Агриппа I (Марк Юлий Агриппа, известный также под именем Ирода Агриппы I) — царь Иудеи, внук Ирода Великого, род. около 10 г. до христ. эры (Иосиф, «Древности», ХIV, 9, § 2), умер внезапно в 44 г. христ. эры. Его жизнь с ее многочисленными превратностями особенно ярко иллюстрирует полную зависимость царского дома Иудеи, даже в средствах существования, от расположения римских императоров I века. Его происхождение и место в династии Ирода видны из следующей краткой родословной таблицы Иродов:
Сын несчастного принца Аристобула, Агриппа лишился своего отца (казненного Иродом Великим), имея всего три года от роду. Шестилетним ребенком он был отправлен для воспитания в Рим. Здесь А. жил при дворе и впоследствии подружился с сыном императора Тиберия Друзом Младшим. Расточительность придворной жизни приучила его к блеску и роскоши, а улыбавшаяся блестящая карьера давала ему возможность добывать неиссякаемые денежные средства, которые он быстро проматывал. Но его положение изменилось, когда его друг и патрон Друз внезапно умер (23 г. христ. эры). С этого часа император отказался принимать пылкого молодого человека, а скоро и товарищи его веселой жизни покинули Агриппу. Лишенный всяких средств, он думал о самоубийстве, но его сестра Иродиада, которая была замужем за тетрархом Иродом Антипой в Галилее, сжалилась над Агриппой и достала для него место главного надзирателя за рынками в ее новой столице, Тивериаде. Недолго удержался А. на этом месте: зять А. пользовался всяким случаем, чтобы дать почувствовать принцу его зависимое положение. Агриппа не мог этого вынести. Он отказался от должности и после многих приключений вернулся в 36 г. в Рим. Здесь ему еще раз удалось преодолеть все неудачи, приобретя дружбу и покровительство несомненного наследника престола, Калигулы. С возвращением счастья расточительность снова взяла верх над ним и привела его к нужде. Возлагая все надежды на скорое воцарение своего друга Калигулы, А. однажды имел неосторожность открыто высказать пожелание, чтобы пришло то время, когда Калигула взойдет на престол Цезарей. Когда это замечание было донесено старому Тиберию, он заковал А. в цепи и посадил в тюрьму. А. томился там в продолжение шести месяцев, под постоянным страхом смерти. Но в 37 г. Тиберий умер, и Калигула, сделавшись императором, немедленно освободил А. и отдал ему тетрархии его дяди Филиппа и Лисания, даровав ему в то же время титул царя. К этим почестям сенат присоединил права и звание претора. Эта внезапная перемена в судьбе А. вызвала нескрываемую зависть со стороны его сестры Иродиады и заставила ее побуждать своего бездарного мужа добыть и для себя у императора такое же положение и титулы. Но Агриппа разрушил ее планы. Ее просьба к императору была предупреждена посланием Агриппы, содержавшим намеки на то, что его зять замышляет измену и приобретение независимости. Этого было достаточно, чтобы погубить Ирода Антипу. Власть была у него отнята, и управлявшиеся им области Галилеи и Южной Переи были присоединены к царству Агриппы (39). Годом раньше, когда Агриппа, получив царский титул, отправился из Рима в Палестину через египетскую Александрию, он был свидетелем — и отчасти поводом — разыгравшегося в этом городе столкновения между греками и евреями. Александрийские греки, желая оскорбить своих еврейских сограждан в лице их почетного гостя — Агриппы, поносили последнего бранными словами и насмешками в своем собрании в гимназиуме; затем облачили одного сумасшедшего в царское одеяние и приветствовали его громкими кликами «Марин», что по-сирийски означало: господин, царь. Этим греки излили свою досаду на торжественный прием, устроенный Агриппе евреями Александрии (38 г.). Отчужденный от своего народа воспитанием и средою, новый царь скоро нашел случай приобрести симпатии своих соплеменников. У Калигулы, странные желания и жестокость которого граничили с помешательством, явилась мысль повелеть, чтобы его статуи были поставлены во всех храмах восточных провинций и чтобы им воздавались божеские почести. Одни иудеи осмелились оказать сопротивление этому декрету. Онн склонили правителя Сирии, Петрония, надолго отложить осквернение их святилища; Петроний решился наконец уведомить императора, что исполнение его указа невозможно без ужасного кровопролития. Агриппа был случайно в это время в Риме, и ему кое-как удалось добиться от Калигулы отмены его гнусного приказа (Philo, Legatio ad Gaium, § 30—43). Ho когда прибыло донесение Петрония, что иудеи готовы скорее умереть, чем допустить сооружение императорских статуй в своем храме, император взял назад свою отмену и приказал насильственно привести в исполнение первое распоряжение. К счастью, известие, что безумный тиран убит своим телохранителем, пришло раньше, чем это приказание (41 г.).
