Батальюси, аль-Хафиз Абу-Мохаммед Абдалла ибн-Мохаммед ибн-аль-Сид аль- — арабский филолог; род. в Бадахосе (отсюда и прозвище Батальюси) во второй половине 11 в., умер в Валенсии в 1127 г. По сообщению арабских биографов, Б. был главой школы филологов в Валенсии, куда «его лекции привлекали целые толпы учеников» (Ибн-Халликан, изд. Slane, II, 61; Хаджи-Халифа, изд. Flügel, VII, 1666, № 6259). Кроме ряда сочинений грамматического и филологического характера, перечисляемых биографами Б., ему приписывается также трактат «Al-Chadaik» («Фруктовый сад»), где мироздание сравнивается с интеллектуальным кругом. Сочинение это, переведенное Моисеем ибн-Тиббоном с арабского на еврейский язык, под заглавием «Ha-Rajonoth ha-Agguloth» («Интеллектуальные круги») было издано Д. Кауфманном (Будапешт, 1880) с обстоятельным введением, посвященным попытке установить следы учения Б. в еврейской философии. По мнению Кауфмана, сочинением Б. пользовался Гай-Гаон, как можно заключить по цитате у Моисея Ботареля в его комментарии на Sepher Jezirah (IV, 2). Также и Бахья (Choboth ha-Lebaboth, VIII) дословно передает слова Б., говоря о числах. Выражение «интеллектуальные круги» — המושכלות העגולות — встречается в «Mekor Chajim» Ибн-Гебироля (Munk, Mélanges de philosophie juive et arabe, IV, 1). При градации интеллигенций Иегуда Галеви пользуется выражениями Б. (Cusari, ed. Hirschfeld, V, 20). Авраам ибн-Эзра высказывает по поводу десятеричного счисления те же взгляды в своем комментарии к Исх., 3, 15, что и Б. Ибн-Цаддик, в свою очередь, говорит о символическом значении чисел (Olam Katon, изд. Jellinek, 49). Влияние Б. сказывается и у Авраама ибн-Дауда, когда последний в «Emunah Ramah» (ed. Weil, p. 48) заявляет, что нельзя отрицать существования числа один. Вся система отрицательных атрибутов, теория о всеведении Бога и учение о свободе воли, как они изложены у Маймонида в «Moreh Nebuchim», заимствованы из труда Б. Следующие еврейские философы либо прямо цитируют Б., либо пользуются его сочинением без упоминания источника: Иосиф ибн-Каспи, Калонимос бен-Калонимос, Самуил ибн-Царца, Фрат Маймон, Симон Дуран, Иоель ибн-Шоейб, Моисей ибн-Хабиб и, наконец, Исаак Абрабанель. Труд Газзали «Al-Kistas al-Mustakim», по мнению Кауфмана, — простой плагиат из Б. В своей статье о Б. (Rev. ét. juiv., VII, 274—279) Деренбург, однако, доказал, что Б. жил во второй половине 11 в., а не в 10 в., как полагает Кауфман; следовательно, ни Гай-Гаон, ни Ибн-Гебироль, ни Бахья не могли пользоваться сочинением Б. — Существует, впрочем, ряд данных, заставляющих думать, что Б. вовсе не написал приписываемого ему философского трактата. Во-первых, уже то обстоятельство, что ни один из арабских биографов Б. не приписывает ему этого сочинения, а все изображают его исключительно специалистом по грамматике, является достаточно веским доказательством против утверждения, что Б. — автор сколько-нибудь серьезного философского исследования; при этом даже в своей специальности, как видно из нескольких сохранившихся филологических трудов его, Б. является писателем весьма посредственным. Вдобавок, Кауфман совершенно игнорирует факт, что переводчик переделывал цитаты из Корана и мусульманских преданий в библейские и талмудические тексты; это была, несомненно, задача крайне трудная, превосходившая, конечно, силы Моисея ибн-Тиббона; поэтому следует предположить, что указанные библейские цитаты находились уже в самом оригинале и, следовательно, не могли принадлежать перу мусульманина. Указания на жертвоприношения, встречающиеся неоднократно (напр. на стр. 43), носят также чисто еврейский отпечаток. — Во-вторых, самая система труда и обработка материалов вполне еврейские. Но даже если бы оригинал книги и содержал в себе цитаты из Корана, все-таки было бы затруднительно отнести ее к началу 12 в.; тогда бы естественно о ней упомянул тот или другой писатель, живший ранее 13 в., главным образом Ибн-Дауд, который, ссылаясь на нее, цитировал бы и ее составителя, как он упоминает Алфараби, Ибн-Сину и др. С уверенностью можно сказать, что книга была написана в начале 13 в., притом евреем или, в крайнем случае, арабом, который, подобно Аль-Табризи, был хорошо знаком с еврейской философией и специально с учением, изложенным в «Moreh Nebuchim». — Наконец, не трудно объяснить связь