Александр Ягеллон — великий князь литовский (1492—1501) и король польский (1501—1506), царствование которого является кануном «золотого века» еврейской истории в Польше и Литве. Это царствование совпадает с переходом от патриархальной к культурной эпохе в истории польского еврейства. Сын Казимира IV, плохой правитель и расточительный человек, А. в начале своего княжения в Литве держался традиционной системы покровительства евреям — покровительства не бескорыстного, ибо еврейские капиталисты, состоявшие откупщиками налогов, таможенных пошлин и всяких доходных статей, обеспечивали значительную часть княжеского бюджета; они давали великому князю крупные авансы в счет будущих податных поступлений и открывали ему неограниченный кредит. По примеру отца А. сначала не скупился на «привилегии» евреям. В 1492 году он подтверждает грамоту на полное самоуправление по магдебургскому праву, данную караимской общине города Троки; в 1494 г. он еще отдает сбор таможенных пошлин в разных местах в откуп брестским евреям и рассчитывается с еврейскими кредиторами по обязательствам своего отца. Но в 1495 г. происходит внезапная перемена в отношениях великого князя к евреям: он отдает приказ об изгнании всех евреев из Литовского княжества («жидову с земли нашое вон выбити» — выражение позднейшего акта). Причина этого неожиданного распоряжения, беспримерного в истории польско-литовских евреев, до сих пор еще не разгадана историками. Историки старой школы (Нарбут, Dzieje narodu Litewskiego, VIII, 490) объясняют это религиозною враждебностью А. к евреям, внушенною католическим духовенством и усугубленною тем предположением, будто какая-то еврейка, лечившая жену великого князя, Елену (дочь московского великого князя Ивана III), «испортила» ее чародейством и сделала ее бесплодною. Это легендарное объяснение, не согласующееся в последней своей части с историческими датами, содержит в себе, может быть, долю правды в одном отношении: на решение князя А. могло повлиять представление Московского двора, в то время особенно возбужденного против иудейства вследствие раскрытия «ереси жидовствующих» (см.) в Новгороде и Москве. В пользу этого предположения говорит разительное совпадение: брак А. с московской княжной заключен в феврале 1495 года, а уже спустя два-три месяца последовало распоряжение об изгнании евреев из Литвы; возможно, что повелитель Московии, не допускавший евреев в свое государство, внушил своему зятю следовать тому же примеру в Литве. С другой стороны, перед А. был свежий пример: изгнание евреев из католической Испании в 1492 г., за три года до рассматриваемого события. Воспитанник известного польского летописца, юдофоба Длугоша, А. мог мечтать о лаврах Фердинанда Католика. Исследователь литовско-еврейской истории Бершадский полагает, что мотив изгнания был религиозный, но под ним скрывалась более серьезная причина: денежная зависимость великого князя и его приближенных от богатых еврейских кредиторов; А. рассчитывал путем изгнания евреев не только избавиться от кредиторов, но также извлечь выгоды из экспроприации их недвижимого имущества. Как бы то ни было, факт изгнания установлен целым рядом доказательств (хотя самый приказ об изгнании не сохранился) как из еврейских источников, так и из литовских архивов («Метрика Литовская»). Об этом свидетельствуют и современный караим Калеб Афендопуло, написавший по этому поводу две элегии (кинот), и другие записи (Neubauer, Aus d. Petersb. Bibl., pp. 121, 124). В актах Литовского архива сохранился ряд приказов князя Α. о раздаче недвижимого имущества изгнанных евреев разным дворянам и чиновникам. Эта экспроприация еврейских имений — домов, земельных угодий, мельниц и т. п. — производилась с 8 июня 1495 года в районе городов Трок, Бреста, Гродна, Луцка и др. (Русско-евр. арх., т. Ι, №№ 27 и сл., акты 1495 и 1496 гг.). Отсюда видно, что евреи были изгнаны из главных городов Литвы, а также (по другим сведениям) из Киева. Группа евреев избегла изгнания тем, что приняла крещение; сюда принадлежали преимущественно княжеские «мытники», откупщики пошлин и арендаторы, вообще состоятельные люди. Изгнанники же выселились в соседние области Польши, где царствовал брат князя Α., король Ян-Альбрехт. В 1497 г. король разрешил литовским изгнанникам жить в польских (коронных) землях в течение года, а в 1498 г. продлил это разрешение еще на год, приняв во внимание бедственное положение переселенцев (Русско-евр. арх., т. III, № 13). Еврейская запись, подтверждая этот факт, прибавляет, что изгнанники жили в городе Ратно (Холмщина) до 1503 г., после чего возвратились в Литву (Гаркави, цит. у Бершадского, «Литов. евреи», 253). Евреи, изгнанные из Киева, переселились в Крымское ханство, с которым и раньше имели постоянные торговые сношения, преимущественно в город Кафа (Феодосия); некоторые эмигрировали в Турцию; с этого момента Киев перестает фигурировать в списке еврейских общин. Евреи же литовских городов, поселившиеся в Польше, скоро получили возможность вернуться в свои разоренные гнезда. В 1501 г., после смерти Яна-Альбрехта, великий князь литовский А. унаследовал и польскую корону. Как польский король, он теперь имел в своих владениях тех самых евреев, которых он в качестве великого князя недавно изгнал из Литвы. Репрессия, таким образом, потеряла свое значение; с другой стороны, королевская казна по случаю войны с Москвою нуждалась в деньгах, которые могли быть доставлены предприимчивыми евреями. И вот указами от марта и апреля 1503 г. А. разрешает изгнанникам возвратиться в Литву на следующих условиях: им дозволяется селиться во всех городах и замках, где они жили до изгнания; им возвращаются дома, лавки, огороды, поля, луга и прочие владения; восстановлено их право взыскивать по долговым обязательствам деньги со своих должников — князей, панов, бояр и мещан (Р.-евр. арх., I, №№ 39—40). — Так совершилась реставрация еврейства в Литве после временного расстройства, вызванного деспотическим распоряжением А. Ягеллона. После смерти Α., в 1506 г., началось знаменательное в еврейской истории царствование Сигизмунда I, при котором между евреями и королевской властью установились наилучшие отношения, основанные на взаимной выгоде. Эпизод, омрачивший жизнь литовских евреев в предыдущее царствование, был забыт; впоследствии при всех превратностях судьбы польско-литовского еврейства подобные деспотические акты более не повторялись. — Ср.: Русско-еврейский архив, т. I, №№ 25—43; т. III, № 13; Бершадский, «Литовские евреи», стр. 247—65 (СПб., 1883); его же, «В изгнании» («Восход», 1892 г., кн. I, 4—10; продолжение этой статьи в ряде книг журнала ничего общего не имеет с заглавным сюжетом); Гаркави, Galuth Kiow — в коллекции «Chadaschim gam jeschanim», №№ 1—2, в журнале Ha-Mizpah, 1885, кн. I; Neubauer, Aus d. Petersb. Bibliothek; Beiträge zur Gesch. des Karäerthums, Leipz., 1866, pp. 121, 124.
С. Дубнов.5.