмечал как весьма ненормальное явление полное отчуждение будущих раввинов от светских наук и незнание ими даже государственного языка. Глава иешибота не считал возможным идти на уступки. В письме к Цедербауму он указывал на недопустимость преподавания в одном помещении общих предметов наряду с Талмудом. Отметив упадок раввинских знаний в германских семинариях и русских раввинских училищах, Берлин подчеркнул, что одни только воспитанники Воложинского иешибота, где все внимание уделено исключительно изучению Талмуда и богословской науки, обладают необходимой талмудической эрудицией. Непримиримая позиция, занятая Берлином, была вызвана не только одной боязнью всяких «новшеств»; так как Волож. иешибот существовал на пожертвования ортодоксальных слоев еврейства, высоко ценивших учреждение как оплот талмудизма, можно было ожидать, что с введением преподавания общих предметов престижу иешибота будет нанесен весьма значительный удар и приток пожертвований сократится. Вопрос ο программе преподавания в иешиботе подробно обсуждался на созванном в Петербурге в 1887 г. (во время заседания Паленской комиссии) съезде наиболее выдающихся раввинов в России. После продолжительных споров было постановлено, чтобы впредь в Воложинском иешиботе, как и во всех прочих, воспитанники обучались русскому языку и арифметике, но чтобы эти предметы преподавались не в стенах самого иешибота, a в особом помещении. Несмотря на то, что это постановление было подписано самим Берлином (см. иллюстр.), оно в Волож. иешиботе не было приведено в исполнение.
Тем не менее просветительные идеи и общие науки проникли в иешиботскую среду без ведома иешиботской администрации. Среди воспитанников, стекавшихся с разных концов России (даже с Кавказа и из Сибири), образовались кружки самообразования, в которых делились познаниями и книгами, приобретенными вне стен иешибота; юноши проводили ночи над изучением языков и чтением научных книг и журналов, не только еврейских, но и русских, немецких и даже английских. Новые течения, зародившиеся в 80-х годах в еврействе, находили живой отклик в среде иешиботников. Отрицательное отношение главы иешибота к подобным «еретическим» занятиям возбуждало недовольство слушателей. Много нареканий вызывала среди них также система личного усмотрения при раздаче субсидий. Сначала глухая, эта борьба стала принимать все более резкие формы, пока в дело не вмешалось учебное начальство. Вследствие представления попечителя округа были утверждены (22 декабря 1891 г.) министром народного просвещения новые «Правила ο Воложинском иешиботе» (опубликованы в циркуляре по Виленскому учебному округу, перепечатаны в Hameliz, 1892, № 46 и других еврейск. органах). Согласно этим правилам, Воложинский иешибот определяется как частное открытое учебное заведение, ученики которого изучают Талмуд и источники еврейских религиозных законов, a равно обучаются русскому языку и арифметике в объеме курса еврейских народных училищ. Преподаванию общих предметов должно быть выделено время между 9—3 часами дня, a в общей сложности обучение не должно продолжатся более десяти часов в сутки, причем ночные занятия в иешиботе не должны допускаться. Учителем еврейских предметов может быть лицо, владеющее русской речью и имеющее свидетельство ο прохождении курса не ниже уездных училищ; такой же образовательный ценз обязателен и для содержателя иешибота. «Правилам» предшествовало разъяснение, что «существование иешибота ставится в зависимость от точного соблюдения всех постановлений, приведенных в означенных правилах, и что всякое уклонение от исполнения оных повлечет за собою немедленное закрытие всего учебного заведения». Редактор «Hameliz», приветствуя «правила», советовал главе иешибота беспрекословно подчиниться новым требованиям, дабы этим спасти заведение; но тот остался непреклонным, находя, что при создавшихся условиях существование иешибота становится невозможным. 22 января 1892 г. иешибот был упразднен правительством. Закрытие популярнейшего иешибота произвело глубокое впечатление на ортодоксальное еврейство. — Ср.: M. Berdytschewski, в Haassif, III, 231—42 (история иешибота), в Hakerem, 63—77 (описание внутреннего быта воспитанников) и в Hameliz, 1888, № 17; Л. Atlass, Hakerem, 77—82; Gh. Bjalik, Hamathniid (поэма из жизни иешибота); M. Reiness, Achsanja schel Thora (Ozar ha-Sifruth, III, 9—21); Hameliz, 1879, №№ 28, 32, 35; ibid., 1880, № 36; ibid. 1885, № 9 (приведены отрывки из письма Берлина); ibid., 1892, №№ 46, 47, 50; H. Magid, Ir Wilna, 141 (приведен документ, свидетельствующий, что Волож. иешибот был основан в 1804 г.); Я. Каценельсон, «Восход», 1893, VI, 1—8 (по поводу закрытия иешибота); М. Рывкин, «Последние годы Воложинского иешибота», «Восход», 1895, I, III, V; С. Лившиц, «К столетию основания Воложинск. иешиб.», «Будущность», 1903, №№ 10—11; Ю. Гессен, «Пережитое», I, ч. II, 18—22.
С. Цинберг.7.
8.