Баллады с еврейским сюжетом. — Хотя в национальных литературах Европы насчитывают немало баллад с еврейским содержанием, однако, они не отличаются разнообразием и, в сущности, представляют очень сходные между собой варианты, первоначальным источником которых служат три или четыре легенды, подвергшиеся в поэтической обработке некоторым изменениям: наслоению новых элементов, частичным уклонениям от основной темы, проявляющимся в характеристике героев, построений действия и морали и т. д. Эти изменения, как бы незначительны они ни были, служат показателем настроений и тенденций, господствовавших в разные эпохи среди христиан по отношению к евреям. Популярным сюжетом, обработанным в многочисленных балладах, является легенда о «Еврейском мальчике». Уже в 6 в. она встречается у Евграфия Схоластика и одновременно у Григория Турского. (De gloria martyrum, в Patrologia latina, LXXI, 1858, изд. Migne, кн. I, гл. 10: De puero judaeo valde memorandum miraculum). В ней повествуется о еврейском мальчике, принявшем причастие вместе с христианскими товарищами, брошенном за это отцом в горящую печь и спасенном чудесным образом, благодаря заступничеству Св. Девы. Эта маленькая легенда достигла особенной популярности в 12 веке. Бото (Botho) передает ее со слов монаха Петра из города Буржа в своем сборнике легенд «О чудесах Св. Девы Марии». Оттуда она в сокращенном виде попала в знаменитую «Золотую легенду» (Legenda aurea) Якова из Ворагина, настольную книгу средневекового читателя, послужившую непосредственным источником национальной поэзии во всех странах Европы. В начале 13 в. она подверглась поэтической обработке и приняла излюбленную в то время стихотворную форму баллады. В рукописи начала 13 в. (British museum, Egerton, 612) находится отрывок англо-нормандского стихотворения в 29 стихов o «fiz а un Jueu», обрывающегося на описании момента причащения. В другой лондонской рукописи 13 в., Вальтера де Куанси, в парижском варианте и в «Чудесах Св. Девы» Пуатье де Куанси имеется стихотворение (в лондонской рукописи 142 стиха), в котором эпизод о еврейском мальчике трактуется с обстоятельными деталями и прибавлениями: спасение мальчика производит такое сильное впечатление на его мать, что она принимает крещение, а ее примеру следуют все евреи города Буржа (вариант Шартра). Подчеркивание успешности христианского прозелитизма можно проследить во всех последующих вариантах баллады, о распространенности которой говорит между прочим то, что она фигурирует в 16 из 22 рукописей текста «Житий святых отцов» 13 века (Bibliotheca normannica, II, Der Judenknabe; herausg. von Eugen Wolter, Halle, 1879). В одной из этих рукописей, носящей название «Dou Juïtel qui fu mis el four de voirre», рисуется взаимоотношение между христианами и евреями:
«Entre Juïs et Crestiens
S’entreinment come chaset chiens.
Bien est droiz que nons les haions
Etq ue contre cuer les aions» [строф. 83—86].
(Евреи и христиане любят друг друга, как кошка и собака; вполне справедливо, чтобы мы их ненавидели и чтобы они нам были не по сердцу).