имени Б. с рассматриваемым здесь сочинением. Как устанавливает Кауфман в своем введении, более значительная часть дошедшей до нас рукописи «Интеллектуальные круги» носит имя Птолемея (נטלמיוס), в котором Кауфман усматривает испорченное Батальюси (נטליוסי). Иосиф ибн-Каспи (род. в 1280 г.), впервые цитирующий это сочинение, также отмечает имя «Птолемей» (Ammude Kesef, ed. Werbluner, 10). Рукопись Британского музея (Cod. add., 21, 140) носит в заголовке следующую пометку: «Книга интеллектуальных кругов לנטלמיוס», т. е. Птолемея, а в заключении «конец книги интеллектуальных кругов Птолемея (לנטלמי) или, по мнению иных, Абу-Насра» (Алфараби). Сомнение, проглядывающее в этих заключительных словах, показывает, что списки были снабжены либо именем Алфараби как автора книги, либо были совершенно безымянны. То обстоятельство, что сочинение лишено какого бы то ни было предисловия своего составителя, по-видимому, подтверждает последнее. Ввиду этого в высшей степени правдоподобно, что кто-нибудь, основательно изучавший книгу, найдя в ней представления о кругах, вспомнил об астрономическом труде Птолемея, Альмагесте, и потому вставил имя Птолемея (לנטלמיוס) как ее автора. Этот Птолемей впоследствии превратился в Батальюси (נטליוס) благодаря ошибке какого-нибудь переписчика, случайно знавшего о существовании Б., но совершенно неосведомленного относительно Птолемея. —
«Интеллектуальные круги» распадаются на семь глав. Руководящая идея первых четырех следующая: Вселенная со всем в ней существующим представляет круг, начало и конец которого — Бог. Исходя от Бога, все существующее распределяется в следующем порядке: девять интеллигенций, управляющих девятью сферами (сефирами), и активный разум, сотворивший подлунный мир, душу, форму и материю. При посредстве формы материя одухотворяется и, родив четыре стихии, производит минералы, растения, животных и, наконец, человека. Последний при помощи своего интеллекта, являющегося его отличительным атрибутом (свойством), проходит через все серии существ и возвращается к Богу. Итак, вселенная представляет круг. Наконец, человек, являющийся последним звеном в ряду творений, вызванных активным разумом, сам после своей смерти становится частью этого разума, пройдя последовательно ряд низших преобразований. Разум человеческий, в свою очередь, совершает круг, причем проходит все стадии в такой последовательности: человек, животные, растения, минералы, стихии, материя, форма, душа и активный разум, откуда вышел и к которому возвращается человек после своей смерти. Из этого вытекает, что и область духовной жизни человека совершает в своем поступательном движении правильный круг. — По естественному ходу дела человек, как благороднейшее из всех творений подлунного мира, должен был бы быть создан ранее всех прочих творений; тем не менее, он является (по времени возникновения) последним из них с определенной целью быть в состоянии исследовать и понимать все созданное раньше его. Частичный разум человека получил возможность и способность понимать разум общий, мировой. Человек, таким образом, принимает активное участие как в духовном, так и в реальном мире. В полном соответствии с этим он и называется «микрокосмом», и его разум охватывает оба мира, как духовный, так и реальный. — Ряды чисел также образуют круг. Исходя из единицы, они развиваются и возвращаются к своей точке отправления, достигнув десяти, которое также является своего рода единицей. Бог — единица и единство par excellence. Подобно тому, как числовая единица вызывает к существованию все остальные числа, так и Бог вызывает к жизни мир.
Пятая глава трактует об атрибутах Бога. Здесь автор развивает свою теорию отрицательных атрибутов, которую он, несомненно, заимствовал у Маймонида. Шестая глава посвящена вопросу о всеведении Бога и опровергает аргументы философов, утверждающих, будто Бог знает лишь все общее, вовсе не интересуясь частностями. В седьмой главе автор приводит восемь доказательств в пользу бессмертия души. Большинство этих аргументов заимствовано из сочинения Бахьи «Maani al-Nafs» («Размышления о душе»). — Ср.: Kaufmann, Die Spuren des Bataljusi in der jüdischen Philosophie, 1880; Steinschneider, Hebr. Uebers., § 156; H. Derenbourg, в Rev. ét. juiv., VII, 274—279. [Статья I. Broyde, в J. E., II, 593—594].
4.