Апробация или рекомендация (по-еврейски — הסכמה, от арабского סכם, «разрешать», «соглашаться») — первоначально носила характер одобрительного отзыва, даваемого раввинами или учеными в качестве рекомендации о той или иной книге, составленной всецело или же отчасти на древнееврейском языке. А., как и цензура, не еврейского происхождения, Справедливо замечает Блау: «Ни Библия, ни Талмуд, ни средневековая еврейская литература не знают А.; в свою очередь, и пророки никогда не обращались к власть имущим за разрешением произносить свои пророчества, талмудисты не прибегали к официальному подтверждению прений, а философы — своих систем. Даже в Средние века, когда еврейская религия, подвергшись влиянию иноверных религиозных течений, принимает больше, чем когда бы то ни было, характер властвующей религии, мы не видим, чтобы хоть один автор галахического сочинения удостоился одобрения со стороны общепризнанного авторитета. Всякий литературный труд встречал со стороны компетентных лиц признания настолько, насколько он того заслуживал по своему внутреннему значению, по ценности своего содержания, ибо в то время не признавали ни А., ни цензуры» (Jew. Quart. Review, 1897, стр. 175). Только церковь, опасавшаяся проникновения в массы идей и мыслей, которые противоречили бы ее догматам, призвала к жизни и А., и цензуру. Первые попытки в этом направлении, сделанные церковью, относятся к IV ст., когда начинают встречаться книги, снабженные церковной отметкой для верующих о том, что их читать запрещено.
Изобретение книгопечатания в сильнейшей мере повлияло на распространение книг как дурных, так и хороших, что побудило католическую церковь взять на себя обязанность строгой их цензуры. Александр VI (1501) постановил, что разрешения на беспрепятственное обращение богословских книг, появляющихся в одной из германских епархий, могут быть даны только соответствующими епископами; а в 1515 году, на пятом Латеранском соборе, папа Лев X распространил это постановление на все католические страны с угрозой тяжкого наказания тем, кто не подчинится ему. Подобным папским буллам предшествовали, однако, уже весьма рано отдельные в каждой стране постановления, касавшиеся выхода новых книг, причем таковые применялись в Кельне, Майнце и других германских городах, а также в Испании и Венеции. В 1480 г. в Венеции было издано сочинение под заглавием «Nosce te ipsum», снабженное четырьмя A., а в Гейдельберге в том же году была издана книга, снабженная А. венецианского патриарха (Reusch, Der Index der verbotenen Bücher, I, 56, Bonn, 1883—85). Приблизительно в то же время появляются и первые еврейские А. По своему характеру они распадаются на следующие три вида: 1) рекомендация, 2) привилегия и 3) разрешение.
1) Рекомендация. — Первоначально апробациями являлись рекомендательные «гаскамы», которые имели целью указать на заслуги данной книги путем целого ряда похвал и комплиментов; при этом авторы «гаскамы» старались обращать внимание еврейских читателей на содержание книги, чтобы тем возбудить в них интерес к ее прочтению. Такой характер носила «гаскама» на сочинение «Агур» Якова Ландау (издана в Неаполе в 1487—92 г.), составленная Иудой Мессер-Леоном, к которому присоединились со своими «гаскамами» еще 5 раввинских авторитетов. Вот, например, содержание гаскамы Леона:
הנה ראיתי את אשר נתעורר האלוף כמהר׳ר יעקב לנדא להבר חבור טוב הנקרא אגור אשר אגר וקבץ דיני עבודת היום ומועדים וכל אסור והתר עם כל הנלוה אחריו וחוא חבור הנתן אמרי שפר במנהגים ופוסקים הישרים לחומרא, ולכן שמתי חתימתי בצוף דבש אמרי נועם
(«Я рассмотрел сочинение, представленное мне автором Яковом Ландау, составившем прекрасный труд под заглавием «Агур», в котором он собрал законы о будничных и праздничных синагогальных ритуалах, равно как законы о дозволенном и запрещенном к употреблению в пищу и о всем, что сюда относится. Это сочинение прекрасно разъясняет все обычаи и решения, касающиеся упомянутых вопросов. Посему я и приложил свою печать под этими великолепными словами, исполненными сладости, как мед.
Недостойный Иегуда, по прозванию Meccep Леон»).
(Steinschneider, в Allgemeine Encyclopädie Эрша и Грубера, ХХVIII, 31, примеч. 41; idem, Catal. Bodl., № 5564; Wiener, Friedlandiana, стр. 142, 143). Утверждение Розенталя в его «Jodea Sefer», № 1249, что «гаскама» на книгу «Sefer ha-mekach weha-mimkar» является первой апробацией, точно так же как и предположения Перлеса в его Beiträge zur Geschichte der hebräisch. und aram. Studien, стр. 202, прим. 1, и Кауфманна в Jew. Quart. Rev., X, 384, «что сочинение Элии Левиты «Bachur», первое издание которого появилось в Риме в 1518 г., было снабжено первой апробацией, каковая до того времени не встречается ни на одной еврейской книге», должны быть признаны ошибочными.
