Аренда в талмудическом праве. — В противоположность «законам Хаммурапи», которые посвящают А. целый ряд параграфов (§§ 42—48 и 60—65), тонко различая при этом разные ее виды, в Моисеевом законе об этой форме пользования одним лицом недвижимым имуществом другого лица вовсе не упоминается. Может быть, y древнейших обитателей Палестины А. не существовала потому, что каждый землевладелец действительно лично обрабатывал свой участок земли. Во всяком случае несомненно, что к этому идеальному строю именно и стремился библейский законодатель. При равномерном распределении земельной собственности между всеми гражданами, которое законодатель имел в виду упрочить посредством института «юбилейного года», такой порядок вещей должен был составлять правило. С другой стороны, впрочем, покупка и продажа недвижимого имущества вообще представляли по Моисееву закону в сущности не что иное, как особый вид аренды. «Юбилей да будет (50-й год) у вас и да возвратится каждый во владение свое… По расчету лет после юбилея покупай от ближнего твоего, по числу лет урожаев он продаст тебе. Чем больше будет этих лет, тем больше назначишь ему цену, a чем меньше этих лет, тем меньше назначишь ему цену, ибо число урожаев он продаст тебе… Но земля не должна быть продаваема навсегда, ибо Мне принадлежит земля» (Лев., 25, 10, 15, 16, 23). То же самое относится к купле и продаже домов, за исключением находящихся в укрепленных городах, каковые дома по политическим соображениям не возвращаются (в юбилейный год к прежнему владельцу (там же, 29, 30, 31). Закон Хаммурапи различает 4 формы Α.: 1) отдачу садовнику пахотного или совершенно необработанного участка земли для разведения сада; 2) отдачу садовнику готового сада для ухода; 3) отдачу в А. пахотной земли за известную долю урожая и 4) то же за определенное количество продуктов, независимо от урожая. Римское право не знало различия между А. в тесном смысле, наймом имущественным и личным наймом. Всем этим трем юридическим явлениям римское право давало и одно общее название — «право» — locatio-conductio. Одним и тем же корнем (djara) в древнеарабском праве обозначался личный и имущественный наем. Талмудическое же право подобно закону Хаммурапи расчленило эти понятия соответственно природе каждого из них и даже выработало особую терминологию для каждой формы А. В Талмуде нанимателем, שוכר, «сокер», называется тот, кто за пользование чужой вещью платит определенную денежную сумму, арендатором же, в собственном смысле этого слова, חוכר, «хокер», называется лицо, которое вносит определенное вознаграждение locator’y (собственнику) плодами своей аренды безотносительно к ее доходности. Есть еще третий вид нанимателя, который называется מקנל, «мекаббел», или אריס, «арис», т. е. съемщик; он, собственно, то же самое, что и арендатор, но отличается от последнего тем, что уплачивает собственнику лишь заранее определенную часть из чистого дохода, полученного им от аренды. В одной древней Барайте различие между первыми двумя терминами — Soker и Choker устанавливается следующей краткой формулой: «Какова разница между Soker’ом и Choker’ом? Soker приобретает вещь в пользование за деньги, a Choker — за плоды» (Тосефта Демай, VI, 2). Таким образом, все основные моменты, определяющие юридическое понятие A., a именно, что одно лицо за известное вознаграждение (деньгами или натурой) предоставляет другому пользоваться собственностью, были уже весьма определенно фиксированы в Талмуде, причем указанные три формы А. резко различались одна от другой в правовом отношении. — Арендное право в Талмуде распадается на следующие два вида: на аренду земельных участков(главным образом, поля, שדה, или виноградник, כרם), лежащих вне городской черты (praedia rustica римского права), и на А. городских недвижимостей (praedia urbana римского права). Первый вид аренды изложен в IX главе тракт. Баба Меция в целом ряде правил казуистического характера. Прежде всего устанавливается общее положение, что по местному обычаю можно пополнять некоторые детали в контракте об А. земли. «Как Choker, — гласит закон, — так и Меkabbel обязаны подчиняться местным обычаям» Маймонид по Мишне, Б. Меция и Гем., 103б); строптивого арендатора можно даже заставить подчиниться этим обычным нормам (ibidem; Хошен га-Мишпат, § 320). Последние касались характера удобрения, прополки, уборки созревших продуктов и их разведения; лишь в этих пределах арендатор обязан был подчиняться местному обычаю, стоявшему