Амон, царь иудейский. — В Библии. Библейское повествование об А. содержится во II кн. Цар. 21, 18—26 и II Хрон., 33, 20—25; А. приводится также в I Хрон., 3, 14 среди потомков царя Давида. А. был сыном царя Манассии и Мешуллемет, дочери Харуцца из Ятбы, и по кончине своего отца, 22-х лет от роду, вступил на престол. Все его двухлетнее царствование (640—638) отмечено тем, что он неукоснительно подражал своему отцу в его идолопоклонстве; в действительности А. был гораздо нечестивее отца своего, так как Манассия впоследствии раскаялся в идолопоклонстве (II Хрон., 33, 12), А. же не только «не смирился пред лицом Господним, как смирился Манассия, отец его» (II Хрон., 33, 23), но, напротив, приносил жертвы всем медным идолам и тем изображениям, которые соорудил его отец. А. был убит в своем дворце шайкою заговорщиков, состоявшею из его собственных слуг; но народ жестоко отомстил за смерть царя тем, что предал убийц смерти и возвел на престол сына Амона, Иосию. А. был погребен в саду Уззы, где до него был похоронен его отец (II Цар., 21, 18).
— В агадической литературе. Санг., 103б характеризует Α. как наиболее грешного из всех нечестивых царей иудейских (II Хрон., 33, 23): «Ахаз отменил священное жертвенное богослужение, Манассия разрушил алтарь, А. же превратил его в место запустения (покрыл его паутиною); Ахаз запечатал свитки Торы (Ис., 8, 16), Манассия выскоблил в них все места, где упоминается имя Божие; А. же совершенно сжег свитки» (ср. Седер Олам раб., 24). Последнее сказание содержит намек на обстоятельства, при которых была найдена книга закона в царствование Иосии (II кн. Цар., 22, 8). Ахаз позволял кровосмешение, Манассия сам не был чужд этого греха, Α., подобно Берону, не пощадил даже своей матери. «И только ради его сына Иосии имя А. не помещено в списке царей, исторгнутых из будущей жизни» (Сангедр., 104а). — Интересен мидрашитский отрывок, сохранившийся в «Деяниях апостольских» (II, 23) и заимствованный, по-видимому, из какого-то утерянного еврейского апокрифа: «Нет греха более тяжкого, чем идолопоклонство, так как оно есть измена самому Богу. Но и этот грех прощается в случае искреннего раскаяния. Кто же грешит просто из духа противоречия, чтобы посмотреть, накажет ли Господь грешника, тот не найдет прощения, хотя бы он и говорил в своем сердце — «Я буду счастлив (после раскаяния), хотя буду ходить по произволу сердца моего» (Вт. 29, 18). Одним из таких людей был А. сын Манассии, так как он говорил: «Мой отец с детства был великим грешником, но раскаялся в старости. Так и я хочу теперь жить по прихоти души своей, а затем вернусь к Богу». Этот действительно мидрашитский отрывок весьма освещает следующие слова Мишны: «Кто скажет: «Стану грешить, а затем каяться» — у того не будет времени для покаяния» (Иома, VIII, 9). [J. E., I, 527].
3.
— Критическая точка зрения. — Мало известно о царствовании Α., так как он жил в очень тяжелую эпоху еврейской истории. Попытки пророков установить чистую форму храмового богослужения имели успех лишь в течение короткого времени, которое совпало с царствованием Иезекии; после его смерти наступила реакция, и как Манассия, так и Α., по-видимому, следовал за более популярным в народе направлением, восстановив древнюю ханаанскую форму культа, в который включили, между прочим, служение Астарте и Молоху. Чтобы Манассия действительно «раскаялся», как об этом повествует библейский летописец, более чем сомнительно. На это нет и намека в книге Царей; нет также ни малейшего указания на какую-либо перемену в дальнейшем ходе событий. Народ, очевидно, еще не был подготовлен к восприятию более возвышенных религиозных идей. Вместе с тем постоянная угроза пророков, что Иерусалим может постигнуть судьба Самарии, вместо того чтобы приблизить народ к Иегове, заставляла его чувствовать себя оставленным своим национальным божеством. Это было в дни духовного смятения народа, когда ему казалось, что древняя религия скорее поможет ему выдержать безотрадное настоящее и надвигающееся будущее разрушение. Интересно в некотором отношении, что смерть А. была вызвана дворцовою интригою и что «народ земли», как определенно указывает библейский рассказ II Цар., 21, 24), отомстил за его смерть. Легко отсюда сделать заключение, что царь в высокой степени пользовался расположением народа и что его смерть, хотя и оплакивалась народом, вместе с тем произвела столь глубокое впечатление на умы, что открыла дорогу новому народному движению. Последнее заручилось участием сына Α., Иосии, при котором стоящей на почве пророческого учения партии религиозного переворота суждено было одержать полную победу. Более подробно о религиозных и политических условиях жизни до и после царствования А. см. в статьях Манассия и Иосия. — Ср.: Kittel. Geschichte d. Hebräer. 1888—92, II, 314—320; Guthe, Gesch. des Volkes Israel, 1881—1888, стр. 206—210; Stade, Gesch. des Volkes Israel, стр. 624—641; C. F. Kent, Hebrew history, the divided kingdom (Еврейская история; разделенное царство), стр. 172, 172. [J. Ε. Ι, 527].
1.