Адда бар-Агава I (Ахава — אחווה, אדא בר אהבה) — вавилонский аморай второго поколения 3 и 4 вв.; часто упоминается как в иерусалимском, так и в вавилонском Талмуде. Существовало предание, что он родился в тот самый день, когда умер рабби Иегуда I (Кид., 72а; Bereschith rabba, 58; см. Авраамово Лоно). Он был одним из учеников Абба-Арика (Rab), у гроба которого он дважды порвал свое платье в знак глубокого траура по великом учителе (Иер. Баб. Кама, II, 3а; Берах., 42б). Р. Адда собирал вокруг себя учеников на площади города Пумбадиты и там преподавал им (Иеб., 110б). Он дожил до глубокой старости; когда его спрашивали, за какие заслуги он пользуется такой благосклонностью неба, он отвечал следующим кратким очерком своей жизни и своего характера: "Никто никогда не приходил раньше меня в синагогу, и никто не оставался там позже меня. Я никогда не делал и четырех шагов (локтей), не размышляя о Торе; никогда не готовил себе ложа, чтобы насладиться долгим и нормальным сном; никогда в школе не тревожил товарищей, когда направлялся к своему месту; никогда не давал я (обидного) прозвища своему ближнему и не радовался его неудаче; никогда проклятие ближнего не сопровождало меня в постель, и никогда не проходил я по улице мимо того места, где находился мой должник; наконец, никогда не обнаруживал я у себя дома нетерпения — и этим соблюдал сказанное (Псал. 101, 2): «Буду ходить среди дома своего в чистоте сердца моего» (Jer. Taanit, III, 67a; несколько иначе в вавил. Талм., ibid., 20б). Однако там, где дело касалось правил нравственности и целомудрия, А. быстро терял терпение. Однажды, встретив на улице женщину, по имени Матун, одетую, по его мнению, не так, как подобает скромной еврейке, он сделал ей резкое замечание. Случайно женщина эта оказалась не еврейкой, и за публичное оскорбление А. присужден был к уплате штрафа в 400 зуз (приблизительно 120 p.). По этому поводу он часто повторял народную поговорку: «Матун, Матун (терпение, терпение) стоит 400 зуз!» (Beresch. r., 20 сл.). — Вокруг такой личности обыкновенно создается много разных легенд, число которых с течением времени только растет. Говорили, что благочестие р. Адды так высоко ценилось на небесах, что ему никогда ни в одной просьбе не было отказано. Даже его учитель, знаменитый Рав, воспользовался однажды тем благоволением, которое небо постоянно оказывало А. «Однажды, — рассказывает предание, — когда Рав и Самуил в сопровождении А. подошли к грозившей падением развалине и Самуил предложил во избежание катастрофы обойти ее окольным путем, Рав заметил, что в данном случае нечего опасаться, так как с ними р. Адда б.-Агава, заслуги которого перед Богом очень велики». Великий товарищ Самуила, р. Гуна I, так же в него верил и, в свою очередь, воспользовался однажды расположением фортуны к А. Этот рабби имел большое количество вина, хранившегося в погребе, который ежеминутно грозил развалиться. Он захотел спасти свое имущество, но это оказалось невозможным, так как рабочие могли быть во всякую минуту раздавлены. Тогда р. Гуна пригласил А. в погреб, постарался вовлечь его в галахические прения и продлить их до тех пор, пока работа по переноске вина не была благополучно закончена. Лишь только р. Гуна и А. вышли из погреба, непрочные стены рухнули (Taanit, 20б). Из многочисленных и весьма ценных примечаний А. к библейским текстам интересно следующее: «Кто сознает свой грех, кается в нем, но не удаляется от него, уподобляется тому, кто держит нечистого гада в руках; если бы он вымылся даже во всех водах мира, такое омовенье не восстановило бы его чистоты; стоит ему только бросить гада и выкупаться, хотя бы в 40 кружках воды, он будет чист». — Ср.: Seder ha-Doroth, изд. Маскилейсона s. v.; J. E., I, 185—186.
3.