не только на страже интересов собственника арендуемой земли, но, по-видимому, и интересов самой земли, так как в разных местах Палестины почва нуждалась в различном и весьма тщательном уходе. В остальных же случаях арендатор обязан был стоять на почве договора, в котором должно было быть оговорено все, что входило в круг взаимоотношений арендатора и locator’a, т. е. собственника арендуемой вещи. Поэтому, не в пример римскому законодательству, талмудическое право, подобно аттическому, предпочитало арендный договор закреплять на письме. При этом некоторые основные пункты для разных видов А. были установлены раз навсегда, так что они сохраняли обязательность даже в том случае, если договор заключался устно. Если римское право, исходя из заявления Павла, что «lоcatio-conductio, cum naturalis sit et omnium gentium non verbis, sed consensu contrahitur, sicuti emtio et venditio» (L. I. D. Loc. Cond., 19, 2), требовало при заключении договора о найме (а следовательно, и A.) простого соглашения заинтересованных сторон (nudus consensus), тο талмудическое право пошло дальше и требовало при заключении арендного договора уже письменного акта. Такой акт носил название שטר אריסות. Содержание его не дошло до нас в полном виде: сохранились только отрывки этого акта, из которых можно узнать, каковы были обязанности арендатора; о правах же его мы узнаем лишь из тех законов казуистического характера, которые разбросаны в трактате Баба Меция, в главе «об аренде». — В арендном договоре арендатор давал следующие обязательства: 1) «Если я оставлю поле необработанным, то должен заплатить по оценке лучшими продуктами» (Б. Меция, 104а) и 2) «я буду пахать и сеять, косить и вязать снопы, молотить и веять, и соберу зерновой хлеб для тебя (хозяина), и тогда ты придешь, и возьмешь половину (или одну треть), a я за мои издержки и труды возьму половину» (или две трети; Баба Меция, 105а). Но такого рода обязательство мог, по-видимому, дать только Mekabbel, так как арендная плата здесь определяется в известных долях из чистой прибыли; характер же договора Choker’a остался неизвестным, так как в Талмуде не сохранилось ни одного отрывка из него. Время заключения арендного договора и его прекращения точно определялось в самом договоре; всякое беспричинное его нарушение одной стороной влекло за собой освобождение и другой стороны от обязательств. Однако допускались исключения из этого правила, вызывавшиеся обстоятельствами, не зависевшими от воли контрагентов; так, напр., если арендатор (в данном случае речь идет о Mekabbel’е, но следует думать, что это правило распространялось и на Choker’a) умирал до истечения арендного срока, то договор прекращался; судьи же или компетентные люди должны были составить счет того, что он затратил на поле при жизни, и эту сумму locator обязан был возвратить его наследникам (Баба Меция, 109а; Хошен га-Мишпат, § 329). — Что же касается так называемой mercedis remissio, т. е. уменьшения (сложения) арендной платы, то этот вопрос в талмудическом праве решался на тех же основаниях, как и в греческом и римском законодательствах. Подобно последним, талмудическое законодательство требовало для mercedis remissio наличности force majeure, непреодолимой силы, но последняя должна была распространяться и угрожать всей стране, a не только одному полю или даже целому округу; в данном случае талмудический закон является более ригористическим, нежели афинский (Corp. inscr., 1, стр. 13) или римский (L. 15, § 7, D. h. t.: frui quod conduxit Heere), которые разрешали mercedis remissio при всякой, даже индивидуальной, наличности непреодолимой силы (Баба Меция, 105б; Мишна; Хошен га-Мишпат, § 322; Маймонид, Hilchoth Sekiruth, гл. VIII, § 5). — Вот некоторые талмудические законы об А. (см. иллюстрацию), переданные в той формулировке, какую им придали позднейшие (средневековые) кодификаторы:
1) Если Choker или Mekabbel заарендовали водоемное поле или рощу и высох источник этого поля или оказались вырубленными деревья, то вопрос о сложении части арендной платы, в частности за высохшее поле, решается прежде всего в зависимости от того, есть ли невдалеке река, водой которой можно было бы орошать это поле, а затем и от того, было ли первоначально точно указано в договоре состояние арендуемой недвижимости, напр. поля и источника на нем, или не указано его, в первом случае mercedis remissio имеет место, во втором — арендная плата должна быть внесена сполна (Баба Меция, 103б).
