Бостанаи или Бустанай (נוסתנאי) — первый эксиларх времен владычества арабов в Персии, в середине 7 века. Имя Б. — арамеизированное персидское слово «bustan» или «bostan» (сад), встречающееся и как имя собственное (см. Justi, Tranisches Namenbuch, стр. 74). Несмотря на то, или именно потому, что Б. — почти единственный эксиларх, ο котором достоверного почти ничего не известно, он — излюбленный герой легенды. Б. — сын эксиларха Ханании. Гай-гаон в «Schaare Zedek» (стр. 3а), по-видимому, отождествляет Б. с Ханинаи и сообщает, что за него была выдана замуж халифом Омаром (ум. в 644 г.) дочь персидского царя Хозроя II (ум. в 628 г.). С этим не согласен Авраам ибн-Дауд: в своем «Sefer ha-Kabbalah» (Neubauer, Mediaeval jewish chronicles, I, 64) он утверждает, что женой Б. была дочь последнего Сассанида, Иездегерда III (624—652); в этом случае халиф Омар, как доброжелатель Б., должен быть заменен халифом Али (656—661), который, действительно, хорошо относился к евреям (это вытекает из сообщений Шериры II и Авраама ибн-Дауда ο радушном приеме, оказанном Али гаону Исааку, ср. Neubauer, op. cit., 35 и 62). Весьма вероятно, что начало того высокого положения, которое занимали эксилархи под владычеством арабов, относится именно к Б. — Отношения Б. к персидской принцессе (называвшейся «Дара» или «Аздадвар») имели, согласно недавно найденному фрагменту генизы, довольно печальный финал. Эксиларх жил с ней вне брака, как с наложницей. По еврейскому закону, принцесса должна была получить «освободительную грамоту» (גט שחדוד), так как она, в качестве военнопленной, считалась арабской рабыней; но такой грамоты не оказалось налицо. После смерти Б. его законные сыновья утверждали, что принцесса и ее сын, как нераскрепощенные рабы, являются их собственностью. Дело дошло до формального судебного разбирательства, и судьи решили, что законные сыновья Б. должны дать «освободительные грамоты» вдове и ее сыну, чтобы формально удостоверить их раскрепощение. Суд был уверен, что Б. жил с принцессой в законном браке, заранее раскрепостив ее. Однако около 300 лет спустя, потомки принцессы были объявлены потомками незаконнорожденного (Гай-гаон, l. c.). — Имя Бостанай подало повод к возникновению следующего предания: персидский царь Ормузд был настроен весьма враждебно к евреям и распорядился совершенно истребить всех потомков царского дома Давидова. Осталась в живых лишь беременная молодая женщина, муж которой был убит вскоре после свадьбы. И вот однажды Ормузду приснилось, будто он находится в обширном саду (bostan) и занимается там рубкой деревьев. Осталось только одно маленькое деревцо, и, когда царь поднял топор свой, чтобы срубить и его, внезапно появился старец, который, быстрым движением вырвав топор и сильно ударив царя, воскликнул: «Мало ли было тебе уничтожить дивные деревья сада моего, что ты теперь хочешь срубить и последний побег? Воистину ты заслуживаешь, чтобы память ο тебе так же была уничтожена!». На эту угрозу царь ответил обещанием не только сохранить деревцо, но и особенно заботиться ο нем, как ο последнем растении сада. — Истолковать этот сон сумел только какой-то старый еврей, оказавшийся отцом беременной молодой женщины. Он объяснил, что сад, приснившийся царю Ормузду, — дом Давидов, потомки которого все, за исключением одной лишь женщины и ее не родившегося еще ребенка, были перебиты. Старец, внезапно появившийся в саду и получивший обещание, что последнее деревцо будет пощажено, — сам царь Давид, род которого будет продолжен этим ребенком. После этого