Легенда о «Еврейском мальчике» появляется в эту же эпоху и на немецком языке. Стихотворение «Das Jüdel» (в Hahns Gedichte des 12 u. 13 Jahrh., Quedlinburg, 1840, стр. 129—134 и у Karl Müllenhoff, Altdeutsche Sprachproben, 1878, стр. 107—112) в венской рукописи 13 в. принадлежит, по Вакернагелю, еще 12 в. Из второй половины 13 в. известно стихотворение «Der Judenknabe» (Franz Pfeiffers Marienlegenden, Stuttgart, 1840), составляющее часть старого пассионала. — Из позднейших баллад можно указать англо-норманнское стихотворение в 265 стихов (мануск. British museum), «Le dit du petit Juitel» (manuscr. de Paris) в 41 строфу, 14 века; последнее отличается стройностью и ясностью композиции, живостью диалога и изяществом формы. Упомянем еще два латинских стихотворения, одно 15 в. в 71 стих и длиннейшее стихотворение в гекзаметрах Петра Россети начала 16 века: «De puero Judaeo in fornacem adacto». Легенда o Гуго из Линкольна не так стара, как предыдущие, но служит не менее богатым источником баллад. Она встречается в первый раз в 1255 г. в Annals of Waverley. Христианский мальчик Гуго, будто бы распятый евреями для поношения Христова имени, был брошен в поток, но труп ребенка выплывает у берега; евреи закапывают его в землю, труп сам собой появляется на поверхности земли; тогда евреи бросают его в колодезь. Исходящее оттуда сияние и благоухание привлекают внимание населения. Христиане переносят тело в собор и там торжественно хоронят. Происходят случаи чудесного исцеления от прикосновения к гробу маленького «мученика». 18 евреев, признавшихся в преступлении, повешены. В варианте этой легенды, находящемся в Chronica Majora Матвея Париса (ум. 1259), прибавлены новые детали: здесь фигурирует мать мальчика, отыскивающая его труп, — обстоятельство, повторяющееся во всех балладах. Который из этих вариантов послужил непосредственным источником баллад, указать трудно. Child (The English and Scottish popular ballads) доказывает, что в балладах о Гуго слиты две легенды: одна об убийстве христианского мальчика Гуго из Линкольна евреями в царствование Генриха III (в англо-французской балладе: Michel, Hughes de Lincoln, упоминается король Генрих, у которого мать ребенка ищет суда над убийцами), другая, приведенная Пуатье де Куанси из источника, который на 30—40 лет старше Annals of Waverley, где линкольнский инцидент описан современником. Из этого же источника почерпнута «Prioresses tale» Чосера. Во второй легенде рассказывается о христианском мальчике, который, обладая прекрасным голосом, поет хвалебные гимны св. Деве. Проходя через еврейские кварталы, он имеет обыкновение петь «Alma redemptoris mater». Евреи убивают его. Св. Мария творит чудо. Мертвый ребенок продолжает славословить Св. Деву. Многие евреи, потрясенные чудом, принимают христианство. Приведенная у Percy «Reliques of ancient English poetry» баллада с рукописи, присланной из Шотландии, «The Jew’s daughter» в 13 строф и помещенная в «Percy’s papers» баллада в 17 строф. сообщенная Патоном в 1768—69 гг., по мнению Percy, отчасти инспирированы легендой итальянского происхождения; об этом свидетельствуют локальные признаки, как, например, искаженное название города Милана (Merryland town — Meylandt) и реки По (Po — Pa). Воспроизведенные Child’ом в «The English and Scottish popular ballads» около 20 текстов баллад самого различного происхождения. Одна — вышеупомянутое англо-французское стихотворение в 92 строфы, современное инциденту, «Michel Hughes de Lincoln» (рук. Bibliothèque royale), другие из Ирландии, Филадельфии, Нью-Йорка с рукописей Herd’а, Motherwell’я, Jamieson’а. По тексту Jamieson’а содержание баллады таково: Гуго играет со сверстниками в мяч и бросает его в окно еврея; у окна стоит дочь еврея. Гуго просит ее выбросить ему во двор мяч. Она зовет его в комнату. Гуго боится, что она поступит с ним «as she did to his father». Она заманивает мальчика яблоком, ведет через 9 темных дверей, закалывает его и бросает в колодезь. Обеспокоенная отсутствием сына, мать отправляется на поиски. Проходя мимо колодца, она слышит его голос, просящий приготовить саван для завтрашней встречи. На другой день мать и мертвый сын встречаются; при этом сами собой звонят колокола Линкольна и читаются книги без чтеца.
Возникшая на почве враждебных отношений христиан к евреям легенда об употреблении ими христианской крови для ритуальных целей отразилась на трактовке баллады о Гуго из Линкольна в позднейших вариантах (тенденциозное разукрашивание эпизода, приурочивание его к евр. Пасхе для приобщения ему обрядового характера) и послужила неиссякаемой темой для баллад юдофобского пошиба, каковы, напр., баллады «Vom Judenmord zu Deggendorf» 1337 г. и т. п., создавшиеся независимо от предания о Гуго из Линкольна. Последнее нашло в современной литературе поэтическую обработку в форме, имитирующей средневековые баллады Herder’а, Bodmer’а (Seckendorfs Musenalmanach, 1808), Doering’а, von Marées, Knortz’а «Lieder u. Romanzen Alt-Englands».
