Бездетность — состояние супругов, у которых нет прямого потомства. — Б. у евреев считалась большим несчастьем, даже позором, особенно для женщины (Бытие, 30, 1, 2, 23). Бездетной, даже любимой мужем, приходилось много терпеть от соперниц, которые издевались над ней за ее недостаток (I кн. Сам., 1, 2, 5, 6, 8). Подобный взгляд на Б. проистекал не из политических соображений, как это было, напр., в Греции и Риме, но из мотивов чисто индивидуальных: слабое развитие у древнего еврея представления ο продолжении жизни за гробом заставляло его видеть продление земного своего существования только в потомстве. Оттого считалось большим несчастьем для человека покинуть мир бездетным, ибо таким образом имя умершего исчезает бесследно и, кроме того, его имущество перейдет в чужие руки. Так, Авраам говорит Богу: «Что Ты мне можешь дать, раз я иду одиноким… и мой домочадец должен будет мне наследовать?» (Быт., 15, 2, 3). В древнейшем институте левиратного брака мы видим то же стремление сохранить память о бездетном, так как первый сын, родившийся у жены от брата, считался как бы сыном покойного. Законодатель, запрещая вдове выйти за чужого, мотивирует это тем «дабы не изгладилось имя его (умершего) во Израиле» (Второз., 25, 6). Впоследствии, впрочем, при более высоком развитии этических идеалов в народе, начали сознавать, что для человека дети не единственное средство сохранения памяти ο себе в будущем. Пророк Исаия II заявляет: «И да не говорит евнух: ведь я — иссохшее дерево. Ибо так сказал Господь об евнухах, которые будут… придерживаться завета Моего: Я дам им в Моем доме и в стенах Моих память и имя лучше сыновей и дочерей» (Исаия, 56, 3, 4, 5). Сходную с этим мысль высказал и Бен-Сирах, говоривший, что иногда «лучше умереть совсем одиноким, чем оставлять детей-нечестивцев» (ΧVΙ, 1—4). Однако стремление к оставлению потомства глубоко вкоренилось в характере еврейского народа и стало почти отличительной национальной чертой. В Талмуде это стремление выразилось в нескольких галахических постановлениях и в целом ряде агадических изречений. Брак, по Талмуду, освящается и оправдывается только главной его целью, именно — рождением детей. По мнениио Рабби Иегуды, жениться на заведомо неспособной к деторождению женщине — то же, что жениться на блуднице (Иебам., 61аб). «Если женщина остается бездетной в течение 10 лет после замужества, муж обязан с нею развестись, хотя это и не лишает ее права выйти за другого» (Иебам., 64а). Впрочем, в этот тягостный для женщины закон издавна стали вводить различные коррективы. Во-первых, постановили, чтобы женщине верили, если она утверждает, что отсутствие детей происходит по вине мужа, и тогда он лишается права развестись с ней. Кроме того, по мнению многих авторитетов, указанный закон обязателен только для проживающих в Палестине евреев, в других же странах он неприменим (ср. Hagahoth Maimuni, Hilchoth Jischuth, XV). Впоследствии указанный закон был отменен даже в Палестине (Моисей Иссерлес в Schulchan Aruch, Eben Haezer, I, 3 и 154, 10). — Из Божьего благословения, обращенного к Адаму и Еве, «Плодитесь и размножайтесь» (Быт., 1, 28), и из подобного же благословения, обращенного к Ною (ib., 9, 1), Талмуд создал «первую заповедь» об обязанности каждого еврея умножать род человеческий (Санг., 59б; Иеб., 65б; ср. толкование Ис., 45, 18: לא תהו נדאה לשנת יצדה, 62б). Преклонный возраст не освобождает человека от этой обязанности. Относительно желательного количества детей, нужного, чтобы считать себя исполнившим заповедь, приводится спор между школами Шаммая и Гиллеля: первая считала, что достаточно иметь двух детей мужского пола, а вторая полагала, что обязательно имет сына и дочь, способных к продолжению рода (ibidem, 61а). Хотя по природе стремление к деторождению гораздо более развито у женщины, чем у мужчины, талмудисты полагали, что законом на женщину не возлагается обязанность иметь детей, и в Талмуде приводятся некоторые случаи, когда жены ученых, после трудных родов, искусственно делали себя бесплодными. (Иебам., 65б).
Особое внимание посвящает этому вопросу агада. Рабби Иегошуа бен-Леви говорит: «Не имеющий детей подобен мертвецу» (Недар., 64б; ср. Абода Зара, 5а). В уста бездетной Анны — впоследствии матери пророка Самуила — рабби Элеазар влагает следующие слова, выражающие его взгляд на назначение женщины: «Владыка вселенной! Все, что Ты создал в женщине, отнюдь не создано даром: глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, нос — для обоняния… A эти груди, которые Ты поместил у моего сердца, зачем они? — Разве не для того, чтобы кормить ими сына? — Дай же мне сына, и я его буду ими кормить!» (Берах., 31а). — С другой стороны, по мнению р. Иоханана, если человек обучает чужого ребенка Торе, это равносильно, как бы он был его отцом (Сангед., 19б). Р. Иегошуа бен-Карха считает воспитание сирот в своем доме равносильным воспитанию собственных детей (ib.). — Оставивший после себя ребенка может скорее бездетного рассчитывать на блаженство в раю, но только в том случае, если оставшийся сын будет в состоянии произносить, по крайней мере, молитву в синагоге перед общиной. Эта мысль иллюстрируется следующей легендой ο р. Акибе: Однажды, спустившись в подземный мир, р. Акиба увидел там человека, которого «бичующие ангелы», Malache Chabala, подвергали страшным страданиям. На вопрос р. Акибы, почему его так наказывают, тот сознался, что он действительно был большим грешником. Р. Акиба поинтересовался, не оставил ли он сына. Оказалось, что после него осталась беременная жена. Р. Акиба отыскал ее, дождался срока, когда она разрешилась от бремени, и взял новорожденного на воспитание. Он его обучал Торе, и, когда мальчик был уже в состоянии произносить молитву в синагоге, לנדוני נקהלא נני ננישתא, р. Акибе явился во сне отец ребенка и благодарил его за труды, ибо с того времени его страдания прекратились (Кала раббати, II, бердичевское изд. Талмуда, 67б). Отсюда возник обычай, по которому каждый сын в течение первых 12 месяцев после смерти отца произносит публично молитву «Kaddisch», которая и называется «Kaddisch-Jathom». Бездетные евреи обыкновенно нанимают чужого человека, который обязывается произносить эту молитву за упокой их души в установленное время (ср. Schulchan Aruch, Jore Dea, §376). — Против Б. во все времена евреями употреблялись различные средства. В период патриархов полагали, что если женщина позволит мужу жениться на рабыне и сама станет воспитывать родившегося от подобного брака ребенка, то она благодаря этому излечится от бесплодия (Быт., 16, 2; 30, 3, 9, 18). Еще более действенным средством считалась молитва (ib., 25, 21). P. Элиезер советует, как средство против бесплодия, раздавать свои деньги бедным, לפזד מעוהיו לעניים (Кала раббати, II). В новейшее время применялись и средства менее достойные: амулеты, поездки к чудотворцам и т. п. Последнее практиковалось и практикуется особенно у польских и галицийских хасидов, где «цадики» играют роль чудотворцев. — Б., как одно из наиболее грустных явлений в жизни еврейской семьи, служило содержанием многих печальных народных песен.
З. Крупицкий.3.