Эти апробации сыграли выдающуюся роль и в том отношении, что уничтожили среди евреев литературное мародерство, ибо они не только давали преимущество одной книге над другой, но и являлись единственной защитой в тех случаях, когда первые еврейские типографы перепечатывали без дозволения авторов их сочинения. Отсюда именно впоследствии образовался второй вид А. — привилегия.
2) Привилегия. — «Гаскама» этого рода приведена на уже упомянутом сочинении Элии Левиты «Bachur», изданном в Риме в 1518 г. и перепечатанном Перлесом (l. с.). «Она начинается с оценки значения рассматриваемых книг и указывает на расходы, связанные с печатанием, а затем приводится угроза анафемой, которая будет тяготеть над всяким, кто дерзнет перепечатать это сочинение в течение ближайших десяти лет. Приблизительно с этого именно времени угроза об исключении начинает входить как неизменная часть в формулу «гаскамы», которою снабжали авторитетные раввины всякое литературное произведение. Они стараются прийти на помощь автору или издателю в их правах на книгу, сопровождая, однако, каждое свое разрешение угрозой «большей» или «меньшей» анафемы в случае нарушения кем-либо этих прав. (См. Авторское право).
3) Разрешение. — Апробации этого рода появляются почти одновременно с возникновением цензуры. Целый ряд преследований, возникших в Венеции в середине XVI столетия и направленных против Талмуда и других еврейских книг, вызвал необходимость в цензуре, которая на первых порах должна была подвергнуть своему рассмотрению не только рукописи до их напечатания, но даже книги, уже отпечатанные и выпущенные в свет. Впрочем, в интересах самих евреев было удалять из книг разные антихристианские выражения, которые во всякую минуту могли раздуть в грозное пламя тлевший в народе фанатизм. Папа Юлий III по внушению генерал-инквизитора (12 августа 1553 г.) постановил конфисковать и сжечь все списки Талмуда, какие только будут найдены у евреев. A для того чтобы причинить последним еще более страданий этим актом, велено было произвести это аутодафе в первый день праздника Нового 5314 (по еврейскому летосчислению) года (Perles, стр. 221, примеч. 1; Steinschneider, Allgemeine Encyclopädie Эрша и Грубера, стр. 30; Zunz, Synag. Poes., 336; Grätz, Geschichte der Juden, IX, 336). — В 1554 г., 21-го июня (21-го таммуза 5314 г. по еврейскому летосчисл., что может быть выведено из следующей хронограммы, ואל ש ד י יתן לכם רחמים) было созвано в Ферраре собрание итальянских раввинов, на котором председательствовал р. Меир Каценелленбоген из Падуи. Среди многих других постановлений ими, между прочим, была вынесена также резолюция, на основании которой ни одна еврейская книга не могла выйти в свет без одобрительного о ней отзыва трех раввинов и главы общины, а всякий покупавший книги, отпечатанные без такой апробации, присуждался к уплате штрафа в 25 золотых скуди, которые затем распределялись между нищими (эти постановления, снабженные примечаниями Леви и Гальберштама, были изданы в Бродах в 1879 г. в виде оттиска из журнала «Ibri Anochi». Они были также опубликованы в «Pachad Jizchak», стр. 156, Берлин, 1888, изданном литературным обществом Mekize Nirdamim). С этого времени общинные авторитеты и раввины были облечены властью разрешать или отказывать в разрешении напечатать то или иное произведение; это, конечно, применялось только в таких больших городах, где существовали издательства и типографии (Steinschneider, loc. cit., стр. 30; Popper, Censorship of Hebrew books, стр. 94 и сл.). Параграф 12-й постановлений, принятых на Франкфуртском раввинском съезде в 1603 г., запрещал опубликовывать какую бы то ни было книгу в Базеле или других немецких городах без разрешения на то со стороны трех раввинов (Horowitz, Die Frankfurter Rabbinerver Sammlung vom Jahre 1603, Франкфурт-на-Майне, 1897). Параграф 37-й правил амстердамской талмуд-торы, принадлежавшей португальской общине, гласит: «Запрещается печатать в Амстердаме книги на еврейском или других языках без разрешения «Маамад»’а под угрозой их конфискации (Castro, De Synagoge der port. israel. Gemeente te Amsterdam», appendix B, стр. 40, Гаага, 1875). Рукопись этих правил на испанском языке хранится в Розенталевской библиотеке в Амстердаме. Интересно отметить, что по тому же самому пути, что и раввины, шли некоторые правители тех стран и городов, в которых жили евреи и где печатались еврейские книги, напр. город Прага. Эти правители постановляли, чтобы раввинат данной страны являлся ответственным через свою апробацию за каждую еврейскую книгу, вышедшую из печати (Kaufmann, в Jew. Quart. Rev., X, 384). Что враги евреев не были довольны той прерогативой, которой разрешалось раввинам и представителям еврейских общин давать или отказывать в гаскаме той или иной книге, — видно из следующей цитаты, взятой из сочинения Schudt’a (Die jüdischen Merkwürdigkeiten, IV, стр. 206): «…но еще зловреднее и опаснее то, что еврейские раввины и представители еврейских общин не только являются цензорами и снабжают отзывами книги, отпечатанные или изданные ими или для них, но еще налагают запреты, препятствующие другим печатать