Преемник Калигулы, Клавдий, которому Агриппа оказал важные услуги в деле получения императорской короны, выразил ему свою благодарность тем, что отдал в его управление остальную Палестину — Иудею и Самарию, управлявшиеся прежде римскими прокураторами. Осыпанный почестями и титулами Агриппа вернулся домой, и остальные немногие годы его правления дали народу короткий период мира и процветания. Он достаточно ясно видел в Риме дурные последствия необузданных страстей и тирании правителей, и это научило его умеренности и строгому контролю над собою. Его народ относился к нему с любовью и преданностью за то, что он нежной рукой залечивал глубокие раны, нанесенные национальному чувству жестокими римскими правителями. Народ видел в нем обновителя славных традиций национальной династии Хасмонеев, от которых он происходил по своей благородной бабке Мариамне. Агриппа уважал закон и народные обычаи: вместе с простолюдином приносил он в храм свою корзину с первыми плодами; вместе с народом справлял достойным образом праздник Кущей и подарил в храм золотую цепь, которою почтил его Калигула; однажды, когда он встретил на улице свадебную процессию, которая остановилась, чтобы дать ему пройти, он также остановился и велел ей идти вперед. Он желал облегчить подати, уменьшив налог на дома в Иерусалиме. На чеканенных им монетах он тщательно избегал помещать какие-либо символы, могущие оскорбить народное религиозное чувство.
 |
 |
Таким образом, казалось, что для иудеев снова начался период процветания и довольства. Однако римляне стали завидовать этому возрастающему благосостоянию; они явно или тайно ставили на пути Агриппы всякого рода препятствия. Когда он начал исправлять укрепления в столице, ему велели немедленно прекратить эти работы; на его попытки сближения с соседними народами, вассалами Рима, смотрели, как на подготовку восстания. Его внезапная смерть во время игр в Цезарее (Кесарея Приморская), в 44 г., должна быть приписана римской политической интриге. Его кончина в расцвете сил горько оплакивалась народом, но кесарейские язычники ознаменовали смерть иудейского царя враждебною демонстрацией. Христиане смотрели на эту смерть как на кару за нескрываемую вражду Агриппы к их молодой общине (Деян. Апост., XII). — Ср.: Иосиф, «Древн.», ХVIII, 6; XIX., 5—9; «Иуд. войн.», II; IХ; XI слл.; Филон, In Flaccum, 55, 56; Относительно ссылок Талмуда см., Derenbourg, Essai sur l’histoire et la géographie de Palestine, стр. 209—219; Ν.; S. Libovitz, Herod and Agrippa. 2-e изд., Нью-Йорк, 1898. Монеты у Madden, Coins of Jews, 1881, стр. 129—139, Надписи в Zeit. f. Wissenschaftliche Theologie, 1873, стр. 248—253; Grätz, Gesch. d. Juden, III4, 318—361; Keim, в Bibel-Lexicon Schenkel’a, III, 49—56; Schürer, Gesch., I3, 549—563; Haussleiter, у Herzog и Hauck, Realencyclopädie, I, 255 слл.; Reinach, в Rev. et. juives., XXXI, 161 слл., XXXII, 160; ХХХIV, 196.; J. E., I, 270 (статья неполная и местами фактически неточная); Дубнов, «Всеобщ. ист. евр.», кн. I, стр. 298—313; Гольцман, «Падение Иудейского государства», Москва, 1899, стр. 208—223. 2.
— В талмудической литературе. Талмуд сохранил много лестных для памяти Агриппы рассказов, рисующих преданность А. еврейскому закону. Этому, по-видимому, содействовала его жена Кипра, которая дружила с фарисеями и находилась под их влиянием. Глава фарисейской партии в то время, внук Гиллеля, рабби Гамлиел I, пользовался дружбой царицы и, вероятно, благодаря ей попал в состав Синедриона, большинство членов которого состояло из саддукеев. К этому р. Гамлиелу царица обращалась дважды за разрешением ритуальных вопросов: раз по поводу пасхальной жертвы, а второй раз по поводу найденного в царской кухне предмета ритуальной нечистоты (в силу чего все, что было приготовлено к пиру, могло бы оказаться негодным к употреблению), когда только находчивость р. Гамлиела спасла яства пиршества (Пес., 88б; см. также 57а). Мишна сообщает, что согласно Моисееву закону (Второзак., 31, 10) установился обычай, что раз в 7 лет на эстраде, для этого специально устроенной в храме, царь, сидя, читал известную главу из Торы. Агриппа же, стоя, получал свиток Торы из рук первосвященника и стоя же читал свою главу, за что его прославили мудрецы. Когда он однажды при чтении дошел до стиха: «Ты не можешь поставить над собою (царем) иноземца, который не брат тебе» (Втор., 17, 15), он прослезился. Тогда они закричали ему: «Не бойся, Агриппа, ты брат наш» (М. Сота, VII, 8). — Ср.: Derenbourg, Essai sur l’hist. de Palestine, 210 сл. (еврейск. изд., СПб., 1896, 106—114). 3.