Аполлос — ученый еврей из Александрии, сотрудник Павла. О нем говорится следующее («Деян.», XVIII, 24—28): Он пришел (около 56 г.) в Ефес, «муж красноречивый и сведущий в писаниях», проповедовать и учить в синагоге; его пылкий дух и смелость речи обратили на него внимание Аквилы и Присквиллы, евреев, принявших в Коринфе новую (христианскую) веру. Они нашли его недостаточно знакомым с новым учением, так как он знал «только крещение Иоанново», когда говорил народу о «пути Господнем». Он пошел в Ахаю и обращал там евреев в свою новую веру доказательствами из Писания. Это иллюстрируется другим рассказом, непосредственно следующим за приведенным: «Пока Аполлос был еще в Коринфе, Павел нашел в Ефесе около двенадцати учеников Иоанна Крестителя, которые ничего не слышали о Святом Духе, но приняли крещение покаяния. Павлу удалось вновь крестить их во имя Иисуса, говорить языками и пророчествовать» (Денн., XIX, 1—6). Таким образом, секта, к которой принадлежал Аполлос, так же как и эти двенадцать человек из Ефеса, была просто сектой баптистов, подобно Иоанну, проповедовавшей учение о «двух путях» — пути жизни и смерти, — как оно проповедуется в «Дидахе», пропагандной литературе евреев до возникновения христианства. Они перешли затем в новую христианскую секту, вероятно, под влиянием такого экстатического состояния, какое описывается здесь и в Посланиях апост. Павла.
Принадлежал ли А. к мыслителям, подобно Филону, или нет, это относится к области предположений. Но из собственных слов ап. Павла (I Кор., I, 10) видно, что, работая вместе с Павлом, он существенно отличался от него в своем учении. В Коринфе возникли четыре различные партии: одна примыкавшая к Павлу, другая к Аполлосу, третья к Петру, четвертая называвшая себя просто «христовой». «Кто Павел? — говорит он, — кто Аполлос? Они только служители, чрез которых вы уверовали, и притом посколько каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал… Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым»… (I Кор., III, 5—13). Очевидно, А. проявлял больше той мудрости, которою славились александрийские философы. Поэтому Павел и утверждает, что «мир мудростью не познал Бога», а «благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо иудеи требуют чудес, а эллины ищут мудрости» (21, 22). Основным населением Коринфа, согласно I Кор., 12, 2, были не евреи, а язычники. Легко понять поэтому, почему проповедь А. влияла на них гораздо больше, чем проповедь ап. Павла. Но различие между обоими «апостолами» (I Кор., IV, 9) было не таково, чтобы разделить их, и Павел в конце Послания к коринфянам говорит: «А что до брата Аполлоса, я очень просил его, чтобы он пошел к вам… и придет, когда ему будет удобно» (I Кор., XVI, 12). Мы имеем основание приписывать Аполлосу некоторое влияние на направление, приведшее к слиянию Филонова Логоса с еврейской мессианской идеей, к эллинизации христианской веры в духе Иоаннова Евангелия. Многие критики со времен Лютера склонны приписывать ему Послание к Евреям. — Ср.: Weizsäcker, Das apostolische Zeitalter, стр. 268; Friedländer, Der vorchristliche jüdische Gnosticismus, 1898, стр. 37. [J. E., II, 7]. 2.