Percy в своих «Reliques» приводит в высшей степени интересную балладу конца 16 века: «Gernutus the Jew of Venice» (в двух частях, 41 строфа), которую он воспроизвел с единственной рукописи, находящейся в Pepy’s collection. Эта баллада послужила Шекспиру материалом для сцены между Шейлоком и Антонио в его «Венецианском купце». Как сообщает автор баллады, она заимствована из итальянского источника. Положенный в основание ее эпизод из «Жизнеописания папы Сикста V» Григория Лети подвергся в английской обработке значительным и весьма характерным изменениям. В «Жизнеописании» повествуется о любопытном пари между ростовщиком евреем Самсоном Сенеда и купцом-христианином; по этому пари первый обязался отдать фунт своего мяса, если его утверждение окажется неправильным, а второй 1000 крон. Христианин выигрывает. Не зная, как воспользоваться своим правом, он обращается к папе, который разрешает христианину вырезать у еврея фунт мяса, — ровно столько, сколько ему приходится по праву, но не больше, так как иначе ему грозит казнь через повешение. В английской балладе происходит обмен ролей. По тексту Лети, еврей был жертвой, хотя и случайной, здесь же заведомой жертвой жестокости еврея-ростовщика и кровопийцы становится христианин. Пояснительное заглавие этой баллады — «A new song showing the cruelty of Gernutus, а Jew, who lending to а merchant an hundred crownes would have а pound of his flesh, because he could not pay him at the time appointed» — резюмирует ее содержание.
Новогреческая баллада ΠΕΡΙ ΤΗΣ ЕВРAIOΠΟΥΛΑΣ KΑΙ ΤΗΣ ΠΕΡΑΙKΑΣ (Еврейка и куропатка; см. C. Fauriel, «Chants populaires de la Grèce moderne; Chansons romanesques»), отличается от большинства баллад с еврейскими сюжетами отсутствием каких-либо антисемитских тенденций. Сюжет ее — детоубийство — имеет общечеловеческое значение и иллюстрирует вовсе не характерное в жизни евреев явление; изображение еврейской женщины на поле за жатвой также черта довольно необычная. За отсутствием текста этой баллады (она была записана со слов большей частью неграмотных греков) и материалов для поверки и сличения, нет возможности определить ее происхождение и время возникновения. — Из баллад с палестинскими сюжетами заслуживает внимание баллада об Иуде, находящаяся в рукописи 13 века в Library of Trinity College at Cambridge и изданная в «Reliquiae antiquae writ. а Wallinwell» (18 стихов без заглавия). Легенда о Иуде встречается во всех значительных сборниках средневековых преданий и напечатана у Du Méril, в «Poésies populaires latines du M. A.»; Furnivall, «Early English poems and lives of Saints»; Douhet, «Dictionn. des legendes». Английская баллада несколько отличается от легенды. В ней фигурирует сестра Иуды, такая же вероломная, как и он. Она похищает у Иуды 30 серебреников, которые Христос дал последнему на покупку хлеба для общей трапезы. В приведенном Child’ом резюме вендской баллады рассказывается, что Иуда проиграл доверенные ему деньги и, чтобы их получить обратно, продал Христа, а потом с отчаяния повесился на осине, которая с тех пор и дрожит в ожидании Страшного суда.
Остается упомянуть о народных балладах, в которых фабула являет следы влияния палестинских и библейских легенд. Сюда относится цикл баллад o «Lady Isabel and the elf-knight», варианты которой встречаются в большом количестве в Англии, Германии и Польше (полная библиография у Child’а). Проф. Sophus Bugge путем филологических изысканий пришел к заключению, что в основании этой баллады лежит история Юдифи, и находит подтверждение своей гипотезы в имени героя, сохранившем в искаженном виде следы имени Олоферна. — История Ионы также послужила прототипом для многочисленных баллад. Английская баллада «Bonnie Annie» очень сходна с ней. Как известно, Иона, чтобы скрыться от Господа, садится на отправляющийся в странствие корабль. Начинается буря. Бросают жребий, чтобы узнать, кто из присутствующих навлек на себя гнев Божий. Жребий падает на Иону. Его бросают в море, и буря утихает. В английской балладе вместо Ионы фигурирует девушка, обокравшая своих родителей. По предположению Child’а, все баллады о барке, застигнутой бурей и обреченной на гибель, если не будет удален находящийся на ней грешник, ведут свое происхождение от истории Ионы. Оттуда заимствована и фабула баллады «Brown Roby’s confession». — Cp.: F. Pfeiffer, Marienlegenden, 1863; E. Wolter, Der Judenknabe, 1879; Fauriel, Chants populaires de la Grèce moderne, 1825; Child, The English and Scottish popular ballads, 1884; Percy, Reliques of English poetry, 1765.