и издавать книги, и помещают свои гаскамы или одобрительные отзывы во главе книги; все это, конечно, является незаконным и оскорбительным вторжением в права магистратуры и привилегии суверена». Вагензейль в своей книге «Prolegomena ad tela ignea Satani», стр. 26, называет эту свободу, предоставленную евреям, «несносным и позорным преступлением» и пытается доказать громкими словами несправедливость и безрассудность того, что «власть имущие» не прекращают такого позорного порядка вещей. Несмотря, однако, на все правила, которые были созданы различными раввинскими соборами по вопросу об А., обычай ее выпрашивания от раввинов и общинных авторитетов не нашел многих последователей и не пустил глубоких корней в еврейской среде; в этом отношении особенно непослушными оказались итальянско-еврейские общины, которые глядели на этот обычай как на христианский, а потому и нежелательный. Таким образом, в самой Ферраре, несмотря на то, что она согласилась с резолюциями, принятыми в отношении А. на всех раввинских соборах, в 1557 г. появилось сочинение Шем-Тоб бен-Шем-Тоба «Sefer ha-Emunoth» без всякой апробации; точно так же и editio princeps комментария на Пятикнижие Менахем-Циона бен-Меира было издано без должной апробации в 1559 г. Vicenti Conti в Кремоне. Но во второй половине семнадцатого века, когда благодаря появлению лжемессии Саббатая Цеви еврейскую массу охватило сильное возбуждение, снова возникает оживленный спрос на А. как реакция против того общественного психоза, который явился следствием широкого развития бесконтрольной мистической литературы; в восемнадцатом же столетии, за исключением молитвенников и некоторых произведений на еврейско-немецком (жаргонном) языке, уже весьма редко можно встретить сочинение, не снабженное раввинской «гаскамой». Ни один богобоязненный еврей не решился бы прочитать книгу, на которой отсутствовала бы «гаскама». Тот факт, что Моисей Мендельсон решил наперекор сложившемуся обычаю издать свой перевод Пятикнижия без раввинской апробации, по-видимому, и послужил причиной того, что в одних местах этот перевод был прямо запрещен раввинами к пользованию, а в других, как, напр., в Позене, даже подвергся публичному сожжению (Mendelssohn, Schriften, т. VI, стр. 447).
Разбор книг, представленный для А., часто производился весьма поверхностно. Отрицательные результаты подобной небрежности давали себя знать в целом ряде случаев (см. Грец, Geschichte der Juden, X, стр. 315, и Kaufmann, в Rev. études juives XXXVI, стр. 256). Осторожные раввины, недружелюбно относившиеся к той мании писательства, которая с течением времени стала охватывать все большие народные круги, избегали, насколько это было возможно, выдавать разрешение новым книгам. — Ввиду этого польские раввины «Ваада четырех стран» условились вместо обычной дачи разрешения, какая практиковалась до них, жаловать его по установленной форме и лишь в исключительных случаях или на своих общих собраниях, где производился разбор накопившихся (юридических и религиозных) дел, или на открытых годичных ярмарках, куда обыкновенно съезжалось большое количество евреев (ср. Steinschneider, Allg. Encyclopedie Эрша и Грубера, стр. 31; Dembitzer, Abhandlung über die Synode der vier Länder in Polen und Lithauen, Krakau, 1891; London; Ahne Zikkaron, в Ha-Modia la-Chodaschim). Но с тех пор, как апробаций стали домогаться так называемые «путешествующие» авторы, которые жили от своих сочинений и в А. видели единственное средство для широкого распространения их в еврейской среде, можно на некоторых книгах усмотреть десять, одиннадцать и даже более А., смотря по числу раввинов, которых автор посетил во время своих путешествий. Эти гаскамы, однако, имеют громадное значение, как весьма ценный материал для истории еврейских общин и раввинизма. Множество имен различных раввинов и общинных представителей XVII в. только потому не погибло для нас во мраке прошлого, что сохранилось в тех много численных А., коими они в свое время снабжали представленные на их рассмотрение книги. Мориц Пиннер был первым (Берлин, 1861), который перечислил имена подписавшихся под разными гаскамами в своем незаконченном каталоге, посвященном обозрению 389 рукописей. Вслед за ним той же работой занялся и Цукерман, который в своем каталоге библиотеки Бреславльской семинарии (Бреславль, 1870) приводит не только имена всех подписавшихся под различными А., но и указывает названия тех городов и еврейских поселений, где эти А. давались. Меир Рёст (Meir Roest) в своем каталоге Розенталевской библиотеки идет еще дальше — он дает не только имена и местожительства всех раввинов и общинных представителей, подписывавшихся под А., которые ему удалось рассмотреть, но и приводит дни, месяцы и годы их составления, оказывая таким образом неоценимую услугу истории еврейской литературы. В этом направлении трудится в настоящее время С. Винер, который своими замечаниями в области А., приведенными в его описании Фридляндской библиотеки, входящей в состав Азиатского музея в Петербурге, дал также много весьма ценного материала для изучения истории еврейской литературы. [J. E., II, 27—29].
3.