Ормузд принял молодую вдову в свой дворец и окружил ее царской роскошью; здесь она родила сына, получившего имя Б., от сада («бостан»), который персидский царь видел во сне. — В гербе эксиларха Б. была изображена оса. О происхождении этой эмблемы существует следующая легенда: персидский царь сильно полюбил живого и умного юношу Б. Однажды, во время беседы с ним, он заметил, как оса села на висок Б. и стала жалить его до крови. Б., однако, стойко переносил боль и не сделал движения, чтобы отогнать насекомое. Изумленный царь спросил юношу, почему он не сгонит осу, и тот ответил, что еще в детстве его учили, что в доме царя Давида принято с тех пор, как потомки Давидовы потеряли престол, не смеяться и не поднимать руки перед чужим царем, а стоять перед ним с неподвижной почтительностью (ср. Санг., 93б). Царю это чрезвычайно понравилось. Он еще больше полюбил Б., осыпал его милостями и, наконец, сделал его эксилархом, предоставив ему право назначения еврейских судей и глав трех вавилонских академий (Негардеи, Суры и Пумбедиты). — Указанный выше фрагмент из генизы сообщает, что случай с осой произошел в присутствии халифа Омара во время диспута шестнадцатилетнего Б. с одним шейхом, который во время малолетства эксиларха исполнял его обязанности, а затем отказался передать эксилархат Б. Б. был эксилархом, когда Персия подпала под арабское владычество. При въезде халифа Али в Вавилон, Б., устроил победителю торжественную встречу и представился ему, окруженный блестящею свитой. Он произвел на халифа столь глубокое впечатление, что тот просил его благословения. Узнав затем, что Б. еще холост, Али дал ему в жены Дару, дочь персидского царя; при этом эксиларху было разрешено обратить ее в свою веру и сделать ее своей законной женой. Дара родила ему нескольких детей, правоспособность которых впоследствии была, однако, оспорена его сыновьями от другого брака («Maaseh Bostanai», неоднократно издававшееся под разными заглавиями; ср. Benjacob, s. v.). Это предание получило распространение лишь в 16 в. (ср. Исаака Акриша), но «Seder Olam Zutta», написанное в начале 9 в., уже знает легенды ο саде и осе (см. Мар Зутра II). — Имя персидской принцессы упоминается также в христианских источниках, где Дара изображается дочерью Хозроя (Richter, Arsaciden, 554). Το предание, которое возвеличивает Б., — вавилонского происхождения, тогда как фрагмент генизы, в котором все потомки Б. признаются незаконнорожденными, ибо они ведут свой род от рабыни и недостойны носить сан эксиларха, происхождения палестинского. Ошибочность этого взгляда, однако, очевидна на основании вышеприведенного замечания Гая-гаона, так как преемники Б. по эксилархату вели свой род вовсе не от персидской царевны. Но вообще потомки Б. были ненавистны еврейским ученым, вероятно, уже потому, что основатель караимства, Анан бен-Давид, был одним из потомков этого эксиларха («Письмо» р. Шериры, изд. Нейбауэра, I, 33). — Веньямин Тудельский утверждает, что видел могилу Б. близ Пумбедиты. — Ср.: Brüll, Jahrb., II, 102—112; Grätz, 3 изд., II, 113, 114, 347, 379—384; Halevi, Doroth ha-Rischonim, 314, 315; Jost, Gesch. der Israeliten, V, 228, 316—319; Lazarus, Die Häupter der Vertriebenen, у Брюлля, Jahrb., X, 24, 25, 174; Margoliouth, в Jew. Quart. Rev., XIV, 303—307 (фрагмент генизы); Lehmann, Bostenai, в Aus Vergangenheit und Gegenwart, II, 1 (переведено под тем же заглавием на евр. яз. Финном, Вильна, 1881); Fürst, в Orient. Lit., XII, 51; Steinschneider, Cat. Bodl., 610, 1085, 1086. [J. E., III, 330—31].
4.