2) Choker или Soker, заарендованные участки которых поражены саранчой или подверглись пожару, лишь в том случае могут требовать сложения части арендной платы, если это бедствие явилось всеобщим; если же оно случилось только на их участках, или на всех участках, принадлежащих их locator’y, или даже на большинстве участков данного округа, то требовать mercedis remissio они уже не могут (Баба Меция, 105б; Маймонид, op. et loc. cit., § 5). В толковании этого места Мишны вавилонские талмудисты сильно расходятся во мнениях по вопросу о том, может ли вообще иметь какое-нибудь значение величина земельной площади, охваченной бедствием, в отношении уменьшения арендной платы. Рав Иегуда, напр., утверждал, что в том случае, когда арендная плата вносится деньгами (случай Sekiruth), уменьшение ее не может иметь места даже при наличности общего бедствия; но другие отвергали эту точку зрения, держась в отношении mercedis remissio исключительно принципа территориальной пораженности (ibidem).
3) Choker, снявший поле (под пшеницу) с обязательством уплатить locator’y за аренду частью своего урожая, должен выполнить это обязательство только из тех продуктов, какие он сам получит, безотносительно к тому, хорошего ли они или дурного качества (Баба Меция, 105а; Маймонид, op. et loc. cit., § 6). То же относится, в частности, и к винограду, испортившемуся уже после того, как он был снят. Если же pretium за А. виноградника должно быть представлено в виде вина, то в случае неудовлетворительности его качества locator может требовать, чтобы арендатор доставил ему вино лучшего качества, ибо здесь предполагается уже личная вина последнего, которая, по толкованию позднейшего глоссатора, могла заключаться, напр., в том, что он недостаточно внимательно следил за приготовлением вина, употреблял нечистую посуду и т. п. (Хошен га-Мишпат, § 323 с соответствующей глоссой).
4) Choker, снявший в А. поле под ячмень, не может засевать его пшеницей, ибо пшеница скорее истощает землю, нежели ячмень; наоборот, снявший поле под пшеницу может на нем сеять и ячмень. Такой же закон существовал и в отношении огородного хозяйства, причем и тот, и другой законы стремились преимущественно уберечь землю от хищнической эксплуатации человека (Баба Меция, 106б; Мишна; Маймонид, op. et loc. cit., § 9). Однако существовало мнение (главным образом среди позднейших ученых), что указанный ограничительный закон применялся лишь к Choker’y; с ним Mekabbel мог и не считаться (ibidem, примеч. и глоссы).
5) Mekabbel (по Раши, Choker), взявший в А. поле на короткий срок (меньше семи лет), не имеет права на нем сеять лен и вырубать растущий на нем строевой лес (сикоморы) (Мишна, Баба Меция, 109а). Абаия толковал этот закон в том смысле, что арендатор не имеет права вырубать стволы, a пользоваться для своих нужд ветвями деревьев может. Рава же и этого права не признавал за ним. Только в том случае, если срок А. был не меньше семи лет, Mekabbel’ю разрешалось в первый же год А. сеять лен и рубить стволы, ибо в течение арендного времени и земля успеет отдохнуть, и лес заново подняться (Маймонид, op. et loc. cit., §§ 3 и 10; Хошен га-Мишпат, § 325).
6) Если Mekabbel снял в А. поле и оставил его невозделанным, чем нанес ущерб locator’y, судьи обязаны приблизительно оценить, сколько могло бы принести это поле, будучи нормально обработанным; в зависимости от этой оценки Mekabbel уплачивал известную денежную сумму locator’y. Это положение, очевидно, основывалось на известной части договора, где Mekabbel прямо заявлял: «Если я, обязанный возделывать его (поле), не исполню этого, то уплачиваю тебе согласно оценке», ולא אעניד אשלם נמיטנא אם אוניר (Баба Меция, 104а).
7) Если срок A. Mekabbel’я приближается к концу, a хлеб еще не созрел настолько, чтобы снять его и продать, тогда урожай оценивается компетентными лицами на корню, и locator, уплатив арендатору известную сумму денег, согласно их первоначальному договору, оставляет его за собой (Хошен га-Мишпат, § 327; Маймонид, op. et loc. cit., § 10).
Рядом с законами об A. Талмуд уделяет также большое внимание юридическому положению батраков, работающих на полях и виноградниках (М. Баб. Мец., VI и VII). Подробнее об этом, как и о других видах А. недвижимостей, см. Наем. — Ср.: S. Mayer, Die Rechte der Israeliten, Athener und Römer in Parallelen dargestellt, II Band, p. 229 sqq.; трактат Баба Меция, лист 103а и сл.; Шулхан Арух, Хошен га-Мишпат, חשן המשפט, §§ 320—330; Маймонид, Jad ha-Chazakah, Hilchoth Schekiruth, гл. VIII.
Г. Красный.3.